Секс-символ

      Проснулась Фэр, когда у неё онемело всё тело. Алкоголь выветрился, и сейчас она смогла оценить обстановку. Они по-прежнему находились в авто. Джерри, полуодетый в джинсы, откровенно разглядывал её, пока она спала.       Она же голая! Фернанда возмущённо подтянула колени к груди. На лице Джерри и жилка не дрогнула. Он смотрел на неё в упор. За окнами уже горели фонари, а двери авто были заблокированы. Фэр поискала взглядом ключ. Не нашла. И сбежать захочешь, не вырвешься.       — Чего уставился? — озлобилась она.       — А тебе не нравится, когда мужчины на тебя смотрят?       — Нет, не нравится! Где моя одежда?       Привстав, Джерри дотянулся до приборной панели, где валялись блузка и брюки Фэр. Присвистнул и отдал их ей. Она схватила вещи и начала быстро одеваться, ощущая его дерзкий взгляд.       — То, что произошло, это ужасно, — буркнула Фернанда, застегнув блузку до горла.       — Что ужасного в сексе? Разве тебе не понравилось, детка?       — Ты чудовище! Ты меня почти изнасиловал.       — Что-то я не заметил, чтобы ты сопротивлялась, — ухмыльнулся он. — При изнасиловании обычно кричат, вырываются, а ты просила ещё и ещё.       — Я такого не помню, — скрипнула зубами Фернанда.       — Пить надо меньше.       — Дело не в этом, — пошла она на компромисс, чтобы он прекратил ехидничать. — Мне не нравится, когда со мной обращаются, как с вещью.       — А я люблю, когда мне подчиняются.       — Неужели? — презрительно надула она губы. — А кто мне втирал о толерантности и равноправии?       — Я не отказываюсь от своих слов. Я не сексист и не добиваюсь, чтобы ты чувствовала себя вещью. Я хотел, чтобы ты получила удовольствие.       — Удовольствие? Быть связанной — это удовольствие?       — Ммм… Но если бы я не завязал тебе руки, ты стала бы меня трогать. Непроизвольно.       — Конечно стала бы! — выпалила Фэр, колотя ногой по бардачку. — Что тут такого? Когда занимаются сексом, это нормальное явление.       — Я не люблю, когда меня трогают руками.       — Но почему? Это же приятно!       — Именно поэтому. Это называется впустить кого-то в личную зону комфорта, подпустить слишком близко. А я не хочу.       — Ах, вот как? Значит, заняться сексом — это не близко, а объятия — близко? — Фернанда остервенело подёргала дверцу авто — та не поддавалась. — А я-то думала, что секс — это пик близости между мужчиной и женщиной. Ближе некуда.       — Ты ошибаешься, мисс зазнайка. Секс — это просто секс. Он не всегда предполагает наличие глубоких чувств. Или ты думаешь, что у меня каждый секс по любви? Ты такая наивная, — он рассмеялся, прижимаясь затылком к окну.       — То есть всё, что произошло между нами — это для тебя ничего не значит? Просто секс?! — чуть не подавилась от обиды Фэр. Нормально так, использовал её и теперь до свидания что ли?       — Ничего ты не поняла, Фернанда Ривас!       — Конечно, я ничего не поняла. Объясни мне, тупенькой, что ты пытаешься сказать? — Фэр орала и готова была Джерри отпинать. — Что не испытываешь ко мне чувств, так?       — Не совсем.       — Как это «не совсем»? Значит, что-то испытываешь? — докапывалась Фернанда, понизив голос.       — Я этого не хочу, — ответил Джерри сухо. — Не хочу ничего испытывать. И у меня это получается. Раньше точно получалось и пусть так и будет. Теперь ясно?       — Нет, не ясно!       — Думаю, мы зашли очень далеко. Понимаешь, май дарлинг, когда секс становится чем-то большим, чем просто удовольствие, это плохо. Мы могли бы быть хорошими друзьями, если б не спорили каждую секунду. Мы могли бы быть прекрасными любовниками, потому что подходим друг другу физиологически. Но когда отношения выходят из-под контроля, их надо рвать.       Джерри поднял оба кресла и, сев за руль, завёл авто.       — То есть между нами всё кончено? — не отставала Фернанда.       — Типа того. Думаю, нам надо прекратить отношения, пока они не изломали жизни нам обоим.       — Ты дурак.       — Может быть.       — Ты меня использовал!       — Это не так. Это был порыв. Но ты ведь тоже этого хотела, — вздохнул Джерри.       — Я тебя не понимаю, Джерри Анселми, я отказываюсь понимать этот бред, — едва не всхлипнула Фэр, ощущая, что сейчас разревётся.       Почему он всё усложняет? Впервые за долгое время она осознала, что готова к новым отношениям. Нет, не к той пародии, что была с Берни, а к настоящим отношениям, с поцелуями, объятиями, взаимоподдержкой и чаем в постель.       — Я сложный человек, Фэр, — впервые он назвал её «Фэр», а не «мисс инспектор». — Со мной нельзя жить, со мной нельзя построить отношений. Я не хочу привязывать тебя к себе и привязываться сам. Кроме страданий мы не получим ничего. Тебе нужны страдания? Мне — нет. Я не могу дать тебе то, о чём ты мечтаешь.       — Откуда ты знаешь, о чём я мечтаю? — Фернанда вцепилась ногтями себе в ладонь. Сейчас она расцарапает Джерри физиономию, если он не заткнётся.       — Не знаю, но могу представить. Женщины мечтают об одном: семья, дети, дом и бла-бла-бла. Со мной этого не будет никогда.       Фэр гневно засопела. Ещё и на любимую мозоль наступил. Это мужчины, мужчины повально требуют от женщин кастрюли с едой и толпу детей! Как он смеет утверждать обратное? Да она его убьёт!       — Во-первых, ты никогда не был женщиной и не можешь с такой уверенностью заявлять, о чём мечтает каждая из нас. Во-вторых, Джерри Анселми, я тебе говорила, мне не нужна семья. Не знаю, чем ты слушал, но у меня другие приоритеты в жизни.       — Хочешь скажу прямо? Я тебе не верю, Фернанда Ривас! — глаза его стали светло-зелёными, будто выгорели на солнце. — Ну представь, если у нас сложатся некие отношения, а лет через пять ты заявишь, что тебе нужен выводок детей. И ты будешь меня упрекать, что я сломал тебе жизнь.       — Да что за бред?! — Фэр так долбанула кулаком в стекло, что чуть его не разбила. — Каких ещё детей? Что ты вообще знаешь обо мне, Джерри Анселми, чтобы такое утверждать?       — О тебе — ничего, — согласился он. — Я сужу по моей практике. У меня были дамочки, которые клялись, что им нужен я, а не обручальное кольцо, потомство и счёт в банке. Но когда они понимали, что я не шучу и своих принципов не меняю, и ни шантаж, ни обман, ни вопли, ни дырявые презервативы им не помогут, они и показывали свои истинные лица. Я не верю тебе, Фэр, потому что ты — самая обычная женщина, хоть и чертовски привлекательная. Если тебя это утешит, ты почти единственная, с кем я получил удовольствие от секса. Ты можешь по-праву собой гордиться. И именно поэтому я не хочу продолжать. Если бы ты была кем-то вроде Мэри, я бы остался с тобой навсегда, но… увы.       — Ах, вот как?! — у Фэр-таки полились злые слёзы. — Ты уверял, что любишь её, как сестру! Однако ищешь женщину, похожую на неё. Что такого в ней есть, чего нет во мне?       — Я не могу ответить на этот вопрос. Такой тип женщины, как Мэри, — единственная, с кем я могу жить.       — Так и живи с ней тогда!       — Увы, мы с ней чересчур много знаем друг о друге, чтобы влюбиться.       — Я тебя ненавижу, Джерри Анселми! — прошипела Фернанда, отворачиваясь к окну.       — Я знаю.       До улицы Дефенса они ехали молча. Фэр бросала на Джерри вопросительные взгляды, но он упрямо смотрел вперёд. Только сейчас она заметила: он без перчаток и у него перебинтована ладонь. Та, которую он порезал два месяца назад. Неужто ещё не зажило? Да быть не может! И во время ласк в авто она ран и бинтов не заметила. Впрочем, ей было не до этого…       Джерри остановился у её дома, и Фернанда вышла на улицу, забрав ноутбук с багажной полки. Она ещё надеялась, что Джерри её окликнет, позовёт обратно и зацелует. Напрасно.       