***
— Какого чёрта, Мидория?! Шигараки Томура был вне себя от ярости. Он смотрел на Изуку свысока и его красные глаза ослепляли. В них будто горело пламя. Пламя гнева. Смотреть в них было страшно, они будто так и говорили — «Умри». — Заткнись, Шигараки! Я не знаю, как это произошло! — Не знаешь, да? Ты что, смеёшься, а, Мидория? Ты просто отпустил их? — Я же говорю, что моё тело парализовало! — Не оправдывайся! Если ты хочешь быть Злодеем - научись убивать Героев сразу же! — Разве это не ты тогда похвалил меня, после того как я убил Ииду Тенью, помучив перед смертью? Вдруг из глаз Мидории выступили слёзы. Это были слезы не оттого, что на него кричали, не от того, что его отчитывали. Эти слёзы появились после слов «Ииду Тенью», как будто отголоски из прошлого они выстрелили воспоминанием в голову Изуку. Бакуго говорил, что тот парень был другом Мидории. Но Изуку ничего не помнил, однако почему-то он верил словам блондина и было очень страшно осознавать, какую ошибку он совершил. — Мидория, тогда ты убил его! Какого чёрта ты отпускаешь на волю того, кого всю жизнь ненавидишь? Вспомни, сколько плохого он тебе сделал. — Ты лжёшь, Шигараки. Я являюсь Злодеем не всю жизнь. — Ах вот как? Что, Кацуки Бакуго тебя в этом убедил? Что он тебе сказал? — Он сказал, что я всегда хотел быть Героем, и я понял его слова даже без объяснений. Шигараки продолжал прожигать Изуку недовольным и злобным взглядом, но некоторое время он просто молчал, будто задумавшись. — Знаешь, я ошибся, выбрав тебя. — Что? О чём ты? — Я должен был сделать Злодеем Кацуки, а не тебя. Ты слишком чувствительный, и если рядом появляется этот блондин то ты сам не свой. — Шигараки, когда я вижу его, я только сильнее хочу его смерти! — Я бы поверил, если бы ты его убил. Ты уже принял решение? — Какое? — Не прикидывайся. Так ты уходишь или так и останешься Злодеем? Этот вопрос загнал Мидорию в тупик. Этот выбор был для него действительно сложным, но от него зависима вся жизнь Изуку. И жизнь его соулмейта. Сейчас, когда Мидория уже вспомнил то, кем является, вспомнил почти всё о себе прошлом и настоящем, ему больше нет смысла оставаться Злодеем. Но часть его души не принимает светлую сторону и желает остаться здесь, во мраке. Ему полюбилась эта роль, ему понравилась эта мощная причуда. Ему понравилось быть сильнее Каччана. Но это было не то, чего хотел сам Изуку. — Я не знаю. — Уходи, Мидория. — Что? — Ты перестанешь быть Злодеем через несколько часов. Злодейская причуда исчезнет. Нет смысла тебя оставлять. — Но...а метка? — Поживи без неё как-нибудь. Изуку грустно посмотрел в пол. Он чувствовал себя преданным, униженным и использованным. Он чувствовал, что всё это время он был лишь приманкой или что-то в этом роде, а сейчас он надоел и его выбрасывают. Как же это больно. — Шигараки, почему ты не убьёшь меня? — Пофиг. Просто уйди. — Шигараки, ты не хочешь убить меня? — А ты так хочешь умереть? Мидория почему-то задумался. Он сделал слишком много плохого. Он атаковал Героев. Он бил Каччана и Тодороки. Он убил какого-то Ииду. До жути знакомое имя. — Я не знаю...Похож ли я на Злодея? Или на Героя? Я не чувствуя себя никем из них. Я не помню близких мне людей, но одновременно не хочу причинять им боль. — Этот Бакуго из тебя, я смотрю, всё Зло выбил. Жаль, что не до конца. — Жаль? — Ну, ты на опасной грани в пропасть сумасшествия. У тебя психика...не в порядке. — Что?! — Да успокойся. Просто все произошло слишком резко. Не советую выходить в город - ты не предугадаешь следующий приступ безумства. — Приступ безумства? — Боже, ты ещё и не помнишь? Что ж за тобой как за щенком присматривать надо... Пока Томура жаловался на беспомощного в данный момент Мидорию, Изуку вдруг задумался о ещё одной вещи. Он вроде бы и не Злодей теперь. Но Он не помнит, что значит «любить». Он помнит, что Каччан — его соулмейт, но он не знает, как к нему относиться. Казалось, после пребывания в теле Злодея он стал по-другому смотреть на многие вещи. Например, его ранняя доброта, вежливость и скромность стала больше походить на отстранённость, неуравновешенность и странную страсть к крови. Похоже, это ему передалось от Мидории-Злодея. Он всегда пробовал кровь своих жертв, желая узнать, какая она на вкус. — Шигараки, что такое «любовь»? — Да блять!***
