Ради общего блага

В рождественские истории я не верю. Да и вообще не очень люблю Рождество, с тех пор, как в канун этого праздника разошлись мои родители. Мне еще повезло, к тому времени я уже начинал самостоятельную жизнь. Но осадок остался. Достает меня эта суета, люди мечутся по огромным торговым центрам, как сумасшедшие, скупая огромнейшие коробки совершенно ненужных вещей, которые, может быть, выбросят вскоре после праздников. Сверкают и переливаются лампы, вывески, гирлянды, свет бьет в глаза… музыка временами оглушает. Энди, конечно, ждет какого-то чуда, как все дети в его возрасте. Я, конечно, побуду добрым волшебником и приеду забрать его из школы – Меган вечно некогда – и подарки привезу. Собственно, за подарками я и направился. Терпеливо ходил от одного магазинчика к другому, выбирая старательно, не так, как многие в предпраздничной спешке. Энди мечтал о подарочных выпусках своих любимых журналов о моделях кораблей и самолетов, и я хотел найти все нужные. Не скажу, что это было легко. Когда я выходил из магазина, успело стемнеть. Асфальт казался покрытым скользкой глазурью, и нужно было проявлять чудеса акробатики, чтобы не упасть. Молоденькая девушка, спешившая куда-то в том же направлении, что и я, чуть не упала. Я вовремя подхватил ее под локоть. - Осторожнее, юная леди. Может, помочь вам добраться до остановки? - М-мне к стоянке авто, - запинаясь, ответила она. – Я за рулем. Она смотрела на меня таким взглядом… раньше я не замечал в девушках такой открытости, робости и беззащитности. Может, я просто замечаю не тех? Эти светло-карие глаза были похожи на глаза олененка. Трогательно вздернутый носик с россыпью веснушек, выбившаяся из-под шапки золотистая прядь, маленький рот. Ни следа косметики на лице. - Мне по пути, - я улыбнулся. – Кстати, меня зовут Доминик, а вас, прекрасная леди? - Кэрри, - она смутилась. - Ну и погодка сегодня… - я завел ничего не значащий легкий разговор. – Приходится быть осторожным. Кэрри моргнула и взволнованно ответила: - Да, мне даже страшно стало. А вдруг я упала бы, вдруг… вдруг могла попасть в травмоцентр?.. мне бы этого не простили! Я понимающе хмыкнул: - Начальник звереет? Девушка отвела взгляд. - Э… просто, работы много. Без меня не обойдутся. Но мне показалось, она не горит желанием продолжать эту тему. Мы перемолвились парой слов о грядущих праздниках, я с энтузиазмом наговорил ей комплиментов и попросил у нее номер телефона. Обычно в такой малости девушки мне не отказывают, но Кэрри покраснела: - Не думаю, что нам стоит встречаться, Доминик. Вы такой симпатичный… только я правда не могу, мне нельзя. - У вас есть парень? О, простите тогда. Вместо ответа она чуть сдвинула рукав своей зимней куртки. И я увидел на ее запястье зеленый донорский браслет. * Возвращаясь домой, я решил, что мне следует выбросить эту встречу из головы. Кэрри явно боялась продолжать наше знакомство. Да и я сам прекрасно это понимал. Я – хозяин своей жизни. Она – помощник, будущий донор. Ей не суждено дожить даже до тридцати. И какое мне должно быть дело до этого? Мы случайно пересеклись и неизбежно пойдем каждый своей дорогой. Ну, запал я на симпатичную девчонку, на это милое личико, россыпь веснушек, нежный голос и тонкие запястья. Но мало ли на свете других красивых барышень? На мой век точно хватит. Ну, может быть, лет так через пять система донорства отойдет в прошлое. Хорошо бы, если бы Кэрри к тому времени еще работала. Но чем я могу повлиять конкретно на ее судьбу? Я ведь стараюсь не из-за какой-то абстрактной жалости, а просто потому, что изобретения Кристиана более полезны