Год Фестрала

— На следующий день я аппарировала в Годрикову Впадину. Там было ещё интереснее. — Куда уж интересней! — съехидничал Муди. — И прекрати вязать! В глазах мельтешит от твоих спиц! — Всё может быть, если учесть, что за пару дней до меня теми же вопросами их донимала Рита Скитер.       Девушка вздохнула и не без сожаления отложила вязание, но в сумочку не убрала. — Ха! И что эта писака там забыла? — Похоже, компромат. Местные с очень довольными физиономиями мне сообщили, что я опоздала. Кому нужна какая-то статья какой-то пигалицы в каком-то дамском журнале, когда сама Рита Скитер вот-вот книгу допишет? — А ты? — А я сказала, что пока она издаст своё чтиво, я успею продать не одну статью, а целую дюжину. На это мне ответили, что по мне плачет отдел психических болезней в Мунго, так как мне жить надоело, а это ненормально. Тогда я прикинулась дурочкой и фанаткой Дамблдора, похоже, что удачно, потому что мне показали дом Патриции Браун. Это старая ведьма-полукровка, вдова, живёт одна и очень не любит гостей, включая, думаю, собственных потомков. Аборигены явно отправили меня к ней в надежде, что она меня пошлёт куда подальше, она же, напротив, мне много чего порассказала, думаю, из вредности, чтобы землякам досадить, ну и меня вогнать в ступор.

***

***       Она, кутаясь в вязаную шаль, сидела в кресле-качалке у жарко горящего камина, больная и дряхлая, но сохранившая, как видно, твёрдый характер и ясность ума. — Дамблдоры, помню, приехали ночью. Отец вернулся откуда-то вечером и сказал, что соседний дом кому-то продали. Да, вон тот дом, из белого кирпича. А утром в саду уже гуляли два мальчика. Когда это было? Летом, за год до того, как я получила письмо из Хогвартса. Нет, до школы мы не общались. Десятилетние мальчики с девчонками обычно не водятся, знаете ли.       Кендру, их мать, помню хорошо. Странная она была, некрасивая, мужеподобная, по-английски говорила с акцентом. Очень любила ходить в церковь. Ну и что, что ведьма? Бог один для всех, деточка.       Какой ещё остров Пасхи? Глупости. Но отец её действительно шаман. Только не из каких-то там островитян-людоедов, а из одного мексиканского племени индейцев, потомков майя. Она очень этим гордилась. И её предки совсем не дикари, мисс.       О том, что у Кендры есть дочь, я узнала лет через пять, случайно. В окно увидела ночью, как они гуляли в саду. Родители мне велели молчать, сказали, что эта девочка сквиб и к тому же больна, Кендра боится, что дочь заберут в Мунго, поэтому вынуждена её прятать.       В Хогвартсе мы с Альбусом тоже почти не общались, хотя и оба учились на Гриффиндоре.       Он всегда был гордостью Хогвартса, это известно всем и это чистая правда.       Альбус учился блестяще. Память у него всегда была великолепная, так что ничего в этом нет удивительного. И ещё, как бы это сказать… Альбус всегда умел себя подать. Вы когда-нибудь видели, мисс, как он колдует? Это спектакль, шоу, театр одного актёра! Красиво, понимаете?       Думаете, я буду петь ему дифирамбы, мисс? Тогда лучше ступайте домой. Или найдите Элфиаса Дожа, он…       Гм, остаётесь? Что ж, тогда пеняйте на себя.       Да, наши профессора в Альбусе души не чаяли. Я их понимаю: мальчик умный, начитанный, любознательный, при этом милый, общительный, тактичный, вежливый… Не студент, а мечта!       Большинство же однокурсников предпочитало с Альбусом дела не иметь. Почему?       Понимаете, мисс, Альбус всегда очень легко находил подход к людям. К любому человеку, без исключений. Прекрасное качество, правда? Но, добившись расположения к себе и полного доверия, Альбус начинал использовать этого человека для собственной выгоды. Интересно, что жертва (да, мисс, именно жертва!) была уверена, что старается для всех и была счастлива. «Для общего блага» — эту фразу от Альбуса мы услышали впервые именно в те годы. Курсе на третьем, кажется.       