В такие дни, как сегодня, мне кажется... что я буду один. (©)
"Иннетта Нелла, здравствуй. Я не хотел здесь рассуждать о своих чувствах снова, потому что забыть их гораздо удобнее и лучше, чем пытаться ужиться с ними. (Даже не понимаю, тесно мне или пусто... Не хочу разбираться.) Но я опять в который раз вернулся мыслями к тебе. И я задумался, а знаешь ли ты что-нибудь о тех чувствах, которые преследуют меня? Мне бы очень хотелось когда-нибудь поговорить об этом с тобой и услышать, что ты скажешь. Может быть, ты поймёшь? Вспоминая твои глаза, я хочу верить, что ты поймёшь всё до последнего слова. Хотя я даже могу не объяснить, на что это похоже. Парадоксально, но у меня нет слов. При взгляде на тебя мне просто становится легче дышать. Просто кажется, как будто я вдыхаю воздух рано утром в цветущем саду после дождя. Это, конечно, всего лишь иллюзия, но она прекрасна. Хочу, чтобы ты почувствовала её - эту лёгкость, этот сладкий ветер, задевающий внутри какие-то струны и заставляющий замирать от того, что вся эта иллюзия хрупкая, и любое движение может её разрушить. А ещё, знаешь, однажды я услышал твою игру на скрипке, и мне стало... не могу описать, просто надеюсь, что я услышу её ещё раз. Ещё много раз. Было бы ужасно грубо об этом просить, но как бы я хотел, чтобы ты иногда играла в общем зале. Конечно, это всего лишь моё маленькое эгоистичное желание. Иногда я начинаю думать, что все мои чувства к тебе это тоже эгоизм. На самом деле я их не понимаю, однако мне всё равно бывает за них стыдно, потому что каждый раз кажется, что я перешёл запретную черту. Как думаешь, Иннетта Нелла, имеют ли они место быть? Если бы ты сказала, что нет, я бы понял. Ну, а если да... Надеюсь, тогда ты снова примешь это письмо и ещё не раз улыбнёшься мне." Без подписи. - Ну конечно, мой хороший... А подписываться кто будет?! Инна затолкала письмо в самый нижний ящичек стола - туда, где уже хранилось первое. Затем, не зная, куда встать и что сделать, она просто замерла посреди комнаты, задумавшись. - Что я думаю о чувствах влюблённости?.. Хах... Я тебя понимаю, неизвестный человек. Влюбиться в Канду это тот ещё набор противоречивых эмоций... Жаль, что ты, наверное, не Канда. И жаль, что тебе повезло обратить внимание на такого идиота как я. Будь у меня возможность, я бы постаралась избавить тебя от этих страданий, - Инна не знала, зачем произнесла всё это вслух. Ей было искренне жалко своего тайного поклонника. Но ещё больше ей было любопытно. "Кто же ты такой, мой хороший?.."***
Как известно, девушку трудно остановить, если ею движет любопытство. Кроме рыжего Книгочея, у Инны было два предварительных варианта. Кроули или Джонни?.. Оба предположения звучали как полнейший бред, но учитывая, какие отношения у девушки были с каждым из членов Ордена, что угодно выглядело полнейшим бредом. А эти двое по крайней мере не раз проявляли заметную доброжелательность. Джонни Гилл - особенно. Но он не был привлекательным для Инны ни внешне, ни в плане характера, поэтому о нём хотелось думать в последнюю очередь. Тем более, объяснение с этим парнем могло впоследствии уничтожить всё комфортное времяпрепровождение в Научном Отделе - в единственном месте, которое было хоть немного уютным. Также его почерк вряд ли был идеально-круглым и аккуратным. Поэтому сейчас девушка направлялась в апартаменты Кроули. Не зная, что рассчитывает найти там, она надеялась хотя бы что-то прояснить. Двери в Чёрном Ордене никогда не запирались. Инна потянула на себя. Петли скрипнули, открывая чужой мир. Она заглянула с