У порога Фэр рискнула обернуться, ощущая спиной тяжёлый взгляд. И впервые прочла эмоцию на его лице — грусть, причины которой оставались загадкой.       — Так-так-так, — Фэр опомниться не успела, как в холле наткнулась на Вирхинию. — И где это ты шастала, кузина?       — Разумеется, на работе, — буркнула Фернанда, проходя в гостиную.       — Не ври! Я звонила в комиссариат, тебя там не было. А потом твой женишок сюда названивал, тоже тебя искал. Эх, смотри в оба, кузина, — со слащаво-снисходительным лицом Вирхиния скрестила руки на груди, демонстрируя превосходство. — Тебе давно пора рожать, ты уже нашла кандидата, а не шевелишься. Ты вызываешь только жалость. На твоём месте я бы уже давно залетела, а ты… Какая ты глупая!       — Можешь забрать Берни себе, — невежливо сказала Фэр. — Зачем он меня искал?       — Потому что ты ушла с работы и пропала, вот и искал. А теперь ты приехала на Феррари. Я ж не дура и не слепая! Я видела в окно, что тебя привёз Джерри Анселми. А он отец ребёночка, который у меня туточки, — Вирхиния погладила живот с таким высокомерием, будто стала чемпионкой мира по подлости.       Ну и денёк! Угораздило же её столкнуться с кузиной! А хотелось закрыться в комнате и мысленно приговорить Джерри Анселми к расстрелу. Не зная, как отделаться от Вирхинии, Фэр начала перебирать кипы журналов, что валялись на банкетке.       — А что, тест был положительным?       — Пока нет, но скоро будет. Я же чувствую, что я уже мать! — ликовала Вирхиния. Фэр она сейчас напомнила пациентку психушки — безумные глаза и глупый вид. — Моя лялечка скоро уже ножками будет шевелить.       — Ты так и не сказала, Вирхи, зачем ты звонила мне на работу, — попыталась сменить тему Фэр.       — А, это… У нас тут такая новость, закачаешься! Агустина в обморок упала, — сообщила Вирхиния, как младенца качая диванную подушку на руках.       — В обморок? — Фернанда отбросила журналы. — Врача вызывали?       — Ну да, он сказал, что она, наверное, беременная.       — Как беременная? — обалдела Фэр. — Она же несовершеннолетняя!       — Чем раньше начнёшь, тем больше детей родишь, — философски изрекла Вирхиния, улыбаясь во весь рот. — Врач велел сделать анализы, но я и без них уверена, что Агус скоро родит лялечку. Это объясняет все её странности. А я тоже должна быть странной, как ещё одна будущая мамочка. Ах, представь, кузина, наш дом будет полон младенцев!       Фэр, не в силах слушать бред, ушла наверх. Но Вирхиния этого не заметила, разглагольствуя о том, как круто быть беременной.       Первым желанием Фернанды было ворваться к племяннице и убить её. Но она одумалась. Убить она всегда успеет. Может ли Агустина вообще быть беременна? Для этого нужно было переспать с парнем…       Тут Фэр вспомнила, откуда она сама пришла и что наделала. Переспала с Джерри. А вдруг она тоже беременна? Хотя нет, у неё стоит спираль и утром она выпила ОК. Но она сваляла дуру, напилась и не помнит, предохранялся Джерри или нет. В этом вопросе Фернанда была истинным параноиком, тщательно следя за контрацепцией. Несмотря на спираль и противозачаточные, она непременно сходит к врачу.       К ужину Агустина не вышла. И к лучшему — Фэр услышала звуки скандала ещё на лестнице. Маргарита визжала так, что содрогался и соседний квартал.       — Мерзавка безмозглая! Так я и знала, что эта идиотка притащит сюрприз! О, уверена, это тот дурачок, Фред Муньос постарался! Ну ничего, завтра же потащу её к гинекологу. И сразу, сразу на аборт! Нельзя время терять! — она стукнула кулаком по столу. — Привет, Фэр.       — Добрый вечер, — сев на место, Фернанда принялась накладывать себе говяжьи рулетики, запечённые с сыром и овощами.       — Да какой он добрый?! — задыхалась от натуги Вирхиния. — Ты слышала, кузина? Нет, ты слышала, что говорит Марго? Аборт! Я даже не могу слово это произносить! Тьфу! Она хочет убить ребёночка! Ни один порядочный гинеколог не станет делать аборт! Это преступление!       — Да ну? — многозначительно хмыкнула Фернанда. — Главное — знать, к кому обратиться.       — Тебе ли это говорить? — возмущению Вирхинии не было предела. — Ты же полицейская!       Фэр молча пожала плечами.       — Беременна, так беременна, — поддакивала тётя Фели. — Мы поможем, в конце концов, одним членом семьи больше, одним меньше. Какая разница? Но если вы совершите убийство, я улечу на Луну и вас с собой не возьму!       — Вас ещё забыли спросить! — Маргарита так звякнула тарелкой, что чуть её не разбила. — Агустина — моя дочь! Моя! Я поведу её на аборт и точка! Мы пойдём не в государственную, а в дорогую частную клинику. За деньги всё сделают. Когда это в нашей стране соблюдали законодательство? Вон Фэр знает. А Агустина — несовершеннолетняя. У неё вся жизнь впереди. Я сама жалею, что родила так рано. Хотя мне было двадцать четыре. А ей семнадцать!       — Чем раньше родит первого, тем больше успеет родить ещё, — с умным видом бредила Вирхиния. — Если будет рожать каждый год, к двадцати четырём детишек станет пятеро. Целый детский сад! И всё это в нашем доме! Вообразите только, какая прелесть!       — Вирхиния, что ты несёшь? — ужаснулась Марго. — Ты не в своём уме! Ты помешалась на детях! Фэр, скажи им! Почему они обе против меня?       — Потому что нельзя убивать нерождённых детей, — поучала тётя Фели, размахивая сарделькой.       — Хм… значит, по-вашему убивать можно только рождённых? Аботировать нежеланный зародыш — это плохо, а выбросить уже живого и рождённого в мусорку — это гуманно? — спросила Фернанда в лоб.       — Это лучше, чем убить беззащитную лялечку в домике-животике, — назидательно сказала Вирхиния. — Не нужен пупсёнок, сдай в приют, но зато он будет жив. А аборт — это убийство.       — Как врач ты абсолютно некомпетентна, кузина, — выплюнула Фэр; её уже начало подтрясывать от всеобщей тупости. — Сочувствую твоим пациенткам. Да, я полностью согласна с Марго. Если Агустина беременна, я надеру ей уши и сама потащу её на аборт. И не надо мне тыкать законодательством. Аргентина — не та страна, где его сложно обойти.       — И это говорит полицейская! — закатила глаза Вирхиния.       — Говорю именно как полицейская.       — Что, съели? — победно закончила Маргарита, подняв руку вверх, словно держала в ней кубок. — Хоть Фэр и дурочка, но мы сёстры, и в критической ситуации она всегда меня поддержит, — Марго подошла к Фернанде сзади и обняла её за плечи. — Тем более Агустина — моя дочь, а не ваша, так что её судьбу решаю я.       — Вы маньячки, по вам тюрьма плачет, раз вы любите издеваться над беззащитными детишками! — в негодовании Вирхиния покинула столовую, так и не доужинав.       Тётя Фели поджала губы, скармливая Барби кусочек бекона. Подружка её, донья Канделария, скандал этот не слышала — привыкла ложиться рано и уже дрыхла.       После ужина Фэр вломилась в комнату Агустины с боем — та не желала открывать дверь. Пришлось искать запасной ключ.       — Чего тебе надо, тётя? — вознегодовала Агус, когда Фернанда влетела в её спальню. Девчонка лежала на кровати, и лицо у неё было зарёванное.       — Нам надо поговорить.       — Не о чем нам говорить. Достали морали! Тошнит от них, — зло выдавила Агустина, тычась носом в подушку.       — А может тебя от другого тошнит? Ну-ка, говори мне правду! — Фэр схватила её за капюшон кофты-худи и потянула вверх. Та села на кровати, вращая глазами. — Врач подозревает, что ты беременна. Он ошибается или как?       — Тебя это не касается, тётя!       — Что значит не касается? Ты несовершеннолетняя! Раньше ты мне доверяла. Я полагала, что мы подруги. Но ты изменилась, Агус, стала грубая, нервная, нелюдимая. Я думала, дело во влюблённости в того певца, но, кажется, это не так. Теперь ты падаешь в обморок, врач говорит, что ты беременна… — Фэр села на кровать рядом с племянницей. — Так что? Ты можешь быть беременна или нет?       — Нет, — Агустина помотала головой, закрыв часть лица чёлкой.       — Нет? Точно? — взяв с комода расчёску, Фернанда пригладила девочке волосы. — Агус, ты уже девушка, ты знаешь, что от святого духа нельзя забеременеть. Если у тебя были отношения с каким-то парнем, ну… если дело дошло до… интима, то ты могла залететь. Жаль, что ты не поделилась со мной. Я бы рассказала тебе о контрацепции.       — Ничего у меня ни с кем не было, — пробурчала Агустина.       — А почему врач говорит, что ты беременна?       — Потому что он тупой! — огрызнулась Агустина, закручиваясь в одеяло, как в кокон. — Это тётя Вирхиния мечтает о залётах, а я тут ни причём.       Фернанда не знала кому верить: Агустине или врачу. Да, доктор мог и ошибиться. Но не факт.       — Ну хорошо, допустим, я тебе поверю, и врач ошибается. Но давай, чтобы все успокоились, мы сделаем тест на беременность. А то Вирхиния весь вечер орёт про младенцев и не затыкается.       — Но у меня нет таких тестов, — покраснела Агус.       — Зато у меня есть. Я сейчас принесу. Ну? Сделаем?       Агустина кивнула, и Фэр, воспрянув духом, поспешила к себе. Раз девчонка согласилась на тест, наверное, она не лжёт.       Однако тест показал две полоски.       — Агус, тест положительный, — обомлев, Фернанда внимательно созерцала тест. — Может, ты скажешь правду, наконец?       — Я же сказала, тётя, я не беременна! — слёзно выкрикнула Агустина.       — Но тест положительный.       — Значит, он врёт!       — Получается и тест врёт, и доктор врёт? — раздражённо спросила Фэр. — Или всё-таки врёшь ты, а? И кто же у нас нерадивый папашка? Ему тоже неизвестно слово «контрацепция»? — Фернанда ходила из угла в угол, размахивая коробочкой от теста. Агустина молчала, как партизан перед расстрелом. — Ты понимаешь, что тебе семнадцать лет? Ты понимаешь, что ты сломаешь себе жизнь? Кто отец, я спрашиваю?!       — А зачем тебе это знать, тётя? Какая разница? — брякнула Агус.       — Что значит «какая разница»? А нести ответственность он не должен по-твоему? Не умеет предохраняться, пускай оплачивает аборт!       — Аборт?       — Да, аборт! А ты как думала? И не надейся, что мы с твоей матерью позволим тебе совершить глупость, — открыв шкаф, Фэр стала вешать в него одежду, наваленную кучей на стул. — Но аборт в частной клинике — процедура дорогая, да ещё надо поискать врача. И часть расходов должен оплатить папаша. Ну… так кто у нас отец? С кем у тебя были интимные отношения?       — Э-э-э… ну… э-э-э… — Агустина, поразмышляв минуты две, выдала: — С Фредом! Да, с Фредом. У нас кое-что было, только я не думала, что этим закончится. Но не надо его впутывать, не говори ему ничего, ну пожалуйста, тётя!       — Короче, завтра мы идём к моему гинекологу, доктору Барриосу, — проигнорировала нытье племянницы Фэр.       — Я не пойду к гинекологу-мужчине! — воскликнула Агустина. — Ни за что! Я не хочу!       — Мужчина-гинеколог гораздо лучше, чем женщина. Уверяю тебя, Агус.       — Нет-нет! Я не пойду! Ни за что! — Агустина накрыла голову подушкой.       — Но надо узнать, беременна ты или нет, — настаивала Фернанда. — Что за свинство ты тут развела? — она выгрузила из шкафа пакетики из-под чипсов.       — К мужчине я не пойду. Давай пойдём к тёте Вирхинии! — выпалила Агустина из-под подушки. — Тётя Вирхиния ведь тоже гинеколог. Да, я пойду только к ней! Или ни к кому!       И Фэр уступила, хотя её интуиция сопротивлялась посещению Вирхинии как врача. Доктор Барриос — замечательный гинеколог, адекватный и грамотный специалист, к которому Фернанда ходила уже несколько лет. И он не склонен к нравоучениям.       