Они тушили огонь бензином

«Трахни меня» Киришима, наверное, целую минуту охреневшими глазами пялится в экран телефона, раз за разом перечитывая эти два слова и даже слыша в голове ту самую интонацию Бакуго, с которой тот произносит их, и это заставляет Эйджиро шумно сглотнуть и провести языком по враз пересохшим губам. В штанах все словно вспыхивает. Сука. «Я на работе, Бакуго» Это короткое предложение Киришима печатает дрожащими пальцами и старается не думать о том, что Бакуго сейчас вообще-то в соседнем кабинете, делает отчет по его наставлению. Правда, как видно, нихрена он не делает. «Я знаю. Я же тоже» Разрываясь между многочисленными вариантами ответа на эту хамскую поебень, Киришима в итоге печатает. «Я, кажется, сказал тебе делать отчет» Ответа нет минуты три, и Киришима даже блокирует телефон и кладет его на стол. Ближе пододвигается к столу и хочет возобновить работу и постараться не обращать внимания на то, что у него штаны парусом, но телефон снова издает сигнал. [личное сообщение] Парень закатывает глаза. Фотку прислал. Чего? Пустого вордовского документа? Нервно постукивая пальцем по столу и подперев другой рукой подбородок, Киришима ждет, когда фото загрузится, потому что вай фай у них что-то ни к черту, а следом воздухом давится, потому что фотка загрузилась. И лучше бы Эйджиро ее не видел. По крайней мере сейчас, сидя в офисе и не имея возможности даже элементарно подрочить. На снимке Бакуго, судя по всему, дома, лежит на кровати. В одних. Гребанных. Трусах. Положив руку на бедро. Твою ж, блять, мать. Сглотнуть уже не получается, а жар в паху усиливается, стояку там уже тесно, и Киришиме приходится его слегка поправить, правда, этим он себя только сильнее раззадоривает. «блять, Бакуго, займись работой» «И это ответ на то, что я прислал? Не понравилось?» Вот именно, что понравилось. До усрачки просто. До того, что хочется вскочить сейчас с места и ворваться в соседний кабинет, чтобы посмотреть в эти наглые глаза и отыметь его прямо там, на рабочем столе, за волосы натягивая Бакуго на свой член. Он же это, пиздец, как любит. «А сам как думаешь, сучка?» [личное сообщение] Блять. Открывать сообщение аж страшно. И не зря, блять, потому что на этот раз фотка еще хуже. Вернее, лучше, но хуже, потому что от нее давление усиливается, а температура подскакивает и в пиджаке становится жарко и душно, что уж там говорить про жмущие в причинном месте трусы. Бакуго рукой вцепился в собственный пах. У Киришимы против воли с губ срывается тихий стон. Взгляд приковывается к бледным пальцам, сжимающим член сквозь черную ткань трусов, к пиздецки сексуальным бедрам и торчащим от возбуждения соскам, которые хочется незамедлительно вобрать в рот, чтобы услышать такие мучительно-сладкие стоны Кацуки. «Если через час отчет не будет лежать на моем столе, боюсь, придется тебя наказать» «Я буду лежать на Вашем столе?» Блятьблятьблятьблять. Бакуго издевательски перешел на «вы» и это бесит и заводит одновременно, а сознание уже услужливо подкидывает картины того, о чем парень написал. Как же сильно хочется и правда разложить его на этом столе и выебать так, чтобы вся контора слышала, и плевать, что будет потом. Киришима просто до одури хочет Бакуго. «Нет. Не будешь. В качестве наказания» «Киришима-сан, это слишком грубо» Еще назвал бы его семпаем, и Киришима точно бы кончил. Это был запрещенный прием. «Грубо было позавчера, когда я втрахивал тебя в стол в кабинете у себя дома» «Вот именно, это было аж ПОЗАВЧЕРА» [личное сообщение] Господи, Бакуго, прекрати, пока не поздно. «Еще одно фото, Кацуки, и я за себя не ручаюсь» «Еще одно фото» [личное сообщение] Ну, видит Бог, он сам напросился. Мучаться одному не так интересно, поэтому Киришима идет на рискованный и немного отчаянный шаг: фотографирует свой выпирающий в брюках член и с довольной ухмылкой нажимает «отправить». Ответа приходится ждать аж пять минут. «Не честно играете, Киришима-сан» «Даа? А что же тебе не нравится, Бакуго? размерчик как раз твой» «Он встал еще не в полную силу» [личное сообщение] Это я после душа, чтоб Вы знали На этот раз виден только идеальный пресс и завязанное на бедрах полотенце, но Киришиме и этого достаточно, чтобы быстро выстроить в голове целостную картину. Слишком уж хорошо он знает этого блондинистого нахала, на котором бы стоило повесить табличку «18+». Киришима со вздохом откидывается на спинку кресла, продолжая пожирать взглядом уходящую под полотенце дорожку светлых волос. От осознания, что человек, который творит с ним все это, и к которому так дико хочется прикоснуться, находится всего в паре метров от него, хочется выть, потому что пойти к нему сейчас — значит сдаться, купиться на его провокацию и вновь дать Бакуго почувствовать мнимую власть. Он любил доминировать даже лежа под ним. И это тоже здорово заводило, стоит только вспомнить, как Кацуки, сидя верхом на его бедрах, запрещал ему себя касаться, а сам двигался так мучительно медленно и плавно, то полностью опускаясь на крепкий член, то выпуская его из себя, так что он заманчиво ложился аккурат промеж ягодиц и парень с по