Ради общего блага

Через неделю у меня выдался менее загруженный день, и я поехала в Блекберн. Дорога была мне хорошо знакома, и в пути я слушала свою любимую кассету с песнями Джуди Бриджуотер. Но только теперь я задумалась: почему мы, помощники, так и не отвыкаем от техники, с которой были знакомы в Хейлшеме? Большинство из нас осваивает самые простые мобильные телефоны, редко кто переходит на новейшие модели, даже получая достаточно денег. Мы умеем пользоваться гаджетами, которые выдают нам в клиниках, но редко совершенствуем личный быт. «Ты смотришь в прошлое, Кэт. Так нельзя». Эти слова звучали в моем сознании, будто врываясь в чувственный напев. «Не отпускай меня, детка, не отпускай меня… держи меня, держи меня крепко и больше никогда не отпускай меня». Я не раз слушала эту страстную мольбу и каждый раз находила в ней что-то, созвучное своим переживаниям. Заганос отпустил меня. Он дал мне возможность найти Томми… и уж Томми я никогда не отпущу. * День был светлый и ясный. Светло-серые корпуса Блекберна казались будто окутанными туманом. Они всегда так выглядят, даже в самую яркую и светлую пору. Не знаю, почему. Может, это просто мое впечатление?.. Может, просто я слишком часто смотрела на это здание сквозь слёзы, когда училась в колледже помощников и была здесь на практике, и позже, когда здесь завершали мои первые подопечные. Камилла Т. пережила всего одну выемку. Моей вины в этом не было – ее оригинал страдала болезнью сердца, и требовалась пересадка. После такой выемки никто не выживает. Но мне до сих пор стыдно за то, что я скрывала от Камиллы, какая операция ей предстоит, и уверяла ее, что всё пройдет благополучно и у нас еще есть пара лет в запасе. Она была совершенно спокойна перед выемкой, и всё же… медсестры говорили, что я просто исполнила свой долг, а я плакала всякий раз, когда вспоминала неделю, проведенную с ней. До сих пор не могу забыть спокойный взгляд золотисто-карих глаз и веселый, беззаботный смех. Конечно, рано или поздно завершают все доноры. Но мне всегда становилось не по себе, когда я приближалась к Блекберну, и теперь мне было тревожно от того, что именно там операция у Рут прошла не очень удачно. Хотя, когда я приехала и спросила о подруге, мне сказали, что она поправляется и даже уже выходит на прогулки, и врач не возражает, чтобы она поехала на побережье со мной и Томми. Но, естественно, никаких купаний, никакого хождения босиком и вернуться в клинику следует вовремя. Рут вышла во двор, опираясь на трость. Ее походка изменилась, стала слегка шаткой. Лицо побледнело и под глазами темнели синеватые тени… но передо мной была прежняя Рут, та, которую я знала по Хейлшему и Коттеджам, и она была рада видеть меня. - Кэти! – воскликнула она. Ее глаза сияли. – Кэти, я так рада, что ты приехала. Томми на днях звонил, говорил, что ты каким-то образом его нашла, и говорил, что ты меня навестишь… но я так боялась, что всё может сорваться в последний момент. Кстати, а как ты про нас узнала? - Один знакомый помощник говорил, - уклончиво ответила я. – Знаешь, в Кингсвуде каждый день бывает много народу. Ну, и еще я в Линтоне бываю. - Тоже неплохое место, тебе везет. Ожидая, пока приедет Томми, мы сели на скамейке. Рут спросила: - Как ты там, кого из помощников видела? Случайно, не пересекалась с Крисси? - Видела ее, но она очень спешила, и мы не успели поговорить. Недавно в Линтон приезжал Френк – помнишь Френка из Сент-Джайлз? – вспоминала я наших общих знакомых. Рут засмеялась: - А, да, мы с ним когда-то в Кенте работали. Забавный такой парень, всегда смешные истории рассказывал. - Он самый. Так вот, когда мы с ним пересекались, он собирался в Ливерпуль. Что-то у него с донором не заладилось, есть в Линтоне одна девушка из Гленморан-Хауза, с ней непросто… - Ох, понимаю я Френка! Когда я работала, мне тоже временами попадались кадры, - Рут картинно закатила глаза, как героиня какого-то сериала. Мы поболтали о том, о сем, а вскоре послышался сигнал автомобиля, въезжающего на парковку. Серый хетчбек остановился на свободном месте, и Томми быстрыми шагами подошел к нам. - Рут, рад тебя видеть. Молодцом держишься, - он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Кэти, ты так изменилась… новая стрижка? Я смущенно улыбнулась. - Ну, я уже давно так стригусь… практичнее как-то. - Тебе идет. Вид совсем другой, взрослый и серьезный. Дженнифер говорила, ты на хорошем счету, тебе даже разрешают