Научись любить

Если бы не холод, пробравшийся в комнату через приоткрытое окно, Кацуки скорее всего бы не проснулся. Хотя холоднее всего было не снаружи, а внутри — словно лёд сковал сердце и кости. Но холод был не единственной причиной. Болела голова после вчерашнего удара Мидории. Правда, она болела меньше и не так сильно, как вчера вечером. Когда Кацуки вспоминал то, что видел вчера, по его телу снова пробежала дрожь. Мидория Изуку — парень, что с детства мечтал стать Героем и ему выпал уникальный шанс. У него довольно сильная причуда. Было всё ещё трудно представить, что он стал Злодеем. Как такое могло произойти? Неужели Деку поддался какой-то уловке или попал в ловушку? Блондин поднялся с кровати, заметив след крови на белой подушке. Вчера рана, сделанная Изуку, сильно кровоточила. Ещё болела метка. Она болела уже давно и Бакуго понял почему, ведь, насколько ему известно, соулмейты связаны, и если что-то происходит с одним — это отражается на другом. Но сегодня метка болела по-другому. Кацуки вспомнил, как вчера Мидория своими холодными пальцами коснулся его правого плеча, и было чувство, будто бы его обожгли. Обожгли холодной рукой. Блондин подошёл к окну и закрыл его. Сегодня было воскресенье, выходной, и Кацуки, на самом деле, мог бы полежать в кровати ещё немного, пока боль не утихнет, но он услышал стук в дверь. Бакуго вышел из комнаты, дошёл до двери и открыл её незванному гостю. Это был Тодороки Шото. Несколько секунд парни смотрели друг на друга, ожидая действий кого-либо из них. В этот раз гляделки прервал Тодороки. — Ты узнал что-нибудь про Мидорию? - глядя прямо в глаза блондина спросил Шото. — Нет, ничего, - недовольно пробурчал Кацуки, желая скорее закончить этот разговор. Тодороки осмотрел парня с головы до ног, оценивая его внешний вид. Его внимание привлекла засохшая кровь в области лба, которая была прикрыта чёлкой. — Откуда это? - поинтересовался Тодороки, указывая пальцем на лоб блондина. — Споткнулся и упал, - на ходу придумал Бакуго, стараясь не затрагивать что-либо, связанное с Изуку. — Ты не очень хорошо врёшь, - Шото мягко улыбнулся, — я войду? Кацуки раздражённо зарычал, проводив взглядом Тодороки, который уже зашёл внутрь. Видимо, скрывать больше нечего. Хотя можно и попытаться. Ледяной созидатель уселся за стол в гостиной, рядом присел блондин. — Говорю же, споткнулся и упал, - ловя на себе презрительный взгляд Шото, сказал Бакуго. — Покажи метку, - попросил Тодороки, но это прозвучало, как приказ. — Зачем? Я не буду её... Но его прервали. Шото поднял рукав чёрной футболки и уставился на метку. Было написано «Деку». — Она болит? - поинтересовался Тодороки. Кацуки пытался убрать чужие руки от своего плеча, но безуспешно. В ответ он решил просто промолчать. Шото это не понравилось и он решил действовать по-другому. Парень несильно ударил по плечу блондина, наблюдая за реакцией. — Придурок, отвали! Больно же! Тодороки довольно хмыкнул, улыбнувшись. — Значит, болит, - сделал вывод Шото, — ты понимаешь, что я имею в виду? Парень продолжал улыбаться, но взгляд был угрожающим. Кацуки даже не знал, что ответить. Он понимал, что соулмейты имеют какую-то связь, и, как зеркало, отражают чувства друг друга. Только Бакуго не понимал, что означает эта боль. Деку вроде не сдох, и чувствует себя лучше некуда. — Такое бывает, если пропала метка? - тяжело вздохнув, всё же решился спросить Кацуки. Тодороки, похоже, много чего знал о соулмейтах. Услышав вопрос блондина, Шото на пару секунд задумался. — Что ты имеешь в