Овечка в волчьей шкуре

      Мы подъехали к большому особняку — по-другому язык не поворачивался назвать этот дом с огромной прилегающей территорией. Выполненное в старинном стиле здание не казалось излишне вычурным, всё было просто и со вкусом. Рядом располагались лужайки с ровно выстриженным газоном, кустами и цветами. Чуть дальше справа в многовековых деревьях терялась беседка. У этого места была история, что только больше меня привлекало.       Я вертел головой по сторонам, пытаясь рассмотреть как можно больше. — Потом как-нибудь я тебе всё тут покажу, — увидел мой интерес Сюмин, — тут много всего любопытного.       В доме нас встретил дворецкий. Я, конечно, догадывался, что такой большой дом вряд ли обойдётся без охраны и прислуги, но всё равно ощущаю себя неловко от того, что взрослый мужчина называет меня на «вы». — Пройдёмте за мной, — как только Минсок исчез в своей комнате, дворецкий повёл нас в гостиную и предложил напитки, от которых все по очереди отказались.       Гостиная, как я и предполагал, была тоже большой. Диван оказался настолько мягким, что я тонул в нём. Но не было ни телевизора, ни экрана для просмотра фильмов. Стоял камин, настоящий камин. Как только я его увидел, мне захотелось больше никогда не покидать этот дом, читать по вечерам книги, пить горячий чай и писать что-нибудь приключенческое.       Как только дворецкий оставил нас наедине, повисла напряжённая тишина. Я не имел представления, что сказать. Хоть эти двое и сидели вместе, но говорить они ничего не хотели. — Ты… — раздался мой осипший тихий голос, и я повернул лицо к моему одногруппнику. — Ты же со мной учишься, верно?       Парень рассеянно взглянул на меня. Я помню, что мы в одной группе, но вот на занятиях я видел его редко, он сидел в основном сзади и старался не отсвечивать. Про него я ничего не знал вообще, даже никогда до этого дня, кажется, голоса его не слышал. — Да, мы учимся в одной группе. Не уверен, что ты знаешь моё имя. Я — Ким Чонин, — точно, слышу в первый раз.       Его голос был очень низким (но не настолько низкий, как у Чанёля), но при этом мягким и бархатным. Он говорил очень просто, не стесняясь, хотя, я бы скорее сказал, что он очень застенчивый, ведь не видел, чтобы он с кем-то контачил в университете. Когда он говорил, его губы иногда складывались в трубочку, и это выглядело так мило и невинно, что я сразу понял, почему Чанёль его выбрал. — Приятно познакомиться, Чонин, — что ж, с каждым разом у меня всё лучше выходит говорить как нормальный человек, кто знает, может возьму и социализируюсь? — Ну как познакомиться, — раздался мягкий теплый смех парня, Чанёль же просто беззвучно усмехнулся. — Я хотел к тебе ещё на первом курсе подойти, поговорить, но там что-то случилось, и ты сказал, что не горишь желанием с кем-либо из нас общаться, и что-то про отбросов было. Так что я решил, что лучше тебя не испытывать.       Да, на самом деле я тогда поступил очень глупо. В самом начале, когда мы и семестра не отучились, у нас было практическое занятие по психологии, задания следовало выполнять в парах. Естественно, уже тогда я был «любимчиком» одногруппников, и никто из них не желал быть со мной в паре. Преподаватель поставил со мной какого-то парня, который оказался на редкость психанутым. Его взбесило то, что именно его заставляют делать практику с «этим асоциальным пидарасом». Не знаю почему, но тогда меня это вывело из себя.       «Да как он посмел так обо мне говорить, если он даже ничего про меня не знает?!».       И, не сдерживая себя, я высказал всё, что думаю и о нём, и о группе в целом. Помнится, я конкретно борщанул, назвал их отбросами, подтвердил, что это не новость, что я не хочу с ними хоть как-то контактировать, потому что это просто невозможно, когда тебя окружает скопление дебилов. — Я, это… Лишнего наговорил, я тебя не имел ввиду, — и это было так, ведь Чонин не похож ни на одного из тех журналюг. — В самом деле, ты прав, — спокойно проговорил он, ни чуточку не выглядя обиженным. — Они — болваны — возомнили о себе, не знаю что, и на тебя гнать пытались, потому что ты просто отличаешься.       