Маски

Иностранные гости посещали различные дисциплины вместе с нами. В основном они старались держаться группками, но случались и редкие исключения, как сегодня на зельеварении. Чемпионка Шармбатона появилась в подземельях в гордом одиночестве, величественная, как и обычно. Она без толики сомнения присела за столом, который ближе всего располагался к преподавательскому столу. Я не заняла еще привычное рабочее место, замешкавшись у стеллажа с ингредиентами, поэтому сейчас передо мной открылась отличная возможность. - Здравствуй, Флер. Не против, если будем работать в паре? – я подошла к свободному стулу рядом с француженкой. - Разве такое допускается, чтобы студенты совместно работали над созданием зелья? – мисс Делакур не очень обрадовалась моему предложению. - Оглянись вокруг. Практически все работают в парах. Рабочих мест куда меньше, чем студентов. - В Шармбатоне у нас группы куда меньше. Ученики могут спокойно заниматься каждый своим зельем, ни на что не отвлекаясь. Ведь это очень кгопотливый процесс, нельзя отвлекаться на такие мелочи, как разговор с соседом на постогонние темы, - Флер гордо вздернула подбородок. - Уверяю, на уроках профессора Снегга царит рабочая атмосфера. Я не стану пытаться выпытывать информацию о тебе прямо на уроке, - усмехнулась, глядя на реакцию девушки. – Однако если замечу, что ты делаешь что-то неверно, поспешу сообщить тебе об этом. - Ты меня недооцениваешь или провоцируешь, Кассиопея? – Флер надула губки. - Ни в коем случае не первое, - я опустилась рядом с француженкой. Полчаса спустя я наблюдала, как Флер точными движения нарезала корень семилистника и отмеряла порошок растопырника. Я же отвечала за помешивание зелья и своевременное добавление подготовленных ингредиентов. Когда моя рука инстинктивно дернулась, чтобы на восьмой раз сделать движение против часовой стрелки, Флер возмущенно воскликнула. - В инструкции говорится лишь о семи – по часовой стрелке, Кассиопея. Надо же. Она настолько внимательна? Следит за каждым моим движением? Снегг, находившийся на другом конце аудитории, обернулся в нашу сторону. - В любовных зельях данного подвида позволяется делать восьмое движение в обратном направлении. Об этом пишут не в каждом учебнике, однако это – устоявшееся правило, - спокойно разъяснила я. - В инструкции нет ни слова об этом, - не сдавалась Флер, сверля недовольным взглядом мою руку, которая завершила восьмой обход. - Не все инструкции полны и точны, - я пожала плечами, - Где хоть какая-нибудь информация о первом испытании? Флер тяжело вздохнула. - Зельеварение и турнир не одно и тоже. - Да, но и там и там порой сталкиваешься с недостатком информации, - поставила я точку в разговоре. В конце занятия, когда профессор оценил зелье на высший бал, Флер вновь обратилась ко мне: - Не подскажешь книги, в которых можно найти более подробную информацию о любовных зельях? - Конечно. Можем вместе сходить в библиотеку, я как раз туда собиралась, - я постаралась сдержать улыбку. Было странно слышать от красавицы француженки вопрос о любовных зельях. Посторонний слушатель точно бы удивился. Так мы перекочевали в обитель книг и знаний. Людей здесь практически не было. Лишь Гермиона Грейнджер пряталась за огромной кипой книг в дальнем углу. - Я предполагала, что она будет больше, - заметила Флер, оглядываясь по сторонам. Замок столь велик по размерам, однако столь малую площадь выделили под библиотеку. Не понимаю. - Еще не было случая, чтобы я не нашла нужную информацию. Лично мне этого достаточно, - прошла вдоль стеллажей, где, по моей памяти, находилась нужная секция. Извлекла два старых фолианта и протянула один Флер. – Можешь уточнить у мадам Пинс позволено гостям выносить книги за пределы библиотеки. Либо присоединяйся ко мне за столом, все равно буду выполнять домашнее