Ради общего блага

No one is saving you How can you find A heaven in this hell? (A demon's fate - Within Temptation) (1) Когда Махмуда в первый раз вызвали сдавать кровь для переливания, мне казалось, будто это из меня капля по капле выпивают силы. Я должен был сопровождать его, присутствовать на самой процедуре, доставить его обратно в палату и следить за его состоянием после. Он шел спокойно, даже с радостью. Полулежал в донорском кресле, глядя в потолок, - наверное, о чем-то мечтал. Мне было не до мечтаний: я следил за показаниями аппаратуры и напомнил интерну, когда объем взятой крови приблизился к максимуму допустимого для первого донорства. - Максимум, - холодно и четко, как автомат, произнес я. - Так. Останавливаем. Забирайте, на сидячей каталке. Парень держался спокойно, хотя сильно побледнел. Я привез его в палату, помог сесть на кровать, заварил ему сладкий крепкий чай, почистил фрукты. Когда я давал Махмуду дольки мандарина, его губы коснулись кончиков моих пальцев, и у меня мурашки пошли по коже. Да не нужен он мне! Глупый, наивный мальчишка… Вот, допустим, помогу я ему сбежать – и что? Как он выживет в мире, который не соответствует его представлениям о прекрасном?.. Он даже не понимает, в каком аду живет. Зато слишком хорошо понимаю я. - Т-ты мог остановить мистера Уикфилда чуть позже, - шепотом сказал Махмуд. – Если люди так нуждаются в переливании крови, мне не жалко отдать. Вдруг они страдают, так сильно хотят выздороветь. Вдруг… прямо сейчас кто-то ждет… - Знаешь, сколько я работаю помощником? – ядовито поинтересовался я. – Мне лучше знать, когда говорить «хватит». Ты должен хорошо восстанавливаться после сдачи крови, и контролировать это – моя обязанность. - Наверное… но почему ты не жалеешь людей? – допытывался он со своим обычным упрямством. - У них есть врачи, друзья, родственники. А мое дело – беспокоиться о доверенных мне донорах. Разве я плохо о тебе забочусь? Вот, попробуй еще дольку яблока. Хорошее, сладкое… С этим белым и пушистым зверьком приходится вечно быть настороже. И уметь вовремя увильнуть от прямого ответа на вопрос. Махмуд опустил взгляд. - Обо мне ты хорошо заботишься. Но… ты не такой, как другие наши. Не знаю, хорошо это или плохо, но ты совершенно другой. Я ехидно усмехнулся. - Конечно, я другой. У меня доноры проходят больше, чем четыре выемки. - Я когда-нибудь пойму, в чем дело! – воскликнул он в праведном гневе. Проклятие. А ведь он может начать сунуть свой нос, куда не нужно. У него просто потрясающий талант влезать в чужие дела! (2) * Прошло недели полторы. Я по-прежнему, как заведенный, мотался туда-сюда по клиникам. Дни сливались в один непроглядный серый, туманный и дождливый день. Меня преследовали эти два запаха – дождь и лекарства, лекарства и дождь. Один из знакомых парней говорил, что Крисси завершила на второй. «Я слышал, Родни уже знает. Вроде держится, вроде спокоен пока… но до четвертой не дойдет, это точно. Мне показалось, он хочет уйти поскорее». Крисси. Я помню, как она укладывала свои темные волосы в прическу, которая делала ее похожей на ведьмочку из комедий о Хэллоуине. Помню ее восклицание «о боже!» с интонацией актрисы ситкома. Помню, как она заботилась о новичках, растерявшихся от смены обстановки, деловито распределяла обязанности и учила нас жить самостоятельно. Жаль, что ей достался в помощники какой-то придурок. Но я бы не смог провожать ее на выемки, это было бы все равно, что для человека снаружи убить мать или старшую сестру. Я запутался. Я не принадлежал себе сейчас и всё четче осознавал, что, даже если план Райтхена удастся, я тоже не буду собой в полной мере, я буду играть роль человека, которого презираю. Нести ответственность за его паршивые отношения с женой, вешать тонны лапши на уши его родителям – бедные старики, живут-то они в достатке, но сын вспоминает о них лишь тогда, когда нужно поторговать мордой и изобразить из себя примерного семьянина!.. Исправлять то, что он натворил и иметь в виду, что может вскрыться еще