POV Катерина Жданова.
— Тут еще один документ остался. Слушай.
«Второго февраля две тысячи седьмого года ребенок найденный… и так далее… переведен в Дом ребенка города Фрязино, улица Нахимова, дом тридцать один. Поиски родителей не увенчались успехом. Дело закрыто и сдано в архив». Это все.
— Ну, конечно! Кому охота возиться с каким-то найденышем! Игорек, а базу больницы и Дома ребенка ты вскрыл?
— Ага! И в космос слетал, и вернулся! Катя, совесть имей, ты что думаешь, что это фокус-покус? На все нужно время.
— Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто я знаю, что ты гений, вот и погорячилась.
Глюкман расплылся в открытой широкой улыбке. Как в сущности мало нужно человеку для счастья! Похвалить, пусть даже чрезмерно, неважно, как говорит Лялька: «много мало не бывает», сказать пару добрых слов, поддержать в трудную минуту, дать понять, что веришь, что любишь. И все! Так просто, и иногда так сложно… А самое непонятное, что мы готовы делать счастливым все человечество, подчас забывая о самых близких.
Почему-то очень захотелось домой, к Олюшке, к Андрею, к маме с папой… И чтобы все за одним столом, и болтали ни о чем, и хвалили бы друг друга, и дарили бы друг другу тепло.
— Я постараюсь вскрыть базы побыстрее, где-то к вечеру, думаю, уже будет какой-то результат.
— Хотелось бы не просто какой-то, а…
— Кать, — перебил меня Игорь, глядя на экран второго компьютера, который пискнул пару минут назад, — ты посмотри, что этот козлище делает!
— Какое козлище? — не поняла я.
— Да Малиновский твой! Ты что, забыла зачем ты меня наняла?
— Я помню, просто голова забита совсем другим. И что Ромка делает?
— Пытается взломать аккаунт Алины, — захохотал Игорь. Он смеялся так весело, как будто еще пару минут назад не вскрывал базу данных Центрального округа милиции и не занимался поисками потерянного ребенка. — Ты же его закатала в баню, вот он и не может этого пережить. Нет! Ты только глянь! Ну, козел, даже первоклашка действовал бы не так топорно. Его же погонят с сайта, как два пальца об асфальт! Дебил!
— Он не дебил, — почему-то решила я обидеться за Ромку. — Вот ты бы смог продать целую партию залежалого товара, да еще с большой выгодой для компании?
— Я что, торгаш какой-нибудь, что ли?
— А что так пренебрежительно? Умение продавать, исследовать рынок, составлять перспективные планы, это тоже искусство, и Ромка в нем, как рыба в воде. Так что каждый хорош в своем деле.
— Зато в компах он понимает хуже ребенка.
— Так нам же это только на руку, Глюкман!
— Это да, — согласился Игорь, и присел рядом со вторым компьютером. — Нет! Что бы ты не говорила, а он дурак. Глянь, строчит тебе письмо за письмом, и отправляет без перерыва! Каждый раз, как он нажимает «отправить», у него появляется надпись: «Пользователь занес вас в черный список. Вы не можете связаться с ним. Найдите кого-то другого для общения», он ждет одну минуту и с упорством барана бьется башкой о ту же стену. И ты хочешь сказать, что он умный?
— Что он хоть пишет-то?
— А это мы сейчас почитаем. Значит так… «Алина, я не понимаю, что произошло. За что ты меня игнорируешь? Тебе было так плохо со мной? Или я допустил какую-то оплошность? Почему ты решила выбросить меня из своей жизни даже не объяснив причину? Очень прошу тебя, дай мне только один шанс, пусть не на встречу, пусть только поговорить». О, еще одну написал. Читать?
— Читай.
— Вау! Это что-то новенькое.
— Да читай уже.
— Слушай… «Я, кажется, влюбился. Впервые в жизни влюбился. Нет, что я говорю? Не влюбился, а полюбил. Умоляю тебя, не бросай меня».
— Игорь, можешь написать ему от имени администрации?
— Как нефиг делать.
— Пиши. — я начала диктовать. — «Правилами сайта запрещено преследование одним пользователем другого. Сайт был создан для анонимных знакомств и приятного времяпровождения. Вы нарушили пользовательское соглашение. Ваш аккаунт заблокирован на два дня. Это первое предупреждение». Написал?
— Спрашиваешь!
— Заблокируй Ромкин аккаунт на два дня. Пусть посидит в одиночестве, подумает.
— Кать, он же тогда вообще с ума по тебе сойдет.
— Не по мне, а по Алине. И это очень хорошо. Ты знаешь, что Анечка до сих пор Ромку без памяти любит?
— Честно? За что?
— Ох, Игорь, Игорь. Любовь — это не из области рацио, это иррационально. Иногда мы любим не только не за что-то, но и вопреки всему. Если бы можно было полюбить за добро, которое нам делают, то девочка, которую ты спас, была бы с тобой и пылинки бы с тебя сдувала. Ой, прости, я не хотела сделать тебе больно.
— Не сделала. Я давно о ней забыл. Осталась только злость. — он снова начал говорить рублеными фразами, значит закрылся. Ну, что я за дура такая, не могла найти другого примера?
— Глюкман, миленький, прости! И не расстраивайся, вот увидишь, будет и на твоей улице праздник. Ты еще обязательно влюбишься.
— А я Катька, уже влюбился.
— Ух ты! В кого?
— Не твое дело. Я влюбился издалека, мне все равно рядом никто не нужен. Вот ты у меня только три часа, а уже раздражаешь так, что я давно уже готов вышвырнуть тебя за двери.
— Зачем? Слушай, давай договоримся. Если ты не хочешь меня видеть или слышать, то просто скажи об этом. Я уйду.
