***
Минато любил непогоду. Глядя на свинцовое небо, он вспоминал глаза Кушины. Такие же грозовые и серые, они тоже сверкали, словно переливами молний. А когда она злилась, приобретали такой оттенок холодной стали, что, казалось, будто эти искры и впрямь поразят тебя смертельным ударом. Жутко на самом деле. Наруто же все больше и больше напоминал ему Кушину. Глаза цвета чистого неба. Когда он злился, то Минато готов был поспорить, сверкали блеском синего пламени — одного из самых горячих, которое уступает лишь Аматерасу и Белому огню. В мире Шиноби огромное внимание уделяется цвету. Это как та наука, которую изучают гражданские — химия. Неправильное вещество — и все взорвется. Гнев — тот самый лишний ингредиент, которому не стоит появляться в глазах блондина. Это вряд ли закончится чем-то действительно хорошим, как любил повторять тот парень из рассказа Наруто — Дейдара — «Кац» Конечно «Тебае» все еще могло быть просто случайным совпадением, но может… А вот, что «может», додумать ему не дали, сбивая с мысли. Казалось очень важной мыслей: — Йо, Минато-сенсей, — непривычно взрослый Какаши поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся. На самом деле Намикадзе было сложнее свыкнуться с непривычным дружелюбием ученика, нежели с его возрастом. Они стояли у входа в горячие источники, дожидаясь остальных. Все время в купальне шиноби провели в полусонном состоянии, перебросившись лишь парой фраз. Наруто вообще, казалось, отключился, но затем довольно резко распахнул глаза, и под недовольное шипение вытянул Саске из Источников, намереваясь поговорить явно о чем-то серьезном. Взрослый Какаши вышел гораздо раньше самого Минато и теперь стоял полностью одетый в своей привычной синей маске, за место марлевой повязки, которую он носил в бане. И не скажешь, что еще несколько минут назад он почти растекался лужицей от усталости. — А-а-а, Какаши, — улыбнулся в ответ Минато. — Что-то случилось? — Ничего серьёзного, — пожал плечами Хатаке. — Но я хотел сообщить, что Пятая попросила выполнить одно поручение, раз мы все равно здесь, — он так говорил, но Минато знал ученика, пусть и повзрослевшего, слишком хорошо. Это «поручение» было явно не настолько простым, как тот хотел показать. — Придется задержаться, — сообщил он. — К тому же Сакура настаивает, что это моя последняя миссия перед тем как я вступлю на пост и нужно браться за нее… — Но ты сомневаешься, — утвердительно сказал Минато. — Может немного. Нужно поскорее доставить вас в деревню, да и успеть подготовить все бумаги. Это выматывает, — с неохотой признался Какаши. — Как только ливень закончится, ребята уйдут в Коноху, останется лишь небольшой отряд из пяти человек. — Из пяти? — переспросил Минато. Наверняка этот список включает Наруто и Саске. — Да, — ответил Какаши и потер затылок, необычно для себя замявшись. — Я знаю, вы нам еще не до конца доверяете, но в общем-то я хотел предложить вам кое-что. Минато подозрительно посмотрел на ученика, догадываясь о чем тот хочет попросить.***
ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! И о чем только думал Минато-сенсей, поступая с ними так? Заставил Обито переться в Коноху с этими идиотами, а сам остался из-за какой-то там миссии. Пробормотал что-то про бдительность и кунаи с печатями и отправил их в путь-дорогу с какими-то полоумными придурками. Они все раздражали. Рин была снова оккупирована этой «Сакурой-ча-а-ан», Конохамару что-то тараторил Ханаби, Сай о чем-то мило болтал с дьяволоподобной блондинкой, а Какаши как всегда только высокомерно фыркал, изредка вставляя едкие комментарии, влезая абсолютно всегда и везде… Ну по крайней мере делал это до того, как был подвержен «Сакуротерапии», как успел прозвать про себя Обито нехилые тумаки розововолосой. И теперь Какаши опасливо держался рядом с Кибой и Акамару, идущими чуть впереди. Конечно, он бы дьявольски был рад, если б не… — А каким был Гай-сенсей в детстве? О, наверняка, он просто пылал силой юности. А вы с ним общались? А когда ты успел переключиться на захват мира? А Какаши-сенсей с самого детства любил доставать людей? О, они с учителем Гаем наверняка были отличными соперниками… И так уже полчаса. В спокойном состоянии Ли был довольно вежлив и приятен в общении. Но как только он узнал про перемещения во времени, то сразу загорелся таким энтузиазмом, который пугал даже Обито. Но сейчас Учиха был даже рад болтовне Ли, хотя отчаянно отказывался это признавать. Дождь прекратился раньше, чем ожидали шиноби, но небо все еще было затянуто свинцовой массой облаков, день клонился к закату, и лес, без того довольно темный, погрузился в почти ночной мрак. Обито было не по себе, он вздрагивал от каждого шороха, только сейчас замечая, что разговоры плавно сошли на нет, даже Ли замолчал, но