Все пройдет

— Авада Кедавра! — рявкнули они в один голос и зеленые лучи, вылетевшие из волшебных палочек волшебников, начали упорное противостояние. Минуты две одолевал мальчишка, но в итоге злодей усилил атаку и его магия смогла прорваться в грудь мальчишки и с силой ударить того, от чего Гарри бездыханно упал на пол. С наступлением смерти парня, Волан-Де-Морт почувствовал некий резкий толчок в живот, после чего ему стало плохо, но великий злодей не обратил внимания на непонятно откуда взявшийся упадок сил. По залу раздалось пораженное аханье, многие, если вообще не все, были просто уверены в том, что у Поттера получится побороть Темного Лорда. Пожиратели же вовсю ликовали и ждали команды от своего повелителя. — Все кончено! — громко и заливисто смеясь, объявил Волдеморт, несмотря на весьма усилившуюся слабость, но не успел он насладиться победой над мальчишкой и испуганными лицами учеников, членов Ордена, и работников, как дверь в Большой Зал резко раскрылась, и на его горизонте появились профессор Снейп и Альбус Дамблдор, которые несколько минут уже стояли возле входа. Преподаватель хотел сделать хоть что-то, чтобы отвлечь Лорда от убийства его сына, но директор ему не позволил. Увидев мертвого Поттера, у Северуса защемило сердце и подкосились ноги, но он не подал виду, в очередной раз нацепив на лицо маску безразличия и равнодушия к происходящему  — Снейп? Какого черта ты такой живучий? — увидев бывшего слугу, пораженно произнес Темный Лорд — Многие жизни спасает любовь, Том. Гарри правильно заметил, что тебе это чувство чуждо. Ты не знаешь ни детской, ни родительской, никакой любви ты не знаешь, и не познаешь никогда, поэтому ты слаб, — ответил за своего работника директор, приближаясь к бывшему ученику — Как все-таки некрасиво приходить в место, где тебя научили почти всему, что ты знаешь, а потом разрушать его, посылая проклятия в невинные души. Что тебе сделали эти дети? — Заткнись, старый болван, иначе прокляну у них на глазах, — все, что прошипел тот — Проклинай, — просто сказал тот, пожимая плечами, когда за его спиной потихоньку жались друг к другу студенты — Ступефай! — крикнул мужчина, но тот лишь с легкостью невербально отразил заклятие, и оно попало в Яксли — Ах ты ж крыса! Инкарцеро! — эффект был тот же, но на этот раз заклинание отобразилось на Долохове, и мужчину окутали сильнейшие веревки, сжимающие тело до невозможности крепко — Круцио! — никакого результата, лишь Эйвери упал в конвульсиях, чувствуя внутри неимоверную боль. Вдруг Снейп послал в уже начинающего злиться Реддла невербальное заклятие связывания своего производства, которое не имело никакого контрзаклинания. Веревки и кнуты окутали тело злодея, оставляя на его почти белесой коже красные царапины и шрамы. Пожиратели попятились назад, боясь за свои жизни, Грюм, Артур и Сириус, спешно подбежав, задержали порывы движений преступника, а Альбус, воспользовавшись моментом, быстро достал свою волшебную палочку, направляя ее на темного волшебника, и произнес: — Прощай, Том. Авада Кедавра! Зеленое пламя вылетело из палочки волшебника и ударило в грудь мужчины, несмотря на щит и попытки увернуться. Раздался дотошный вопль, Волдеморт начал будто разрываться на черные и землистые клочки, которые тут же превратились в прах. — Ах ты, старый ублюдок! Мы отомстим вам за нашего хозяина! Взять сволочей! — крикнула Бэлла, желая послать в директора смертельное, но Северус закрыл мужчину собой и применил фирменную сектумсепру, от которой все тело Пожирательницы покрыли глубокие раны, а рука была отсечена, после чего крикунья рухнула на пол. — Добейте ее, Альбус, я должен найти тело Гарри, пока Пожиратели не захватили его, — сказал зельевар и принялся за поиски, пока в зале оставшиеся приспешники Лорда продолжали драться. Однако краем глаза он заметил среди сбегающих Пожирателей из замка Люциуса и в другом конце Нарциссу, которая помогала Молли и Артуру разобраться с Роули. «Нда, Люц, твоя жена и то храбрее, чем ты, » — подумал мужчина, продолжая поиски.

