Дочь Имрахиля

На следующий день деву ждала обескураживающая новость – Имрахиль тоже засобирался в поход за море Рун, а вместе с ним уйти хотели и сыновья. Правда, Амротосу было сказано, что он никуда не пойдёт, так как младший из братьев был менее опытен в битвах, чем остальные. Из-за этого парень, мягко говоря, расстроился, и всё время ходил по замку угрюмый. Лотириэль не хотела отпускать ни отца, ни братьев. Будь её воля, они бы никуда не пошли, но разве трое воинственно настроенных мужчин станут её слушать? Впрочем, Имрахиль убедил жену и дочь в том, что сейчас идти на земли Харада совсем не опасно – большая часть войск южан разгромлена, а умбарские пираты сидят ниже травы, тише воды. Услышав это, Лоти испытала неимоверное облегчение – теперь она меньше волновалась не только за отца и братьев, но и за короля Рохана. Всё же, она признала, что Эомер дорог ей, и честно говоря, была уже почти уверена в том, что когда-нибудь станет его женой. После отъезда отца и двух братьев в Дол Амроте Лотириэль стало очень скучно. Амротос теперь где-то пропадал целыми днями, возвращаясь только под вечер, и Лоти догадывалась что он, должно быть, где-то тренируется, потому что наверняка задумал побег. Однажды Эмилиан предложила дочери съездить в Минас-Тирит и погостить у прекрасной жены короля Элессара. К тому же там сейчас находилась Эовин, сестра Эомера. Признаться, перспектива снова встретиться с Красой Рохана не слишком радовала дочь Имрахиля, но, тем не менее, она согласилась с предложением матери. Честно говоря, молодой княжне было интересно, какова из себя знаменитая жена Арагорна – действительно ли эльфийская дева так красива, как говорят люди? И вот, несколько дней спустя, Лотириэль в сопровождении небольшого отряда всадников из Дол Амрота, включая и Амротоса, прибыла в Минас-Тирит. Этот город был знаком девушке с детства – она частенько навещала дядю и двоюродных братьев. Тем не менее, каждый раз, когда Лоти приезжала, столица поражала её своим величием. Сейчас, по правде говоря, городу вернули его прежнее название – Минас-Анор, Город Солнца. Ворота, которые когда-то были стальными, теперь издали поражали своим сиянием, потому что совсем недавно их заменили на мифриловые. Лотириэль и Амротоса разместили, как обычно, во дворце. Сразу после того, как все вещи были разобраны и разложены по полкам, в дверь комнаты молодой княжны постучали. - Войдите, - сказала Лоти. К удивлению дочери Имрахиля, в дверях стояла Эовин, а за ней… А за ней находилась самая прекрасная женщина на свете. Прекрасная фигура, огромные, пронзительные синие глаза, светящиеся мудростью; длинные тёмные волосы, правильные черты лица, пухлые губы, белоснежная кожа и нечто неуловимое действительно возвышали Арвен Ундомиэль над простыми смертными девами. Сначала Лотириэль охватило чувство восхищения и какой-то непонятной радости, но затем зависть завладела её сердцем, вытеснив остальные чувства. Рядом с женой короля девушка чувствовала себя гадким утёнком. Голос дочери Эомунда вывел Лоти из оцепенения. - Я так рада, что ты приехала! – воскликнула Эовин, заключив юную княжну в объятия. - Ты, наверное, знакома с леди Арвен? - Нет, мы видимся впервые, - произнесла эльфийка. Лоти со злостью отметила про себя, что голос королевы тоже был прекрасным, напоминающим по звучанию перезвон колокольчиков. - Рада знакомству, - Лоти надеялась, что голос её прозвучал приветливо. - Я тоже, - Ундомиэль улыбнулась настолько искренней улыбкой, что дочь Имрахиля почувствовала укол совести. - Кстати, Лоти, мой брат перед отъездом оставил тебе записку и просил её передать, если я тебя встречу, - сказав это, Краса Рохана протянула княжне Дол Амрота исписанный мелким почерком свиток пергамента. Лотириэль с удивлением взяла его. Девушка знала, что Эомер, покинув Дол Амрот, направился в Минас-Анор, чтобы встретиться с королём Элессаром, но она даже не думала о том, что король Рохана оставит ей послание. Княжна положила свиток на кровать, решив прочитать его, когда никого не будет рядом. - Теперь мы будем тут втроём, - продолжила Эовин, - Ведь знаешь, Лоти, наши с Арвен возлюбленные отправились в Харад… Будь я на несколько лет младше, я бы, наверное, переодевшись в мужчину последовала бы за Фарамиром. Но сейчас я