Дзюцу Временных осколков

Солнце нещадно палило. Если бы Хината-сама заранее не позаботилась бы о поиске подходящего на такой случай укрытия, то заместо супа сейчас варились бы они. Рин тяжело хмурилась, растирая собранные Конохамару лекарственные цветы. Что-то с той куноичи явно было не так. Любой ниндзя знает, что чакру во время боя стоит экономить, и не важно кто перед тобой — известный на весь мир нукенин или какой-то бездарный сопливый генин, не умеющий и чакру толком контролировать. Но нукенин сыпала ей направо и налево, иногда буквально пуская на ветер, ведь вперемешку с потрясающими приемами тайдзюцу она использовала такие техники от которых невозможно было не уклониться. В Академии объясняли так. Не важно насколько слабым кажется противник — Шиноби всегда должен быть начеку. Ни один враг не отпустит тебя просто из жалости. Даже у слабого соперника может быть припрятана парочка козырей или сильные союзники, готовые отомстить. И хотя у ребят в той ситуации не было даже возможности обратиться к лежащим без сознания товарищам такая куноичи, как эта отступница должна знать одно из главных правил шиноби — всегда быть готовым к схватке. Не было похоже, что у нее были гарантии на то, что после этого боя она не вступит в новый, да к тому же ниндзя должны знать цену чакре и стараются сберечь любую ее частицу. Кому как ни опытной куноичи знать, как этой самой малой крупицы может не хватить для победы? Все это больше походило на фарс с ее стороны, нежели чем на демонстрацию реальных сил. Скорее всего только последняя атака была реальной. — О чем задумалась ты? — Вздрогнув Рин обернулась. — А это вы, Шино-сан. — Она облегченно вздохнула, а затем, словно о чем-то вспомнив, резко распахнула глаза и поклонилась. — Спасибо вам, за то, что спасли нас. — Выпрямившись, Рин легко улыбнулась. — Если бы не ваши жуки, то мы, вероятнее всего, были бы сейчас мертвы. Шино-сан хотел было что-то ответить, как его наглым образом перебил Киба-сан: — Хеей, — закричал он — вы уже проснулись! Сколько можно валяться, дурачье?! Рин перевела удивленный взгляд на сокомандников, которые по идее должны были еще спать крепким сном младенца, но вместо этого увидела, как Обито пытается что-то втолковать разошедшемуся Кибе-сенпаю: —…да вы просто посмотрите на него! — Что было мочи крикнул Обито, привлекая внимание к лежащему рядом Какаши. — У него температура! Эти слова в миг заставили Рин сорваться с места, на ходу приводя чакру в нужное состояние. Куноичи чувствовала, как зрение становится более расплывчатым, а ощущения наоборот — резче и ярче. Рин распахнула глаза, сосредотачивая взгляд на лице сокомандника. Глаза блестят, от тела исходит жар, губы наоборот — посинели. «Плохо, — пронеслось в голове, — если это то о чем я думаю…» Она на секунду прикрыла глаза, стараясь как можно точнее контролировать чакру. Это чувство… Не нужно даже касаться, чтобы узнать, лишь несколько импульсов и ладони начинают считывать все что происходит с пациентом. Каждую клеточку тела, каждый удар сердца, все течение крови — это непередаваемое ощущение, когда узнаешь о человеке все. Какаши не понять какую власть сейчас имеет над ним Рин — если бы знал, точно был не позволил даже близко подойти. — Я не понимаю. — Под вопросительным взглядом Обито куноичи нахмурилась. — Это странно, чакра словно резонирует с чем-то, что находится снаружи, но… — Неожиданная догадка поразила ее, словно молния. — Не может быть! — Что, Рин-чан?! — Взволнованно проговорила Моэги. Нохара подняла на нее решительный взгляд. — Нам нужно срочно найти Минато-сенсея и остальных. У меня плохое предчувствие...