***

Его подозрения были оправданы, когда спустя три минуты он увидел в коридоре Сириуса и Гермиону с Драко, что не давали подойти Розье и Руквуду к телу Поттера, что ото всех собой закрывала Джинни, глаза которой были полны слез. Мужчина призвал к себе всю свою силу и самоконтроль, дабы не упасть рядом и не расплакаться, как девчонка. Однако, когда он поставил небольшой щит и чары невидимости вокруг троицы, а потом сел на колени рядом с подругой сына и увидел совершенно безжизненный взгляд в таких родных глазах, слеза просто не могла сдержаться в глазах. Снейп словно ощутил дежавю, он будто бы вернулся в ту роковую хэллоуинскую ночь, когда обнаружил, что Лили и Джеймс мертвы. У девушки был тот же пустой взгляд, что и у ее сына сейчас. Северус не понимал, что он чувствовал в сей момент, этот ребенок стал для него нечто большим, чем учеником и сыном, он был другом для зельевара, пожалуй, даже ближе Люциуса. Именно Гарри смог пробиться в круг его доверия, растопить лед на сердце и быть рядом. Несмотря на бойню вокруг, Мастер Зелий вспоминал все то, что юный маг сделал для него, ему виделись те дни, когда он ненавидел и нагружал бедного ученика за то, что тот чертовски похож на Джеймса. Он ненавидел себя за это. Далее вспомнились моменты, когда он узнал, что Дурсли избивают мальчишку, тогда-то он и понял, что Поттер не столь избалован, как ему казалось. Вскоре он начал привязываться к гриффиндорцу, а потом и вовсе узнал о том, что тот приходится ему сыном. Он не верил до последнего, пока не сварил зелье родства, а когда оно все подтвердило, то неделю не мог спать нормально. — На кого ты нас оставил, Гарри? — прошептал учитель, держа голову сына, когда Джинни подвинулась, чтобы уступить место профессору — Я не уберег тебя, не сдержал обещание, прости. Прости меня. Зачем ты спас меня? Зачем? — Сэр, не убивайтесь… Я знаю, что это тяжело… Но из-за страданий легче не станет, поверьте мне, — прошептала Уизли — Он… Он всё ещё не остыл… Может, есть какое-нибудь средство, чтобы вернуть его к нам? Гарри рассказывал, что на его первом уроке зельеварения вы говорили, что научите тому, как закупорить смерть. Сэр, вы же лучший зельевар Англии, вы можете что-то придумать! — Я не Мерлин, Джиневра. Есть достаточно большое количество противоядий, но человека после непростительного не может спасти ничто. Он мертв, а воскрешение — не кредо такой тонкой и точной науки, как зельеварение. Поверьте, мисс Уизли, если бы это было в моих силах, я бы вернул его в мгновение ока, даже если бы мне это стоило жизни, — его голос итак был хриплым от пережитого укуса Нагайны, а теперь ломался еще больше от поступающего кома к горлу, а в голове лишь путались мысли, обращенные к ребенку, которые перемешивались с воспоминаниями: — Я слышал, ты говорил мне еще в Визжащей Хижине, что я нужен тебе, что я должен жить, но почему я должен жить, когда все мои родные люди мертвы? Мама, Лили, ты… Я думал, что я умру быстрее, что буду помогать тебе оттуда, чем могу… Но ты как всегда сломал все планы. Ты выполнил свое обещание, не дав мне умереть от руки Того-Кого-Нельзя-Называть, но я… Я же клялся дать тебе надежную защиту, а этот чертов любитель лимонных долек даже не сказал мне, что растил и обучал тебя, как свинью на убой. Вот зачем ты послушал Малфоя и пошел за мной? Сидел бы сейчас на Гриммо и играл бы со своими друзьями в шахматы, например. Быть может, тогда бы это змееподобное существо тебя не нашло. Как же я мечтал усыновить тебя или хотя бы взять опеку, чтобы забрать тебя от Дурслей еще на третьем курсе, но директор мне не дал. Прости, прости меня, Гарри… Джинни смотрела на склонившегося над ее другом профессора и понимала, как тому тяжело, но девушка не знала, как можно действовать дальше. Щит надежно скрывал их от случайных проклятий, они даже не заметили, что бой прекратился, и победу одержала светлая сторона.