***
Карелин совершенно точно не торопился за своим чаем, ведь он уже предпочел остывшему черному напитку холодное пиво в бутылках, которые он только что достал из холодильника. Точно так же, как пару минут назад он предпочел теплой постели холодный стул на кухне. На самом деле, несмотря на то, что Фарафонов ворвался к нему самым ранним утром, Слава любил его «домашний облик », который сейчас мирно посапывал, сложив руки на подоконнике. А еще он любил, когда на его ногах, свернувшись в клубочек, лежала Коха, оставляя затяжки на его новом свитере. Наверное, он даже смог бы назвать это раем, если бы верил в бога. — И долго ты здесь уже сидишь? — спросил Гена, на его лице была ярко красная полоска из-за того, что он достаточно долго спал, положив свою голову на руки. Сейчас он так похож на кота, который, еще не до конца проснувшись, бежит встречать своего хозяина, подумал Карелин. У Славы всегда были странные ассоциации. — На часы посмотри — увидишь. Гена потянулся, но тут уже обошлось без той грации, что у кошек. Часы, висящие на стене, показывали девять часов ебанного утра. — Знаешь, мне кажется, что я все проебал. Шея ноет. — Я бы отнес тебя на диван, как принцессу, да боюсь, что после этого у самого проблемы со спиной начнутся. — Из тебя ахуенный хозяин, я знал, — улыбнулся Гена, размяв шею. Так он провел несколько дней у Славы дома, до тех пор, пока ему не пришлось уехать по делам в Москву.***
Текст на баттл против Эрнесто был давно готов. Каждая строчка глубоко сидела в памяти, точно зная, когда придет ее время. Но Слава раз за разом пробегался глазами по написанному материалу. — Да ебется все оно нахуй, — сделал вывод он после нескольких таких читок про себя. Исправлять он это все равно не станет. Оглянувшись, Слава замечает знакомое лицо. — Гена. — Че говоришь? — в баре было слишком шумно, уж больно много людей сегодня собралось в этом небольшом по своим масштабам помещении. — А, Рики тоже здесь что ли? — перефразировал Слава. — Да, судя по всему тут вообще все «шишки» версуса собрались. Может быть, он хочет посмотреть с кем дело иметь будет. Успокойся, — Ден похлопал Славу по плечу. По правде говоря, это нихуя не успокаивало.- Пошли, все уже собрались. — Ага. Слава был полон энергии, текст всё сильнее въедался в память и отдавал сильным пульсированием в висках. Чувствовался азарт, и Эрнесто, кажется, тоже вкусил его. Отвернувшись за пивом, Слава совсем не заметил, как за спиной его оппонента появился Гена. В первом ряду он стоял, улыбаясь так, будто бы их баттл с Карелиным отменили. Фарафонов, с присуще только ему спокойным выражением лица, легко взмахнул рукой в его сторону. Приветствие? Очень мило. Ответа не последовало. Гена, словно мать Тереза, сопровождал каждый раунд Славы улыбкой, одобряющим выражением лица и раскрасневшимися щеками, но это вовсе не от тех взглядов, что кидал в его сторону Слава, а от реальной духоты, что царила в помещении. Слишком мало кислорода, и Гнойному начинает сносить крышу. Очередной пластиковый стаканчик из-под пива летит на пол, вместе с трезвым рассудком. Действительно ли взгляд Гены постоянно следовал за ним? Или это он сам не отводит от него взгляд? Гнойному уже все равно. «На „Петухе года“ ты бы обогнал Rickey F, И я не знаю, как оскорбить человека сильнее». Карелин не чувствует себя виноватым. Гена ведь не может обидеться на это? А даже если и так, Слава самонадеянно думает о том, что обычный разговор все уладит. Но улыбка с лица Гены слетает и больше не появляется до окончания баттла, по крайней мере, во время раундов Карелина. Фарафонов, стараясь как можно быстрее уйти, быстро жмет руку Диме и Ресторатору с Чейни и протискивается между людьми к выходу. Слава аккуратно следует за ним, сливаясь с