истине дьявольской ухмылкой терся об него. В глазах мутнеет, а стояк, кажется, сейчас штаны пробьет. Служебные романы такой отстой, потому что человек, которого ты хочешь, целый день находится перед твоим носом, но потрогать его нельзя, можно только смотреть и мысленно трахать, при этом еще стараясь сохранять вменяемое выражение лица. «Киришима-сан, отчет готов. Можете забрать?» Звук пришедшего сообщения возвращает Киришиму в реальность. «Ты должен принести его сам, это твоя прямая обязанность» «Я устал его делать, а Вам можно было бы и пройтись» «Или стояк мешает?» Чертов Бакуго Кацуки. «Бакуго, зайди в мой кабинет» «Как же сексуально это звучит» Боже. Киришима не готов к появлению Бакуго в своем кабинете, но уже слышит за дверью шаги и торопливо старается принять более менее презентабельный вид. Бакуго словно с пинка открывает дверь и замирает на пороге, глядя на начальника из-под отросшей челки. — Вы меня звали, Киришима-сан? Эйджиро прогуливается голодным животным взглядом по всему его телу, задерживая его на бедрах, обтянутых узкими брюками, затем двигается выше, останавливаясь на выглядывающих из выреза рубашки ключицах, потом на губах и только после этого смотрит Бакуго в глаза. У того губы растягиваются в не менее хищной ухмылке. — Закрой дверь на ключ. После тихого щелчка оба синхронно тяжело вздыхают. Бакуго затылком ощущает устремленный на него взгляд темно-красных глаз и поводит плечами, чуть наклоняя назад голову. — Иди сюда. Бакуго послушно поворачивается и медленно подходит к Киришиме, который, сидя в кресле, оценивающе смотрит на него снизу вверх и шире разводит ноги, между которых Кацуки сразу становится. Смеряет начальника придирчивым тяжелым взглядом, по-прежнему соблазнительно ухмыляясь и, заметив, куда направлен чужой взгляд, специально проводит языком по губам. Медленно. Зрачки Киришимы сужаются словно кошачьи. А Бакуго не торопясь забирается на кресло, упираясь в него коленями по обеим сторонам от бедер Киришимы. Придвигается вплотную, наматывает на кулак красный киришимовский галстук и с силой на себя дергает, близко к своему лицу, но губ коснуться не позволяет и замирает в миллиметре от них, держа их приоткрытыми и жарко дыша в чужой рот. Мельтешит так близко, а прикоснуться не дает, издевается, рассматривая напряженное лицо Эйджиро, его безумные зрачки, почти полностью закрывшие красную радужку, взгляд, мечущийся по его лицу. Киришима вздыхает рвано и его дыхание опаляет губы Бакуго, вынуждая его снова облизнуться. Киришима решает, что с него хватит. Натерпелся. И он рывком подается вперед, целуя такие желанные и податливые губы. Бакуго отвечает сразу, жадно вгрызаясь в его рот и как обычно забывая дышать. Они отлепляются друг от друга с влажным звуком и тяжело дыша, смотрят друг другу в глаза. — На пол, Бакуго. Парень без пререканий, не спуская с него глаз, медленно сползает с кресла, становясь на полу на колени и весь дрожит от нетерпения, потому что отлично представляет, что сейчас будет. — Сними рубашку. От приказного тона Киришимы по телу пробегает толпа мурашек, посылая волну жара в пах. У Бакуго раскраснелись щеки и шея, он трясущимися пальцами неторопливо расстегивает пуговицу за пуговицей, при этом не разрывая зрительного контакта, и только повышая этим царящее между ними напряжение. Когда рубашка плавно падает с его плеч на пол, взгляд Киришимы становится просто диким. Он жадно рассматривает каждый сантиметр бледной кожи, отмечая еще не сошедшие засосы на плечах и груди, и чувствует острое желание наставить новых. Пометить. Как свою собственность. — Долго будете меня глазами трахать, Киришима-сан? Эйджиро смотрит Кацуки в глаза, в которых черти пляшут. Хочется что-то ему сделать за это высказывание. Но фантазия подкидывает столько всего и сразу, что хрен выберешь, особенно, когда тебя самого буквально взглядом раздевают. — А что ты хочешь, чтобы я сделал? Бакуго едва может сдерживать себя, чтобы не ебнуть Киришиме по этой его самодовольной роже. Играется с ним в ответ, скотина. Ладно. Он знает, что следует сказать, чтобы больше терпеть Киришима уже просто не смог. Он придвигается ближе к начальнику, снова собирая в кулак галстук и шепчет ему в губы: — Хочу, чтобы Вы коснулись меня, Киришима-сан. Хочу почувствовать Ваши сильные горячие руки на своих плечах, талии, бедрах, заднице… — Бакуго злорадно усмехается, глядя в лицо начальника, видит, что тот уже на пределе и специально переходит на тихий томный шепот. — Хочу, чтобы Вы нагнули меня на стол, сдернули штаны и вылизали мою дырку так, чтобы я потек как сука… На этом моменте Киришима с рыком впивается в его губы, заводя его руки ему за спину и крепко сжимая его запястья, чтобы Бакуго не рыпался и не пытался что-то сделать в ответ. Свободная рука проскальзывает под ремень брюк, а следом и под резинку трусов, касаясь кончиками пальцев расселины между ягодиц, от чего Бакуго стонет ему в рот, сильнее выпячивая зад. Эти двое настолько поглощены друг другом, что в упор не замечают приоткрытых жалюзей, в щель между которыми за ними пристально следит пара прищуренных черных глаз.