Разожги во мне пламя

Татьяна Бурая. Приехав на машине к остановке, я увидела, что уже во всю работают сотрудники ДПС. Я вышла из машины и подбежала к этому месту, чтобы понять, что произошло. Но меня не хотели пускать, как бы не умоляла. Там меня узнал мой хороший приятель Макс и велел меня пропустить к этому месту. —  Макс…что здесь произошло? Объясни мне, где Алиса? — Успокойся! —  Объясни мне, где она! —  высоким тоном говорила я, мои эмоции, были на пределе, мне было трудно себя контролировать и схватившись за рубашку Макса, я злостно смотрела на него, в моих глазах бушевал огонь. —  Ее увезли в больницу в крайне тяжелом состоянии, поторопись к ней…—  на его лице было много сочувствия, от этого мне стало еще больнее. Услышав нужную информацию, где находится Алиса, я немедленно направилась в больницу. Оказавшись в больнице я побежала к операционной, там уже была Надежда Викторовна, увидев меня, она подошла ко мне и крепко обняла. Надежда Викторовна, женщина средних лет, с ухоженными каштановыми волосами и очень добрыми, карими глазами. Она всегда дарила любовь людям, в особенности детям. Надежда всю жизнь проработала в детском доме и за много лет своей работы она в каждого ребенка вложила частичку себя, но она никогда не обделяла свою дочь Алису. — Мы будем верить в лучшее! Алиса должна поправиться! —  утешала меня Надежда Викторина. Она обнимала меня со слезами на глазах и поглаживала мою спину. — Да…мы будем верить. Она не может взять и просто уйти из нашей жизни. Не может! — на моих глазах начали выступать слезы. Руки начали трястись, ноги подкашиваться, мы присели на лавочку и с волнением ждали результатов от врачей. Спустя полчаса из операционной вышел врач. Мужчина средних лет, в очках. На его лице было написано, что результаты неутешительные. Он посмотрел на нас и сделал небольшую паузу. —  Доктор, почему вы молчите, что с моей девушкой? —  не доставшись ответа, я начала допрос. —  У Алисы очень сильная травма головы, а также сильное кровоизлияние в мозг. — Пожалуйста, спасите мою девушку! — Мы будем делать все возможное. Извините меня, но мне нужно вернуться в операционную. Операция шла несколько часов, для нас это была словно вечность. Каждая минута шла словно день. Это было ужасно невыносимо, я сходила с ума. В коридоре я ходила словно загнанный лев в клетке. Я не могла найти себе место. Спустя какое-то время, врач все же вышел из операционной и подошел к нам объявить результаты. —  Операция завершилась. Сейчас она в реанимации, остается только ждать и верить. — Спасибо, а когда мы сможем ее увидеть? — спросила Надежда Викторовна, надеясь на положительный ответ. — Извините, но сейчас не получится, ваше присутствие может навредить. Об изменениях ее состоянии, мы вам будем сообщать. От неопределенности, я решила съездить и узнать подробности об аварии. Приехав в отделение полиции, я встретила Макса и стала его умолять, назвать имя человека, который сбил мою девушку. Я была в бешенстве, во мне кипело много злости, я готова была убить этого человека на месте. — Танюх, успокойся и держи себя в руках! Этот парень уже дает признательные показания, он во всем сознался. — Что? Парень? Алису сбила женщина! Я разговаривала с Алисой во время ДТП и я слышала женский голос! Оттолкнув Макса на эмоциях, я немедленно вошла в кабинет. Когда я увидела парня, то была шокирована. Я уже видела его сегодня. Именно он приезжал улаживать дела вместо той актрисы. В моей голове словно что-то щелкнуло и все встало на свои места. Мой гнев нарастал. — Это не он сбил Алису! За рулем была женщина! — Извините меня, я не хотел сбивать девушку! Перед мной ехало такси, оно резко свернуло влево и я не успел среагировать и сбил ее… Простите меня! — Не ври! Я тебя узнала! Мы сегодня уже виделись, не так ли?! Ты улаживал дела аварии за ту актрисульку. Признавайся, это она сбила Алису?! — этот парень включал «дурака», пытаясь уйти от ответа. Я совсем перестала себя контролировать и накинулась на него. Макс все же смог нас разнять и велел мне уходить, давая понять, что сейчас нет смысла чего-либо доказывать. В полном отчаянии, я поехала вновь в больницу. Во мне было много боли, которую даже невозможно описать. Все мысли были об одном — «Живи любовь моя. Ты не можешь меня покинуть!».