Они тушили огонь бензином

Глядя на Киришиму, у Бакуго к нему всегда три вопроса: 1. Какого хуя? 2. Какого хуя? 3. Какого, блять, хуя ты такой охуенный и пиздатый? Звучит просто ужасно и по-девчачьи и шлюховато как-то даже, но Бакуго правда готов кипятком ссать каждый раз, как смотрит на сильные руки, на грудь и пресс в геройском костюме ничем не прикрытые, волосы эти его дурацкие, глаза большие и добрые, ухмылку острозубую, губы… Блять. Бакуго на все 120% был уверен, что это все не тупая подростковая влюбленность. Он до усрачки любит Киришиму и готов на то, чтобы это признание выцарапали у него на спине. Прямо как он сам на Киришиминой обычно царапает, до крови. Он так же готов в открытую орать это в лицо всем тем уебам, которые не верят в это и смеют ставить его чувства под сомнения. Почему-то все кругом так любят это делать, хотя он поводов не дает. Не может просто. И не хочет. Киришима для него один-единственный, первый и последний, нагло укравший его первый поцелуй, а чуть позже и девственность, подаривший ему на день святого Валентина леденец в форме члена и недвусмысленно намекнувший, что не только этот леденец мечтает, чтоб его облизали, ждущий его в раздевалке и при любой погоде прямо на улице, терпящий его выебоны и даже любящий их. Просто любящий его. Со всеми выебонами-закидонами и недостатками. Как он сказал «просто за то, что ты есть и позволяешь мне любить себя». Глуповато, но в стиле Киришимы. И в этом парне Бакуго любит абсолютно каждую мелочь, в том числе и его имя, которое можно просто рычать во время того как Киришима ритмично в него вбивается, доводя до исступления, изнеможения и вселенских масштабов счастья. а еще крышесносного дикого оргазма. Кацуки любит лично завязывать волосы Киришимы в неопрятный хвостик. Тот от этого просто млеет и просит подольше и почаще проворачивать какие-нибудь манипуляции с его волосами. Бакуго ну совсем не против и в любое свободное время расчесывает, перебирает, заплетает, тянет волосы Эйджиро, и слышит благодарное тихое, чуть охрипшим голосом «у тебя волшебные руки». На кожу Киришимы очень быстро ложится загар и Бакуго готов часами залипать на его бронзовое тело, блестящее на солнце. Ну вот почему и за что он такой красивый? У Бакуго встает на него так быстро, что это кажется неправильным, а кончает он и того быстрее, захлебываясь неприлично громкими стонами и выкрикивая любимое имя, жмурясь до фейерверков перед глазами и срывая голос. Кацуки любит засыпать на Киришиме, потому что он горячий и мягкий, потому что пахнет от него им и совсем немного одеколоном. Смех у Киришимы звонкий и громкий, как бурное течение реки. Он зачастую хохочет до выступивших в уголках глаз слез, до покраснения, до икоты, но остановить его невозможно, да и не хочется, в такие моменты Бакуго, если не ржет вместе с ним, то любуется, запоминая каждую мелочь, каждую черточку в его радостном лице. Эйджиро от чего-то питает слабость к детям и, хотя сам Бакуго раньше хуй на них клал, теперь неожиданно за собой замечает, что тоже стал приглядываться к этим ноющим спиногрызам и, о боже! — начал думать об их собственном ребенке. Киришиме он пока не говорит, потому что рано пока еще об этом думать, но про себя уже решил, что хочет мальчика. Похожего на них обоих, но больше на Эйджиро. Как так получается, что Киришима меняет его в лучшую сторону, почти не прилагая к этому особых усилий? Он ведет себя как обычно, делает то же самое, что и всегда, но Бакуго неожиданно стал замечать, что Киришимины привычки становятся его собственными и их так много и они все ему нравятся. Он совсем не против любить детей, людей, много улыбаться, класть по четыре ложки сахара в кофе, смотреть фильмы и жрать фастфуд, сидеть на крыше и смотреть на звезды, обсуждать героев, их рейтинги и кто кому нравится в их классе, носить его футболки, спать вместе, слушать музыку в одних наушниках… Хоть исперечисляйся, их так много и Бакуго хереет, откуда только что берется и почему он, раньше всего это не любивший, теперь терпит или даже любит. Любит, потому что любит Киришиму. Поэтому готов терпеть его кроксы и острые зубы на своей шее (хотя тут он далеко не терпит, а жаждет, но Киришиме пока не обязательно знать, как он кинканулся в его зубы). Киришима не умеет готовить, но его это не портит, Бакуго готов готовить для него хоть всю жизнь и смотреть, как он улыбается даже с набитыми щеками и бубнит «шо фсо офень фкуфно, Бакуго». Говорит он это совсем не из вежливости, Кацуки в курсе, что он хорошо готовит и похвала Киришимы для него все, ведь он хочет мечтает готовить для него каждое утро и каждый раз видеть его благодарную физиономию. Бакуго думает, что совсем распоясался с Киришимой и стал менее жестким, более податливым и терпеливым к людям. Нравятся ли ему эти перемены, он пока не знает, но они ему вроде не мешают, а Эйджиро рад и хвалит его каждый раз, как Бакуго «миролюбиво» отпускает Мидорию, даже не наорав на него. Любовь и правда умеет менять людей. А Бакуго уверен, что это она самая, а не тупая влюбленность, основанная на первой привязанности. Киришима больше, чем друг, больше даже чем его парень, он — смысл, мир Бакуго, тот ради кого он все стерпит и сделает что угодно, порвет и убьет любого, станет лучше и наступит на горло собственной гордости, ведь Киришима дороже. Чтоб его.