это, скорее, просто из-за того, что, казалось, неисчерпаемый поток вопросов все-таки исчерпал себя. Остальные же, включая самого Обито, были уставшими, даже Акамару еле переставлял лапы, идя рядом с Кибой. Этот белоснежный пес ему не нравился, как впрочем и его хозяин. Нет, конечно он знал, что в клане Инузука псы-ниндзя были сродни призывным собакам, разве что не разговаривали, но только сейчас Учиха понял всю суть. Они явно над кем-то ржут — Киба тихо бросал фразы Акамару, а тот в ответ лаял или скулил в усмешке. Что вообще за люди его окружают?! Одна гигантские камни коротким ударом превращает пыль, другая смотрит как дьявол, парень с псом разговаривает, а об этом Ли и говорить нечего! Да и Сай — может, конечно, он и был крутым ниндзя, но сам по себе он странный, б-р-р. Бесит! Учиха, недовольный абсолютно всем, забыл о своем страхе, но чуть не грохнулся, услышав тихое «пришли» Сакуры. Хотевший было возмутиться, Обито захлопнул рот и облегченно выдохнул. Вдали виднелись ворота Конохи…***
Минато рассматривал новоприбывшую девушку с подозрением. Когда Какаши сказал, что будет пять человек, то Намикадзе ожидал, что на миссию отправится команда его ученика, но глубоко ошибался. Сейчас в помещении сидело шесть человек — сам джоунин, Какаши, Саске, Наруто, Шикамару и девушка, которая, судя по ярко-вишневым волосам, относилась к клану Узумаки (вероятнее всего, была полукровкой). Карин, так она представилась, была превосходным сенсором и нужна была для задания, ее вспыльчивая натура немало напоминала Кушину (хотя, конечно, с ней она сравнится явно не могла, даттебане). Сама же девушка странно поглядывала на Минато, вечно поправляя свои очки и высокомерно задрав голову. Это бы выглядело довольно внушительно, если бы девушка не вздыхала каждые пять минут, смотря в сторону Саске, при этом сразу теряя всю свою величественность. Как выяснилось, им нужно найти особо опасный эксперимент Орочимару, в которого была помещена чакра Санби. Некто по имени Кабуто успел с помощью особого дзюцу поместить часть чакры Исобу (как его называл Наруто) в свиток, причем вместе с энергией человека, у которого была возможность управлять им (разве такое возможно?). — Орочимару-сама думал, что Тори умер, — сказала Карин, при этом совершенно не уточнив от чего. — Даже Кабуто констатировал смерть. — Так, значит, теперь ваш этот Тори собирается стать джинчуурики? — медленно и несколько угрожающе проговорил Наруто. Карин дернулась, видимо четко ощутив изменение чакры. Парень извиняюще глянул на нее. На самом деле, несмотря на всю свою любовь к Саске, девушка неосознанно старалась держаться поближе к блондину, и Минато, будучи обученным читать даже малейшие проблески эмоций (чему он очень радовался, учитывая, что черноволосый Учиха был довольно скуп на мимику), понимал, почему. Прошлым вечером, когда они с Какаши и Шикамару говорили в хижине, то с расстояния (даже такого далекого) почувствовал что-то теплое, затапливающее все вокруг. Намикадзе был достаточно опытен, чтобы сразу понять, что это чакра. Это, кстати, и подтвердило его догадку о том, что там, в лесу, они с Саске тоже скрыли бо́льшую часть своих способностей. Но даже в режиме отшельника Минато не смог толком «прощупать» энергию этих двоих, заметно отвлекшись на Какаши и теперь корил себя за свою невнимательность. Карин же, в силу своих способностей, наверняка чувствовала себя очень уютно, «греясь» рядом с блондином. — Нэ, Наруто, — осадил Какаши ученика. — Мы даже не уверены, что именно он собрался сделать. — Уверены, — с нажимом сказал блондин, серьезно смотря на сенсея. Какаши нахмурился. Эта новость ему явно не понравилась, хотя такое поведение Минато несколько удивило. Почему Наруто был так уверен в своих словах? Почему Какаши не сомневался в них? — Это серьезная проблема, если ему удастся… — начал было Шикамару. — Есть что-то, что мне нужно знать? — резко и неожиданно даже для себя, перебил Минато, не имевший привычку прерывать собеседника. Все дружненько повернули головы в сторону Намикадзе. Взгляд Наруто метался по комнате, парень смотрел куда угодно, только не на Минато, глаза лихорадочно блестели, пока не наткнулись на Саске. Тот плотно сжал губы и чуть прищурил глаза. Парень легонько покачал головой, тряхнув золотыми волосами. — Объясни хотя бы про Кураму, — казалось сдался Саске, — без этого ничего не выйдет! — Жестко отрезал Учиха, посылая колючий взгляд другу, тем не менее, когда он отвернулся на секунду, на его лице промелькнуло беспокойство. Минато и сам переживал за Наруто. Всего за вечер тому удалось привязать к себе джоунина, и сейчас Намикадзе переживал за него как за… за... Мысль не дал закончить звонкий, как-то немного надломленный, голос блондина: — Я джинчуурики девятихвостого лиса.