Они тушили огонь бензином

— Эй, уеба! Хорош зубы скалить, ты щас перевоплотишься! Бакуго, или Баггайю, уже просто сил не хватает терпеть этого клыкастого придурка с его тупым колокольчиком и тупыми каламбурами, которые почему-то нравятся всем, кроме самого Бакуго, которого от них воротит. А вот его напарника агрессивная реакция пятнистого героя вообще, кажется, никак не трогает и он продолжает сыпать этими бредошутками направо и налево, улыбаясь во весь острозубый рот. Сейчас он слепит улыбкой перед камерами, смущенно трет лохматый красный затылок и отвечает на пиздецки глупые вопросы журналистов, начисто игнорируя тот факт, что кольцо его противно попискивает, предупреждая о том, что если он сию же секунду не съебется в тень, то больше для города не будет тайной, кто же такой Кот Нуар. — Сейчас, Букашечка, — на секунду повернувшись к нему, улыбается Кот, а затем снова отворачивается и что-то быстро говорит противным писакам. Кацуки всеми силами пытается сдержать рвущийся наружу саркастический фырк. — Так не терпится уединиться? — со смешком, тихо спрашивает Нуар, подходя, наконец к Бакуго, который смотрит на него, как на говно придурка. — У тебя секунды, чтобы уединиться, иначе твоя личность окончательно перестанет меня интересовать, — грубо и скомкано бросает Кацуки, раскручивает йо-йо, цепляет его за крышу ближайшего здания и быстро исчезает из поля зрения одних вездесущих ярких глаз с вертикальными кошачьими зрачками, которые секунду тупо смотрят перед собой, а затем резко распахиваются и лихорадочно пытаются высмотреть среди крыш пятнистый силуэт. — Стой! Что ты только что сказал? Повтори! Кацуки прекрасно слышит его ор, а еще писк собственного талисмана, рисковать своей личной жизнью он не собирается, так что лучшим вариантом считает просто по-тихому свалить. Да и ничего такого он не сказал, кошак скоро да забудет. Бакуго ненавидит школу по двум причинам. И, как ни странно, обе причины — живые люди. 1. Деку. 2. Дерьмоволосый. Парень даже как-то писал их в таком же порядке на листочке и вешал на стену, долго пялился, пытался понять, почему именно эти два человека его так сильно бесят. Ну, с Деку-то все понятно. Этот задрот бесил его всю его сознательную и даже не сознательную жизнь, они вечные соперники, а еще Деку все время лезет не в свое дело и пытается помочь абсолютно, вашу мамашу, всем. Наверно, их с Бакуго конфликты стали более ужесточенными как раз тогда, когда Мидория начал лезть со своей ссаной помощью к самому Бакуго, который ее принимать вообще ни от кого и никогда не собирался, не говоря уже о об этом паршивце. Вторая же причина была менее понятной. Бакуго дружил с Киришимой. Дерьмоволосый стал первым и, пока что, единственным человеком, кто смог подобраться к нему и остаться при этом в живых. Он единственный всегда терпит все нападки и дурной характер Кацуки, а еще только он способен удержать Бакуго от очередного глупого поступка и как-то смягчить ситуацию, если она уже вышла из-под контроля. Только Киришима оказывает на Бакуго действительно сильное влияние. Только он способен его успокоить. И вот, наверно, как раз поэтому он так и бесит Бакуго. Ведь парень не привык, чтобы кто-то мог вот так запросто подойти к нему, перекинуть руку через плечо, улыбнуться и сказать, что все хорошо, что не надо обращать внимания на подъебы Двумордого и на то, что они с Деку лижутся при всех, что это ж не его дело. Киришиму все это почему-то никак не задевало и он даже, вроде, был рад за одноклассников, чем только больше выбешивал Бакуго. Как-то Кацуки даже попытался поговорить об этом с Тикки, но маленькая букашка не дала внятного ответа, что это могло быть за чувство у Бакуго где-то в середине груди, которое возникало каждый раз, когда на горизонте появлялся Киришима. Кажется, она там что-то заливала про влюбленность… Бакуго практически выплевывает это слово, такое же мерзкое, как и Деку с Тодороки. Влюбленные. Да, они были именно влюбленными и именно поэтому так сильно его раздражали. Все эти зажимания в любых более менее безлюдных местах, держания за ручку, тупое хихиканье, все свободное время рядом друг с другом… Отвратно. Он же не мог чувствовать того же самого по отношению к Киришиме? Они же друзья, а это уебищное чувство ну вообще никак в нее не вписывается. Тикки как-то сказала, что он путает дружбу и влюбленность. Он швырнул в нее подушкой. Квами снова заговорила об этом спустя какое-то время, сказав, что все дело в том, что Киришима первый человек в жизни Бакуго, который захотел быть с ним рядом и он ему это позволил, вот поэтому его чувства к другу и перестали быть дружескими. Бред. Невъебенный. Он не любит Киришиму.