задание. - Сейчас? – удивилась француженка. – Во время обеда? - Хочу вечером уделить больше времени подготовке к турниру. А для этого стоит разделаться с заданием Снегга. Один прием пищи можно и пропустить. - Но нельзя же наедаться за ужином! – возмутилась Флер. – А если ты пропустишь обед, именно это и случится. - Ты слишком зациклилась на деталях, - сказала и тут же спохватилась. Еще обидится на столь прямое утверждение. Флер умолкла. Я уже настроилась, что она развернется и устремится прочь, однако произошло кое-что совершенно другое. Она рассмеялась: громко и весело, привлекая внимание мадам Пинс. - Да, ты абсолютно права. - Молодые леди, ведите себя сдержаннее в здешних стенах, - погрозила нам пальцем смотрительница библиотеки. Мы устроились за одним из столов и углубились в чтение. Не желали мешать друг другу, поэтому не промолвили ни слова, пока до конца обеденного перерыва не осталось десять минут. - Знаешь, с момента избрания чемпионов ко мне подходили много шестикурсников и семикурсников, большинство с твоего факультета. Все говорили, что я хорошо выгляжу, привлекаю внимание, что они хотели бы познакомиться со мной поближе. Но никто не говорил прямолинейно. Их речи состояли из типичных, изъезженных комплиментов, - Флер закрыла книгу и уставилась на меня. - Будь я представителем мужского пола, пожалуй, повела себя точно так же, - я пожала плечами, - К тому же, ты ведь и вправду очень красива. От тебя сложно оторвать взгляд. Заметила, какой эффект ты произвела на парней в первый вечер? - Я уже привыкла к подобному, поэтому стараюсь не обращать внимание. Когда в тебе течет кровь вейлы, приходится постоянно сталкиваться с проблемами подобного рода, - Делакур заправила локон за ухо. - Проблемами? – переспросила я. - Именно, постоянно быть в центре внимания так утомительно, выделяться – не всегда хорошо. Такого услышать от француженки я не ожидала. - Человек, который теперь представляет свою школу на турнире Трех Волшебников, не хочет быть в центре внимания? - Я не говорила, что не хочу, Кассиопея. Всего лишь заметила, что быть центром внимания только из-за своей внешности утомительно. - Значит, причина по которой ты участвуешь – желание доказать, что ты нечто большее, чем вейла по крови? – я откинулась на спинку стула. - Я участвую потому, что являюсь лучшей студенткой на курсе. И выбор кубка тому доказательство, - глаза Флер хитро блеснули. – Я бы поболтала еще, но урок ухода за магическими существами никто не отменял. - Не будь слишком требовательна к преподавателю. Он странный, но добрый. Не стоит проявлять лишний раз аристократические замашки, - я позволила себе еще одно прямолинейное высказывание. - Что это значит, - Флер вздернула бровки. - Поймешь, когда увидишь. До встречи, Флер. - Еще увидимся, Кассиопея. Я наблюдала, как Флер Делакур удаляется прочь. - Ну-ну, никому ничего не доказываешь… Не уверена. Я вернула книги на места и вернулась за сумкой. Впереди меня ждала трансфигурация. После занятий, изнурительной тренировки у озера, сытного ужина я еле доползла до своей комнаты. Хватило сил только переодеться, задернуть полог и плюхнуться на кровать. Правда, здравый смысл подсказал, что стоит сложить сумку сейчас, чтобы можно было понежиться в кровати пару лишних минут утром. Пересилив лень, я принялась вынимать из сумки ненужные книги. Взгляд зацепился за свернутый вчетверо лист пергамента на самом. Что бы это могло быть? Извлекла лист, развернула, всмотрелась. Подчерк не мой: не особо разборчивый, практически без наклона, - должно быть, мужской. Неужто любовное послание? Но когда мне его подложили? Я не оставляла сумку без присмотра, а утром этого недоразумения точно не было. Стоило начать вчитываться в содержание строк, улыбка в миг слетела с лица. Я много раз садился, желая написать, желая хоть парой фраз