А ещё, деточка, все мы хотим любви. Правда? Альбус, разумеется, исключением не был. Вот только любви ему было мало, он хотел поклонения. И он был абсолютно уверен, что достоин этого, как никто другой. Мы все, по его мнению, обязаны были восхищаться его умом, талантом, добротой, представьте себе, скромностью и даже внешностью. Он, конечно, симпатичный был, но не настолько, чтобы… При этом Альбус был убеждён, что отсутствие восхищения его персоной это явный признак зависти. Как вы понимаете, завистников было очень много, а он всей душой их ненавидел. Но прощал, и это было ужасно. Да, именно так.       Он их жалел. От души. Искренне.       Альбус прощать не просто умел. Альбус прощать любил. Особенно, если у него вымаливали прощение. Ещё он любил, когда его о чём-нибудь просили, тем более, умоляли. Для таких людей он делал всё возможное и невозможное. Знаете, почему? Потому что тех, кто был ему чем-то обязан, он любил ещё больше. Врагу такой любви не пожелаю!       Она долго молчала, не то вспомнив о чём-то, не то обдумывая, о чём ещё рассказать. Старая волшебница, казалось, заснула, но вдруг вновь заговорила нарочито спокойно. — О чём бы вам еще рассказать? Да, пожалуй. Говорят, Альбус до сих пор ненавидит Слизерин? Удивительное постоянство. Хотите расскажу, почему? Мисс, вам, правда, интересно? Очень хорошо!       Надеюсь, деточка, вы понимаете, что ни одному человеку на белом свете не дано знать всего и во всём разбираться. Что бы ни мнил о себе Альбус, он не исключение. В том, что касалось учёбы, у него было два слабых места. Главным из них было зельеварение, разумеется. Он был одним из лучших, но первым не был никогда. Тут Альбусу не повезло: на нашем курсе было два потомственных зельевара и оба учились на Слизерине. Дамблдор, конечно, всякий раз получал своё «превосходно», но хвалили других, и он никак не мог понять, почему. А эти два парня импровизировали, экспериментировали, что-то улучшали, и всегда с великолепным результатом. Альбус, делавший всё и всегда строго по инструкции, обвинял профессора, который был традиционно и деканом Слизерина, в предвзятом отношении к факультету. Думаю, нелюбовь Альбуса Дамблдора к Слизерину и слизеринцам началась именно с этого.       И надо же было такому случиться, что один из этих мальчишек-зельеваров в драке сломал будущему директору нос! Произошло это когда мы учились курсе на пятом. Вы понимаете, нам было лет по пятнадцать, сложный возраст, время первой любви. Видите ли, Альбусу никогда не нравились девочки, он предпочитал мальчиков. Такое бывает, как вы знаете, и люди очень по-разному к этому относятся. Альбуса кто-то презирал, кто-то жалел, кто-то был в восторге, кто-то с любопытством наблюдал. К сожалению, сам Альбус считал эту свою особенность признаком исключительности, уникальности, гениальности даже. Разумеется, скрывать своего особого отношения к некоторым представителям мужского пола он даже не пытался. Надо отдать должное тому парнишке, он, ненавидя подобное всей душой, терпел долго, ровно до тех пор, пока Альбус не попытался распустить руки. А когда до этого дошло, среагировал чисто по-мужски.       Нет, имён, простите, не назову. Его уже давно нет на свете, и об их семье я давно не слыхала. Жаль. Сильный был род.       Второе слабое место? Защита от тёмных искусств. Не верите… Ничего удивительного. Величайший волшебник современности, победитель Гриндевальда, единственный человек которого боится сам Тёмный Лорд… Много воды утекло с тех пор, возможно, он изменился. А тогда, в Хогвартсе, была одна проблема, всего одна: Альбус очень, очень-очень боялся боли. Он, разумеется, лучше всех знал теорию, лучше всех всё умел, но, когда дело доходило до спарринга, наш Альбус выставлял мощнейший щит, на этом всё кончалось. Как почему? Чтобы ударить соперника, щит необходимо снять, хотя бы на долю секунды, именно в этот момент можно пропустить удар. На уроке такой шанс, конечно, невелик, но он есть… Всё, хватит об этом.       