толпой. На улице не так душно, как в баре. В легкие поступает приятный, тяжелый, холодный воздух. Слава следит за удаляющейся спиной Гены, которую так сложно потерять, ведь его красная куртка так сильно выделяется в темноте. — Неужели обиделся, Геночка? — язвительно спрашивает Слава и, кажется, это прозвучало не так грубо, как он хотел бы. — Нет, но было мило с твоей стороны упомянуть меня в своем раунде, Слав, — заметил Гена, но не остановился и продолжил отдаляться в известном только ему направлении. — Чего же ты тогда убежал сразу? К Никите плакаться пошел? — Слава последовал за ним. — Я ушел сразу, потому что в баре было слишком душно или было бы лучше, если бы я потерял сознание? — остановившись, сказал Гена. — А по-моему мои слова тебя задели, скажи? — настаивал Гнойный, сокращая расстояние между ними. — А вот хуй тебе, — показав средний палец, парировал Гена. Лицо Фарафонова почти не было видно в сумраке, но его интонация абсолютно точно передавала нежелание продолжать разговор. И этого было бы достаточно для обычного человека, чтобы закончить диалог, но не для Карелина. Пожалуй, он выпил немного больше, чем нужно. Пожалуй, ему не хватило баттла, чтобы адреналин в крови сошел на нет. — Отъебись, — грубо, даже хрипя произнес Гена, когда Слава без должной заботы припечатал того к стенке дома, который стоял ближе к ним. — Неа, — протяжно произнес Слава, — так звезды сошлись на небе, Ген. — Звезды сказали тебе, что ты должен доебаться до меня сегодня? — спросил Фарафонов, пытаясь убрать со своих запястий пальцы Карелина. — Детка, к чему вся эта дешевая театральщина? Выводить из равновесия Гену, кажется, было отдельным и самым любимым хобби Карелина. Он прикоснулся своими губами к чужим, но при попытке углубить поцелуй столкнулся с проблемой — его объект вожделения этого, кажется, совсем не хотел. Гена так по-детски пытался избежать предписанной ему участи, поджимая губы. — Это, блять, с каких пор я деткой стал? — Воу, тише, я ж любя. — Кажется, ты выпил слишком много, чтобы осознать это, Карелин, — выдохнул Гена. Слава, конечно, выпил достаточно, но слова Фарафонова звучали так отчетливо, что ему на долю секунды действительно показалось, что он протрезвел. Алкоголь уже не так сильно бил в голову как раньше, и, кажется, это произошло благодаря свежему воздуху. Карелин снова потянулся за поцелуем и, к его удивлению, после не таких уж долгих, но все таких же настырных попыток, Гена сдался. Хотя бы здесь он оказался не таким упертым. Слава целовал его долго, развязно, иногда ударяясь своими зубами о его, прикусывая губы Фарафонова. Иногда он делал небольшую паузу, чтобы немного восстановить дыхание, чтобы совсем не потерять рассудок и по случайности не перейти грань, трахнув Гену прямо здесь. Хотя возникали дикие сомнения, что Фарафонов ему это бы позволил. В конце концов, кто из них пьян? — Сука, меня кисти рук затекли, отпусти, — шипит Гена на очередном перерыве. — Ты же оттолкнешь меня, — жалобно произносит Слава. — Это будет при любом исходе, — ответил Гена, и как только Слава потерял бдительность, он ударил ногой по чужому колену, когда неприступная стена именуемая Карелиным рухнула, Гена со всей силы врезал тому по его самодовольному лицу. — Пиздец, Гена, какого хуя ты творишь? — спрашивает Слава, валяясь на асфальте. — Лучше спроси это у самого себя, когда протрезвеешь, — отвечает Гена, разминая костяшки правой руки, они, кажется, пострадали сильнее, чем лицо Карелина.- До встречи на баттле. — Ну и сука ты, Фарафонов, — почти кричит Слава растирая ладонью левую щеку и ловит себя на мысли о том, что Гена все же сдался в этой небольшой борьбе, хотя с самого начала он мог спокойно отстоять свою честь. Но сейчас было бы неплохо подняться на ноги.