Люби меня по-настоящему

      Дэхен налажал. Снова. Он не хотел оборачиваться и видеть, как осуждающе смотрит за сценой перед выходом Енгук. Цветы подходили к горлу в неподходящий момент.       Дэхен уже больше месяца пытается скрыть болезнь. В основном это получается неплохо, когда он представляет, что чувства к хену ответны.       Быть на сцене осталось чуть больше минуты. Дэхен полностью заполнил мысли смыслом текста. Какой раз уже помогает. Он берет долгую ноту.       Нет, успокаивали не только мысли самовнушения, но и ответная реакция зрителей. Крики толпы пробуждают что-то внутри, что дает ощущение свободы полета. Это было одновременно пугающее и возбуждающее чувство. Дэ знал, что ради этого готов жить. Ради того наркотического наслаждения на сцене. Никогда не стоявший там и не вкусивший отдачи зала не сможет понять тоски артиста по подобным концертам.       После хиатуса Дэ обнаружил в себе много новых чувств. Не только тоску по сцене, но и ханахаки.       Первые цветы, которые он с диким трудом протолкнул кашлем из горла, были похожи на кусок какого-то внутреннего органа. Со страху он так и подумал. Но в мокрой раковине под проточной водой они быстро очистились от розовой мокроты и распустились. Это были синие невзрачные дикие цветочки. Попросту сорняк. Дэхен не знал что ему делать кроме того что как можно скорее избавиться от боли в горле. Затем цветы выходили легче.        Он слышал об этой болезни, но никогда не встречал таких людей и боялся открыться даже родителям. Об этой болезни мало разговаривали вообще, но относились как-то неодобрительно. Будто у него был выбор.       К тому же Дэ еще не мог понять, к кому он чувствовал любовь. Девушки сонбе из компании? Подруги детства, с которыми не так давно довольно тесно контактировал? Он даже грешил на макне. Они ведь теперь делили вместе комнату. Чем черт не шутит. Но Ханахаки проявила себя сама. Дэхен выблевал в туалете радиостанции закрытые бутоны более благородных цветов, чем в первый раз, когда Ёнгук толкнул одну из своих речей в стиле любви к миру. Делал он это как обычно со смущенной улыбкой. Тогда Дэхен понял, что лучше бы ему…       На самом деле он не знал что лучше. Довольно скоро умереть с соломой в лёгких или никогда не знать Бан Ёнгука и B.A.P вообще. Ему было страшно.       Казалось, он постарел за одну неделю на целый год. В ходе долгих дискуссий с самим собой он решил, что никто и никогда об этом не узнает. Все-таки лучше держать репутацию группы и самого себя чистой. А пока ты один несешь эту проблему, ее легче скрывать. Относительно.       Дэ постоянно проверял себя и Ханахаки, провоцировал собственные нервы рядом с Ёнгуком. Это было больно и страшно. До мокрых ладоней и трясущихся ног страшно.       За пару недель он выявил некоторые закономерности в болезни и понял, как использовать самовнушение.        Теперь, после концерта он долго умывался, выйдя из кабинки туалета. Осуждающий взгляд Бана был самым болезненным. Из-за неразделённых чувств эта боль становилась физической. Сначала ноюще прихватывало сердце, затем небольшое удушье и только тогда выходили цветы. В такие моменты их было много. Дэ не хотел думать, что будет с ним, когда цветы станут распускаться ещё внутри его тела.       Мемберы не высказывали недовольства по поводу частых теперь косяков на сцене. Их взгляды были уже не так тяжелы для Дэ. Или он привык к этой тяжести на плечах?       Он слишком много думал в последнее время и теперь, когда нужно было сосредоточиться на чем-то, у него болела голова. Сегодня парни пришли в общагу довольно уставшими. Дэхен смотрел в пол и молча прошел к себе в комнату за чистой одеждой. Он хотел быстрее искупаться, а главное прочистить горло. Некоторые цветы оставляли во рту привкус пыльцы. Иногда сладковатой, а иногда настолько соленой, что даже горькой. Когда это происходило, на зубах постоянно какое-то время хрустели крошки. Дэ заедал это как мог.       В это время Енджэ несколько поднимал настроение. Он закупался не очень полезной, но вкусной едой из макдака и садился за видеоигры, настойчиво призывая присоединиться Дэхена. Дэ соглашался. Он понимал, что Енджэ видит как другу не хорошо и делает что-то подобное.       Чон в спешке, чтобы ни с кем не столкнуться, залетел в ванную и звонко захлопнул дверь. На него в отражении чистого зеркала смотрел Енгук. Бан видимо первым делом как пришел, зашел сюда и уже успел раздеться по пояс. Дэхен застыл и не мог ни сказать что-то, ни уйти. Он чувствовал, как по телу прошелся жар, он очень хотел рассмотреть хена, но взгляд глаза в глаза слишком цеплял. Из-за этого Дэ боялся смотреть куда-либо еще кроме его лица. Что если его раскроют? Что если Енгук возненавидит его? Сейчас Дэхен ни в чем не был уверен.       Бан вдохнул, будто хотел что-то сказать и Дэ, засмотревшись на статичного Енгука, вздрогнул. На лице Бана читалось удивление. Он был недоволен, пугающе нахмурил брови и стал поворачиваться. Хмурился он редко. Но если он все-таки так смотрит, тебе пиздец. Дэхен выбежал из ванной, снося по пути, внезапно образовавшиеся косяки. Он мельком подумал, сбежал ли от гнева хена или от смущения? Впрочем, теперь он не выйдет до утра из комнаты и снова будет заедать привкус горечи во рту всякой дрянью на пару с Чунхоном.