Что? Я даже и мечтать не смел о том, что у нас в группе есть хоть один человек, который не подчиняется мнению стада. Такое чувство, будто мне заехали кирпичом по макушке, а потом растёрли место ушиба, шобы не болело. — Эм, — я полностью стушевался от такой непредвиденности, глаза обшаривали пол, в надежде найти там записку от суфлёра, где написано, что сказать, а то я забыл все нужные слова, всё-таки не судьба мне подняться по социальной лестнице. — Я рад…       Он перебил меня, тем самым не давая попасть в ещё большую неловкость: — Да забей, — улыбнувшись протянул он, тыкая кулачком мне по плечу. — Что было, то было. Просто давай дружить, а то мне давно хочется.       Воу. ВОУ.       В       О       У       Вот это да. Пиздец, товарищи. Как так. Мне (!) сказали, что хотят со мной общаться, да и более того, дружить! Друзья! Мне казалось, что сейчас мои глазные яблоки выпадут из орбит и полетят покорять планету Клингон. Я пытался распробовать на вкус слово «друзья», беззвучно проговаривая его губами. Почему сердце так бьётся? Я же не хотел видеть никого рядом с собой. — Да что ж ты молчишь?! — рассмеялся Чонин, которого подхватил находящийся всё ещё тут Чанёль. — Говори уже «да» и всё.       Только я собирался сказать «да», как мы услышали голос позади нас: — Вау, я смотрю, у вас тут весело, — даже не смотря на него, я смог понять, что Сюмин улыбается.       Мы обернулись назад, и я увидел Минсока, который на нас глядел так, будто мы не его знакомые или друзья (?), а самые настоящие дети.       Тёмные джинсы в меру облегали подкачанные ноги. На парне висела чёрно-белая полосатая расстёгнутая рубашка поверх чёрной облегающей футболки. Выбеленные волосы контрастировали с тёмным образом, что делало его ещё сексуальней.

***

      В этот раз в машине Сюмина не было тихо, мы весело болтали обо всём на свете: об универе, о футболе, о новых фильмах. Я проболтался, что люблю и к-поп слушать, и, как ни странно, был поддержан абсолютно всеми. Мы включили «Fantastic baby» — новую классику — и пели так громко, что казалось, нас слышат мои глазные яблоки на Клингоне. Плейлист сменился на Super Junior «Sorry Sorry», а потом мы спели и легендарную «Tears», (нам с Минсоком почти удалось попасть в самую высокую ноту), старенький хит TVXQ «Mirotic» и «Black Cat» Turbo. Мне было настолько хорошо, что я позабыл о всяком стеснении и, наверное, впервые чувствовал себя самим собой в компании.       Мы ехали куда-то на окраину города в небольшой парк, находящийся немного дальше спальных районов. Прибыли мы уже, когда начало темнеть, как сказал Минсок, не к началу, а в самый разгар вечеринки.       Мы ушли вглубь парка и шагали ещё где-то пару минут, пока не достигли лужайки, окружённой деревьями. Хоть здесь и было, где развернуться, но людей на мой вкус находилось всё же многовато, по моим подсчётам примерно человек 50-70. Стояло несколько длинных столов, на одном — выпивка, на другом — закуски, мясо, пожаренное на рядом находящемся гриле, у которого вертелся парень.       Звучала музыка, но когда все завидели Минсока, громкость сильно убавили. Все принялись приветствовать парня, поздравлять и восхищаться. Через минуту у меня голова заболела от восторженных комментариев, которые доносились с абсолютно всех сторон. Сюмин в ответ махал ладошками, говорил «спасибо», а потом, тоже устав от внимания к себе, просто махнул рукой, мол продолжайте, и повёл нас к еде. Оказавшись рядом с аппетитно пахнущим мясом, я сквозь музыку ощутил ор своего пустого желудка. Я выцепил себе сразу два больших куска мяса, рядом положил картофель, приготовленный во фритюре, и, добавив ко всему этому овощной салат, щедро полил мясо с картошкой непонятным соусом.       Чанёль с Чонином уже успели скрыться в неизвестном направлении, а Сюмин, подождав меня, приказал идти за ним. Мы направились в сторону, обратную вечеринке. Минсок исчезнул за деревьями, а я старался не отставать, чтобы не потеряться. Мы оказались на тропинке, ведущей в небольшой лес. Бодро зашагав по протоптанной дорожке, я озирался по сторонам, пытаясь разглядеть новое место, и не заметил, как врезался в Сюмина. — Осторожней, мы пришли.       