виду? - вопросительно посмотрев на Бакуго, спросил он. — Ну, если у одного из соулмейтов пропала метка. — Ты про Мидорию? - удивлённо посмотрев на блондина вдруг спросил Шото, — Как? Когда? — Откуда я знаю?! - злобно зарычал блондин, — пропала и всё. — Ты видел его вчера? Были какие-то изменения в поведении? — Ну, как бы тебе сказать, - Кацуки невольно усмехнулся, — он стал Злодеем. Повисло молчание. Тодороки не знал что ответить, он просто пытался представить себе это. И у него не получалось. Мидория Изуку — такой добрый и хороший парень, заставивший Шото снова поверить в себя. Почему-то вспомнилось, как Изуку обнял его тогда, в школе. В этих объятиях Тодороки почувствовал тоску Мидории, от которой он страдает и не может успокоиться. Он слишком много держал в себе. Тодороки мог лишь догадываться, какие чувства испытывал Мидория, как отверженный соулмейт. Он лишь следовал за судьбой, веря, что всё будет хорошо, ведь соулмейты — это не просто так, это связанные судьбой души. Изуку мечтал о счастливых отношениях, где всем будет хорошо, а Кацуки был...другим. Он не любил никого, а к Деку вообще относился, как к тому, кто не достоин его самого и должен понять это, ненавидел его так, как никто другой, а Мидория всё равно продолжал любить его. Шото чувствовал, как Изуку тянется за укрытием от этих неприятных ощущений. Ищет спасение в самом Тодороки, прячась в его объятиях. Но это была просто привязанность, не больше. Сердце Мидории уже украдено Бакуго Кацуки. Тодороки боялся, что ещё чуть-чуть — и он сорвётся с цепи, пойдёт навстречу Изуку и против своей судьбы. Привязанность — это не любовь. В ней нет таких чувств, какие испытываешь, когда действительно любишь. Сначала думаешь, что встретил свою любовь, но продолжаешь держаться за кого-то другого. Неважно, что вы сейчас в ссоре или ненавидите друг друга — это всё равно любовь. Нужно быть сильным и понять друг друга, чтобы однажды точно также почувствовать себя в объятиях человека, которого любишь. — Эй, Половинчатый, может скажешь что-нибудь? - прервал молчание Кацуки. — Может ты действительно споткнулся и упал? Головой ударился и такой бред несёшь, - задумчиво сказал Тодороки. Блондин бросил на него убийственный взгляд. У Шото всегда получалось резать по чувствам словами, как ножом. — Если не веришь - проваливай, - резко бросил Бакуго, отвернувшись и скрестив руки на груди. Для Тодороки было недостаточно информации. Он мог лишь разложить всё по полочкам, но этого было бы недостаточно. Если метка Кацуки действительно болит, значит с Мидорией что-то случилось, что-то серьёзное, и об этом нужно немедленно узнать. Если это что-то серьёзное, то вариант, что Изуку стал Злодеем возможен, вот только верилось в это с большим трудом. Мидория был не похож на Злодея больше всего, а если вспомнить его радостную и дружелюбную улыбку — особенно. Если это всё так, то Кацуки вчера виделся с Изуку, если знает о нём. Значит, Мидория в порядке. Можно допустить, что это он ударил Бакуго и поэтому на лбу блондина эта рана. Если это правда сделал Изуку, то он не был серьёзно болен или ранен, к тому же в битве с Кацуки. Похоже, Злодей даже вышел победителем. Тогда первый случай тоже отпадает и остаётся лишь второй — пропажа метки. Бакуго об этом тоже говорил, и насколько было известно Шото, у Злодеев нет меток и соулмейтов. Значит... — Я верю тебе, - сказал Тодороки. — Что будем делать? — Нужно найти его. Это точно связано с другими Злодеями, а у них намерения не добрые. Бакуго кивнул, соглашаясь с решением Шото.