***

      Дэхен утром сквозь сон слышал шум за дверью спальни. Он чувствовал, что в комнате находится один. Голос менеджера заставил разлепить глаза. В комнате действительно никого не было.       — Как все будете готовы, спускайтесь в танцзал. Там уже все почти готово.       Благо квартира B.A.Р в нескольких шагах от компании. Звуки только немного стихли после его ухода. Совесть не позволила валяться дольше, Дэхен не любит, чтобы его ждали.       Выйдя на божий свет, на кухне Дэхен не застал Чонопа. Его-то уж Чону не переспать.       Почему-то настроение не было паршивым. Дэ выспался. Енджэ за столом внезапно воскликнул «бр-р» и собрался уходить. Чем насторожил Дэхена.       — Как я не люблю это, — Ю, похихикивая нервным смехом, ушел переодевать миленькую желтую пижаму.       Дэхен напрягся. Неужели о нем узнали. Что-то внутри неприятно напряглось.       — Да ладно, «пеперо» это не конец света, — сказал Химчан на сонную голодную голову.       Конечно, сейчас у него другой конец света.       Все-таки даже игра в объедание несчастной палочки не встревожила Дэхена. Все равно позже ему выпало играть с Чунхоном. Они довольно сблизились в последнее время, да и к тому же такие вещи среди «своих» никогда не смущали Дэ.       Химчан и Енджэ насмешили. Дэхен долго еще внутренне улыбался, умиляясь визгам Ю.       Чон только разочек украдкой взглянул на Енгука. В горле судорожно сжалось, но он сразу успокоился. Енгук улыбался и был расслаблен. Возможно, что он и не думает уже о вчерашнем постыдном побеге донсена.       «Ему все равно на тебя»       Обжигающие мысли возникали в голове быстрее, чем Дэхен успевал переключиться с одной мысли на другую. Он занял себя тем, что не дал продолжить Джэ играть с уже сломанной палочкой пеперо.       Большую часть дня мемберы провели в репетиционном зале. Сегодня ханахаки будто уснула, будто Дэхен вылечился. Сегодня они вместе с танцорами просто валяли балду. Чунхон изображал ритуальные танцы на пару с Чонопом, а Хим отпускал такие комментарии, что с каждого второго хотелось уписаться со смеху. Даже Енгук разошелся на своеобразные шуточки.       После очередной из них большая часть народу в зале пытались отдышаться от смеха на полу. Дэхен смеялся громче всех. Ему просто было нужно куда-то выплеснуть накопившиеся эмоции. Тем более такой светлый и невинный способ даже улучшал настроение. Дэ удивлялся что спокойно, без боли в груди может смотреть на Бана. Он все еще старался не попасться, но чем больше он это делал, тем больше смелел и рассматривал его. Образ любимого человека притягивает взгляд как магнитом. Его лицо, его голос. Дэхен еще никогда не был так спокоен и счастлив с момента проявления болезни. И все же он иногда чувствовал себя Штирлицем, осматриваясь будто невзначай. Не заметил ли кто его взгляды.       В горле от смеха пересохло и защекотало что-то вроде пылинки. Дэхен лишь на выдохе прокашлялся и почувствовал сырость не проходящую с губ. Он поднял взгляд на мемберов и заметил как все замерли, постепенно замолкая и во все глаза рассматривая его. Наступившая тишина тяжело легла на плечи.       Дэ хотел встать, но надрывный кашель согнул пополам, и на пол посыпалось большое количество мокрых, на ходу распускающихся цветов. Парень никогда не знал названий его цветов и их видов. Сейчас тем более их было так много, что и не усмотреть.       Дэхен испугался, сначала того, что о нем теперь узнали. Вот таким образом. Недолго он продержался. Дэ был готов поклясться, что Бан как и остальные просто отступил от него на шаг или два.       Затем ему стало настолько плохо, что он забыл об окружающих и решил встать и уйти. Непрерывный кашель и боль под сердцем не давали двинуться или разогнуться. Кто-то подхватил его со спины под руки и держал, а под лицо на пол поставили ведро для мытья полов. Дэ слышал шум и плохо разбирал голоса и крики. Парень-танцор над ним кричал, чтобы кто-нибудь вызвал скорую и иногда опускался к полубессознательному телу Дэхена, чтобы сказать что-то.       — Дыши через нос, скоро станет легче. Не так часто, а глубоко.       Дэхена вывернуло в спазме. В горле застрял и начал распускаться цветок. Не в силах уже откашляться он думал, что задохнется. В страхе в голове мелькнула мысль:       «Неужели вот так и умру?».       Дэ полез холодными пальцами в горло и все-таки вытащил цветок. Слезы непроизвольно текли по щекам от боли. Перед тем как отключиться, ему показалось, что кто-то с голосом Енгука называет по телефону адрес компании.