***

Это было… Странно? Саске не мог понять, что происходит, но все инстинкты вопили об опасности. А он привык верить своим инстинктам. Учиха перевел взгляд на Наруто и едва не оступился в шоке. Четкий профиль был наполовину расслаблен, губы сжаты в тонкую линию, он явно обдумывал все что свалилась на голову относительно биджуу, но в остальном Узумаки был… спокоен? Абсолютно спокоен? Тогда как его, Саске, состояние можно было едва ли назвать нервным. Это насторожило его еще больше. У них с Наруто всегда было много разногласий, но в одном они сходились всегда — чувство опасности. Где бы они не находились, что бы не делали, даже если находились по разные стороны баррикад — это всегда оставалось неизменным. Что-то на уровне подсознания, когда где-то там звенит раздражающий колокольчик, как знак тревоги и непонятное, тяготящее чувство в груди, словно кричащее «все должно быть не так, это неправильно» — разве можно перекрыть что-то подобное? Саске перевел взгляд на остальную часть «команды спасения» и вдруг в голове мелькнула странная мысль, когда он посмотрел на кого-то, кто был впереди — кого-то, кого здесть быть… не должно? Саске попытался ухватиться за эту мысль, но неожиданно в голове, словно громом раздался до боли знакомый женский крик, от которого мурашки прошли по костям. Сразу почудился запах сырой могильной земли и стальной привкус крови во рту. На секунду все заволокло красным, словно в Цукуеми Итачи, и мир вокруг затрясся, как в каком-нибудь кошмарным сне. Не успел Учиха опомниться, как все пришло в норму, словно ничего и не было. После, словно напоминанием, осталась лишь тошнота. Саске глубоко вздохнул приходя в себя. Он… испугался? Такой ерунды? Все произошло за доли секунды. Кто-то другой на его месте списал бы подобное на усталость или просто игру воображения, но только не Саске. Он едва ли не с рождения был знаком с гендзюцу и поверить в то, что это обычная мигрень никак не мог. Саске в который раз шокированно распахнул глаза. Его сознание… Кто-то определенно его блокирует. Учиха в гневе сжал кулак единственной руки. Этот Тори решил, что сможет обмануть его с помощью иллюзий?! Это злило гораздо больше чем вся ситуация в целом. Саске тяжело выдохнул, стараясь успокоиться. Прежде чем показать этому жалкому недоэксперименту его место, надо cначала разобраться в ситуации. Эта блокировка сознания абсолютно дилетантская. Учиха и в двенадцать бы так не оплошал — на ком-то вроде Наруто это может и сработать, но против даже обычного мастера гендзюцу это не поможет, а уж на таком супер профессионале, как Саске и подавно. Прежде чем Учиха успел что-либо сообразить, рядом послышался тихий сосредоточенный голос: — Ты уже заметил, верно? — Четвертый собственной персоной. И когда он успел оказаться рядом? Саске вновь убедился, что Минато не просто так стал зваться Хокаге. Он выглядел совершенно расслабленным, на губах играла легкая улыбка, а синие глаза смотрели спокойно куда-то вперед. На секунду Учиха даже поверил в то, что ему лишь послышалось, но короткий взгляд Намикадзе, и все сомнения рассеялись. Саске, нахмурившись, опустил голову ниже, наполовину закрывая челкой и второй глаз. Привычный прилив чакры к зрачкам, короткий взгляд в глаза Четвертому, и вот они уже в Цукуеми. Саске наблюдал как Намикадзе с некоторым любопытством рассматривает мир, созданный Шаринганом. В этот момент он так напомнил Наруто, что Учиха даже поразился. Саске тут же одернул себя, тряхнув головой. Сейчас не время думать о подобных глупостях. — В Цукуеми сложнее контролировать эмоции и мысли, верно? — Четвертый стоял напротив Саске, легко улыбаясь, но тут же нахмурился и поморщился словно от боли. — Для меня сложнее выдерживать подобное. Сейчас я нахожусь в двух слоях гендзюцу, поэтому у нас мало времени. Я уже давно понял, что на мое сознание кто-то влияет, но поделать с этим ничего не мог, как бы не пытался, — Намикадзе вздохнул, — хотя в этом есть и свои плюсы, в конце концов мне удалось обдумать кое-что. — Как вы поняли о блоке? — С подозрением спросил Саске. — Также как и ты, разве нет? Я же джоунин высокого ранга и будущий Хокаге — такие вещи не должны одурачивать меня, не считаешь? Саске глубоко вздохнул: — Вы правы. — Насупившись сказал он, а затем раздраженно цыкнул. В Цукуеми все эмоции чувствуются в разы ярче чем должны. Минато сначала недоуменно глянул на него, а затем ободряюще улыбнулся, отчего Саске насупился еще сильнее: — Не переживай об этом, — мягко рассмеялся он, — ты бы явно обнаружил блок раньше меня, если бы находился рядом с Какаши. — Какаши? — Торопливо переспросил Саске. Он чувствовал, что сознание Минато переживает сильное потрясение. Намикадзе приходилось сопротивляться одному гендзюцу, при этом полностью давая волю своему сознанию в другом, к тому же терпеть боль, которая выступает, когда на твое сознание влияют сразу две сильные техники. А Минато при этом даже в Цукуеми — где все чувствуется в несколько раз острее, выглядел раслабленно. — Я считаю, что он напрямую связан с источником блокировки. Впервые я почувствовал это, когда думал о чем-то связанным с ним, но как только я пытаюсь вспомнить о том что было до, то каждый раз наталкиваюсь на гендзюцу. Я не могу сломать барьер, сколько бы ни пытался, поэтому ждал тебя. Глаза, не потерявшие свой насыщенный голубой цвет даже здесь, в Цукуеми, хитро блестнули, отчего у Саске по спине пробежали мурашки. «Дежа вю» — пронеслось в голове. Стараясь перебороть странное волнение, Учиха криво усмехнулся: — Полагаю, у вас есть план, Минато-сан? — Вопреки извечному равнодушию голос звучал слишком предвкушающе. Саске слишком хорошо знал этот взгляд, чтобы повестись на обманчиво мягкие интонации Четвертого. Назревало что-то совершенно интересное, да, Минато?