POV FINN.
02:00. Я лежу на кровати невольно плача, закрывая рукой рот, чтобы родители меня не услышали, рука была в запекшейся крови и на ней виднелись следы от порезов.Черт, я запачкал кровать! Родители меня убьют. Подойдя к зеркалу, я увидел это — растрепанные во все стороны кудряшки и отёкшие от слез глаза. Понимая, что смысла продолжать бездействовать нет, я взял телефон и стал печатать. Но на половине моего «душераздирающего» текста, мне позвонили. Это он. Я взял трубку. — А я думал с тобой тяжело играть,Вулфард. Послушный мальчик. Игра начинает принимать свои обороты. Твоя малышка у нас и, скорее всего, нас ждёт бурная ночка. Упустил ты свою красавицу. Трубку снова сбросили, не дав сказать мне ни слова. Я не понимал, что происходит. Все эти события не укладывались у меня в голове. Я молчал. Я был зол. Я стал искать места, куда могут её деть. Так, парк, нет, слишком большой, дом, слишком банально, там родители. Точно! Завод. Старый, заброшенный завод возле леса. Я судорожно начал одеваться, ища глазами перцовый баллончик, нож и биту. Вогрузив на себя тяжелый рюкзак, я тихо направился к окну. Открыв его, я медленно перелез через стенку и в мгновенно оказался на земле. Заброшенный завод, 03:00. Придя к месту «встречи», я уверенно взял в руки биту и направился внутрь. Я оказался прав. Я увидел стул, к которому была привязана Даша, а рядом с её горлом кто-то держал нож. Так как завод был заброшен, работал только один светильник, и он не полностью освещал помещение. В некоторых углах все равно остались темные места. Даша кричала что-то не разборчивое так, как рот был заклеен скотчем. Я попытался подбежать к ней, но из угла вышел он. Бауэрс. — Кто же тут у нас? — снова сплюнув слюну, сказал он, — это же сам Финн Вулфард! Большая честь прямо у вас на глазах, лишить девственности твою подружку. И тут Даша начала биться. Она пыталась выбраться. Я хотел подбежать, но меня схватил Генри, оттолкнул и посадил на второй стул, стоящий напротив. Один из его шайки стал меня держать, и я стал наблюдать за «самойпрекрасной»(P.S.Это специально написано вместе) картиной в моей жизни. Генри медленно подошёл к моей девушке, взял её за лицо, а потом ударил по щеке, как последнюю тварь. По лицу Даши и по её истошному крику, можно было понять, что щека сильно горела. Она плакала. Мне было больно. Меня держали. Момент. Один из шайки отворачивается, чтобы прислушаться к звукам. Я вскакиваю с кресла, беру биту, лежащую на бетонном полу, даю по лицу агрессивному Генри, который в свою очередь, падает без сознания, а дальше большую роль играет перцовый баллончик, которым я ослепил двух остальных идиотов. Подбежав к Даше, я стал судорожно отклеивать скотч от её рта, а потом от всего тела. Вскочив со стула, Даша взяла меня за щеки стала целовать. Поцелуи были долгими и приятными. Мне стало очень легко. Черт! Я не промыл от крови руку, а надел футболку. — Финн.., — девушка отстранилась от меня, — не пугай меня. Я стал гладить её по щеке костью большого пальца.***
Мы шли домой, держась за руки. Нам было все равно на других людей, шагающих ранним утром на работу, все равно на абсолютно весь мир. Я счастлив, она тоже. — Слушай, я знаю, что поступил, как мудак. Прости меня, — сказал Финн, зажав мою руку в своей. — Прощаю, — ответила та, улыбнувшись. Так и шли мы до дома. Злой волк и добрая овечка.