и экономически оправданы. И он мой лучший друг, и я не хочу, чтобы он наступил на горло своей песне и занимался делом, к которому с каждым годом испытывает всё большее отвращение. «Я чувствую себя убийцей, Ник», - говорил он мне, когда в один вечер мы выпивали у меня на квартире. – «Понимаешь, все эти ребята, доноры, - живые, у них есть чувства… иногда в них больше искренности и душевности, чем у некоторых наших клиентов! И вот таких милых парней и девчонок мы разбираем на запчасти, как подержанные машины. Было бы ради кого! Думаешь, все, кто оплачивают трансплантацию, серьезно больны? Для многих это просто мода…». Обычно, слушая такие речи, я кивал, потягивая пиво. Ничто не вечно под луной. Человечество уже сто тысяч раз решало эти вопросы. Отказ от крепостного права. Борьба за права людей с другим цветом кожи. Борьба за права женщин – хотя, если присмотреться, и сейчас есть такие козлы, для которых жена просто удобный гаджет. Самое обидное, что этим типам попадаются самые настоящие ангелы! А я, не урод, не лентяй, с престижной работой, классный отец – и мне не везет. Но как бы там ни было, это проблемы глобальные, а я не философ, я практик и циник. * Приехав домой, я позвонил Меган и окончательно уладил вопрос с приездом Энди ко мне. Она пыталась присесть мне на уши, рассказывая, что сделали и что купили ее подружки и как ей нужны деньги, чтоб не отставать от них. Как всегда. Ей-богу, после Нового Года снова попытаюсь добиться через суд, чтобы сын проживал со мной. У меня уже накопилось немало доказательств, что Меган на ребенка плевать. Затем я позвонил Энди, сказал ему, что всё решено, на праздники он стопроцентно остается у меня, и намекнул на сюрприз. Как он только визжал от радости! Крикнул, соседу по комнате, наверное – «Сандро, ты слышал, я на каникулы к папе еду!». * Через пару дней я заехал в клинику, где работали Крис и Эстер – меня звали заглянуть на праздник хотя бы ненадолго. Я часто бывал в «Сент-Пол» то по делам, то просто заезжал к Крису, если мы планировали в свободное время поехать в паб или на матч. Его коллеги меня уже знали и встречали почти как своего. Все сотрудники собрались в ординаторской, в честь праздника украшенной гирляндами. Несмотря на то, что кабинет был довольно большим, мест хватало еле-еле, многие теснились на принесенных откуда-то еще стульях и табуретках. Меня подтолкнули к веселой компании, устроившейся на диване. - Ник, ты же дружишь с Крисом сто лет, вот и садись поближе к нему и Эстер. А вот еще и соседка у тебя будет симпатичная. Кэрри, иди сюда, не стой там в углу. Парни, налейте ей вина. Ой, ну и что, что запрет, подумаешь, капелька. Соком разбавим, и вреда не будет. Я так и застыл. Рядом со мной села та самая девушка, которую я почти успешно выбросил из мыслей. Ее золотистые волосы, собранные заколкой в простую высокую прическу, не скрывали изящную нежную шею. Кэрри была одета в линяло-розоватую униформу на размер больше, чем следовало, и от этого казалась маленькой и хрупкой. Я не мог не залюбоваться ее узкими ладонями и длинными пальцами. Она с поразительным спокойствием слушала шумные поздравления, обсуждения профессиональных вопросов и грубоватые шуточки. Мило улыбалась время от времени, поддерживала ничего не значащий разговор, когда обращались к ней. И что-то такое особенное было для меня в ее манерах, даже трудно сказать, что. Мы снова мило болтали ни о чем, я даже не пытался флиртовать… но пару раз наши руки случайно соприкоснулись – и мне захотелось защитить ее и никогда не отпускать. «Стоп, приятель. Да у тебя просто нормальной личной жизни нет!».