***

      Дэхен очнулся в больнице. Первое, что он хотел это пить, но тут же пожалел что очнулся. В горле все ужасно горело, а во рту, будто кошки насрали. Он вытащил руку из-под одеяла и прикрыл глаза. Лежать у самого окна под ярким закатным солнцем было вообще «кайф».       — А я думал, не очнешься сегодня.       Дэхен с любопытством перевел взгляд от окна. Знакомый голос немного успокоил. Ендже сидел рядом с кроватью на стуле.       — Я долго, — Дэ не смог договорить и одного слова.       Голос через мгновение пропал и не издавал даже шороха.       — Молчи, врач мне сказал запретить тебе говорить.       Дэхен прыснул.       — Да, это будет тяжело, — Енджэ театрально делал вид вселенской трагедии на лице, — но ты должен справиться. Я верю в тебя, чувак «без комментариев».       — Ты еще время трейни вспомни, — Дэ действительно не мог молчать, пока Джэ его провоцировал, поэтому говорил шепотом, — долго я спал?       — Да считай сутки. Просто мы все пришли сегодня, а ты спишь. Мемберы не стали ждать. Да и я уж собирался уходить. Почему ты мне не сказал ничего?       Дэхен отвернулся к окну и снова закрыл глаза от солнца. Парни долго молчали. Джэ в ожидании ответа, а Дэхен надеясь, что игнор все-таки прокатит.       — Ты что, влюбился в кого-то криминального?       Не прокатило.       — Я не все из вчерашнего помню. Как меня привезли?       Дэхен решил попытаться сменить тему.       — Скорая довольно быстро приехала, — Енджэ сел удобнее на стул, подбирая под себя ногу, — врач тебя мельком опросил и увез, а…       — Что значит опросил? — Дэ начал волноваться по-новому поводу.       Он ничего не помнит. Много ли он наболтал без чувств?       — То и значит. Спросил как давно это у тебя и впервые ли такой сильный приступ. Ты не помнишь?       Дэ замотал головой.       — Я помню только ведро перед лицом.       — Тебе близнецы помогли. Они как-то быстро среагировали. Хоть спасибо им скажи.       Дэхен только кивнул.       — С тобой еще Енгук порывался поехать, но никого из нас не взяли. Он самый первый сегодня утром приехал. Мы только днем пришли.       — А почему так рано?       Енджэ только пожал плечами.       — Когда меня выпишут?       — Долго не будешь лежать.       — А выступления?       — Там всего два осталось, фанеру думаю, включим.       Дэхен недовольно цыкнул.       — Чего ты цокаешь? Мы как будто этого хотим.       — Прости.       — Я не обвиняю тебя Дэ. И остальные, наверное, тоже.       — Наверное.       — Поговори с ними, если тебя это беспокоит.       Дэ покачал головой. Да, его беспокоит, что о нем думают мемберы, но пока хотя бы один его не осуждает этого достаточно. Впрочем, это ненадолго, пока он не знает об объекте воздыхания Дэ. А может Дэхен преувеличивает? Енджэ все-таки его лучший друг. У Чона снова разболелась голова.       — Я не хочу, чтобы это ушло за пределы компании.       — Расслабься. Енгук-хен ходил к начальству и договорился по этому поводу. Со всеми свидетелями должны были поговорить.       Дэ сипло посмеялся.       — Вы «убрали свидетелей»?       Енджэ еще некоторое время развлекал друга. Но его присутствие начинало все сильнее тяготить Дэхена. Когда Джэ спросил о родителях Чон, активно жестикулируя, умолял молчать об этом. Все-таки он не хотел причинять им боль. С этим недугом он должен справиться сам. Даже если хоронить его будут родители, а не наоборот как положено.       Дэ был так благодарен, что Джэ долго ждал его пробуждения, развлекает сейчас и не оставляет одного. Все-таки лучший друг, ничего не скажешь. В редкие моменты тишины Чон вспоминал о Енгуке и через время понял, что не чувствует боли в теле.       «Эти чувства могут не причинять такую боль?»       