***

— Ты видел его? - спросили красные глаза, выглядывающие из тёмного коридора. — Да, - Мидория кивнул, — Наконец я ударил его, - Изуку улыбнулся, посмотрев на свою руку. Она была немного ранена, так как зеленоволосый использовал много силы, но это всегда было нормальным последствием использования причуды Деку, — Он выглядел так жалко, - парень усмехнулся. Шигараки наблюдал за ним и видел в новом Злодее разгоревшиеся чувства ненависти, которые вскоре обратятся в жажду мести, более сильную, чем сейчас. Остаётся подождать ещё немного и дать маленькому огоньку стать большим пламенем, а потом использовать его при следующей встрече с Академией Героев и Всемогущим. — Не теряй бдительность, - сказал Томура, отведя взгляд в сторону, — Кто знает, что у них на уме... Мидория кивнул. Пусть и казался он таким Злодеем, который желает лишь отомстить одному человеку — он был готов уничтожить и всех остальных Героев, чтобы как можно сильнее насолить Каччану, был готов убить всех его друзей. Жаль, что Изуку не понимал, что друзья Кацуки были и его друзьями тоже. Ну, Злодею это не важно.

***

На улице идёт дождь и Бакуго спешит из магазина домой, пока он не усилился. Благодаря помощи Тодороки голова начала проходить. Жаль, что с болью метки он не мог справиться. И с душевной болью тоже. Сердце как было ледяным, так таким и осталось. Неприятно. Приходилось терпеть, ведь даже лекарства не помогали. Можно было отвлечься на телевизор или компьютер, чтобы временно забыть о боли и сконцентрировать внимание на экране. Руки дрожали. Тогда, на поле боя, вчера вечером, блондин не смог ударить Мидорию в ответ, хотя делал это всегда. Он стоял прямо перед Деку, а потом смотрел на него снизу вверх, слушая этот противный, злодейский голос. Неужели это всё из-за Кацуки? Из-за его издевательств, слов? Из-за его ненависти к соулмейту? Задумавшись, в Бакуго ударили воспоминания. Воспоминания о Деку, который всегда был рядом и зачастую просто молчал, плетясь позади, а иногда стоял прямо перед блондином, с его рук стекала кровь, но он упорно смотрел на Кацуки. Он смирился с такой участью, но почему-то продолжал любить Каччана. Что же в нём такого было? Кацуки пытался представить себя на месте Мидории. Пытался представить себя в роли слабого парня, не использовавшего причуду, вечно плачущего и страдающего. Что-то не получалось. Бакуго учился понимать, как это — любить. Деку как-то сказал сквозь слёзы, что Каччан не умеет любить и сбежал прочь. Тогда блондин не обратил внимания на эти слова, а сейчас начинает понимать их и понимать чувства Изуку. Вот он уже прошёл место, где недавно встретил Мидорию. Блондин зашёл в дом и поплёлся в свою комнату. Он хотел включить компьютер и поиграть в любую игру, что была там. Отвлекало.

***

Тодороки лежал на кровати и читал какую-то книгу. Кажется, про соулмейтов. Однако сосредоточиться на тексте у него не очень получалось — в голову постоянно лезли воспоминания о Мидории, о том, что сказал Кацуки. Одновременно было страшно и очень хотелось увидеть Изуку как Злодея. Парень захлопнул книгу и положил на стол рядом с кроватью. Он подумал, что было бы неплохо рассказать Инко Мидории о том, что её сын в порядке, вот только рассказывать, что он Злодей как-то не особо хотелось. Шото смотрел в окно, шёл дождь. Он усиливался и превращался в ливень. Тодороки смотрел на дождь, задумавшись о чём-то, и, не контролируя себя, уснул. На его столе лежала книга о соулмейтах. На открытой странице было написано: «Причудой, способной стирать метки, обычно обладают не все Злодеи, а лишь единицы. Таких Злодеев называют Стирателями. Когда Стиратель стирает метку человека — того уже по большей части можно считать Злодеем. Соулмейт есть у каждого и у всех, кроме Злодеев». Тодороки думал, что мог бы поинтересоваться лишней информацией у Момо Яойорозу, главное, чтобы она ничего не заподозрила.

