Дело было в Зоне

      - Подъем. – Обрадовал Птах.       Кажется, что с момента, как я снова лег, не прошло и пяти минут. Но было уже светло, а значит точно прошло пару часов. Я бы и еще спал, но надо меру знать, да и нет желания спорить со сталкером. Он спал не больше меня. А то и меньше. Нужно просто подстроиться под здешние порядки. Интересно, с чего это я взял, что раньше порядки были другие? Ведь для меня же почему-то непривычно дежурить и мало спать по ночам. А для Птаха как будто само собой разумеется. Или он просто вид делает. Не знаю. Ни его не знаю, ни себя. Вот беда. Мы пришли в кухню, сели за стол. Снова сухари с консервами и немного воды.       - Слушай, - начинаю долгий разговор. – А что там… ну, где не Зона?       - Всё остальное. А что?       - Я помню себя с того момента, как стоял у колючего забора. На заборе был знак, но я не знаю, что на нем, он с другой стороны висел.       - Что-то вроде «Не приближаться. Опасная территория».       - Правда? – удивляюсь. – А, ну да. Аномалии, мутанты… А за забором, значит, территория не опасная?       - Нет.       - Я, наверно, случайно здесь. Мне надо как-то выйти обратно… за забор.       Птах вскинул на меня пронзительные черные глаза.       - Это сложно.       - Ну…       - И в Зоне не бывает случайностей.       - Возможно. Но что, если случайность произошла не в Зоне? И поэтому я сюда попал.       - Как ты сюда попал?       - Без понятия.       - Ну, значит, и выходить пока рано.       - Сомневаюсь, что я что-нибудь вспомню.       - Понятно. Просто надо сначала найти тебе экипировку, в таком виде ты далеко не уйдешь.       - А где её найти?       - Я провожу тебя к другим сталкерам, там есть торговцы.       - Это далеко? И много здесь других сталкеров? За вчерашний день мы ни одного не встретили.       - Относительно. Много. Просто мы в непопулярном месте.       - Почему?       - Здесь мало артефактов и много мутантов. А дальше будет еще хуже.       - А что дальше?       - Болота.       - Непроходимые?       - Если ты про трясину, то такого там почти нет, а если и есть, можно обойти. А в смысле мутантов и аномалий – да, проходимые относительно плохо.       - У тебя всё относительно, - усмехнулся я, дошкрябывая сухарем остатки консервов.       - Потому что вообще всё относительно.       Птах закончил первый и стал собирать рюкзак и проверять оружие. А потом вдруг задумался о чем-то, глядя на меня, и сказал:       - У меня для тебя один совет.       - Слушаю.       Он положил руку мне на плечо. Что еще за сантименты?       - Меня не потеряй. И не забудь.       Я даже рот раскрыл. И закрыл. Ну да, без него-то я тут и получаса не протяну. Поэтому согласно киваю, мол, принял и усвоил. Но… что, если это всё-таки какая-то болезнь? Тогда я ничего не смогу поделать, если снова забудусь. Мы подошли к двери, Птах из щели внимательно рассматривает всё, и только потом выходим. Медленно и тихо. А сегодня прохладнее, чем вчера, тучи такие серые надвигаются. Наверное, дождь будет. Так, теперь надо все чувства напрягать, чтоб никуда не влететь. А что это за звук такой странный? Хрень какая-то урчащая сбоку, лучше обойду. Сворачиваю и шагаю по ступенькам вниз. Вспоминаю, что вчера Птах сказал, что там, сбоку, где урчит, какая-то смертельная аномалия. Вспоминаю поздно, но что-то ведь заставило меня обойти то место? Дело не только в звуке, я будто знал, будто чуял, что надо вот так. Может, я всё же был сталкером?       - Не лезь вперед сталкера в Зону, - наставительно произнес Птах и вывел меня из задумчивости.       - Но я же обошёл аномалию.       - Ещё бы ты не обошёл, я ж тебе вчера сказал, что смертельная.       - Да я об этом уже потом вспомнил. А тут будто почувствовал, что вот так надо.       Он бросает на меня взгляд и уходит вперёд, ничего не сказав. Идём буйной летней травой, Птах периодически швыряет болты туда-сюда. Подозреваю, что это он для наглядности бестолковому мне делает, потому что я каждый раз удивляюсь, как это с болтом что-то происходит на пустом месте. А место-то, оказывается, и не пустое совсем. Идем по траве, а пахнет не травой, пахнет будто цветущими деревьями, яблонями там, вишнями, но нигде ничего не цветет, да и не сезон, вроде бы. Странно.       