изменилась и поняла, что главное в жизни вовсе не сражения и победы, а мирное время. Тогда я считала иначе, но теперь мне любо всё, что растёт. Лотириэль подумала про себя, что прежняя Эовин, должно быть, понравилась бы ей больше. «Возможно, если бы она по-прежнему любила войны и сражения, мы бы нашли общий язык. А сейчас она слишком уж напоминает мне Илеан», - пронеслось в голове у молодой княжны. Когда королева Гондора и Краса Ридденмарки, наконец, ушли, Лоти кинулась к пергаменту и, трясущимися руками развернув свиток, принялась читать. «Моя дорогая Лоти! Не знаю, скоро ли ты получишь это послание от моей сестры, но, думаю, когда это произойдёт, я буду уже далеко за морем Рун. Тогда, в Дол Амроте, я пообещал, что постараюсь вернуться. Честно говоря, я не знаю наверняка. Конечно же, харадрим мы наверняка победим, но кто может гарантировать, что я не погибну в бою или не подцеплю там какую-нибудь смертельную болезнь? Человек смертен, и никогда не можешь точно знать, когда настанет твой черёд. Я всё же надеюсь, что ещё увижусь с тобой, дочь Имрахиля. Во время похода я буду думать о тебе, и я бы отдал все богатства за то, чтобы знать, будешь ли ты иногда вспоминать меня. То, что я чувствую к тебе… Я никогда прежде такого не испытывал. Не знаю, правда, когда я тебя полюбил – возможно, в ту минуту, как ты вышла ко мне из леса в Истфолде, а может и позже, во время нашего путешествия в Эдорас. Пожалуй, окончательно я осознал, что влюбился в тебя, как мальчишка, когда в Эдорасе ты явилась к ужину, впервые явив себя такой ослепительно красивой. Помнишь, я сказал тебе, что знаю девушек и красивей, и умней и добрей тебя, но только ты запала мне в душу? Это правда. Я знаю, конечно же, что тебе не нравится, когда тебе напоминают о том, что на свете есть кто-то лучше. Но разве это важно? Даже если бы мне предложили взять в жёны самую прекрасную девушку на свете, я выбрал бы тебя, потому что для меня в целом мире нет никого лучше. Меня мучают сомнения только по одному поводу. Любишь ли ты меня, Лоти? Согласна ли будешь связать со мной свою судьбу, когда я вернусь? Если вернусь. И если ты ответишь «Да», то я стану самым счастливым человеком на всём свете! Я был бы для тебя самым заботливым, самым любящим мужем, исполняющим каждую твою прихоть… Но, Лотириэль, отдашь ли ты мне взамен своё сердце? Моё я давно вручил тебе. Искренне надеюсь, что вскоре увижу тебя. Эомер, сын Эомунда, восемнадцатый король Рохана.» Отложив пергамент в сторону, Лотириэль легла на кровать. Эомер действительно любил её, в этом не было сомнений, и теперь княжна жалела о том, что тогда, в Дол Амроте, она не сказала ему о своих чувствах. Ведь сейчас Лоти отчётливо поняла, что тоже любит короля. Пожалуй, впервые в жизни девушка почувствовала себя полной дурой. Она разрыдалась, разозлившись на себя и на своё тщеславие. «Я не знаю, встретимся ли мы с ним ещё», - сквозь слёзы подумала она, - «Надо было ему всё рассказать! Какая же я дура… Он был прав, назвав меня эгоисткой!» Тут в комнату без стука вошла Эовин. - О, бедняжка! – воскликнула она и, подбежав к Лоти, обняла её, принимаясь успокаивать, как маленького ребёнка, - Что случилось, моя дорогая? Почему ты плачешь? Сквозь всхлипы ей удалось разобрать «Я люблю его, люблю!». - Кого? – удивлённо просила Краса Рохана. - Эомера, - сказала дочь Имрахиля, но тут же осеклась. Дочь Эомунда звонко рассмеялась. - Ну-ну, не плачь. Он ведь тоже тебя любит. И, к тому же, скоро он вернётся и… - начала она. - Откуда ты знаешь? - перебила Лоти, - А вдруг он погибнет там?! - Не погибнет, - уверено сказала Эовин, - Если он пережил Войну с Тьмой, то никакие харадрим ему не страшны. Краса Марки ещё что-то говорила успокаивающим тоном, и, в конце концов, Лотириэль прекратила плакать и взяла себя в руки. - Ты права. Спасибо, - попыталась улыбнуться она, - Если ты не возражаешь, я сейчас хотела бы побыть одна. - Ну конечно, - улыбнулась дочь Эомунда. Она встала и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Лоти, оставшаяся одна, достала из дорожного мешка красивый кулон – огранённый сапфир на золотой цепочке. Тот самый подарок Эомера. Улыбнувшись, девушка надела его. Молодая княжна будет верить в лучшее, и сын Эомунда обязательно вернётся. Вернётся к ней.