осторожностью и тревогой. Почему-то её удивило, что в комнате никого не оказалось, хотя сама же рассчитала время, когда Алистера здесь не будет. Непривычно было заходить без стука, нарушая одинокую тишину. Доски на полу скрипнули, как будто почувствовали ногу незнакомого человека. Инна чувствовала, что ей нельзя находиться в помещении, в котором заключена часть чьего-то мира, что она вторгается во что-то запретное. Всего лишь в чужую комнату. Пространство внутри выглядело пустым: всего лишь шкаф, кровать, комод, стол и стул. Голый пол. И стены такие же голые. Впрочем, в одном углу взгляд зацепился за серые пятна - следы осыпавшейся штукатурки. Девушка подошла к комоду и увидела над ним овальный светлый след. По всей видимости, здесь когда-то висело зеркало. Не то ли, которое Кроули когда-то подарил Инне?.. Сейчас было не важно. Предстояло осмотреть комнату, чтобы убедиться: это не Алистер пишет письма и каждый день приносит подарки. Девушка решила заглянуть во все ящички и за все дверцы... Понимая, насколько это неправильно, она просто не нашла другого способа избавиться от своих сомнений. Она приблизилась к письменному столу. Среди множества разбросанных в беспорядке бумаг можно было заметить толстую книгу. Ещё две книги лежали в углу, на них стояла чернильница с потрёпанным пером. Видимо, его кончик много раз кусали. На самом краю стола Инне вдруг бросился в глаза бокал с чем-то тёмно-красным. Она приблизилась. "Вино?" - определила по запаху. Не решилась трогать бокал, но зачем-то снова вернулась комоду и аккуратно открыла. Бутылки из тёмного, мерцающего стекла занимали почти всё пространство. В углу лежали две потускневших от времени серебряных ложки и стояла стеклянная колба. Дверца комода как-то печально скрипнула, когда Инна закрыла её. "Ладно... Это не важно. Это не моё дело". Всё-таки нужно было подойти к столу и хотя бы рассмотреть бумаги - тот ли почерк? Она приблизилась уже более нерешительно, чем раньше. "Стоит ли вообще продолжать?..." - Иннетта Нелла? - Ась?! Хозяин комнаты стоял в дверях. - Смотритель прислал спросить о том, почему я сегодня поменялся с Мари? Если так, то... - он запнулся и вдруг замолчал. Кроули всё ещё стоял на пороге и выглядел совсем растерянным. Он, похоже, даже не предположил, что Инна могла войти вот так, без спроса, только чтобы обыскать его вещи. Девушка кивнула, соглашаясь с его предположением, а сама теперь сгорала от стыда. Алистер переминался с ноги на ногу у входа в собственную комнату с тревогой и неловкостью в глазах, и она не могла понять, как ей в голову пришло копаться в бумагах этого человека. В концу концов, он её друг... - Кроули, заходи, - после этих слов он, наконец, переступил порог, - Извини, что я без приглашения. - Нет, нет, ничего... Тебе можно, Нелла. Если хочешь, присаживайся. Она рефлекторно села на край кровати. - Ты попросил Мари выйти сегодня на задание вместо себя. И правда, зачем? Ты сейчас хотел рассказать, да? - она спросила то ли чтобы подтвердить причину своего присутствия в комнате, то ли просто из любопытства. Наверное, вопрос прозвучал всё-таки больше формально, чем дружелюбно. - Да, да... - Кроули кивнул, но как-то печально, - Знаешь, я боюсь, что будет сложновато объяснить... Он замолчал. Инна боялась спрашивать. - Нелла, ты бы не могла сама придумать, что ответить Смотрителю, пожалуйста? - Например, что ты не очень хорошо себя чувствуешь? - предложила она, но тут же подумала совершенно о другом и посмотрела Алистеру в лицо, - Кроули, у тебя что-то случилось? - Да, буду благодарен, если ты скажешь