Вскоре Птах свернул на дорогу, теперь мы идем, молотя ботинками летучую пыль. А у меня после травы кроссовки совсем зеленые. Вчера еще были белые. Пока я не побежал по Зоне. Эх, если б знал, куда попаду, перелез бы через забор. Правда, он колючий. И не факт, что по ту сторону лучше. Хотя Птах сказал, что там не опасная территория. Значит, в чем-то всё-таки лучше. Хочется расспросить его об этом, но я даже не знаю, как сформулировать вопрос, чтобы получить понятный ответ. Да и не слишком он разговорчивый.       Деревня осталась позади, теперь перед нами Болота. Пахнет дождем. Картина не очень воодушевляющая. Трава здесь уже не такая зеленая, всё больше какого-то сероватого цвета, будто завявшая. Камыши растут редко, но вдали, вижу, густеют и практически стеной стоят. Имеется несколько полуразрушенных построек, и чуть в стороне виднеется стена колючего забора. Еще и тучи почти полностью затянули небо. Я жду, пока Птах налюбуется пейзажем, и тут на меня упали первые капли дождя. Мы одновременно задрали головы, я чертыхнулся в небо, запоздало подумав, что зря это сделал. Оно явно услышало и полило дождь ливнем. Птах хмыкнул, мол, так тебе и надо. Ну да, весело ему, он в капюшоне и куртка, похоже, непромокаемая. В полной уверенности, что никто никуда по такой погоде не пойдет, я разворачиваюсь и иду к ближайшему дому, швырнув к нему болт, как положено. Но сталкер схватил меня за руку и развернул.       - Ты что, - рассержено сказал он. – Сдохнуть хочешь? Я же тебе говорил не отходить от меня!       - Но…       - Ни шагу без моего разрешения! Ни движения. Ни вздоха. Ты понял? Для твоего же блага.       - Но дождь же. Пойдем в дом?       - Нет. Надо идти вперед.       - Почему? Я же промокну.       - Если для тебя это хуже смерти, можешь идти в дом.       - Что, прям сразу умру?       - Может, и не сразу.       - Птах…       - Запад. Я иду дальше. Потому что знаю, что делаю. А ты делай, что хочешь.       И он пошел к Болотам. А я стою и думаю, что делать. Мне почему-то не верится в такую уж близость смерти. Я, конечно, помню этих вчерашних мутантов, и то, что было с болтами… Присматриваюсь к постройкам. Поначалу мне представлялось, что внутри сухо и уютно, хоть и заброшено, пыльно и пусто, но сейчас вижу что-то тёмное, ну не вижу буквально, а знаю, что там какая-то беда ждёт. Чёрт возьми, он прав! Надо обращать внимание на все свои чувства, а не ходить раздолбаем и полагаться на болты. Бреду за ним, обливаемый щедрыми струями холодного ливня, всё равно уже весь мокрый, какая разница. Стараюсь идти за ним по следу примятой травы. Никак не могу приучить себя обращать на всё внимание и замечать всё на свете. Холод пробирается глубже. Птах периодически останавливается, поэтому я скоро догнал его. Мы остановились под деревом. Он посмотрел на меня как-то сочувствующе и обвел взглядом местность.       - Наивный ты. Это ничего. Зона еще себя покажет.       - Посмотрим, - отозвался я и стер ладонью с лица стекающую воду.       - Из-за дождя не слышно ничего, погано… А из-за камыша не видно. - Проворчал он, стянул рюкзак и стал в нем рыться. – Подержи.       - А? – удивился я и взял протянутый мне бинокль. – А ты куда?       Он бросил на землю рюкзак и полез на дерево, под которым мы стояли. А, понятно, рассмотреть всё хочет. Пока сталкер карабкается наверх, я смотрю в его крутой электронный бинокль, и вдруг он тихо пиликает и обводит что-то в рамку. Датчик движения, что ли? Да, там действительно что-то шевелится в кустах.       - Давай, - кликнул сверху Птах.       Отдал ему бинокль и привалился спиной к дереву. Как-то подустал от всей этой непонятности. Мозг ищет ответ в коробке с вопросами. И главный вопрос в этой коробке – где найти коробку с ответами? М-да, расфилософствовался тут. А тем временем холод уже стал стучать моими зубами. Ну, заглохни, выбьешь еще…       - Запад! Запад!       