POV Катерина Жданова.
Мы еще не успели закончить разговор, а я уже знала, что нужно делать. Оставалось выяснить самое главное.
— Анечка, ты хочешь вернуть Ромку, причем так, чтобы навсегда? Чтобы он и подумать не мог посмотреть на сторону?
— Да, конечно. Катя, я правда его очень люблю.
— А вернуть дочь?
— Больше всего на свете.
— А теперь подумай хорошенько и ответь мне честно, если бы у тебя была возможность исполнения только одного желания, что бы ты попросила у судьбы?
— Найти дочь.
— А если ее давно кто-то усыновил и она прекрасно живет без тебя? В этом случае ты не пожалела бы, что не выбрала Ромку?
— Катерина Валерьевна, я должна знать, что с моей девочкой! Вы понимаете, что ее даже усыновить официально не могут — у них нет отказа матери? Если Ромка смог сдать девочку в приют, он мне просто больше не нужен, как бы я его не любила. Один раз пережила свою неразделенную любовь, переживу и во второй. А вот жить и не знать, что с ребенком, я не могу. Нет! Я не пожалела бы о своем выборе.
— Очень хорошо. Поисками твоей дочери мы займемся сегодня же, есть у меня один план.
— Какой?
— Об этом я ничего тебе рассказать не могу. Тут замешан человек, имя которого я никому не открою. Ты мне просто поверь, он сделает все возможное и невозможное, но найдет твою дочь. И давай, пожалуйста без отчества.
— Господи, Катя, я всю жизнь молиться за вас буду если вы найдете мою девочку.
— Ты просто слушайся меня беспрекословно, и никакой самодеятельности. Поняла?
— Поняла, обещаю.
— И еще… Сейчас ты переоденешься и уедешь жить вот по этому адресу, — я написала на листочке адрес квартиры Андрюшиных родителей, которую они сдавали, но сейчас старые жильцы выехали, а новых они не очень-то хотели брать, — пока нам не нужно, чтобы Андрей тебя видел. Из дома не высовывайся. Вообще не высовывайся, даже в магазин, все продукты тебе Милко доставит лично, поняла?
— Поняла. А почему?
— Во-первых, потому, что ты пообещала слушаться меня беспрекословно, а во-вторых, потому, что мне нужно время, чтобы разобраться с твоим сутенером. Ты прости меня, девочка, но мама-проститутка вряд ли нужна твоей дочери, пусть даже самая элитная. Согласна?
— Да, — Анечка опустила голову. — Только…
— Что, только?
— Только вы не представляете, какой это страшный человек. Если он меня заподозрит, он ликвидирует меня и не поморщится.
— В чем заподозрит? В том, что ты его сдала?
— Да.
— Не волнуйся, уже сегодня к вечеру ему будет не до ликвидаций. Аня! Подумай о тех молоденьких девочках, которых эта сволочь делает проститутками под вывеской своего модельного агентства.
— Вы правы. Правы! Но я боюсь. Я слишком много о нем знаю.
— Вот и хорошо! Значит, будет что ему предъявить. И бояться не надо, и я, и Милко с тобой. Ты все поняла? Сиди пока в квартире и не высовывайся, и ничего не бойся. И вот еще что, напиши мне его имя-фамилию и название агентства, а когда выспишься, письменно зафиксируй все, что ты знаешь о нем.
— Хорошо, — Аня написала на листе данные своего сутенера и передала мне бумагу. Я только взглянула, и у меня сжались кулаки. Вот же тварь! Примерный семьянин, отец четырех девочек! Весь из себя моралист моралистович, публично ратующий за чистоту нравов.
— Анечка, — мне в голову пришла одна мысль, — возможно удастся вообще не упоминать твое имя для разоблачения этой гадины. Держи вот этот мобильный, — я протянула ей аппарат, — и будь все время на связи. Свой мобильный не просто выключи, но и разбери. А сейчас я вызываю такси.
Кое-как ее успокоив и пообещав, что мы обязательно встретимся уже сегодня в полдень, я дала ей ключи от квартиры и посадила ее в такси, а сама первым делом пошла в детскую, мне было необходимо убедиться, что Лялька на месте, что с ней все хорошо, что она спокойно спит в своей кроватке. И только потом я отправилась нашу спальню.
Андрей разлегся поперек кровати и мне пришлось чуть-чуть его подвинуть, естественно, он открыл глаза.
— Ты что пила? — спросонья спросил он.
— Коньяк.
— Я хотел спросить не что, а зачем?
— Чтобы было что закусывать. Спи.
Жданов тихонько засопел, покрепче прижав меня к себе, а я до утра так и не смогла сомкнуть глаз, то так прокручивала свой новый план, то эдак. И поверьте, новый план был куда лучше прежнего, он был грандиозным! Все зависело только от одного: мог Ромка избавиться от ребенка, или само предположение о таком чудовищном проступке — это бред. Если это он выбросил девочку из своей жизни, то не видать ему ни Анечки, ни дочери, и ни меня с Андреем, ни тем более Ляльки, я его уничтожу, а план составлю другой! Ну, а если он ни при чем, то наказать я его все равно накажу — есть за что! И за то, что послал Анечку на аборт, и за то, что закрыл ей доступ к работе, и за себя и за Андрея… за все, но вовсе не так сурово, как надо бы.