***

— Кошак, ты че любишь меня? Лицо Нуара было в тот момент просто бесценно. Столько всяких эмоций и они так стремительно сменяли друг друга, что Бакуго даже не удавалось их все уловить. Кот молчал долго и еще дольше пялился на него, даже не моргая. Бакуго уже надоело ждать. — Э-э-эй, — Кацуки щелкает перед глазами напарника пальцами. — Че застыл-то? Нуар, наконец, словно отмирает и неловко чешет когтистой лапой красный затылок. такой знакомый жест. — Так заметно? Бакуго громко фыркает. — Не знаю. Если то, что ты делаешь, так называется, то да, заметно. Они сидят на крыше большого офисного здания, свесив ноги вниз и смотрят на город. Акум сегодня вообще-то не было, но герои на всякий случай решили осмотреть город и вот сейчас, когда уже полностью стемнело и только огромная луна освещала пустые улицы, они остановились на крыше и просто сидели. Впервые просто проводили время вместе, а не ловили акум. И это было как-то странно, немного неловко и необычно. У Кацуки такое ощущение, что сейчас происходит нечто гораздо большее, чем просто посиделки на крыше. Потому что он ничего не знает о парне, что скрывается за маской Кота Нуара, хотя работает с ним уже почти полгода. — И как ты к этому относишься? Голос Нуара вырывает Бакуго из раздумий и он тупо моргает несколько раз, после чего поворачивает голову к напарнику. Смотрит пристально в кошачьи глаза, словно пытается там что-то высмотреть и наружу вытащить. Надеется, что парень отвернется, но Нуар нагло смотрит в ответ, чуть прищурившись. — Не знаю, — второй раз произносить одно и то же Бакуго дико не любит, но он и правда не знает. — Со мной такого не было еще. Сравнивать не с чем. — Никто ни разу не влюбился в такого парня? Не верю. — Ну и не верь, — буркает Баггай, отворачиваясь. Налетевший порыв ветра треплет отросшие светлые волосы и короткие красные ленты в них. Почему Нуар так уверен, что кто-то уже должен был положить на него глаз? Он ведь грубый, невозможный, дремучий и круглосуточно брюзжащий козел, у которого как будто по жизни ПМС. Ну вот как в такого можно влюбиться? Не даром он всегда считал Нуара отбитым.