какая-нибудь мерзость… Почему я не появился на свет в другой стране, в другом мире?.. Там, где я мог бы стать художником, или ученым, или врачом. Где я мог бы разрешить себе привязаться к Махмуду и не бояться того, как меня к нему тянет, до боли, до дрожи, до горячих снов по ночам… Нет. Я должен смотреть на мир реально. * …Вечером мы с Махмудом, как обычно, сидели у него в палате, пили чай и старательно пытались опять не поспорить из-за ерунды. Вдруг он отставил чашку в сторону, посмотрел на меня, и почему-то уже по его глазам я видел: сейчас будет какой-то каверзный вопрос. Предчувствие меня не обмануло. - Заганос, я в последнее время думал об одной проблеме… наверное, мне лучше у тебя спросить, ты долго работаешь и должен знать, - смущенно сказал он. - Ну? Как же я ненавижу длинные предисловия! - Это правда, что доноры должны заниматься сексом, чтобы все органы нормально функционировали и были пригодны для выемок? – спросил Махмуд и покраснел по уши. Я засмеялся. - Знаешь, сколько лет этому слуху? Его пересказывали в спальнях, еще когда мне было лет двенадцать! - Нет, а серьезно? – парень сел, обхватив колени руками. Он всегда так делает, когда о чем-то напряженно думает. Эта привычка у нас до безобразия похожа. - Серьезно? – я по-прежнему расслабленно сидел в кресле, неспеша очищая мандарин от шкурки. - Как тебе сказать… понимаешь, хотеть секса – естественно, особенно в юном возрасте. Для таких, как мы, это в своем роде способ снять стресс. Ну, понятно, гормональный фон стабилизируется. Но органы от этого не меняется никак. Махмуд вздохнул. - Я просто не знаю, кому больше верить. Парни в Хейлшеме говорили вот это, про органы, что нужно обязательно, иначе ты не будешь пригодным к донорству. А мисс Эмили – что, если не хочешь, то лучше не надо. - Она была права. Если тебя это интересует, отчего бы тебе не подойти к кому-нибудь из девушек в клинике, у кого нет постоянного парня? На связи между нашими все всегда смотрят сквозь пальцы, - предложил я, надеясь, что на этом вопрос закрыт. Махмуд покраснел еще больше, хотя, казалось бы, куда уже. - Ну… э… девушки на меня смотрят, но мне… с ними мне не хочется. Я и в Хейлшеме девчонками не интересовался. Наверно, мне бы больше хотелось попробовать универсальный секс. Мальчик, ты в курсе, что ты меня убиваешь? Медленно и уверенно, с самого первого дня нашего знакомства! - Дурак. Ты вообще об этом представление имеешь? – сдерживая раздражение, спросил я. - Наставники рассказывали про такие отношения и такой секс. И… пару фильмов я видел, парни из моего класса где-то откопали и смотрели втихаря, - прошептал он. - Ты совсем ничего не знаешь! Ну, если ты думаешь, что хотел бы попробовать с парнем, я тебе всё сделаю руками. Не понравится – мы забудем, будто ничего не было, и всё. - Только свет выключи, хорошо? – попросил Махмуд, глядя в сторону. Я выключил свет, оставив только ночник на тумбочке, и закрыл дверь на ключ. Сел рядом с Махмудом, обнял его, ткнулся лицом в мягкие растрепанные волосы, вдыхая едва ощутимый запах шампуня с фруктовым ароматом. Поцеловал в шею, скользнул ладонями под футболку, чувствуя тепло тела и легкую дрожь. - Ммм… - он застонал, выгибаясь под моими прикосновениями. Мы неуверенно тискались, он прижался губами к моим губам, я ласково целовал его в ответ, еще и еще, не в силах оторваться от таких желанных губ. А потом Махмуд лежал, закрыв глаза и глубоко дыша, а я расстегнул пуговицы и змейку на его джинсах, стянул их и белье, и медленно, осторожно ласкал рукой его член. - Ох… ммм… - Махмуд только тихонько вздыхал, будто боялся, что иначе нас услышат и нам влетит, и судорожно сжимал пальцами покрывало. У меня от этого крышу срывало. Когда он кончил, я сам был возбужден до боли… но прежде всего привел в порядок его, а уж потом поспешил в душевую, сполоснуться и снять напряжение. Когда я вернулся, Махмуд уже спал. Тем лучше – не будет этих неловких разговоров после. Он улыбался во сне. Ему понравилось. Нет, мы не должны были этого делать!..