— Ага! И обидишься. А ты мне деньги, между прочим, платишь.
— Я не обижусь, честное слово. Я сама очень ценю одиночество, так что я тебя понимаю.
— Тогда… Давай созвонимся, когда будут новости.
— Давай. Я всегда на связи. Пока.
— Честно не обиделась?
— Не обиделась.
— Ну, тогда вали.
***
Глюкман позвонил, когда я уже вошла в подъезд дома родителей Андрея.
— Что, уже соскучился? — рассмеялась я. — Ненадолго же тебя хватило.
— Ничего я не соскучился. Просто ты не объяснила.
— Что?
— Свой план.
— Не поняла! Какой план?
— Помнишь, ты сказала, что хорошо если козлище вообще от любви голову потеряет?
— Помню.
— Потом ты сказала, что Аня до сих пор его любит. Помнишь?
— Помню.
— Ну?
— Что, ну?
— Ты не объяснила, при чем здесь одно к другому.
— А, поняла. Сейчас объясню. Ромка влюбился… Ну, или если еще не влюбится, то обязательно влюбится в Алину, так?
— Так!
— А кто у нас Алина?
— Ты, кто же еще?
— Это тебе известно, а не Малиновскому.
— Ё-мое, понял! Ты хочешь Анечку выдать за Алину? Правильно?
— Совершенно верно.
— Ничего не получится.
— Это еще почему? Вчера ночью Ромка был с Аней, и не заметил подмены.
— Это потому, что вчера ночью у него думала не голова, а головка. А начнет переписываться сразу увидит разницу в IQ, в манере поведения и общения, да и такой уверенности в себе как у тебя, в Анечке нет и на грош. Да и фотки на сайте…
— Хорошо, что напомнил. Фотки надо будет заменить.
— Думаешь, он себе их уже не скачал? Тысячу раз скачивал, я видел. Не удивлюсь, если у него уже по всей спальне твои портреты висят и он, глядя на них, онанирует.
— Глюкман, ты забываешься!
— А что я такого сказал? Что страшного ты увидела в онан…
— Пока, — перебила я его. — Спасибо, что обратил мое внимание на фото и IQ. Вернее, что напомнил.
***
Двери в квартиру я открыла своим ключом, вошла и остолбенела. Мало того, что в ноздри ударил аромат вкусно запеченного мяса со специями, так еще и силуэты на фоне окна слились то ли в объятьях, то ли в поцелуе, а то ли и вовсе в прелюдии. Еще хорошо, что слух у меня гораздо лучше, чем зрение, а то хоть поворачивайся и выходи. Я вовремя услышала всхлипывание Анечки и ласковый, нежный голос Милко.
— Рыба мОя! Ну, нЕ нАдо, ну, нЕ плачь. Если КатЕнька обЕщала, Она сделАет все как нужнО. И дочку нАйдешь, и мОделью станЕшь.
— Тут-тук-тук, — громко сказала я. — Девочки-мальчики, у вас так пахнет, что сил моих нет. Покормите?
— Катерина Валерьевна! — искренне обрадовалась моему приходу Анечка. Значит, никакого интима тут не было, да и быть, впрочем, не могло. Просто девочка плакала, а друг ее утешал. — Как хорошо, что вы пришли. Есть какие-нибудь новости?
— Ничего не скажу, пока не покормите.
— Сейчас, — засуетилась Аня. — Это Милко готовил! Он знаете, какой молодец, все умеет! — она гордилась так, словно это она сама кашеварила.
— ПрИвет, дУша мОя! — Вуканович распахнул объятья, но я увернулась. — Все Еще сердИшься?
— А ты как думал? Анечка, накрывайте на стол, а мне нужно с Милко переброситься парой слов.
Мы вышли в гостиную, я быстренько рассказала Милко обо всем, что Игорю удалось найти, скрыв, естественно источник своих знаний.
— Катя, как ты все это нарыла?
— Милко, человек рискует свободой, помогая мне. Неужели ты думаешь, что я назову его?
— Мне-то можно.
— Где знают двое, там знают все. И не пытай, не скажу. Лучше слушай, что я придумала, — и я посвятила друга в изменения в плане, а он аж глаза подкатил от восторга!
— Блеск! Выдать Аню за Алину, это дорогого стоит.
— Нужно сделать еще одну фотосессию, теперь уже Анечкину, и заменить фото на сайте, но так, чтобы даже эксперт не догадался, что это разные люди.
— Будет сделано, шэф!
— Только не у Рональда! — предупредила я. — О нем мы еще поговорим. Ох и поговорим.
Зазвонил мой мобильный, снова Глюкман. Здорово же он любит одиночество.
— Слушаю тебя, мой одинокий друг, — сказала я и махнула Милко рукой, чтобы он шел на кухню. — Чем еще меня порадуешь.
— Кать, дай слово, что не расстроишься?
— Игорь, что случилось.
— Нет, ты вначале…
— Ну, что за глупости? Как я могу дать слово, не зная о чем речь? — я почти кричала. — Говори уже, не тяни жилы.
— Андрей зарегистрировался на сайте, — выпалил Игорь.
— Что?
— Андрей зарегистрировался на сайте.
— Ошибки быть не может?
— Не может, это его фото.
— Игорь, а не мог забаненый на два дня Ромка зарегистрироваться, воспользовавшись фотографией Андрея?
— Только с его согласия. Я забанил козлище по ID.
— Так он мог зарегистрироваться с любого компьютера «Zimaletto», причем здесь Андрей?
— Нет, это ID ноутбука твоего мужа. И деньги за регистрацию сошли с его счета, Катюша…
