Цыганочка с выходом.

POV Андрей Жданов.       Мы с детьми как раз разгружали из пикапа продукты и таскали их на кухню, когда во двор детдома въехала Ромкина машина. Катюша быстренько подошла ко мне и тихонько шепнула:       — Это Алина, а не Анечка, и мы ее не знаем.       — Я не забыл, иди лучше нашему креативному напомни, а то он такой непосредственный, что все может быть.       — Ты прав, — Катя помчалась в зрительный зал, где в это время Милко с Ольгой Вячеславовной снимали мерки с ребят, пожелавших участвовать в демонстрации моделей.       Честно говоря, они практически все, кроме трех старших мальчиков, хотели пройтись по подиуму, показать себя, сделать все возможное и невозможное, чтобы их увидели… и захотели забрать в семью. Правда каждый из детей, как только с мерками было покончено спускался во двор, чтобы помочь разгружать продукты. Каждый! Сам!       — Ребята, перерыв, — крикнул я и уставился на Ромкину машину. А там было на что посмотреть, ей Богу, было!       Малиновский в костюме клоуна, с красным носом-шариком и в огромных очках в форме сердец, выскочил из машины, как чертик из табакерки, приветственно помахал руками детишкам, которые так и застыли с открытыми ртами при виде клоуна, открыл вторую дверцу, из которой вышла до умопомрачения красивая Анечка в таком обалденном наряде клоунессы, что дети побросали все, что у них было в руках и с криком: «Клоуны приехали», бросились к Ромкиной машине.       — Спасайся, кто может, пираты! — тоненьким, писклявым голоском заорал Малина, подхватил Анечку на руки и рванул к центральному входу. За ними со смехом и улюлюканьем бежали дети — Потом познакомлю, — бросил он мне, пробегая.       Когда я вошел в холл, веселье там было в самом разгаре. И не понятно было во что они играют, то ли в пятнашки, то ли еще во что-то, все кричали, смеялись и бегали друг за другом. Такими счастливыми я этих детей еще не видел. Умеет же Ромка создавать атмосферу праздника вокруг себя!       Анечка не бегала вместе со всеми (наверное Антон запретил ей делать резкие движения), стояла на одном месте, и смеялась, когда ей удавалось поймать кого-то из пробегающих мимо нее детей, обнять его и тихонько щелкнуть по носику, а сама напряженно оглядывалась по сторонам в поисках Нади и Миши, это очень-очень было заметно по ее напряженной позе и постоянно крутящейся в разные стороны голове.       — Андрей Павлович, это она? — спросила непонятно как оказавшаяся рядом со мной Людмила Романовна.       — Да.       — Я приведу детей?       — Да.       — А она выдержит?       — Я надеюсь.       — Я тоже надеюсь.       — В крайнем случае, я здесь, если что, помогу, да и Милко с Катюшей уже спускаются в холл, — сказал я, заметив их на лестнице.       Катя сразу подошла ко мне и чуть нервно взяла меня под руку, а Вуканович, мигом оценив веселье, бросился в самую гущу ребятни, бегая то за ними, то от них, но все время стараясь быть поближе к Анечке.       — Посмотри, как Аня напряжена, — шепнула Катюша.       — Это естественно, а вот то, что Милко так разошелся, это совсем не по…       Договорить я не успел, кто-то схватил меня за ногу и закричал: — Андрей!       — Мишка, сколько можно тебе говорить? Не приставай к людям! — послышался строгий голос Нади, но я уже подхватил мальчишку на руки.       — А ты почему не бежишь к клоунам? — спросил я довольно громко, стараясь привлечь Анечкино внимание.       — Он боится, всегда боится новеньких, — ответила девочка.       — А ты, Наденька? Тоже боишься?       — Я — нет!       — Так беги, я пока с Мишей побуду.       — Нет, я уйду и он будет плакать.       — А хочешь, мы позовем клоунов к нам? — спросил я Мишку, и он закивал головой, расширив при этом глаза то ли от ожидания чуда, то ли от страха. — А ты? — спросил я девочку.       Надя неопределенно пожала плечами, как будто ей, такой «взрослой» вся эта возня и беготня были глубоко безразличны, но ради ребенка она, так и быть, потерпит. Я махнул рукой Анечке, повыше приподнимая Мишку, чтобы она поняла в чем дело и успела подготовиться для встречи с детьми, и она заметила и мой жест, и мальчишку на моих руках. Надю Аня видеть не могла, но я уверен, что она догадалась — дочка рядом, постояла несколько секунд, встряхнула головой и пошла к нам, пританцовывая и выделывая руками какие-то немыслимые кренделя.       — Привет! Хочешь, я покажу тебе фокус?       — Да! — радостно взвизгнул малыш.       Анечка, показала мальчику пустую руку, потом сжала ее в кулак: — Дуй, — сказала она, — сильно дуй! — Мишка набрал воздух в рот, раздул щеки, закрыл глазенки и начал со свистом выдувать его, я быстро достал из кармана Chupa Chups и вложил в Анину руку, подмигнув при этом Надюше, которая хихикнула и сразу зажала ладошками рот. — Держи! — мальчик с восторгом забрал конфету, сразу развернул ее и засунул в рот. — А я знаю, как тебя зовут.       — Не знаешь!       — Ты Миша, да?       — На-а-а-а-дя! — закричал пацан, глядя вниз, — Кловун знает, что я Миша! — и тут же поднял голову. — А зато ты не знаешь, как Надьку зовут, — сказал он, заходясь смехом.       — Ты лучше скажи тете спасибо, — строго поучала девочка.       — Спасибо! — звонко крикнул мальчишка.       Аня пошатнулась, впервые услышав голос дочери, но собралась, устояла и даже щелкнула Мишку тихонько по носу, он засмеялся:       — Это моя сестричка, — показал пальчиком. — Как ее зовут, ну, как? Не знаешь!       — Сейчас выясним, — весело сказала Анечка, и присела перед девочкой на корточки, но голос ее дрогнул и я понял, что она едва держится. — Привет! Ты Надежда?       — Я Надя. Мишка же вам сказал, что я Надя! А ты… вы кто? Тетя-клоун?       — Да. Я клоунесса.       — А похожа на тетю-вешалку, — припечатала девчонка.       — Почему на тетю-вешалку? — растерялась Аня.       — Это Наденька так моделей называет. Да, Надюша? Ты хотела сказать, что клоунесса похожа на модель? — пришла ей на помощь Катя.       — Ага. — помолчала. — Клоуны лучше моделей.       — А тетя — кловун! Она хорошая! Она мне конфету дала. У тебя еще есть конфета для Надьки?       — Да-да, конечно, — Анечка засуетилась, вскочила, повернулась ко мне и начала судорожно ловить ртом воздух. Я достал еще одну Chupa Chups, она выхватила ее у меня и протянула девочке. Кажется, до обморока ей оставалось совсем чуть-чуть.       — Спасибо, — совершенно безразлично поблагодарила Надя, и отправила конфету в карман. Как я понял, девчонка сделала заначку брату на потом. — Мишка, слезай с рук, ты уже не маленький, ты тяжелый.       — Я не маленький, — согласился мальчик, тут же начал елозить, и я поставил его на пол.       — Уже познакомились? — подбежал к нам взмыленный и совершенно растерзанный Ромка. — Андрей, пойдем, поможешь разгрузить подарки. Алина, на улицу не ходи, простынешь, я сейчас. — и все это на одном дыхании, все это на бегу. POV Роман Малиновский.       Ром обжигал горло, но я стакан за стаканом вливал его в себя, глядя на свою детскую фотографию и стараясь если не понять, что происходит, то хотя бы забыть. А происходило что-то ужасное, мистическое, непонятное и очень больное.       Что-то было не так. Что-то определенно здесь было не так, только я никак не мог понять, что именно. Во-первых, у меня создалось впечатление, что Ждановы и Алина как-то демонстративно «не знакомы», это конечно же, бред, но мне показалось, что видят они друг друга далеко не впервые.       А во-вторых… Это же я пригласил Алину поехать со мной, я ничего не говорил ей ни о количестве детей в детдоме, ни о их половой принадлежности, ни тем более о их просьбах, я и сам не знал этого. Тогда откуда же она так точно узнала какие именно подарки и кто просил?       Тогда, когда Алина затеяла игру в фанты, я не обратил никакого внимания на то, что она безошибочно дарит детям подарки, которые им нравятся, нравятся по-настоящему. Я только радовался, когда очередной ребенок отходил, говоря: — «Спасибо. Точно такой (такая, такое), как я хотел». Да, не все подарки купили мы с Алиной, далеко не все, большая часть была куплена Ждановыми. Но откуда ей было известно кому и что предназначалось?       Но и это еще цветочки…       — Надежда Найденова, — с каким-то придыханием сказала Алина, и к нам подошла самая маленькая девочка… как две капли воды похожая на меня.       Всё! Овал лица, глаза, нос, губы, ямочки на щеках… Все было мое. Только цвет волос огненно рыжий… как был у Анечки.       Я просто остолбенел, перестал соображать. Дышать стало трудно, казалось, что голова от мыслей взорвется, а вместе с ней от боли лопнет и сердце. А что если Аня не стала делать аборт, что если она родила и отказалась от ребенка? Что, если это… моя дочь? Моя и Анечкина.       — Ой! Спасибо! Спасибо! — девочка прижимала к себе краски и тот самый, дорогущий альбом для рисования, из-за которого мы чуть не поссорились с Алиной.       — Наденька, но ведь это для Миши, правда?       — Да!       — А себе, чтобы ты хотела для себя?       — Себе? — девочка взглянула на Алину моими глазами, только гораздо более взрослыми и гораздо более серьезными, чем у меня. — У тебя все равно этого нет.       — Ты получишь свой подарок, вот увидишь, я же не простая клоунесса, а волшебная, — присев на корточки тихонько сказала Алина. — Обещаю тебе, моя девочка, что очень скоро…       — Алина, — грубо перебила ее директриса, — не нужно раздавать никаких обещаний. Наденька, ты получила подарок?       — Да.       — Сказала спасибо?       — Да.       — Посмотри, есть еще ребята, которые подарка не получили.       — Я еще не получил! — подбежал к нам маленький мальчик, похожий на цыганенка, постоянно крутящийся, словно у него пропеллер в заднице. У меня появилось ощущение, что его я уже где-то видел.       — Ты хотел пожарную машину? Правильно? — спросила Катя, оттеснив Алину куда-то за спину Андрея.       — Ага.       — Вот, держи!       Мальчишка схватил подарок, взвизгнул и убежал, забыв сказать спасибо. А я все никак не мог прийти в себя…       Больше я Алину не видел. Андрей сказал, что ей стало нехорошо, и Милко ее увез домой.       Что все это значит, Господи?!..