***

Кацуки сидел за компьютером и играл в какую-то интересную игру, что увлекла его и заставила забыть о болезненной метке. Хотя, Бакуго уже привык к этой боли, и терпеть её было не так уж и трудно, как в первые дни её появления. Звонок. Рядом на столе зазвонил телефон, на который Кацуки даже не собирался отвлекаться — в игре он уже на финальном уровне, где ему предстоит сразиться с Главным Злодеем. Проигрывать нельзя. Но всё таки Бакуго проиграл. У него осталось мало здоровья, а Злодей был сильным, и после победы он лишь сказал: «Ты проиграл, Каччан! Возвращайся обратно». Каччан — это ник блондина в игре, вот только обратил на это внимание Кацуки только сейчас. Обычно, так его называл Мидория, и ник ему этот придумал, сказал, что будет звучать уникально и мило, что-то в этом роде. Бакуго не очень помнил. Изначально блондин планировал взять другой ник, но он был занят. Поэтому, поспорив, что «Каччан» уже существует, он ввёл это имя — и игра началась. Пришлось играть с этим именем. Кацуки взял в руки вибрирующий телефон и замер от удивления. Или от страха. Метка снова напомнила о себе режущей болью. На экране было написано «Деку». Но блондин собрался и мыслями и ответил на звонок, всё таки ему нужно было больше узнать о Мидории-Злодее. — Да? — Привет, Каччан! - всё тем же пробиравшим до мурашек голосом сказал Изуку, — как твоя рана? — Волнуешься? - Бакуго невольно усмехнулся, — гораздо лучше, чем твоя. — Не помню, чтобы ты меня ранил, - задумчиво произнёс Мидория. Это раздражало, заставило Кацуки вспомнить, что в той битве он не нанёс ни одного удара Мидории. — Я не про это, идиот. Я про твою метку. — А что с ней не так? — Её нет! И ты стал Злодеем! По-твоему, это нормально?! Бакуго на пару мгновений совершенно забыл, что разговаривает не с Деку, а со Злодеем, разум которого очернён и затуманен, и бесполезно пытаться внушить ему, что то, что он делает — ненормально. — Я думал, сильным я тебе понравлюсь больше, - разочарованно вздохнув, ответил Мидория, — ты не меняешься. Бакуго недовольно рыкнул, хотя такого ответа не ожидал. Похоже, Изуку действительно страдал от безответных чувств Кацуки, и сейчас страдает. В голову закралась мысль, что чтобы понравиться Бакуго, он решился на этот глупый шаг — сменить свою сторону, но блондин тут же отбросил её, так как зная Деку, он умнее этого. Он бы не предал себя и других, даже имея такие сильные чувства. Бакуго почувствовал, что задел Изуку и попытался сменить тему. — Ты где? — Я рядом, Каччан, - ответил Мидория, — но ты меня не заметишь, - он снова вздохнул, — и никогда не замечал. Кацуки снова решил сменить тему. Уже трудно было что-то придумать. — Кто это сделал с тобой? — Кое-кто, - он весело захихикал. — Деку, ты...Ты знал, что являешься моим соулмейтом? - блондин решил сказать это сейчас, потому что уже не видел смысла скрывать. К тому же, он сейчас не с Мидорией разговаривает, а со Злодеем, а Злодей-то вообще способен как-то реагировать на подобное? — Даже так, - спокойным голосом начал Изуку, — ты никогда не посмотрел бы в мою сторону, - Изуку грустно улыбнулся, но эту улыбку Кацуки не видел. Мидория повторил те слова, что говорил ему Шигараки, когда они встретились. Эти слова было трудно забыть. — Я... - хотел что-то сказать Бакуго, но Изуку его опередил. — Готовься к нашей следующей встрече, я приду не один! - он повесил трубку. Бакуго слушал гудки, что раздавались по тишине. Он почувствовал опасность в словах Деку и это ему не нравилось. Если не один — то со Злодеями. Наконец, Кацуки выключил телефон и положил его обратно на стол. Наступила мёртвая тишина.

***

— Причуда Каччана - взрывы? - спросил Изуку, смотря на шрамы на своей руке. Они вызывали смутные воспоминания, но, похоже, после обращения в Злодея память немного отшибло. — Да, - ответил ему Томура, — ты не помнишь? — Не очень, - Мидория натянул рукава обратно, пряча в них шрамы. Этот ответ настораживал Шигараки. Будет плохо, если Мидория не вспомнит Всемогущего и остальных, не вспомнит их причуды. — Помнишь Всемогущего? — Да, - кивнул зеленоволосый, — он наш главный враг? — Верно. Помнишь причуды своих одноклассников? — Не особо, - Мидория немного задумался, — У Тодороки, кажется, лёд и пламя, у Айзавы-сенсея стирание причуд, у Киришимы... Мидория продолжал дальше, но Шигараки больше не стал его слушать. Всё равно он даже не знал друзей Мидории. — Хорошо. Постарайся вспомнить их до завтра, - Томура улыбнулся и невольно почесал шею ледяными пальцами руки, — это может нам пригодиться, - почти шёпотом добавил он. Когда Изуку остался один, он взял в руки свой телефон и снова нашёл в контактах номер Каччана. Пару секунд он просто смотрел на него, а потом раздался нервный смешок, который начал усиливаться и последовал громкий смех, и со стороны Изуку выглядел сумасшедшим, безумным. Очернившийся разум начал поглощать и тело парня, обволакивая его с головы до ног, заставляя зеленоволосого терять контроль над своими эмоциями и чувствами. Этот смех был не таким, как у Мидории Изуку. Он был не звонким и милым, а громким и пугающим. Напоминал персонажа аниме из какого-нибудь ужаса, или обезумевшую яндере, которые заливались смехом, сами того не контролируя, а потом жестоко и беспощадно убивали. Было страшно представить, каким стало слово «любить» в понимании Изуку. Может, оно было равно слову «убивать»? Убил — значит присвоил себе. Сначала немного поиздевался над жертвой, задевая её чувства, вызывая слёзы, а потом сделал несколько ранений на руках и ногах, заставляя жертву кричать в пустоту, и только потом избавил её от страданий — убил. И её душа теперь принадлежит тебе. Жутко. Кто же способен усмирить гнев и ярость такого человека?