Когда Кацуки собирался принять душ, он обнаружил на своём теле необычные раны. Он сразу догадался, что их оставил Мидория. Но Бакуго не думал, что они будут такими...Казалось, что это довольно серьёзные ранения. На груди был синяк, на расцарапанной коже была засохшая кровь. А ещё было красное пятно, похожее на ожог. — Твою мать. Что это за фигня? Бакуго осмотрел шею. Там тоже была расцарапанная кожа, высохшая кровь и многочисленные ожоги. Тогда не казалось, что это отпечатается настолько сильно, но боль была жуткой, так что этого вполне можно было ожидать. Позже Кацуки заметил, что ему становится трудно дышать. Временами он пытается захватить в лёгкие как можно больше воздуха, чтобы ощутить хотя бы немного. Будто внутри есть какая-то преграда для его поглощения.***
Тодороки задумчиво смотрел в окно. Он вспоминал всё, что видел вчера: бешеного Мидорию, мёртвого Ииду, странного, отчаянно желающего защитить своего соулмейта Кацуки... У него никак не укладывалось в голове, как всё это могло произойти. Слишком быстро, слишком неожиданно. Может поэтому Шото и сорвался вчера. Он даже в некоторой степени был рад, что Бакуго остановил его, когда тот пытался ударить Мидорию. Тодороки бы потом себе этого не простил. Он не привык срываться на других. — Мидория...Надеюсь, ты в порядке. Шото сегодня очень устал. В драке со Злодеями ему пришлось даже использовать причуду отца. Последний раз он это делал на соревнованиях в битве против Изуку. Но ради спасения друга он был готов на такое. Именно Мидория научил его дружить, помог ему завести новых друзей. И, возможно, именно он подтолкнул его к своему соулмейту. — Кацуки, постарайся вернуть его скорее. Сказал Тодороки в пустоту. Его никто не слушал. Порой парень просто хотел, чтобы некоторые слова, которые обрываются с уст Шото, по воздуху, словно уносимые ветром, полетели к нужному человеку и он их услышал. Находясь на расстоянии общаться было гораздо проще. Странно, Шото ещё не привык к близкому живому общению. Исключением были Кацуки и Мидория. Но когда Изуку вернётся, он обязательно поможет ему...***
На столе зазвонил телефон. Бакуго как раз вышел из душа. Хотя у него очень сильно болели раны, и дышать было очень трудно, так как, казалось, боль надавила на шею ещё сильнее. — Да? — Привет, Кацуки! Давно не общались, да? — А, да. Привет, Киришима. Что-то случилось? — Нет, ничего. Не расскажешь, какого это - быть Героем? — Ну, это трудно. Но мы справляемся. Кацуки не хотел говорить, что их пока не признают настоящими Героями. «Вы ещё щенки, постарайтесь пока просто не вылезать никуда. Быть Героем — это действительно трудно. Не воспринимайте это как игру. Тодороки и Бакуго, вы отлично сдали экзамены, я рад, что среди учеников есть такие выдающиеся личности, как вы!» Кацуки невольно усмехнулся. — Круто! Хотел бы я быть вместе с вами! — А у вас как в Академии? — Нас готовят к экзаменам. У нас стали чаще проводить практические тесты и поединки. А ещё Иида куда-то пропал. Урарака переживает. И на этих словах к горлу Кацуки подступил комок и он закашлялся. В голове снова всплывают эти образы: Много крови, сломаные руки, расцарапанное лицо, кровь, кровь, кровь... Блондин не может остановить кашель. Он хватает воздух ртом, но ему всё мало. Он задыхается. — Эй, Кацуки, ты чего?! Всё в порядке?! Но блондин не мог ответить. Ему было тяжело и больно. Пока не поздно, он повесил трубку и трясущейся рукой положил телефон на стол. Бакуго побежал к окну и поспешно открыл его. Вечерний воздух был свежим и приятным, и блондин вдыхал его. Он успокаивал. Он был будто лекарством. Кацуки стало заметно лучше. Вдруг зазвонил телефон. Это был не Киришима. Кацуки поспешил ответить. — Деку?! — Да. Мне просто показалось, что ты себя плохо чувствуешь. — А...Да нет, всё отлично. А ты как? — Не знаю... — Ты уже решил? — Я...Я не знаю...Не знаю...Не знаю... — Не бойся, Деку. Просто скажи мне, чего ты хочешь. — Я... — Ты не знаешь? — Не знаю... — Понятно, - Бакуго усмехнулся, — Всемогущий будет очень рад увидеть тебя. Он искал тебя...долгое время. — Я...Прости, я не знаю... Мидория повесил трубку. Ох уж этот странный Деку. Он заставляет Бакуго переживать за него всё больше и больше. Но сейчас он, кажется, беспокоился о состоянии Кацуки? Значит ли это, что он больше не считает его врагом? Сейчас...