***
Наверное, впервые в жизни я проснулась только к десяти утра, и сразу же позвонила Андрею.
— Привет, ты чего меня не разбудил?
— Кать, ты почти всю ночь не спала, ну, что мы здесь без тебя не справимся, что ли?
— Кто это «мы»?
— Мы с Ромкой.
— Он все-таки соизволил выйти на работу?
— Не просто соизволил, пашет аки трактор! Ты не представляешь, сколько он всего переделал за пару часов. Все, малыш, до вечера, у меня сейчас встреча с твоим Германом, а ты отдыхай.
— Вот теперь понятно, почему ты устроил мне выходной.
— О-е-е-й! Понятно ей! Что это тебе там понятно?
— Ты просто прячешь меня от Геры, — рассмеялась я. — Андрюш, раз уж у меня свободный день, займусь-ка я шопингом, не возражаешь?
— Да на здоровье! Пока!
— Пока.
Вот теперь можно было заняться серьезными делами… Для начала зашла на сайт, поставила аккаунт Ромки в «игнор», пусть побесится. А то, что он непременно будет беситься — это и к доктору не ходи! Он уже успел мне отправить шесть сообщений, в каждом из которых восхищался прошедшим свиданием, «моей» сексуальностью и выражал надежду на следующую встречу. Перебьется!
Бедный Андрюша, он лишится трактора, как только Ромка в следующий раз посетит сайт. Малиновский — это же человек настроения. Ночью его ублажили, вот он и пахал, сейчас дали от ворот поворот, и работать придется Жданову за двоих.
Я встала, умылась, позавтракала, переговорила с Наташей, чтобы она меня прикрыла, если я буду задерживаться собрала ссобойку и уехала… Правильно, к Глюкману.
***
Игорь обрадовался мне больше, чем я могла бы предположить. Рано обрадовался, у меня на него были обширнейшие планы.
— Рыбка, — Глюкман даже облизнулся, как кот, доставая из сумки еду, — в этом можно разогревать?
— Можно. Ты умеешь греть, есть и слушать одновременно?
— Угу — рот его уже был занят.
— Ясно. Игорек, я прекрасно помню, что за работу я тебе дала. Но, кажется, нам придется пересмотреть договор.
— А что случилось? — он даже жевать перестал.
— Помнишь девочку с которой ты вчера был в «Алладино»?
— Анечку? Кать, ты дура?
— Это вопрос или утверждение? Я вообще-то твой работодатель!
— Без обид. Ее забыть невозможно! — и я впервые увидела мечтательный взгляд Игоря, когда он говорил не о еде. — А она знает, кто я?
— Нет, конечно, ты просто ее сопровождал. Гарик, ей нуж…
— Никогда не называй меня так, — резко сказал Глюкман, и честное слово, у него даже шерсть встала дыбом. Ну, точно! Он напоминает мне кота из «Мастера…», ему еще примус в руки — вылитый Бегемот будет.
— Извини, я не знала. Короче, есть очень серьезная дополнительная работа, сколько запросишь, столько и заплачу.
— Что за работа?
— Вернее две работы.
— А потом выяснится, что десять?
— Нет, ровно две.
— Говори.
— Во-первых, нужно нарыть все возможное и невозможное на Болотова Евгения Александровича.
— Что за перец?
— Хозяин модельного агентства «TopModel.Stil»
— Зачем?
— Он под видом работы моделью девочек в проститутки вербует. У меня есть подозрение, что и за границу их продает.
Это был больной мозоль Глюкмана. Уж не знаю почему, но при всей его закрытости, он был довольно откровенен со мной, вот как-то и проговорился, что в институте он был влюблен в девчонку, которую продали в Турцию в бордель, спасал ее оттуда, и с тех пор ненавидит всех сутенеров, в какую бы личину они не рядились.
— Понял, сделаю.
— Игорь, это нужно сделать сейчас, сколько бы это ни стоило.
— Ничего это стоить не будет. Только дай слово, что посадишь его.
— Смотря что ты сумеешь нарыть.
— Все сумею.
— Тогда даю слово. Но все равно заплачу.
— Торг здесь не уместен. А второе дело?
Я кратко рассказала историю рождения и потери Аниной дочки, не называя пока никаких имен.
— Девочку нужно найти, Игорек.
— Данные матери и отца, роддом, адрес по которому ребенка оставили, особые приметы девочки есть?
— Сейчас все выясню, только давай запишем конкретные вопросы.
— Стоп, я кажется, все понял.
— Что ты понял?
— Это же все для Анечки, верно?
— Верно.
— Я помогу, Кать. Всем, чем смогу. Для начала выясни адрес, где она оставила ребенка, точную дату и одежду девочки.
— Сейчас. — я набрала мобильный Ани. — Привет, выспалась?
— Как никогда!
— Вспомни точную дату, когда ты привезла девочку на Неглинную и во что она была одета.
— На Неглинную?! Но я привезла ребенка к Ромке! В Калашный переулок. Там у него еще на двери была смешная вывеска «ООО Мотель»…