так... А? Что? - теперь он тоже взглянул прямо на неё, - Да нет, ничего особенного. - Но что-то не особенное? "Ох, чёрт, моя бестактность меня доведёт..." - девушка сообразила это только когда необдуманные слова уже были сказаны. Кроули отвёл взгляд и нервно заулыбался. Или виновато. Сложно было точно понять по его лицу. - Понимаешь, Иннетта Нелла, я не совсем уверен, что смогу тебе объяснить. Я, как бы это сказать... хотел побыть один. - Понимаю... - зачем-то кивнула Инна, - Я тебя понимаю. У всех бывают такие состояния. И у меня... - она вздохнула, хотя не была уверена, что полностью осознаёт состояние Алистера. И вдруг снова обратила внимание на полупустой бокал в углу стола. - Кроули, ты пьёшь? Он вздрогнул от этого замечания, и теперь в его глазах точно можно было увидеть чувство вины. Но уже в следующий момент он неожиданно стал спокоен, медленно подошёл к окну. - Да, - Алистер сказал это и замолчал, глядя, как в окне по небу быстро скользят облака, золотистые от вечернего солнца, и как порывы ветра иногда поднимают на высоту тёмные листья, - Бывают такие дни, когда хочется выпить. Инна смотрела на его высокую, но в этот момент хрупкую фигуру. Он взял со стола бокал, подержал на весу и поставил на место. - Угу, я могу понять... Не пробовала алкоголь, но иногда после миссий мне очень хотелось бы вот так напиться, - призналась девушка. А затем подумала, что слова прозвучали глупо. Алистер всё-таки осушил бокал. - Эй, Кроули, - слегка повысив голос, она заставила его обернуться, - Тебе грустно? Наверное, ей следовало спросить: "Мне уйти?" или что-то в этом роде. Она даже собиралась задать этот вопрос, но в последний момент в голове вдруг возник ещё один: "Мне остаться?.." В итоге Инна не решилась задать ни первый, ни второй. - Немного... Это был слишком короткий ответ, чтобы спросить ещё что-нибудь. - Знаешь, Нелла, ты права. Мне действительно грустно. - Мне тебя оставить? - Да... Кроули кивнул и на секунду затих. - Нет. Если можешь, останься. Пожалуйста. - ...Хорошо. "Что хорошо?.. Что вообще я делаю?" Инна пожала плечами, показывая, что ей ничего не стоит остаться, а потом подошла к окну и запрыгнула на подоконник. Вместе с Алистером она начала смотреть на облака в прозрачно-голубом небе. Как всегда прекрасные цвета... Только Кроули это, кажется, не радует. - У тебя из окна красивый вид. - Да... - А вот комната довольно мрачная. Не думаешь, что она пустая? - Да, пожалуй. - И на столе такой хаос из бумаг... - И правда. - А я нагло вторгаюсь в твоё личное пространство и говорю грубости. - Что? - обернулся Кроули. На его лице опять не к месту была виноватая улыбка. - Что, нет? - Мне казалось, ты просто разговариваешь со мной. Нелла, даже если ты высказываешься резко, твои слова правильные. Впрочем, я, наверное, привык слышать от тебя хорошее и сейчас чего-то не заметил? Инна резко спрыгнула с подоконника. Просто так, без намерения уйти. Внутри себя она задумалась. Ещё когда Кроули не выгнал её, а сказал сесть, ей пришло в голову проверить его, лично пообщавшись: начать задавать вопросы, вести себя смелее, говорить то, чего Канда бы не простил. Она не знала, насколько далеко ей стоит зайти. Но, попросив девушку остаться, сам Алистер зашёл дальше, чем следует. "Его поведение говорит, что он действительно автор письма. Но чёрт, он же... старый!" Иннины щёки покрылись жарким цветом стыда. Она хотела опровергнуть свои догадки насчёт Кроули, но они только и делали, что подтверждались. "Что за бред?!" Может быть, бывают такие времена, когда человек готов цепляться за