обменяться с тобой, Кассиопея. Прости, что почерк столь неразборчив! Руки дрожат от волнения. Я так хочу многое сказать, но чем поделиться в первую очередь не имею понятия. Мы так далеки, хотя ты частичка моего сердца. Боюсь представить, что ты чувствуешь, читая письмо. Не хочу верить, что ты чувствуешь злость и разочарование, но я вполне заслужил их. Прости, что при последней встрече причинил тебе боль. Я ведь только это и делаю… Как бы хотелось это изменить. Но реальность сурова. Прости, что поступил так с тобой. Я бы хотел все исправить. Но могу только писать, надеясь, что когда-нибудь получу ответ. Ты стала совсем взрослой, Кассиопея. В прошлом году я наблюдал со стороны, желая запечатлить черты лица, запомнить твой голос. Я впервые увидел тебя в обществе Малфоя на берегу озера. Ты разговаривала с ним так же уверенно и отчасти дерзковато, как когда-то твоя мать говорила со мной. Ох, как давно это было. Ты похожа на нее, Кассиопея. Ты - доказательство тому, что все хорошее, что было между нами с твоей матерью – было взаправду. Я очень хотел показаться тебе на глаза каждый раз, когда был так близко. Но это было невозможно. В Хогсмиде, на территории школы - кругом сновали ученики, дементоры были поблизости. Приходилось сжимать зубы и терпеть, наблюдать. Единственное, что я смог, отправить платье, которое тебе так приглянулось. Как бы я хотел увидеть тебя в нем. Или в любом другом наряде! Главное, увидеть снова. Прости мне мои эгоистичные желания, Кассиопея. Я допускаю, что ты давно перестала даже думать о том, что твой отец может быть невиновен. Возможно, тебя и не посещали такие мысли. Но я клянусь любовью к твоей матери и собственной жизнью, что не делал того, в чем меня обвиняют. Как бы я хотел однажды рассказать тебе правду. Но мы имеем то, что имеем. Тебе уже семнадцать и ты совершенно не знала отца. Скорей всего я не могу называть себя так, ведь никогда не выполнял таковой роли для тебя, Кассиопея. Но я верю, что настанет день, когда мы поговорим. Мысли о тебе, дочка, не дают мне сдаться, дают мне силу продолжать бороться. Когда-то при других обстоятельствах… С.Б. Бродяга Слезы застилали глаза. Я с трудом дочитала до конца. Дыхание сбилось. Мне понадобилось время, чтобы снова начать мыслить здраво. Послание было отброшено в сторону. Ногти впились в кожу для отрезвления. Что я чувствовала? Хороший вопрос. Злость, на того, кто решился разыграть меня подобным образом. Кто-то всерьез решил поиздеваться надо мной? Почему сейчас? Из-за того, что я стала чемпионкой Хогвартса? Как низко! С другой стороны, в письме столько реалистичных деталей, что, кажется, что письмо не может быть подделкой. Допустим, про времяпровождение с Драко у озера могли угадать. Любой ученик Хогвартса любит провести теплый денек у озера. Про то, что сотрясение я получила после нападения Сириуса Блэка, знали, как минимум, министр, профессор Снегг, Дамблдор и золотая троица. Список тех, кому могли растрепать последние, необычайно велик. Но вот про платье знала только я сама и таинственный отправитель. Я так и не надела его ни разу и не делилась ни с кем новостью о подарке от тайного поклонника. Точно ли не делилась? Уже и сама не была уверена. И почему подпись Бродяга? От кого я уже слышала нечто подобное. Вспоминай Кассиопея! Думай! Это чертов розыгрыш, ведь так? Сердце билось, как бешеное. Профессор Люпин что-то упоминал про Бродягу. Точно, кличка Сириуса Блэка в юношеские годы. Черт, он мог рассказать это тому же Поттеру… Все, кроме информации о платье, мог знать кто угодно! Я не смогла уснуть той ночью до самого утра, пытаясь разобраться в загадке письма и собственных чувствах. Хотела ли я, чтобы отправителем, на самом деле, оказался Сириус Блэк? Да? Нет? Не знаю? Если это жестокая шутка, хотела бы наказать зачинщика? Чего бы я вообще хотела?