***
— Ох, Мэри! — покачал головой Муди, выбравшись из воспоминаний ученицы в реальность. — Это что? — Это? — Мэри довязала ряд и подтянула нитку из клубка, — Это народный вариант неподтверждённых сведений о происхождении и ранних годах жизни Дамблдора. Вы просили. Кстати, знаете, где учились мои собеседники? Не поверите: на Райвенкло. Аластор издал странный нечленораздельный звук, прокашлялся. — И это всё, надеюсь? — Нет, не всё. Но так долго и увлекательно у меня в Нагорье не вышло так пообщаться больше ни с кем. Если в двух словах, я слышала ото всех и каждого ту же самую историю частями и немножечко в разных вариантах. Это уже местный фольклор. Однако, если отбросить откровенную дичь типа рожек и вертикальных зрачков, кое-что во всей этой белиберде полезное есть. Да, ещё вот что. Дом в Насыпном Нагорье Дамблдоры никому и никогда не продавали. Более того, оба брата там бывают, причём с начала прошлой осени довольно часто. — Что ж, это уже любопытно. Что-то ещё? — На следующий день я апарировала в Годрикову Впадину. Там было ещё интереснее.Глава 8
20 февраля 2018 г. в 11:47
Рыжий, похожий на пирата кабатчик с грохотом поставил на грубый дощатый стол огромную пивную кружку. Не сводя чуть насмешливого взгляда с гостьи, он сел напротив, пригладил огромной пятернёй шкиперскую бороду.
— Господин директор, может быть, и очень светлый волшебник, но их семейка, скажу я вам, мисс, та ещё была. Вон там, на холме, их дом. Видите?
За окном стремительно темнело, если что-то и было видно, так это ветви отцветшей сирени, приникшие к стеклу.
— Темно. Завтра увидите, — констатировал пират и сдул с кружки пенную шапку. — Дом этот, если вам интересно, начал строить ещё прадед Дамблдора. Ну, директора Хогвартса. На том месте, где теперь дом, прежде стоял замок. Там рыцарь жил какой-то, вроде как магл. Говорят, потащился в крестовый поход, там и сгинул. Замок, ясное дело, потом разрушился, тогда эти Дамблдоры участок и заняли. Тот первый, как звать, не помню, починил фундамент, подправил подвалы (не переделывать же, если целое!) и начал строить первый этаж. Потом он, говорят, привёз туда жену и обоих сыновей. Семью, значит. И ещё, говорят, алтарь привёз, который у всех чистокровных есть. Говорят, камень это почти чёрный, стекло из вулкана. Забыл, как называется. Вот. А он, говорят, его потом актиро… активировал как-то. Я в этих хитростях не смыслю, мы с женой, эти, как они, грязнокровки.
О чём это я? Да. Когда там алтарь заработал, говорят, странности и начались. Какие странности? Разные. Волшебники поселились, одним словом. Да. Не знаю, откуда уж Дамблдоры заявились, но счастья это им не принесло. Одно горе.
Первым, говорят, их младшенький свернул себе шею, он с дерева свалился. Во-он с того. Тьфу ты, темно. Утром покажу. Второй сын в речке потонул. А сам хозяин на себя уронил балку, которую заклинанием на место пытался пристроить. Левиосой, каким же ещё! Осталась его жена совсем одна, но на сносях. Сына родила.
Сын беспутый был. Может, в папашку, кто ж знает, чем тот баловался по молодости! Но этот… Вы уж простите, мэм, не для ваших бы ушек, но уж что есть, то есть. Любил молоденьких мальчиков. Местные мамаши малолетних сыновей за ворота выпустить боялись. Но жениться лорду пришлось всё равно: мальчик наследника, понятно, не родит, а чистокровному без наследника никак нельзя. И привёл он в дом молодую жену. Говорят, была она чистокровная, но из бедной семьи. Только-только Хогвартс окончила, а ему уж вроде как за пятьдесят. Не беда бы, конечно, нормальные волшебники в этом возрасте в самом соку, а этот… М-да… Одним словом, проклятый род.
Как, мэм, вы вправду не знали? Я, конечно, не поручусь, но люди говорят, проклятый это род и ещё к тому же предатели крови. Откуда мне знать, за что?
Вот и родила ему жена мёртвого мальчика. И ещё одного, тоже мёртвого. Может быть, в проклятии дело, может быть, в мужеложстве, смертный грех это. А я так думаю, всё от побоев. Говорят, бил он свою жену, и бил крепко.
И ещё раз ему не повезло. Родила жена ему живого и здорового ребёнка, но девочку. А наследника она ему тоже родила, но, говорят, лет через пять. Ага, батюшку нашего драгоценного директора, Перси Убивца. Ну да, да, Персиваля, но его здесь так и не зовёт никто.