общество кого угодно, лишь бы избавиться от одиночества. А бывает и такое, что теряешь голову, когда рядом объект влюблённости. Второе Инне было знакомо больше, хотя и первое в последнее время всё чаще терзало её... Кроули был добр к ней, и поэтому девушка с удовольствием была готова помочь ему. И всё-таки подарки и письма... поведение Алистера... Хотелось спросить напрямую. Нужно ли было? Наверное, нет. Крайне неуместно, глупо, бестактно. Но Инна спросила. - Кроули, знаешь, на самом деле я пришла не совсем по поручению Комуи. Я хотела узнать про письмо. Про письма, то есть... Она внимательно проследила за его лицом. Думала увидеть удивление, но её собеседник вздрогнул, и его глаза выразили... страх?! - Письма? - он переспросил это медленно, слегка повернув бледное лицо. Девушка кивнула. - Так ты видела их?.. Инна уставилась на Кроули в упор. Она не верила. Она предполагала, догадывалась, специально пришла, чтобы проверить свои предположения. И всё-таки. - Нелла, ты их никому..? - Не показывала. И не буду, - она улыбнулась ободряюще, но в то же время через силу. Что ещё сказать? Нужно ли что-то говорить? Неловкая тишина в какой-то момент повисла в воздухе и теперь давила своей тяжестью. В комнате всё как будто застыло, и только за окном яркие позолоченные облака продолжали своё движение. - Кроули, ты же там писал о любви, да? Чувства, всё такое... - Да... Чувства... - повторил он за ней, как будто эхом. - Я могу тебя понять. Всё это, чего нельзя объяснить... Лёгкое дыхание, желание жить и действовать, как только посмотришь в глаза того человека, это вдохновение... с ароматом весеннего ветра и цветов. Чувство, для которого нет слов, потому что оно выше того, чтобы описывать словами... Я тоже влюблялась... - говорить красивыми, длинными фразами не было привычкой Инны. Она считала, что подобное звучит излишне откровенно. Но именно сейчас, может быть, даже подсознательно, она хотела быть искренней. Хотя бы из уважения к тому, что Алистер тоже искренен с ней. - Выше этого... - Кроули вздохнул, горько улыбнулся, - Нелла, ты понимаешь... Почему-то я не сомневался, что ты не отнесёшься с пренебрежением. - Ну, у меня было что-то похожее в жизни. И, знаешь, мне в этом не везло. Поэтому понимаю, когда чувства не могут быть разделены... Такое часто бывает. Больно, когда не можешь... - ...Сказать, как сильно любишь, и услышать то же самое в ответ. Ты права Иннетта Нелла, это больно. Когда всё, что ты чувствуешь, может оставаться только в твоих мыслях, и это никогда не суждено разделить... Никогда. Нельзя обнять, нельзя посмотреть в глаза или коснуться. Это невыносимо. - Ага... Инна отчаянно искала слова, чтобы сказать Кроули о своих чувствах к Канде, но теперь язык не повернулся. Она просто не могла, глядя на его бледное, печальное лицо, сказать что-то подобное сейчас. - Кроули, ты так переживаешь? - Да нет. Не то что бы... Просто я скучаю иногда. По ней. - "По ней"? - По Иллиаде. Ах да, ты не знаешь... - Я знаю. Мне... Лави рассказывал, - машинально сказав это, девушка обернулась на Алистера, пытаясь связать воедино его слова, но не получалось. Она теперь совсем запуталась. - Она была мне дорога. И я скучаю. Снова... - Хм. Не можешь отпустить? - Не могу что..? Нет, нет, не так, - Кроули развернулся к Инне, сделал несколько отрицательных жестов и почти вплотную приблизился, чтобы объяснить, но больше ничего не сказал. Постоял так несколько секунд, отодвинулся и закрыл лицо ладонями. - Да, наверное. Наверное, так и есть, и я всё ещё не могу... как ты сказала? Отпустить? Да. Так