До меня не сразу дошло, что это Птах зовет меня. Первым делом я повернулся в сторону запада, а потом вспомнил, что это он меня так назвал вчера. Задрал голову вверх и увидел, как он быстро спускается с верхушки вниз. Чего он там уже высмотрел?       - Давай рюкзак и бы-ыстро сюда! – прошипел он.       Подбрасываю ему его тяжеленный рюкзак и хватаюсь за нижнюю ветку, пытаясь взобраться ногами по мокрому скользкому стволу. Никак не удается, и Птах втаскивает меня за шкирку. Мы лезем повыше и устраиваемся где-то на середине дерева. Не успел я поинтересоваться, что стало причиной этому резкому шухеру, как вижу несущихся в нашу сторону свиней. Сбежали, что ли, от кого-то? Сквозь ветки и стену дождя не очень хорошо видно, но когда они приближаются, понимаю, что это какие-то неправильные свиньи. Мутанты, по-другому не скажешь.       - Плоти, - морщится Птах.       - Плоти? – переспрашиваю.       - Ну да. Видишь, оно как кусок мяса, вот и назвали плоть.       - А кто назвал?       - Первые сталкеры, наверно.       - Что делать будем?       Плотей семеро, они подбежали к нашему дереву и снуют вокруг, принюхиваясь к земле и ковыряя её когтистыми передними лапами. Причем коготь на каждой лапе только один. Сами какие-то кривые, в непонятных наростах и приростах, куча мяса в мешке из кожи. Дождевая вода собирается на листьях и ветках в большие капли, которые неприятно бахкают по затылку. Пока я любуюсь мутантами и стучу зубами, Птах щелкает оружием, заправляет пули в магазин.       - Сейчас перебьем их.       - Может, подождем, пока убегут?       - Долго ждать будем. Возьми.       Я обернулся к нему и принял большой черный пистолет. Какое-то время уходит на то, чтобы разобраться, как этим пользоваться, но выходит у меня быстро, конструкция не слишком сложная, достаточно применить логику. Пытаюсь понять, привычно это для меня или нет, но определить трудно. Примостившись на ветке поудобнее, выцеливаю самую удобную плоть, взвожу курок и нажимаю на спуск. Выстрел, неожиданная отдача, запах пороха, который быстро прибился дождем. Мутант взвизгнул и мечется на месте, но умирать не спешит. Странно, вроде в голову попал.       - Стреляй, пока не подохнет. – Сказал Птах, отдал мне еще один полный магазин и лег на соседнюю ветку с автоматом.       - Давай кто больше? – предложил я.       - Ну давай, - подумав пару секунд, ответил сталкер.       И мы начали стрелять. Вот только среди бегающих и визжащих мутантов было непонятно, кто в какого попал и кто кого убил. Но было всё равно весело. Да и убили мы всего троих, остальные убежали.       - Каков результат? – спрашивает Птах и заряжает автомат.       - Ничья, - махнул рукой я. – Можно спускаться?       - Посмотри, - он отдал мне бинокль.       Просканировал все направления, угрозы не выявил, и мы стали спускаться. Это было чертовски неудобно – мокрые ветки выскальзывали из-под ног, руками за них тоже не сильно подержишься. Слезли, чуть не навернувшись несколько раз. Вблизи плоти оказались еще уродливее, я обнаружил себя несколько брезгливым, поэтому рассматривать их не буду. Мы двинулись в путь. От стрельбы и лазанья по дереву я немного согрелся, но теперь снова идем под холодным ливнем, и снова пробирает противная дрожь. Сейчас не верится, что вчера еще было лето и жара. Как будто уже давно осень, холодно, всё серо-бурое, унылое. Эх, щас бы к огоньку. В тепло, горяченького попить…       - Сильно замерз? – тихо спросил Птах, я едва расслышал его.       - Нормально.       - Если целый день идти, к вечеру будем на месте. Если дойдем.       - Можем не дойти?       - Всякое бывает, это Зона.       