***

— Как понять, что ты влюбился? Лицо у Киришимы до жути напоминает выражение лица Нуара. Такой спектр эмоций, любой актер позавидует. Он молчит долго и смотрит долго, у Бакуго чувство дежавю вспыхивает и становится как-то жарко. — А ты в кого-то влюбился? — Да боже, блять, мой, ты можешь просто ответить? Киришима чешет затылок и наваливается на парту позади себя. — Я не знаю, как лучше объяснить, поэтому попытаюсь это сделать на своем примере… Вот, к примеру, у меня… — Стоп, стоп, стоп, — Бакуго трясет головой и подходит чуть ближе к Эйджиро. — А ты, выходит, кого-то любишь? Киришима смотрит на него в упор, его глаза сужаются, глядят так пристально, что становится не по себе. Он словно что-то пытается высмотреть. — Да, — он все-таки отвечает. Охренеть. Он-то думал, что промолчит. — И рядом с этим человеком я чувствую себя так, словно мне все становится по плечу. Словно… я сильнее, что ли. И еще так легко и уютно, спокойно, а в груди что-то сжимается, давит, из-за чего сердце биться начинает сильнее, — Киришима быстро проводит языком по пересохшим губам и продолжает, — еще, может, самую малость, как-то неловко и я местами веду себя как идиот, но это только потому, что он так на меня действует. Я ради него готов даже сдохнуть. Вот честно. Потому что лучше него в мире нет никого. После последнего отзвучавшего слова становится тихо, так сильно тихо, что в ушах звенит. И неловко еще. Словно Бакуго сейчас просто взял и выпотрошил Киришиму. И рассмотрел все его внутренности. А зацепили больше всего слова «он», «его». Оказывается, Киришима тоже гей. Вот так Бакуго и осознал собственную ориентацию.

***

Он сидит у Мастера Фу, подперев рукой голову, лениво жует сухое печенье и следит за тем, как старик че-то там чудит с его Тикки, варит какой-то эликсир, Бакуго не вникал, ну в общем, чтобы у квами появились новые силы. Рядом с парнем лежит книга, где в подробностях все рассказывается о всевозможных супергероях, но она, походу, на эльфийском, потому что Бакуго не понимает ни слова и тупо картинки листает. Натыкается на изображение Нуара. Сверлит угрюмым взглядом надписи, но все равно ничего не разбирает. Вот бы дать квами такую силу, с помощью которой он сам бы научился читать на этом древнем языке. — Скажите, а Коты во все времена так вели себя с хранителями камня Божьей Коровки? Мастер отвлекается от перемешивания густой зеленой субстанции и поворачивается к Бакуго. Тикки тоже на него смотрит и по ее мордашке ясно, что она в курсе, зачем Кацуки это спросил. — А как «так»? У вас плохие отношения? — не совсем поняв вопрос Бакуго, спрашивает Мастер. — Да нет, — Кацуки пожимает плечами и принимается шелестеть страницами книги. — … Он просто… как бы, бля, сказать… — захлопывает книгу, проводит рукой по волосам. — Короче, подкатывает ко мне. — Тебя это напрягает? Бакуго задумчиво смотрит на старика и понимает, что, однако, нет. Совсем, мать вашу, не напрягает. Раньше да, но сейчас, когда он узнал, что Нуару он нравится, и еще когда понял, что, кажется, и сам влюбился, стал… как-то по-другому к этому относиться. — Нет. — Тогда не вижу проблемы. И нет, раньше такое как-то не часто встречалось. Пожалуй, даже, вы первые.