Мидория чувствовал то, что чувствуют соулмейты — он чувствовал боль соулмейта на расстоянии. Правда она дошла до него с небольшим опозданием. Или это он не сразу позвонил. — Как я долго ждал этого... Блондин облегченно вздохнул и лёг на кровать, глядя в потолок. Он улыбался и был искренне рад, что в Деку начали пробуждаться те самые чувства, что зовут заботой и любовью. Может Бакуго и преувеличивает конечно, но если это сейчас была не забота, то что? — Я так долго ждал, когда ты спросишь меня об этом... Казалось, прошла вечность с тех пор, как Изуку спрашивал Бакуго о его самочувствии. Это было в далёком детстве или в далёкой Академии? Блондин и сам не помнил. Раньше он ненавидел, когда зеленоволосый переживал за него, Кацуки казалось, что он так издевается и унижает его, однако спустя время он понял. Он всё понял. И даже если сейчас Бакуго придётся напомнить Изуку о том, что значит «любовь» и потратить на это много времени, он сделает это, потому что Мидория однажды сделал этого для него. И все его страдания просто не могут быть напрасными. — Я тоже переживаю за тебя, Деку...***
— Я решил, Шигараки. Злодей пристально смотрел на Изуку. — Что ты выбрал? — Я...ухожу. Я чувствую, что нужен ему. Я...обо мне беспокоятся. Мои друзья...они... Мидория подбирал слова, но у него не получалось построить предложение. Он слишком волновался. Томура выглядит таким угрюмым, что, казалось, если заявить о своём уходе, то он разозлится ещё сильнее. — Я понял, Мидория. — Почему...Ты же Злодей, но ты заботишься обо мне. — Просто я слишком привязался к тебе и не могу привыкнуть к тому, что могу позволить тебе сдохнуть. — Так ты...правда дорожил мной? Ну, то есть, ты не... — Мне не нужно было использовать тебя. Знаешь, Злодеи тоже не бесчувственные. Если бы ты протянул чуть дольше, то понял бы мои слова. — Так ты не убьешь меня, да? — Пока ты ещё Злодей, нет. Но когда ты снова станешь обычным мы станем врагами. Плевать, кем мы были до этого - ты снова станешь бегать за Всемогущим и мы тебя убьём. — Вот как. Понятно, - Изуку усмехнулся, — И тебе даже не будет жаль меня? — Мне пофиг, - ответил Шигараки, — если ты Герой - ты мой враг. Честно говоря, я думаю, что это из-за твоей злодейской ауры я так к тебе отношусь. Но она скоро пропадёт. И мне будет уже всё равно. Я просто...снова стану тем, кем был прежде, и не буду видеть в тебе никого, кроме врага. — Хорошо. Тогда прощай. Томура не ответил, он лишь раздражённо почесал свою шею и фыркнул. Зеленоволосый отдалился от него и вскоре вышел из помещения. Он чувствовал, как слабеют мышцы, как внутри него слабеет всё, будто причуда выходит из тела и улетает на воздух. Он чувствовал, как опустошается. Трудно было представить, какого это быть таким, как Шигараки. Он привязывается к людям, но с лёгкостью их отпускает и даже уверенно убивает их, как будто они никогда и не дружили. Как называются такие люди? Да, точно, это Злодеи. Какое-то время Мидория и сам был таким. И вот что случилось — он убил своего друга. Правда, он не мог вспомнить, что он таковым является.***
Шото лежал в кровати и увлечённо переписывался со своим соулмейтом — Момо Яойорозу. Она была очень наблюдательной и интересной девушкой. «Шото, ты знаешь, что случилось с Кацуки?» «Нет, а что-то случилось?» «Киришима недавно разговаривал с ним по телефону, но Кацуки вдруг начал сильно кашлять, задыхаться и отключился» «Это плохо. Я позвоню ему» «Да. Если с ним произошло что-то плохое — дай мне знать» Тодороки быстро нашёл в контактах Бакуго и начал звонить ему. — Чего тебе, Половинчатый? — С тобой всё хорошо? — Да прекрасно всё, чего вы пристали. — Киришима сказал, что ты кашлял, и, кажется, задыхался. — Забудь. Всё прошло. — Это из-за Мидории? — Причём здесь он? Нет. — Он что-то сделал с твоим горлом? — Нет! И вообще, не лезь куда не просят. Блондин отключился. Какой же этот Шото надоедливый и раздражающий. Беспокоится о Кацуки, как Деку. Наверное, как раз от него он и научился. Они много времени проводили вместе. Очень много. Деку рассказывал, что хочет помочь Шото завести друзей. Зеленоволосый так много делает для других. Он слишком старается. Но получается у него неплохо. О себе думает в последний момент. Это раздражает и напрягает, но Деку неисправим, он такой какой он есть. Такому человеку, как он, действительно необходим кто-то вроде соулмейта. Страдать в одиночку всё-таки тяжело, и сам Бакуго убедился в этом.***
Звонок. — Деку? — Каччан, я решил. Я...Стану Героем. Мидория повесил трубку. В комнате блондина повисло молчание и тишина. Лишь ветер шумел за окном. «Я знал, что ты сможешь» — подумал Кацуки, невольно улыбаясь. Его затянуло в сон. Сегодня был трудный день. Плевать, что болели раны. Абсолютно плевать. Деку сам сказал, что вернётся — и это главное.