reciprocity

Зима поглощает цвет – все имеющиеся оттенки спектра ухают в неё вверх ногами, сливаются в один насыщенный-насыщенный белый; затихает журчание зеленоватой воды, шелест рыжих осенних листьев, пение лесных птиц – из слышимого остаётся только шорох крупных и медленных снежных хлопьев, да и тот – на грани, едва-едва. Утро приносит разлитый по комнате тёплый свет – удивительно даже, почему такой – в отражениях белого; утро приносит серебряный звон в ушах, тёплые касания губами – лба, переносицы, ладони, скулы; бонусно – улыбку, смазавшуюся по чужим волосам, и ответную, мягкую, спросонья. Ремус переплетает их пальцы, на секунду прижимается всем телом, на секунду – губами к шее, и тащит ещё не начавшего что-либо соображать Сириуса смотреть подарки в общую гостиную. И Сириус, который, в общем-то, ненавидит просыпаться, чувствует себя спокойно и уютно, подчиняясь, и почти полдневное пробуждение топит его в тёплой радости, подаренной прикосновениями оборотня.