***

— Бакуго, э-э-э… Слушай, можно я с тобой тут побуду немножко? — неуверенно спрашивает Нуар, по-кошачьи садясь на корточки возле одноклассника. Тот выглядит удивленным и как будто слегка смущенным. Интересно, почему? Несмотря на супер хреновое настроение, Киришима все равно не может сдержать тихого смешка и отрешенно подумать «Может, дрочил?» — Да будь, мне-то че, — Кацуки пожимает плечами, садится на подоконник и поджимает к себе одну ногу. Носом шмыгает, щурится, трет опухшие красные глаза и ежится. — Заболел? — спрашивает Эйджиро, продолжая рассматривать одноклассника, который сейчас для него, якобы, просто случайный знакомый, с которым они пару раз пересекались при очередном нападении на город акумы. — Есть немного, — как-то нехотя отвечает Бакуго и снова шмыгает. Следом чихает. Они молчат какое-то время, оба пялятся в окно и оба чувствуют себя… спокойно? Да, Киришима сказал бы именно так, рядом с Бакуго, как и всегда, ему было хорошо и приятно находиться, не было этого чувства тревожности, нервозности, легкого волнения, как с Баггайем. Просто пятнистого героя он любил, а Бакуго… Был его другом. — Что-то ты тихий, — не подумав ляпает Кацуки и тут же прикусывает язык. Откуда вот ему знать, как обычно ведет себя Кот? Пара встреч не может дать понять этого. — Настроения нет, — кажется, Нуар не заметил его промаха. Кацуки даже смешка не сдерживает. Он так и думал. А вот смешок Нуар уже заметил. — Прости, просто… Кажется, обычно оно у тебя есть. — Ты любишь кого-нибудь? Бакуго ошарашенно втыкает на Нуара и не может в толк взять, к чему тут этот вопрос. Вообще не в тему спросил. — Причем тут… это? Нуар еще какое-то время смотрит на звезды, потом медленно поворачивается к нему. Кацуки с каким-то совершенно не присущим ему испугом видит на его лице такую лютую обреченность, что аж самому хоть волком вой. Кажется, он понял, в чем тут дело. — Может прозвучит банально… Но я влюбился в Баггайя. Хоть Бакуго и ждал этих слов, точно знал, что парень их скажет, а все равно как-то неприятно. Он молчит, совершенно не зная, что сказать, как отреагировать, ведь он это уже слышал, только в немного другом виде, а сейчас он просто Бакуго, с которым Нуар почему-то решил пооткровенничать. — И что он? — хочется раздробить самому себе череп, делая фейспалм. Кот отвечает не сразу. — Ничего не сказал. Да потому что он не знал, что тут можно сказать. И сейчас не знает. Он сам любит другого человека и никак не может ответить Нуару взаимностью только из жалости или потому, что тот его любит. А еще он надеялся, что и Киришима так делать не будет. — … Может у него уже просто кто-то есть? — жестоко, но так Нуар хоть перестанет надеяться. — Может, — в этом простом слове океан боли, страданий и обреченности. У Бакуго, кажется, сердце болит. Кажется, внутренности вскипают. Кажется, внутри все раскалывается. Он чувствует себя тварью. С языка успевает слететь раньше, чем он бы успел обдумать то, что собирается сказать. — Я тоже кое-кого люблю. Но, походу, меня швырнули во френдзону. В комнате темно, Бакуго смотрит куда-то мимо, а вот Киришиме отлично видно его неожиданно покрывшиеся легким румянцем щеки. Он даже залипает на минуту, потому что до этого еще ни разу не видел Кацуки таким. Тихим, смущенным, открывшимся, взлохмаченным после сна и немного грустным, с болезненно-бледным лицом и дрожащими пальцами, которые он прячет в карманы мешковатых штанов. Только потом уже сказанные парнем слова неоновой вывеской вспыхивают перед глазами и бьют осознанием по голове. Сильно. Бакуго… его любит? Его, в смысле своего друга Киришиму, с которым его столько всего связывает, которого единственного он терпит и даже, вроде, уважает, которого зовет Дерьмоволосым, но совсем не со злости. Стало еще больше неловко и странно от того, что Бакуго сам того не зная признался ему. Вот так глупо и просто. Прямо по-дурацки. И вот как теперь ему с этим жить? Они с Бакуго закадычные друзья, он сам любит Баггайя и не может ответить другу взаимностью, но теперь вынужден будет существовать с таким знанием. Пиздец. И вот кто его за язык тянул на эти тупые откровения? Походу, они только что похерили все, что только можно.

***

— Ты хочешь что? — почти рычит Баггай, стоя напротив него и гневно сверкая рубиновыми глазами, так похожими на… — Наверняка, в городе найдется тот, кто сможет лучше с этим справиться. — Пиздеж. Ты охуенно делаешь свою работу и нехуй прибедняться. Тебе, блять, доверили такое, а ты хочешь все бросить. И из-за чего? Только не говори, что из-за меня, я тебя с крыши сброшу. Киришима смотрит на напарника и грустно улыбается. Да, все так. Он думает, что если они прекратят так часто видеться и тесно контактировать, его влюбленность со временем сойдет на нет. Дебильный план и, скорее всего, пустые надежды, но попробовать стоило. — Прости, что так вышло, блин.