Здесь было тише и спокойней, что мне намного больше подходит по душе. Мы уселись на деревянную скамейку и принялись кушать, изредка делая комментарии по поводу еды. Вскоре, когда тарелки опустели, и мы, наевшись до отвала, развалились на лавке, я наконец смог осмотреться.       Вокруг не было ни души, компанию нам составляли разве что редкие многовековые сосны, что тянулись ввысь и, казалось, доставали до облаков. Солнце давно зашло, ночь быстро вступала в свои владения. Смотри, пару минут, и стемнеет окончательно — выйдет луна и будет лить свой холодный, но такой красивый свет.       Мы молча глядели на небо, усыпанное звёздами, которые множились с каждой минутой. Вдалеке играла музыка, но я её не слышу. Лёгкая прохлада заставляет мурашки оживиться. Но и этого я не замечаю, наслаждаясь атмосферой ночи.       Немного спустя, нам и в самом деле показывается серебристый полумесяц. Я восторженно вдыхаю запах леса и осторожно поворачиваю голову к парню, сидящему рядом. Тот, не замечая моего взгляда, смотрит на небо. Уголки губ немного подняты, а сам он выглядит очень расслабленно. Ветер слабо ерошит светлые волосы, отчего мне кажется, что я смотрю на живую картину лучшего художника во Вселенной.       На миг он прикрывает от удовольствия глаза, после чего вновь их распахивает. В глазах в один момент ярко блеснул острый полумесяц, а потом немного погас, но никуда не исчез. Сейчас для меня прекрасно всё: и окружающая меня обстановка, и он. Я любуюсь им не меньше, чем природой, словно он и есть природа — естественная, живая и прекрасная. — Хватит пялиться, — вдруг говорит Сюмин, всё также не глядя в мою сторону.       Я громко сглотнул и отвернулся. Смотреть на Минсока вдруг резко перехотелось. Да и не такой уж он и красивый, в самом деле. — Я не пялюсь, — пробурчал я и снова уставился на кромку верхушек деревьев, что трогали небо. — Это моё любимое место, — не заметил моих слов Сюмин и продолжил так, будто я только что не смотрел на него. — Каждый раз, когда побеждаем, я прихожу сюда и загадываю желание. Не знаю, почему так делаю, но они и вправду сбываются. Загадаешь вместе со мной?..       Я почувствовал его взгляд, даже не оборачиваясь, и молча кивнул.       Что же загадать? Последний раз я делал это на своём дне рождения в 12 лет, и когда желание не сбылось, я перестал верить в это. Наверное, после того момента моя жизнь начала меняться, и я стал таким, каким являюсь сейчас.       Я глубоко задумался, вспоминая, когда вообще мои желания, не связанные с писательством, сбывались. Если честно, если это и было, то я ни одного раза не помню. И в этот раз я знаю, что моё желание в любом случае не исполнится, но почему бы и нет?       «Спустя целую жизнь у меня появилась призрачная надежда на то, что у меня будут настоящие друзья. Однако, наступит момент расставить все точки над i. Я знаю, что ты меня не простишь, но пожалуйста, дай мне ещё немного времени пожить такой жизнью, надышаться вдоволь и узнать, каково это — быть счастливым». — Ты всё? — прервал звенящую и отчего-то тоскливую тишину Сюмин. — Тогда пора вернуться обратно, нас заждались. А то вдруг пойдут нас искать и наше тайное местечко обнаружат.       «Наше…»       Что может сделать мой вечер ещё более печальным? — Хотя… Давай немного прогуляемся сначала? — Давай, — тенью отозвался я.       Мы выбросили пластиковые тарелки в урну, что стояла сбоку от скамейки, и двинулись по тропинке.       Меня совершенно не устраивает собственное настроение. Надо что-то делать. — Слушай, я знаю, что не в своё дело встреваю, но что там у Чанёля с Чонином? — я же обещал пристать.       Сюмин задумался, и я уже было решил, что совершил ошибку, как он пробормотал: — Вроде бы сегодня всё наладилось… — он почесал нос и продолжил. — Они вместе уже полгода. Чонин из провинции, и это чудо, что его взяли в наш универ. У него ситуация… Непростая. Ему нужно платить за общежитие, учёбу и самому как-то выживать. Он работает в ресторане. Там у начальства тоже свои заскоки, постоянно у них всё не так, зарплату задерживают, заставляют отрабатывать… Из-за этого в универе долги копятся. А тут ещё и Чанёль со своими чувствами. Он хочет помочь, но не знает как. И себя, и Чонина мучает. Ни туда, ни сюда. Тяжело ему…       Я ничего не отвечал. Да, действительно как-то не очень выходит. — А ты не?.. — Я не хочу вмешиваться, сегодня ты увидел максимум, что я мог сделать для них… Да и не могу я ничего, деньги он не берёт, а помочь я и правда не в силах.       