и есть. И он медленно сел на подоконник, навалившись спиной на оконное стекло. Руки с длинными, тонкими пальцами с силой загладили назад волосы, а затем опустились. Инна смотрела на острый профиль Кроули и думала, что значат все его слова. Как Иллиада связана с любовными письмами? Почему вдруг разговор зашёл о ней? - Кроули, о каких письмах ты говорил? Кажется, это было произнесено слишком бесцеремонно. Непонятно, почему Алистер ещё не выгнал девушку за то, что так открыто пытается залезть ему в душу. Лучше бы она копалась в его личных вещах - даже это было бы не так грубо. Но иннин собеседник даже не замечал неуместности её вопросов за своей непонятной печалью. Перед тем, как посмотреть с удивлением и ответить, он только вздохнул. - Я пишу ей. Мне почему-то иногда начинает казаться, что когда я рассказываю ей на бумаге всё, чего не успел сказать вслух, она это слышит. А я не успел сказать слишком много. Глупо, да?.. Глупо. И правда, я пишу письма той, кого уже нет. Рассказываю ей всё, что придёт в голову, как будто в этом есть смысл. И всерьёз надеюсь когда-нибудь получить ответ... Я схожу с ума, да? И тут он вдруг впервые посмотрел на Инну, которая сидела перед ним с лицом, полным недоумения. - Нелла, ты разве имела под письмами что-то другое? Девушка смутилась. Она не знала теперь, нужно ли говорить правду. В конце концов, она решилась. - Да... Кроули, мне просто с недавнего времени кто-то стал подкидывать подарки и записки... - почему-то лицо горело, а ладони вспотели от смущения. Инна делилась не только своей, но и чьей-то чужой тайной. Впервые рассказывала кому-то, и как же волнующе это звучало вслух для неё самой... - О чувствах? - Да... - И ты думала, что это я?.. - Да, - она нехотя кивнула. - О, нет, это не я писал. Мои письма случайно вылетели из окна, и я опасался, что кто-то найдёт их прежде, чем я. К счастью, я отыскал их все, но после твоего вопроса подумал, что они могли попасться тебе на глаза. Он вздохнул с заметным облегчением. А затем снова повисла тишина. Девушка переминалась с ноги на ногу, ей было больше нечего выяснять в пустой, тусклой комнате. - Хорошо, что их никто не нашёл... И я теперь знаю, что мне пишешь не ты... Я пойду... Алистер просто рассеянно кивнул. Теперь не удерживал, не просил остаться. Инна проводила взглядом разбросанные по столу листы, пустой бокал, след от зеркала над старым трюмо, заполненным бутылями с вином... Подумала, что, как только она захлопнет дверь, Кроули, пожалуй, нальёт себе ещё и будет пить, смотря на постепенно тускнеющее небо. Ну и пусть. Каждый имеет право делать, что пожелает, в пределах четырёх стен своей комнаты. Девушка открыла дверь и кивнула на прощание. И не двинулась. Не могла оторвать взгляда от высокого силуэта на фоне светлого окна. Этот силуэт, кажется, застыл, как и всё в этом чёртовом помещении, сером от пыли. - Знаешь, что? - Инна решительно закрыла дверь изнутри, - Так нельзя! Ты же застрял в своих воспоминаниях, зациклился. Ты так грустишь, и слишком жалко на это смотреть. То, что ты пережил, и твои чувства, и всё... это так горько, но нужно отпустить! Мне казалось, то, что ты стал экзорцистом и посвятил себя этому полностью, послужило началом нового этапа жизни, но ты мучаешься в тех чувствах, которые застряли в прошлом. И они забили твою голову так, что уже нет места для чего-то нового. Кроули не перебивал, но внезапно поднял глаза и посмотрел таким долгим взглядом, что девушка замолчала. Он имел полное право выставить её вон, однако ограничился только печальной улыбкой. - И как мне это