Вздыхаю. Целый день идти под дождем, еще и не дойти можем. Попал по полной программе. Не знаю, после чего мне дан был этот второй шанс, но это больше похоже на наказание. Правда, пока я с Птахом, всё в порядке. А вот один точно бы не справился. Одежда потяжелела от пропитавшей её воды, неприятно липнет к телу. Земля тоже расквасилась под непрекращающимся ливнем, и мои зеленые от травы кроссовки превратились в коричневые. Ко всему еще и камыши пошли гуще, листья у них были жесткие и тонкие, острые. Треплют мне одежду, царапают лицо и руки. Совсем рядом в зарослях пронесся шум, шелест и треск стеблей. Мы замерли. Птах быстро повернул голову и прижал палец к губам, мол, ни звука. Я и так понимаю, что лучше не шуметь. Сначала тихо, теперь снова шуршание и рык, такой утробный, что меня промурашило. Я сцепил зубы и вытаращился в стену зарослей, силясь разглядеть, что может издавать такие звуки. Птах на вид спокоен, но автомат уже в руках.       В такой ситуации руки так и чешутся схватить оружие, но трогать чужое без спросу я не привык, тем более незачем вызывать недоверие Птаха, пусть он знает, что я ему не угроза. А Птах, видимо, подумал о том же. Он медленно и аккуратно, стараясь не шуршать листьями, снимает с себя автомат и передает мне. А сам выхватил из чехла большой армейский нож. И только он это сделал, как камыш с оглушительным хрустом и треском стал ломаться, что-то большое и свирепое прет прямо на нас. А Птах – нет бы стоять и ждать – прямо на него двинул. Я даже про автомат в руках позабыл, стою с разинутым ртом и смотрю, что же это за монстр сейчас покажется. Птах коротко рявкнул, бросаясь вперед, и с размаху ударил ножом. Раздался страшный трубный рев, как будто резали слона. Птах отступил назад, и мне наконец открылась здоровенная туша. На первый взгляд – обычный кабан. Разве что острых зубов многовато. Птах убил его ударом в глаз. Только рассматривать мертвого некогда, вокруг еще живые ходят. Я перехватил автомат как положено. Прислушиваемся. Движение слева, справа, спереди… Сколько ж их может быть? Из-за дождя всё насквозь мокрое, оружие скользит в руках, стараюсь крепче держать автомат. Неясно, откуда сейчас набросятся.       Птах потянул меня за рукав, чтоб шел за ним, тихо отступаем. Отступаем, отступаем, стараясь не шуметь, вроде бы хруст зарослей уже где-то в стороне. И тут камыш кончился, мы ускорили шаг, но всё равно стараемся ступать мягко, чтобы твари не почувствовали вибрацию от наших шагов. Мутанты остались позади, а мы всё идём да идём, у меня зуб на зуб не попадает от холода, и лицо от царапин чешется. Идём, хлюпая мокрой травой, по тропинкам и мосткам между большими и маленькими бочагами темной болотной воды. Пахнет мокрой природой, свежо, и вдруг вижу – свет какой-то в воздухе. Сам не понял, когда именно увидел его и пошел в ту сторону, но вот иду, огонёчки маленькие совсем, с одуванчик, только светятся зелено. И только я к одному приближаюсь, как он гаснет, а загорается уже дальше, метрах в двух, и подмигивает, будто зовет.       - Запад! – крикнул Птах. – Вернись!       - Да тут свет! – кричу в ответ.       - Вернись быстро! Сдохнешь там!       - Сейчас, посмотрю только…       И чего он ко мне пристал? Тут такие огонёчки… Они меня выведут отсюда, я точно знаю. Буквально чувствую это. И тут он схватил меня за руку и сильно дернул, так что я едва не навернулся. Тут только замечаю, что стою в воде почти по пояс, и ноги всё глубже в какую-то муть уходят. А что всего страннее – вода какая-то приятно теплая, из нее совсем не хочется выходить. Но Птах тащит меня за руку, и приходится выдирать ноги и как-то идти. Когда мы вышли на твердую землю, он резко развернулся и пронзительно посмотрел на меня. Глаза у него были черные, а сейчас как будто еще чернее стали от злости.       - Прости, - говорю. – Нашло что-то, сам не знаю, зачем пошел за ними.       - За кем?       - За огоньками.       - Ты видел болотные огни?       - А ты нет?       - Я ничего не видел. Пойдем отсюда поскорее.       Он потащил меня дальше по дорожке. Пытаюсь выдернуть руку – не отпустил.       - Не рыпайся, - сказал он. – Ты как дитя малое. И ежу понятно, что нельзя на всякие странные штуки ходить.       - Так я бы и не пошел. Потянуло.       - Вот потому и не рыпайся.       - А если тебя потянет?       - Всё равно помрешь без меня. Так лучше уж сразу вместе.       С этим я не мог согласиться, но решил промолчать. Есть хочется, прям кишки сводит, но и об этом молчу, потому что у него, наверно, и без меня еды в обрез. А еще ноги гудят так, что еле иду, об этом тоже не стану жаловаться, и так дитем назвали, чего лишние упреки провоцировать. Вообще странно как-то с этими огнями получилось. Я знаю, что здесь есть всякие аномалии, но думал, что их можно обойти, если обнаружишь. А здесь что-то так звало, что нельзя было не идти. И что странно, только я это видел и чувствовал. Значит это было какое-то направленное действие? А что, если та аномалия, если это действительно была аномалия, смогла определить, что я здесь недавно и еще ничего не знаю, то есть слабое звено. Птах к таким делам привычный, он бы не повелся. Получается, я здесь без него пропаду. Это, конечно, и до болотных огней ясно было, но… Не будет же он вечно со мной нянчиться. Хотя почему вечно? Может быть, я отсюда выберусь, и… Что? Не помню ведь ничего. Может, я здесь и был. Нет, не может такого быть. Но где же в таком случае я был до этого? Не могу вспомнить. Пока что он моя единственная надежда. И я ему безмерно благодарен. Хочется выразить свою благодарность вслух, но мне как-то неловко, поэтому просто сжимаю его руку. Он вопросительно смотрит на меня, а я себе под ноги. Продолжаем путь.       Дождь всё моросит. Только теперь не по голове. Я сижу на крыльце под навесом, облокотившись о стену, пока Птах пытается открыть дверь. Сил никаких. Спать хочется даже сильнее, чем есть. Вокруг совсем ничего не видно, непроглядная темнота. Одно хорошо – от холода не чувствую боли в уставшем теле. А может это и плохо… Но мороза нет, так что отморозить я себе ничего не могу. В любом случае в переохлаждении нет ничего хорошего. Птах бросил намертво заколоченную дверь и подошел к окну. Вижу, что выбивать стекло ему жалко, но выбора-то нет. Удар прикладом, грохот, звон. Поднимаюсь с трудом, иду к нему. Он сбивает прикладом торчащие из рамы осколки. После осторожно забирается внутрь. Я вваливаюсь следом за ним из последних сил. Птах ходит где-то в глубине дома. У меня слипаются глаза. Спустя несколько минут он возвращается, кладет рядом со мной какие-то доски, банку гвоздей и молоток.       - Это зачем? – спрашиваю, еле ворочая языком.       - Окно заколотим, чтоб не налезло всякого. Дом хорошо сохранился, в нем никого еще не было, и не хотелось бы, чтоб мутанты его испоганили, а вместе с ним и нас.       - А-а-а… - протянул я, зевая.       - Ты погоди спать, Запад. Давай, заколоти его, а я пока тепло добуду.       - Как?       - Щас что-нибудь придумаю…       Птах снова ушел в сумрак дома, оставив мне налобный фонарь. Закрепляю фонарь на голове, беру тяжелый молоток. Главное в таком состоянии себе пальцы не поотбивать. Вколачиваю в доски гвозди, потом прикладываю к раме и прибиваю. Пока колотил, не заметил, что вокруг стало светлее, и к шуму дождя прибавился треск костра. Оборачиваюсь, роняя молоток на пол. Птах раздевается, стаскивает промокшую одежду и развешивает на стуле. На столе стоит ведро с огнем. Это выглядит настолько потрясающе, что я смотрю на него пару минут, раскрыв рот. Обычное железное ведро, а в нем огонь горит. Как будто можно пойти к какому-нибудь колодцу и набрать оттуда огня. Магия какая-то, что-то вроде бы обыденное – костер и ведро, но само сочетание мне почему-то кажется каким-то невероятным, как будто из другого мира. Птах заметил, что я стою как каменный, и бросил в меня болтом, которых у него полные карманы. Тут я, конечно, сразу пришел в себя.       - Ты что столбишь там? Ты себе мозги не простудил?       - Нет, просто необычно, - я киваю в сторону огня. – Как в сказке.       - В сказке? – переспросил Птах.       - Ну да. Я подумал, что если воду ведром из колодца черпают, то в какой-нибудь сказке может быть огненный колодец, из которого набирают огонь. Ну или река огненная.       