С этой мыслью стало труднее сдерживать эмоции. Парень последнее время постоянно завидовал влюбленным парочкам. Они ходят за руки, смотрят друг на друга и не боятся. Не испытывают таких мучений как он. Еще было так стыдно за вчерашний инцидент. Дэхен пытался не расплакаться.       Он разрыдался.       Енджэ растерялся. Дэхен всхлипывал и подвывал, не обращая внимания на взволнованного Джэ. Он кружил вокруг кровати то с водой, то открывая окно. В итоге он просто обнял, повернувшегося на бок Дэ, и молчал. Кто-то из медсестер заметил эту истерику и позвал доктора. Дэхену пришлось вколоть успокоительное, так как он не мог даже нормально дышать.       Енджэ уже мешался медперсоналу, из-за их спин показал Дэхену «файтин» и ушел.       Утром пришел врач. Он был на удивление тактичным, учитывая природу заболевания Дэ. Это ведь так любопытно вести подобного больного. Он лишь разъяснил, как беречь горло и что делать с цветами в легких. Вернее как жить с этим и подольше постараться не умереть.       Доктор не вдавался в психологию и не подсылал специалистов. Дэхен не хотел, чтобы кто-то ковырялся в его душе с расспросами. Он и сам не знает ни на что ответа.       Врач навыписывал обезболивающих, успокоительных и кардиотонических средств на целый А4 лист. Это с возможностью замены препаратов, чтобы по нескольку раз не ходить в больницу.       На следующий день Чон заставил себя придти в компанию. Он несколько стеснялся смотреть в глаза людям — невольным свидетелям произошедшего. Все-таки Дэ решил первым делом зайти в танцзал. Близнецы оказались в коридоре и что-то усердно строчили в телефонах. Они выглядели очень сосредоточенными и если бы не хмурились, возможно, перестали бы напоминать гопоту «из соседнего двора».       — Привет парни.       — О, — прислонившийся к стенке брат просветлел и улыбнулся, — быстро ты очухался.       Второй был сегодня не в духе и хоть не обвинительно, но не приветливо говорил.       — Айдол же. У них еще выступление сегодня.       Первый только мельком взглянул на брата, который так и не оторвался от телефона.       — Спасибо вам за тот раз. Я не хотел, чтобы так получилось, можно я угощу вас чем-нибудь?       — А кто хочет, чтоб так получилось? — один из братьев, наконец, оторвался от телефона и убрал его в карман.       Кван устало взглянул на Дэхена. Это был точно Кван, он имел особенную какую-то строгую ауру. В любом случае оба брата не подпускали к себе никого, хоть сколько-нибудь близко. В коллективе их не особо любили.       — У нас мама этим болела.       Квен пнул его в ногу.       — Че ты делаешь? Дэхен-сонбэ не дурак, не станет трепать об этом, — и вопросительно посмотрел на Дэхена.       Чон закивал как болванчик.       Квен заговорил тише. В коридоре пусто, но он осторожничал.       — Мы часто помогали, когда ей было совсем плохо, поэтому так среагировали. Нам приятно, что ты благодаришь, но это не обязательно и ты нам не должен.       — У нас просто рефлекс сработал. Будь на твоем месте кто-то еще, мы бы поступили так же.       Дэ просто не знал что сказать. С одной стороны они и рады, но с другой его просто послали с этой благодарностью пешим эротическим круизом.       Дэхен улыбнулся, кивнул и пошел подальше от танцзала. Что бы они ни говорили, Дэхен им благодарен. Он ожидал карету скорой помощи, не лежа мордой в мокрой каше цветов. Было конечно любопытно, что у них за история за плечами, но эта парочка четко очерчивает грань дозволенного любопытства.       На сегодня он решил на этом закончить с разговорами. Дэ больше волновался, чем вообще говорил. А вот к разговору с мемберами он будет готовиться точно дольше. Если они сами не начнут расспрашивать что да как.       Впрочем, пока он шел в репетиционный зал, то делал в уме ставки. Кто же первый будет задавать неудобные вопросы? В голове первым всплыл Химчан, затем Енджэ. Ну, второй, скорее всего, будет теперь молчать.       А что если спрашивать будет Енгук?