Они тушили огонь бензином

Уже, наверное, в десятый раз принюхиваясь, Киришима все не может поверить, что этот грубый, дерзкий, жесткий, буквально бешеный и во всех смыслах невозможный парень, которого идеально описывает слово «варвар», на самом деле является омегой. Эйджиро с детства учили, что все омеги — хрупкие, нежные и очень красивые существа с ранимой душой и приятным характером. Нет, этот парень безусловно очень красивый, но только все его черты, как лица, так и характера, ну никак не могли сойти за омежьи. Бакуго своими повадками больше напоминал Киришиме фурию и только запах, — что-то сладкое и в то же время свежее, словно листва после дождя, — выдавали в парне перед ним омегу. Сам Бакуго, когда Киришима напрямую спросил, мол, ты омега что ли, взъелся и чуть ли не загрыз его собственными зубами. В буквальном смысле, он впился удлинившимися клыками альфе в шею и держал крепко, тихо порыкивая и не отпуская до тех пор, пока не почувствовал во рту кровь. После этого парень неожиданно вскочил и стремительно скрылся в лесу, а Киришима сидел еще долго на земле, глядя туда, где скрылся омега и держась за прокушенную шею, чувствуя, как между пальцев медленно течет кровь. То была их первая нормальная встреча, до этого они виделись урывками то там, то тут, но Киришима очень надеялся, что они смогут сделать это еще раз. Встретиться, в смысле и, возможно, нормально поговорить, а не грызться. И сделать это он мечтал хотя бы потому, что, как оказалось, омеги тоже могут ставить метки и укус Бакуго являлся именно такой меткой. Он пометил альфу и непонятно было, а есть ли у него свой альфа или им теперь официально считается Эйджиро. Сам Киришима, в принципе, не был против такого расклада. Юный принц уже довольно давно приглянулся ему, но мешало то, что Киришима считал парня альфой и не мог понять своих странных наклонностей, ведь альфам альфы нравиться не могут. Это шло против природы. И как же радовалась его внутренняя сущность, когда учуяла запах Бакуго, который быстро расставил все по местам. Дело оставалось за малым — закадрить омегу. Но что делать, если твой омега полностью неуравновешенный варвар, который еще к тому же и отвергает свою сущность, притворяясь альфой. Это Киришима выяснил уже от сестры Бакуго — Тоги, альфы, что удивило его. С девушкой он встретился на охоте и та «по секрету» выдала, что ее старший брат омега, но скрывает это, потому что в их племени у парней-омег положение так себе. На охоту нельзя, быть на собрании племени нельзя, сражаться нельзя. Можно только быть личным инкубатором какого-нибудь альфы. От услышанного Киришима охренел и сразу для себя уяснил: ему во что бы то ни стало нужно забрать Бакуго себе. Так он спасет его от незавидного будущего, ведь у них в племени подобной чепухи не было. Их омеги имели все те же права, что и альфы, разве что нагрузка их была меньше и относились к ним бережней. После того разговора ему удалось встретить Тогу еще раз, спустя аж семь лун. Девушка охотилась с другими воинами и была крайне недовольна его появлению, но тем не менее все равно объяснила, почему Киришима все не может выследить Кацуки. У парня началась течка. Первая в его жизни и проводил он ее в полной изоляции, подальше от племени, чтобы у какого альфы случайно крышу не сорвало. — … Стоп, а почему первая? Сколько ему лет? — опомнившись, удивленно спрашивает Киришима у уже уходящей Тоги. Девушка с рыком разворачивается к нему лицом, втыкает копье в землю и отвечает недовольно. — Семнадцать. Да, позднее, чем нужно было, но тут он сам виноват. — Почему?.. Тога цокает языком и закатывает глаза, чуть дернув головой. Ее огромные серьги из белого камня, сверкнув на солнце, тихо позвякивают. — Потому что нечего было сущность свою прятать. Это против природы. Вот и навлек на себя беду. Эйджиро не успевает больше ничего у нее спросить, хотя вопросов столько, что голова идет кругом, но девушка уже резко срывается с места и несется догонять соплеменников. Киришима чешет пальцами неприятно ноющую метку и чуть ли не скулит от отчаяния. Он чувствует, как Бакуго сейчас плохо и больно, но помочь ничем не может. В первую течку омег трогать нельзя, но кто сказал, что ему вообще позволят его тронуть? Возможно, Бакуго уже подобрали альфу… При мысли об этом и о том, что Кацуки сейчас там где-то корчится от боли и сильного возбуждения, все внутри неприятно сжимается и даже болезненно ноет. Продолжая расчесывать метку, Киришима почти бесцельно шлялся по лесу, распугивая живность, которая, правда, тут же возвращалась, когда понимала, что он на них не охотится. От зуда хотелось разодрать глотку когтями, почесаться обо что-нибудь, прыгнуть в воду, приложить какую-нибудь траву, чтобы хоть немного полегче стало, но под рукой ничего, кроме собственных когтей нет. Уже стемнело, когда обессиленный и озлобленный из-за голода и чесотки Киришима совершенно, блин, неожиданно видит стоящего перед собой Бакуго. От неожиданности он застывает на месте и тупо рассматривает парня, непривычно бледного и вспотевшего, с диким взглядом и дрожащими коленками. Уже рот открывает, собираясь позвать его, спросить, что он тут делает вообще, течка ведь, как неожиданно Бакуго с рыком срывается с места и кидается на него.