Я чувствовал, что Сюмин заботится о своих друзьях, переживает, но чувствует бессилие. — Не волнуйся… — сбивчиво проговорил я, пытаясь заверить Минсока. — Всё будет хорошо. Ты только посмотри на них, они слишком сильно друг другу подходят, так что я уверен в этом. У меня глаз на людей намётан, — заговорщески прошептал я.       Сюмин удивлённо повернулся ко мне лицом, а я криво подмигнул ему. Его лицо мгновенно преобразилось, улыбка снова засияла, освещая всё вокруг. — Как скажешь, — посмеялся он. — Я тебе доверяю.       Только тогда, когда мы вновь оказались в месте проведения вечеринки, у меня включился слух, и мне снова по ушам начала долбиться какая-то новая песня. — Воу, мы уже вас заждались, — сразу выросли перед нами ЧоЛи.       Да, я придумал для них имя, ну, а что такого? Это же нормально — шипперить пару знакомых. — Кстати, Минсок, тебя ищут уже вовсю. Пора начинать веселиться, — пропел Ёль. — Точно, время же… Я туда и обратно, не расходитесь, — протараторил он и смылся. — Да что такое-то… — не успел возмутиться я, как меня, не спрашивая, потащили к одному из столов и вручили бумажный стакан с какой-то жидкостью. — Что это?       Я подозрительно оглядел содержимое и понюхал даже для верности. — Это, что, шампанское? Я не буду, не пью. Есть что-нибудь безалкогольное? — Тебе нужно это выпить, — тоном, не допускающим пререканий, прочеканил Чо. — Это за победу, — закончил Ли.       Я уже открыл рот, чтобы возмутиться, как музыка стихла, и меня пихнул в бок один из оболтусов. — Да, приветствую всех, кто пришёл вместе с нами отметить победу, — раздался голос Минсока.       Я начал искать его. Он оказался перед толпой с таким же стаканом в руке в метрах десяти от нас. — Мы очень рады, что смогли одолеть «Орлов». В будущем мы будем стараться ещё усерднее, чтобы стать лучшей университетской сборной по футболу в Корее! Спасибо, что болеете за нас, да здравствуют „Волки“!!!       И тут по всей поляне прокатился хор, повторяющий за лидером «Да здравствуют „Волки“!!!»       Толпа одобрительно заулюлюкала и взорвалась аплодисментами. Музыку снова включили, а Минсок, поднимая стакан всей толпе, протискивался к нам. — За победу! — пробасил Ёль, а мы подхватили и, чокнувшись, выпили шампанское, которое было не настолько отвратным по моим представлениям.       И снова ЧоЛи свалили танцевать, ничего не говоря. — Пойдём тоже? — Да не умею я, — испуганно пролепетал я. — Да ладно, чего там уметь, — он забрал у меня стакан и, схватив за локоть, потянул за собой.       Было достаточно темно, чтобы я сильно не смущался. Участок освещали небольшие прожекторы, расставленные по периметру. Но это ничего не менялось — я всё равно не умел танцевать. Сюмин сразу же втянулся, задвигался в такт музыке, просто, но со вкусом. А я конкретно застолбачил. Минсоку это, видимо, не понравилось, и он взял меня за руки, насильно заставляя вертеться. От такого я засмеялся и решил — была не была — немного (немного) попробовать танцевать. Сначала я просто делал что-то телом в такт (я не знаю, как это назвать, просто я делал движения, что мне говорили инстинкты), потом я потихонечку начал качать головой, позже подключились и бёдра, рисуя какие-то овалы в воздухе. Не представляю, что выходило, но Сюмин реагировал нормально.       Мелодия сменилась на «Bang Bang Bang» и мы в порыве радости начали прыгать, а в припеве наставлять друг на друга руки-базуки.       Когда песня закончилась, мы были все уставшие, но довольные. Минсок исчез, а затем появился со стаканами в руке. Я, не задумываясь, выпил. Но в этот раз, там оказалось что-то гораздо крепче.       Через пятнадцать минут диких плясок и ещё двух стаканов с таким же содержимым, я почувствовал, что меня накрыло. Из колонок полилась нежная «Last Dance» горячо всеми любимых Бэнгов. А я, пошатываясь, подошёл к Минсоку, заставляя потанцевать, и положил голову ему на плечо, после чего провалился в темноту.