***

Новый Нуар нереально бесит. Да, тот тоже бесил, но хотя бы не лез к нему в открытую. Сраный мартовский кот. Сработаться с ним не получается даже через неделю и через две, они ловят акум и спасают город, все как и раньше, но только не у самого Бакуго. Он больше не делает это с удовольствием. Раньше он даже как-то с нетерпением ждал появление новой акумы, чтобы снова нестись по крышам города с Нуаром, слушать его тупые шутки и подъебывать в ответ, чаще всего по-гейски, но в дружбе ж без этого никуда. Сейчас же работа не приносила никакой радости и больше раздражала. После миссии Бакуго всегда торопился свалить, чтобы не стоять перед камерами с новым напарником и не изображать радость, не чувствовать, блять, как его рука плавно ложится на талию и чуть массирует кожу сквозь пятнистый костюм. Кацуки злится, сильно, до усрачки просто, бесится, рвет и мечет, орет в подушку и избивает грушу по несколько часов на дню, не обращая внимания на пищащую че-то Тикки и даже на Киришиму, который в последнее время стал непривычно пришибленным и тихим, словно в воду опущенным. Да, наверно, они оба так выглядят. Интересно, а у того-то че случилось? Киришима не может и не хочет избегать Бакуго из-за того, что он узнал. Это испортило бы их дружбу окончательно. Но быть все время с ним рядом так, как раньше, уже не получается. Он стал наконец замечать его взгляды, брошенные будто бы нечаянно и быстро отведенные, стал чувствовать и воспринимать по-другому простые прикосновения, стал чаще видеть его искреннюю улыбку, когда они были вместе. И ненавидел себя за то, что все не может забыть Баггайя. Несмотря на то, что в городе завелся новый Нуар (которого Эйджиро, ясное дело ненавидел всем сердцем), с пятнистым героем они периодически сталкиваются. Случайно, тот его даже спас как-то раз. И этот случай запомнился Киришиме тем, как они тогда встретились взглядами. Он сам смотрел на Баггайя как на божество, восхищенно и благоговейно, не в силах отвести взгляд, просто рассматривая каждую черточку, каждую мелочь. Но и во взгляде самого героя тоже что-то было. Что-то похожее. Сидя на крыше школы и глядя на выходящих оттуда учеников и замечая знакомые макушки, Кацуки с бешено колотящимся сердцем вспоминал взгляд Киришимы. Не мог же его друг, прямо так же как и кошак, так по-идиотски втрескаться в его альтер эго. От бешенства хочется вырвать из уха, причем вместе с мочкой, эту сраную серьгу и зашвырнуть куда подальше. Все же не может быть так ужасно? Они с Нуаром так пролетели. Проебались. Два брошенных всеми идиота. Жалость — мерзкое чувство, и испытывать его к себе — последнее, что Бакуго бы стал делать. Но сейчас, когда перед глазами все предательски расплывается, а в носу неприятно щиплет, Бакуго чувствует по отношению к себе только жалость. Он жалок. И несмотря на то, что он хранитель талисмана Удачи, сам же он словно проклят. Такой херни в жизни, наверное, ни у кого нет, никто больше не вынужден жить двойной жизнью, скрывать ее и притворяться, будто не знаешь, что тебя любят. Как там Нуар перед уходом сказал? Прости, что так вышло, блин. Действительно. Просто так вышло, блин, и никто не виноват. А на следующий день Бакуго перевоплощается прямо на глазах охреневшего Киришимы, который следом неожиданно широко улыбается и говорит то, от чего у Кацуки кровь стынет в жилах, а сердце заходится в бешеном темпе. — Ну привет, Букашечка.