Они тушили огонь бензином

Урожденный бесстрашный Кацуки Бакуго терпеть ненавидит неофитов-переходников. А в этом году, как назло, их что-то развелось. Ну почему именно в тот же год, когда ему самому проходить инициацию бесстрашных? Эти убогие только мешаться будут. Стоя чуть в отдалении ото всех, в тени, прислонившись спиной к холодной каменной стене, Бакуго исподлобья смотрит на других неофитов, снующих по Яме. «Яма» — самое подходящее название. Это подземная пещера, такая огромная, что не видно противоположной стороны со дна, на котором стоишь. Неровные каменные стены возвышаются над головой на несколько этажей. В них высечены ниши для еды, одежды, припасов и отдыха. Соединяют их узкие тропинки и лестницы, вырезанные из камня. Перил, чтобы люди не падали, нет. Но бесстрашным, настоящим бесстрашным, любит добавлять Бакуго, перила и не нужны. Они нужны для таких вот слабаков и трусов, как переходники из фракции эрудиции или для легкомысленных и осторожных дружелюбных, но никак не для них. А в этом году этих книжных червей и любителей радуги больше, чем обычно. Кацуки сверлит взглядом светлый затылок пацана из Эрудиции, потом глядит чуть дальше, останавливаясь на этот раз на черноволосом парне, перешедшем из Дружелюбия. И не сдерживает громкого саркастического фырка. Не, этим точно не пройти даже первую ступень инициации. * — Здорово. Бакуго перестает жевать и медленно поворачивается в сторону подсевшего к нему парня. Киришима, кажется. Он пока еще запомнил не всех переходников. Правда, этого неофита, бывшего дружелюбного, не запомнить и забыть очень трудно. Спрыгнул первым, чего обычно переходники не делают. Роскошь первого прыжка как-то всегда до этого доставалась урожденным. Может поэтому и только поэтому Бакуго его запомнил? Да еще и числится сейчас вторым в списке своего класса, что для переходника, ну вообще нонсенс. Его поединки Бакуго видеть не приходилось, но от чего-то хотелось. Нужно ж было узнать, че там за перец такой, который всех на лопатки укладывает. Для дружелюбного Киришима слишком… бесстрашный? На его приветствие Бакуго не отвечает и продолжает с невозмутимым видом жевать черничный маффин. Киришиму же, кажется, его явное нежелание общаться, ни фига не напрягает и он продолжает что-то там пиздеть о тренировках, об инструкторе, о рангах, о том, что он второй и все еще в шоке… В какой-то момент Бакуго не выдерживает и почти не глядя всовывает ему в рот свой недоеденный маффин. — Да ты заткнешься когда-нибудь или нет?! Киришима мычит что-то, а потом откусывает от маффина, жует и улыбается своей глупой острозубой улыбкой. — Хотел спросить, кстати, а у тебя какой ранг? Бакуго даже снова смотрит на этого мудозвона. Какой ранг? Это он спрашивает у него, Бакуго Кацуки, урожденного бесстрашного? — Ты туповат? — Блин, ну почему у всех такой стереотип, что все дружелюбные тупицы? — вроде бы немного обиженно спрашивает Киришима, чуть надувая губы. — Да потому что, блять, это правда! Только вы каждые пять секунд желаете друг другу счастья и жрете радугу вместо еды. — Вообще-то, желание друг другу счастья — это просто способ сделать день человека лучше и приятней, ведь мы… — Мать твою, я не хочу ничего слышать о твоей бывшей фракции, идиот! Ты теперь бесстрашный, так что придется забыть о своих радугах и взять яйца в кулак. Киришима какое-то время смотрит на него почти не моргая, а потом вдруг снова улыбается, чем повышает желание Бакуго набить его глотку сотней маффинов. — Чувак, это охренеть как мужественно прозвучало. Радует, что уже хотя бы их лексикон этот бывший дружелюбный начал перенимать. Хотя, конечно, Бакуго до этого нет никакого дела, он вообще уверен, что парень вылетит, не на первой ступени, так на второй. Тем более, что она более сложная и подготовиться к ней нельзя. Она ведь чисто эмоциональная. Фыркнув, Бакуго встает из-за стола и сразу уходит, больше даже не взглянув на Киришиму, но прямо-таки затылком ощущая, как тот смотрит на него. Жаль, у него на куртке нет изображения среднего пальца, очень было бы в тему. * — Ты дивергент? От этого вопроса у Киришимы кровь стынет в жилах, ладони потеют, а сердце начинает колотиться с такой скоростью, что в груди давит и дышать тяжело становится. И легче бы было, если бы Бакуго рявкнул это или спросил громко и при всех, но он от чего-то абсолютно спокоен и даже взгляд его вечно прищуренных оранжевых глаз никак не выдает, что он злится. Он правда спокоен. Киришима сглатывает и старается как можно незаметней вытереть вспотевшие ладони о джинсы. Врать бесполезно, вопрос Бакуго даже вопросом не прозвучал, что-то среднее между ним и утверждением, а значит, он знает, о чем говорит. Но откуда? Откуда ему известно о дивергентах? И почему он спрашивает это так, словно даже не сомневался в этом? — Да. Ответ вырывается изо рта вместе с хриплым выдохом и тонет где-то в тихом смешке Бакуго. Киришима удивленно смотрит на него, но в полумраке коридора, в котором они стоят, взгляд парня рассмотреть не удается. — Я так и знал. Киришима хуеет еще сильнее. — … Откуда? Бакуго снова фыркает. Как-то немного по-собачьи. Или же по-волчьи. — Придурок, думаешь, только ты знаешь о дивергенции? Конечно, Киришима так не думал, он вообще старался по этому поводу особо не думать после дня проверки склонностей, когда Амаджики, парень из бесстрашия, который проводил его тест, сказал ему, что его результаты неоднозначны. Что он дивергент. Странное слово отдается в висках пульсирующей неприятной болью, напоминая, что в лагере Бесстрашия таким, как Киришима, опасней всего, но тем не менее, он здесь и готов пройти все ступени инициации, чтобы стать полноправным членом фракции. Не для того он бросил семью, мать, отца и четырех сестренок, чтобы из-за страха разоблачения стать бесфракционником. Он справится даже несмотря на то, что он дивергент. Хотя, если честно, он до сих пор не до конца понимает, что это значит и почему это так опасно. Почему лидеры фракций их так боятся? — Это не мое дело и я тебе ничего не должен, но… — Бакуго замолкает. Сует руки глубже в карманы, запрокидывает голову к потолку, тяжело выдыхает сквозь зубы, как будто решаясь на что-то. — Короче, блять, будь осторожней. И не лезь на верх списка. Первые, да еще и переходники, да еще и дивергенты… долго в таком случае не живут. Он сразу же разворачивается и уходит, а Киришима так и остается стоять в пустом, пропахшем плесенью и сыростью коридоре, глядя ему вслед и думая, что он, блин, кажется, и правда влюбился.