Но ей пришлось смириться — слово «гинеколог» вызвало у Агустины дикий ужас. Она так вопила, что пойдёт лишь к Вирхинии и стучала кулаком в стену, что Фэр сдалась.       Ночью Фернанда не сомкнула глаз. История с Агустиной её расстроила. Ну что за безответственность? Ох, уж этот Фред, с виду тихоня, а сам обрюхатил девчонку. Все мужики одинаковые. Ну ничего, она ему устроит взбучку! Он не отвертится!       Мысли Фэр вернулись к Джерри. И этот такой же. Задал ей жару в машине и бросил. Как же она ненавидит его, задушила бы! А ведь Джерри создаёт проблемы из ничего. Сам признался, что ему было хорошо, и сам же оттолкнул её. Может, у него был неудачный опыт отношений и он теперь никому не верит? Это бы многое объяснило, но… ещё есть Марлене. Зачем-то он на ней женился. Сказал, что любит, как сестру, но восхищается, как женщиной. Плюс его бисексуальность. Джерри мог и специально наврать, чтобы отпугнуть Вирхинию и Фэр заодно. Но Фернанду это царапало — ей было неприятно осознавать, что ему могут нравиться и мужчины. Хотя после сегодняшнего дикого секса в авто поверить в это нельзя. Чёрт разберёт этого человека!       Уже ни свет, ни заря Фэр была на ногах. Еле дожив до девяти утра, она вытащила Агустину из дома, не дав той позавтракать. На возмущение Маргариты и немой вопрос тёти Фернанда ответила молчанием. А уж сидеть рядом с доньей Канделарией и её пауком, которого она водрузила на стол, Фэр не хотела. Мерзкое насекомое ползало по террариуму, портя аппетит одним своим видом.       В консультацию к Вирхинии они с Агустиной попали быстро — та записала их первыми и сразу вызвала; в очереди им сидеть не пришлось.       Результат осмотра стал неожиданностью — Вирхиния признаков беременности не нашла.       — Но мы вчера сделали тест, и он был положительным, — недоумевала Фернанда, пока Агус одевалась за ширмой.       — Ты сомневаешься в моей компетентности? — разобиделась Вирхиния.       — Но ведь тест был положительным!       — Скорее всего у неё синдром мнимой беременности.       — Это как?       — Ну, это бывает от сильного желания или наоборот нежелания, страха забеременеть. У женщины появляются все признаки беременности, но она не беременна. Это вот тут, в голове, — Вирхиния потыкала в висок пальцем.— По-моему Марго права. Агустине нужен психиатр. Кстати, она не девственница, интимные отношения с кем-то у неё были. И, возможно, из-за этого она и напугалась так, что у неё наступила мнимая беременность. А жаль, я ведь мечтала понянчить её лялечку, — Вирхиния с сожалением покачала головой.       — Я же вам говорила, что не беременна, — буркнула Агустина, выйдя из-за ширмы.       У Фернанды будто камень с души свалился. Как хорошо, что девчонка не залетела! Но эта ситуация послужит уроком и самой Фэр — надо поговорить с Агустиной о контрацепции. Хочет она или нет, а вопрос важный. Маргарита наверняка не станет его решать.       Отвезя Агустину в школу, Фернанда приехала на работу. Там она выслушала крики Берни о собственной беспечности и его волнениях. И комиссар Гальяно добавил, прочитав ей нотацию о том, как дурно она поступила, покинув комиссариат среди рабочего дня. Но он утих, узнав о свидетеле и увидев фоторобот.       Тот мигом был размножен и разослан во все отделения полиции округа. Теперь ловля маньяка — лишь вопрос времени.       К концу дня в кабинет Фэр пожаловал Тос и написал заявление на розыск супруги. Но когда Фернанда увидела фото беглянки, то выпала в осадок.       — Это и есть ваша жена? — наморщила она лоб.       — Да. А что, вы знаете, где она? — удивился Тос её реакции.       — Н-нет…       «Нанси Сабина Диас Коста» — так звучало имя пропавшей. Нанси. Служанка Джерри Анселми. Нет, таких совпадений не бывает. Опять, опять Джерри! Все дороги ведут к нему, какую ни возьми. А, может, неспроста? Вдруг этот ненормальный и есть её судьба?