Сестра? Не, я не знаю. Жена знает, ей бабка рассказывала.
Эй, Лиззи!
К беседе присоединилась очень полная краснолицая женщина с грубым, но добродушным лицом. Точнее, она сменила рассказчика: трактирщик отправился за барную стойку разливать пиво и болтать с посетителями.
— Сестра? Сестру Гонория звали. Нет, не помню её. Когда я родилась, её уж давно след простыл. Бабка моя её знала. Оба они, и брат, и сестра, на батюшку своего походили: рыжие, курносые и с гонором. Как же! Чистокровный род в нашей глухомани!
Их матушка? Повесилась она. Во флигеле, он ещё не достроен был. Ну, а что бедняжке оставалось делать? Муж обижал, ревновал, не пускал за ворота, а сам всё мальчиков в дом водил. И детей научил, что они мать ни во что не ставили. А она как повесилась, не ушла, здесь осталась. Наша Безутешная Леди она и есть. Как при жизни с усадьбы не выходила, так и сейчас. Ходит по саду и плачет, ходит и плачет. Жалко её.
Муженёк своё получил. Да, получил. На него рухнули стропила, когда он в том самом флигеле крыл крышу. Может, жёнушка покойная помогла, призраки, они много чего умеют. Да. Или он просто постарел и магией ослаб.
А что Гонория? Был у неё жених. Она доказывала, что сама его бросила, даже говорила, почему. Бабка мне рассказывала, да я не помню. Вернее всего, он сам сбежал, когда узнал, что они предатели крови. Но слухи ходили, что женишок её в постели с младшим братцем застукал. Всё может быть.
Но тебя же не это интересует, верно?
Убивец жену себе привёз из путешествия. У чистокровных есть обычай, путешествовать после Хогвартса. Перси, говорят, тоже где-то целый год катался. Где он был и что он там делал, вряд ли уже кто вспомнит. Известно только, что вернулся он не один. Жену привёз. Кто ж его знает, откуда! Болтали, что из островитян она. Таити, Гаити, кто их разберёт! Может, она вообще была с острова Пасхи. Ага, из племени людоедов. Страшная, я фотки видела. Волосы чёрные, смуглая, носатая, глаза дикие. Говорят, каждое воскресенье в церковь ходила. Ага, ведьма, представляешь? Можно сказать, чистокровная ведьма-то. Она, говорят, сама рассказывала, что её мать белая волшебница, а отец шаман из какого-то там племени туземцев.
Детишек-то у них было трое: Альбус, Аберфорт и Ариана. Братья мастью в отца пошли, а вот лицом в мать. А сестра, говорят, была похожа на бабку покойную, которая повесилась: беленькая вся, глазки голубые, хорошенькая. Чисто ангелочек. Но это, говорят, только на вид. Мальчишки-то маглы не просто так на неё напали. Её годам к пяти вся деревня побаивалась, говорят, ангелочек этот мелких зверюшек мучить очень любил. Дети однажды что-то и вовсе жуткое увидели. Не то Ариана щенку голову оторвала голыми ручками, не то у котёнка кровь пила. Ещё поговаривали, что она играла со щенком одного из этих мальчишек, превратила его в мячик, а мячик мохнатым получился и хвостиком вилял. Она мячиком поиграла немножко, а потом он в щенка превратился обратно, но хвостик у него отвалился и шёрстка стала сиреневой, а ей смешно. Родителям детишки нажаловались, да без толку, не поверили им.
Ерунда это, конечно, чего ж тут пугаться? Мы на трансфигурации ещё и не такое делали! Но мальчишки собрались и пошли мстить, значит, было за что. Значит, либо кровь пила, либо оторвала голову, либо сначала голову, а потом сразу кровь. Точно.
Они маглы были, только один способ знали, как расправиться с ведьмой. Сжечь они её попытались, в Святую Инквизицию поиграть. Костёр разложили, только не успели запалить, их Персиваль поймал. Мальчишки дали дёру, но одного Перси достал заклинанием и убил на месте. Второй умер через неделю в страшных мучениях. Третий не очень давно преставился, лет, может, десять назад, а до тех пор ходил по деревне, всем улыбался и слюни пускал. И маленьких девочек боялся.
Люди говорили, между прочим, что отца Аберфорт позвал, пока Альбус стоял и смотрел, как над сестрицей издеваются. Представляешь?
Персиваля, понятное дело, в Азкабан спровадили, говорят, приговорили к поцелую дементора. Тогда пришлось шаманке его с детьми бежать подальше, всё равно им бы житья не дали. Тем более что после того случая в девку бес вселился, она стала бросаться на людей. К тому же у неё рожки выросли, зрачки вертикальными стали и язык раздвоился как у змеи.