Птах долго задумчиво смотрел на ведро, потом направился ко мне. На всякий случай отступаю подальше от него. Мало ли чего. Отступаю, пока спина не упирается в только что прибитые к окну доски. Птах уже близко, поднимает руку, автоматически ставлю блок от удара, но удара нет. Еще секунда. Нет. Еще пять секунд. Опускаю руки, чувствую себя идиотом. Птах смотрит на меня безразличными черными, как пистолетные дула, глазами. Затем протягивает руку и кладет на мой лоб. Потом качает головой и стаскивает с меня тяжелую мокрую джинсовку.       - Раздевайся давай, сказочник. А то реально простудишься. Я уж думал, ты бредишь. Но это, походу, твое нормальное состояние.       - Ну извини, - обиделся я. – Говорю, что думаю.       - Это правильно.       Мы разделись, развесили вещи на спинки стульев, поставили ведро на пол, а стулья вокруг него, чтобы одежда скорее просохла. Сами сели рядом, тоже поближе к теплу, и занялись ужином. После целого дня без еды и тепла этот вечер стал просто блаженством. Правда, мне немного неловко переводить запасы сталкера, который это всё приобретал для себя и всё время таскает на своей спине. А как я могу ему отплатить, если ничего не знаю и совсем не ориентируюсь здесь? Наверное, сейчас не время об этом думать. Полностью согреться во время ужина не получилось. И мы забрались вместе на одну кровать, чтобы не замерзнуть в спальне. Здесь очень холодно, и никакое ведро не поможет. Этой ночью решили не дежурить, дом кажется безопасным. Я уснул практически сразу, вот только спал недолго.       Тьма непроглядная, только темно-синяя полоска виднеется – щель между занавесками на окне. Вокруг дома нарезают круги чьи-то шаги. Бужу Птаха, тихо толкаю в бок под одеялом. Он вздрогнул, проснулся. Шаги стихли. Время исчезло, во всяком случае я абсолютно перестал его чувствовать, как и окружающую обстановку. Это начинает порядочно нервировать, обостряю до предела все чувства, чтобы хоть как-то уцепиться за реальность. Всё равно что ловить руками воздух. Да где эти шаги? Может, я сплю? А вдруг это что-то сквозь стены ходит? Но Птах пробормотал что-то тихо и спокойно, даже не удалось расслышать, что, но по лицу прошлось его дыхание, настолько мы близки во мгле.       - Что? – переспросил я и проснулся от того, что сказал это вслух.       - Что случилось? – тут же отозвался Птах.       - А, ничего, извини, странный сон приснился.       - Не слышал, будто вокруг дома кто-то ходит?       - Слышал во сне. Если это был сон.       - Ладно, если оно полезет в дом – мы это услышим и успеем взять оружие.       - А если оно тихо, сквозь стенку?       - Такого в Зоне не водится. Хотя всё может быть.       - Успокоил, называется.       - Я не собирался тебя успокаивать. Спи. Я немного посторожу, если всё будет в порядке, тоже буду спать.       - Ладно…       - Не холодно?       - Неа. Тепло. А тебе?       - И мне.       И тут я понял, что сна не будет. Не могу сказать, что выспался и отдохнул, но сон больше не идет. Дождь кончился, уже ничего не шумит, тишина. Лежу, лежу, захотелось пить. Просить Птаха как-то совестно. Вздыхаю. Поворачиваюсь, задеваю ногой ноги сталкера, он пинает меня. Пинаю его в ответ. Тогда он толкает меня в ребра острым локтем. Снова поворачиваюсь к нему и собираюсь уже возмущаться, но он заговаривает первым.       - Че тебе не спится?       - Да не знаю. Сон пропал.       - Понятно.       - Давай тогда я подежурю, а ты поспишь?       - Ну давай. Иди проверь свое волшебное ведро. На, разведи, если погасло.       Он дал мне спички, я выбрался из теплой постели. Пол холоднющий, как лед, странно, что ковров нет. Увидел на кресле плед, закутался в него, вышел из комнаты. В ведре еще тлеют остатки разломанной Птахом табуретки. Рядом лежит запас таких же «дров». Беру деревяшку и ворошу пепел и недогарки, взлетают искры, но огня нет. Приходится комкать газету, стараюсь делать всё потише, чтоб не мешать сталкеру спать. Газета быстро загорается, а от нее горит и всё остальное. Вокруг ведра лужи воды от мокрой одежды. Эх, волшебное ведро. Улыбаюсь. Наверное, это надолго запомнится.