отпустить? Нелла, ты знаешь, что мне сделать? - Эээ?.. Она не была готова к этому вопросу. Задумалась, но в итоге произнесла первое, что пришло в голову. - Я знаю, ты когда-то сжёг свой замок, а теперь сожги навязчивую идею! Или хотя бы перестань грустить и сделай радостную вещь, - Инна даже не до конца поняла, какой бред она несёт, - Для начала можно устроить генеральную уборку. Уберём пыль, чтобы всё блестело! А если это не поможет, тогда давай мы с тобой напьёмся вместе! - А? - кроме этого короткого звука Кроули не смог ничего произнести. Пока он стоял с приоткрытым ртом, не в силах возразить, Инна скрылась за дверью и вернулась с веником и совком, а затем с ведром, шваброй и тряпкой. - Уборка всегда помогает привести мысли в порядок, так что давай я подмету, а ты протрёшь окно и разберёшься на столе, если хочешь, - при всей своей наглости она, конечно, не планировала переставлять и выкидывать вещи. Алистер неловко поймал прилетевшую в него тряпку. Он несколько минут просто теребил её в руках и смотрел, как Инна энергично выметает из-под его кровати комья пыли, смятые бумажки и пару фантиков от конфет... Наконец, он начал неуверенно тереть уголок окна. Спустя час работа всё ещё кипела. Через настежь открытое окно комнату наполнил свежий воздух. Стёкла стали почти идеально прозрачными, а подоконник оказался чуть более светлым, чем был совсем недавно. Кроули решительно сминал бумаги на столе, хотя ещё минут пятнадцать назад он только перекладывал их с места на место, перечитывая написанные строчки. Пол блестел от воды, но Инна всё равно продолжала тереть его тряпкой. Она уже вымела все углы, собрала паутину и дажа вытрясла мусор из покрывала на кровати. Алистер вынес целый ворох бумаги, а также два искусанных пера (суда по этим перьям, зубы у него были действительно острые). Его стол, оказывается, был довольно просторным, и книжек на нём лежало не три, а целых пять. Девушка не смогла понять, на каком они языке, когда складывала их в аккуратную стопку. В ту, которая была открыта, положила самодельную закладку. Наконец, когда даже из шкафа Кроули вытащил всё ненужное, он подошёл к трюмо. Медленно доставал оттуда бутылки, пробирки и колбы, а Инна протирала всё тонкой салфеткой. Стекло по-прежнему загадочно мерцало тёмно-зелёными отблесками. Все бутыли были затем убраны на место, кроме одной. С ней в руках Алистер встал. Он подошёл к столу, открыл самый нижний ящик и достал оттуда стопку исписанных листов. - Пойдём со мной, - с рассеянной улыбкой кивнул девушке. Следуя за ним, Инна думала: "Неужели, сейчас и правда придётся пить?.." Они спустились в маленькую гостиную. Она была пуста. В небольшом камине тлели угли. Кроули раздул их. Затем он вышел и вернулся с двумя большими бокалами. - Так ты хочешь выпить вместе? - Нет, - серьёзно ответил он, - Ты юная девушка, я бы никогда не позволил тебе пить при мне. И сам прошу прощения за то, что не был сдержан при тебе, - он снова кивнул со своей серьёзной улыбкой, - Но я хочу, чтобы ты осталась сейчас. Инна вздохнула с облегчением. Алистер наполнил оба бокала и поставил на пол перед пылающим камином. А после он взял один лист из стопки, пробежался по нему глазами и протянул девушке. - Вот. Если хочешь, можешь прочитать. Все эти письма для Неё, но раз её больше нет, то эти записи теперь тоже в прошлом. Пусть там и останутся. А пока они ещё не исчезли, ты можешь посмотреть на них. - Нет, я не буду! Это всё-таки твоё... - она старалась даже не смотреть на текст, внезапная откровенность Кроули слишком смущала. Но всё-таки, поколебавшись