выбирать, с кем из доноров работать. - Не то чтобы… хотя правда, к моему мнению прислушиваются, и не возражают, если я говорю, что хотела бы опекать кого-то из Хейлшема, - ответила я, опустив взгляд. Почему-то мы опасались долго смотреть друг другу в глаза и говорили о том же, о чем всегда говорят мало знакомые между собой помощники. Хотя мне столько всего приходило в голову, и я даже не знала, с чего начать. - Только почему-то никто из нашего класса не захотел замолвить словечко обо мне! – Рут надулась. - У меня тогда уже было максимальное количество подопечных, - оправдываясь и виновато опустив голову, пробормотал Томми. – Знал бы я тогда, что Дениз завершит, я бы попытался поговорить, чтобы мне разрешили принять тебя. Но у него был хороший прогноз, никто не думал… - Прогнозы! – Рут презрительно фыркнула. – Мне говорили, что я справлюсь, но после первой я несколько дней почти не приходила в сознание, а потом еле на ноги стала. А всё из-за Инессы. - Мне наоборот говорили, она так заботится о тебе, - мягко сказала я, пытаясь ее успокоить. - Толку от ее забот, если мне с ней скучно! Заганос З. тоже от меня отказался. Ты давно его видела, Кэт? Он такой стал – цены себе не сложит. Тут уже Томми не выдержал: - Давай не будем про Змея, а? Каждый раз, когда о нем вспоминают, у меня возникает то же чувство, как когда Джордж мне лягушку за шиворот бросил! Мы засмеялись все втроем, вспоминая тот случай и то, как мальчишек за такими шалостями засекла Клювастая и строго отчитала. А потом вспомнили, как Томми закрыл Ричарда Л. в кладовке – кажется, нечаянно. И как Рональд А. сидел в классе за партой сзади меня и привязал меня за косичку к стулу. Наверное, я ему нравилась. Во всяком случае, Рут так уверяла. А еще как-то раз Кевин С. из параллельного класса положил кнопку на стул учителя математики, и наставники собрали весь поток и прочитали лекцию о недопустимости таких шуток. Так было проще – вспоминать прошлое, собираться на прогулку и жить нынешним днем, не думая о том, что с нами случится завтра. Томми предложил, чтобы мы поехали в его машине. Кажется, ему нравился этот слегка потрепанный хетчбек с волчьей головой, нарисованной на дверце. И я не возражала. Мы слушали веселые незатейливые песенки, подпевали. В общем-то вели себя, будто просто друзья, которые никогда не испытывали друг к другу иных чувств, кроме приятельских. * На побережье было тихо. Пляж и правда был заброшен. Когда Рут села на деревянный шезлонг с облупившейся краской, доски тихо заскрипели. - Осторожно… - сказала я. – Может, мне просто постелить тебе покрывало под зонтиком? - Не надо. Здесь я удержусь. В конце концов, не так уж много во мне весу. Я в последнее время ем, как птичка, - Рут через силу усмехнулась. Старые зонтики и шезлонги, старые лодки где-то вдалеке. В светло-голубом небе плыли огромные белые облака. Даже птицы здесь не пролетали. Шум волн был еле слышен. После городского шума такое спокойствие казалось почти мистическим. - Пройдемся до лодок? – весело предложил Томми. Рут покачала головой. - Я лучше здесь посижу. Идите вдвоем, если хотите… Я в неуверенности остановилась. Поймав мой взгляд, она добавила: - Со мной всё в порядке. Просто я хочу побыть здесь и посмотреть на море. - Ну, мы недолго, - пообещал Томми. И вдвоем мы направились к старым лодкам. Не решались даже взяться за руки, лишний раз друг на друга взглянуть, просто смотрели вдаль. Когда мы пришли, хрупкая фигурка Рут казалась смутно различимой. - Просто не верится, Кэт… - тихо сказал Томми. – Иногда мне казалось, я больше тебя не увижу. - Нам повезло, - я улыбнулась, чувствуя, как к щекам приливает жар. Хорошо, что он не спрашивал, кто именно помог нам увидеться. Я не хотела рассказывать, но и лгать было бы стыдно. Недоговаривать. Это даже не грех – это часть нашей жизни. Я наконец-то видела Томми, слышала его голос – и не решалась обнять его, не решалась сказать, как плохо мне было без него. Просто слушала, как он говорит о лодках, и о книге о пиратах, которую читал, когда выпали пара свободных часов, и о том, что недавно он пытался нарисовать корабль, но ничего не вышло. - Хочешь, помогу? – предложила я. - Но у тебя и так времени в обрез… Кажется, ему тоже было немного неловко. - Выкручусь как-нибудь, - я пожала плечами. – Что-нибудь придумаем. Не помню, долго ли мы так стояли, пока не вернулись к Рут. Она провела ладонью по щеке, будто смахивая слезинку, и обернулась к нам.