несколько секунд, она взяла письмо в руки. Не стала читать подробно, только пробежалась глазами, понимая, что прикасается к сокровенной вещи. Оторвавшись, заметила, что Алистер сидит на полу и вглядывается в другой лист. Неожиданно он привстал и бросил бумагу в огонь. Взял оба бокала, один подал Инне, второй приподнял и подержал неподвижно, а затем вылил в камин несколько капель. Пламя слегка качнулось. Девушка посмотрела на письмо у себя в руках и последовала его примеру: сожгла бумагу и залила вином. Кроули молча кивнул ей. Она опустилась на пол рядом с ним. Листы, исписанные неровным почерком с резкими штрихами (совсем не таким, какой Инна видела в своих посланиях) быстро таяли в огне. Бокалы пустели. Пламя навсегда пожирало слова любви, написанные с трепетом и болью, сквозь безумную страсть или отчаяние. Они сгорали, но перед этим ещё раз отпечатывались в памяти теми обрывками, которые удавалось прочитать. Неизвестно, сколько времени прошло перед тем, как всё было сожжено. Инне показалось, что они сидели перед камином целую вечность. Для самого Кроули, наверное, всё произошло за одно мгновение. Впрочем, в этом он никогда бы не признался. Они в последний раз подняли бокалы и, переглянувшись, вылили их в огонь. Бутылка была пуста. - Прощай. Прощайте, - Кроули произнёс это почти беззвучно. И вышел. Девушка ещё некоторое время смотрела на пылающие угли. Когда она снова зашла к Алистеру, чтобы унести ведро и швабру, то увидела, что за окном уже почти темно. Небо было серовато-синим, чистым. "Это сколько времени мы провели вдвоём?.." - Ну что, Кроули?.. Тебе лучше? Он просто коротко кивнул. - Ты это... Зови, если что-нибудь будет не так. - Хорошо, - теперь улыбка была спокойной и почти без грусти. - И извини, что я вот так без разрешения завалилась. Всего лишь моё любопытство... Больше не буду так. - Спасибо. - А? - Инна удивлённо приподняла бровь. - Может быть, твой поступок не совсем правильный, но сегодня я благодарен тебе за него. Правда благодарен, что ты оказалась здесь. Поэтому сейчас я ни в чём не виню тебя. - Ну, тогда... Я пойду? Наконец, она могла выйти из чистой, просторной комнаты, так сильно преобразившейся всего за пару часов. Но её удержали за руку. - Нелла, знаешь, я думаю о тех письмах, которые тебе приходили. Будь я моложе, и будь моё прошлое другим, наверное, я тоже писал бы тебе. И сейчас могу понять того, кто видит в тебе что-то особенное. Алистер мягко улыбнулся, держа иннины пальцы. Девушка была в смущении и замешательстве. - Почему? С моими глазами опять что-то не так?! - Нет, нет. Просто тебе не всё равно. Неравнодушие - большая редкость и ценность. Конечно, ты можешь заработать себе проблемы с таким подходом. Но ты не представляешь, насколько много людей живы благодаря неравнодушным. Его губы снова тронула улыбка. Он склонился над инниной рукой, которую всё ещё держал, и еле уловимо коснулся её губами. Просто, без пошлости или страсти. - А ещё хочу, чтобы ты знала: я - твой друг. И ты можешь рассчитывать на мою помощь. Инна только кивнула в ответ, а затем чуть ли не вырвала руку и убежала прочь. Теперь уже окончательно.***
- Итак, я предлагала ему выпить и посоветовала выкинуть всё со стола... И вроде он доволен. Надеюсь. Странно. "Неравнодушие"? Иногда я не понимаю, что творю, несу полный бред, и, оказывается, так и надо? Девушка зарылась лицом в подушку, чтобы унять беспорядочный поток мыслей. Не веря, что способна на что-то хорошее, не подозревая истинного значения чужих слов, она сомневалась, путалась. Она сама себя не понимала.