Да, я упомянула Гриндевальда. Симпатичный был парень. Да что, симпатичный, красавец! Загорелый блондинчик с синими глазами. Девушки наши по нему с ума сходили, чего греха таить, я тоже. Геллерт недолго пробыл в наших краях, совсем недолго…       Если рассказывать по порядку…       Лето было как лето. А потом умерла Кендра. Приехали авроры, было следствие, причиной смерти назвали стихийный неконтролируемый выброс у Арианы. Да, так звали младшую сестру Альбуса. Мы в тот год только-только после выпускного бала вернулись, Дамблдор с Дожем куда-то собирались ехать, кажется, в Мексику для начала, вы понимаете, почему. И такая трагедия! Аберфорт решил было не возвращаться в школу. Он очень любил сестру, как мы тогда поняли, и не слишком любил учиться, в отличие от Альбуса. Аб тем летом сдал СОВ, имел право учёбу не продолжать. Но Альбус настоял. Лично я этому приступу альтруизма не верила ни на кнат: очень уж Альбус любил разыграть трагедию, была бы возможность. Зато старшее поколение пребывало в полном восторге: какой чуткий мальчик! На такие жертвы пошёл ради больной сестры!       Приблизительно в это время в наши края приехал Геллерт. Сколько времени его никто не замечал? Неделю? Две? Всем было не до него. Или почти всем.       Они с Альбусом подружились моментально. Пару недель спустя пошли слухи: не только подружились. Это, я думаю, ложь, сам Альбус слух и пустил. Ну, как почему? Геллерт ни одной юбки не пропускал. Магов, маглов, полукровок — не важно.       Каким он был? Красивый. Умный. Сильный. Обаятельный. Циничный немного. Самоуверенный и самовлюблённый. Общительный. Амбициозный. Нежный. Кто же знал, кем он станет в будущем?       С тех самых пор красавчиков ненавижу.       А потом погибла Ариана. Я видела их ссору через это вот окно. Не знаю, что между ними произошло. Думаю, что Геллерт тут особой роли не сыграл. Дрались исключительно братья. И как дрались! Здесь, в этой вот комнате пахло грозой. Что Альбус? По-моему, у него так снесло крышу, что он о щите и не вспоминал. Бывает и такое. Геллерт и Ариана пытались их разнять. Когда девочка упала, остолбенели все трое. Гриндевальда заподозрили только потому, что он сбежал. Потом мы узнали, что его весной исключили из Дурмстранга за увлечение тёмной магией. Да нет, не удивились мы, скорее, страшно стало. Потом ещё война эта…       А тогда на похоронах Аб обвинил во всём Альбуса, они не подрались, как говорят, нет. Аб ударил, сломал Альбусу нос, тот ушёл обиженный, оскорблённый даже, а что уж у них было дальше, я не знаю.       Да, вот ещё что. Однажды я подслушала разговор мамы и миссис Поттер. Вы, деточка, не подумайте, подслушала я случайно. Самой теперь стыдно и смешно. Я тогда готовилась к помолвке, замуж собиралась, а сама… Читала в библиотеке книжку о… взаимоотношениях мужчины и женщины, скажем так. Мама мне запрещала даже подходить к той полке, а мне было любопытно. Когда они пришли в библиотеку, я боялась даже дышать, мама была женщиной строгой. Так я и узнала, что Дамблдоры предатели крови. Чего они там натворили, миссис Поттер не знала. Семья её мужа Дамблдоров ненавидела настолько, что когда они купили дом в наших краях, мистер Поттер, говорят, пришёл в ярость, кричал, что это всё не к добру, а потом напился до бесчувствия, чего с ним никогда не случалось. Как я поняла, Дамблдоры когда-то были чуть ли не цирковыми фокусниками, что не удивительно, они трансфигураторы все. А потом вдруг разбогатели, построили замок где-то на Ла-Манше и пару-тройку поколений считались вполне приличным семейством. Потом, кажется веке в восемнадцатом, что-то у них там произошло такое, что от них все отвернулись, стали называть предателями крови. Какое отношение к этому имели Поттеры, не знаю, возможно, попросту породнились, но у Поттеров с тех пор в семье рождается лишь один ребёнок и всегда сын. Совершенно верно, как у Малфоев. Возможно, та же беда.       Да что вы, деточка! Если предателями крови считать всех, кто по-человечески относится к маглам, то таковыми в наше время не являются разве что Блэки, Розье да Кэрроу. Гонты ещё, если верить, что Тёмный Лорд их потомок. А уж за что Альбусу любить маглов, я тем более понять не могу. Сестру искалечили, отец из-за них погиб, семье пришлось бежать, а он их любит. Простите мисс, я ему не верю.       Дом? С чего вы взяли? Братья Дамблдоры бывают здесь регулярно, с прошлой осени почти каждый день. Альбуса я видела сегодня утром. Хороший дом, зачем его продавать? *** — Больше она ничего интересного не рассказала. Так, сплетни. Я спрашивала её о гибели Поттеров, но миссис Браун ничего не знает. Она уехала из Годриковой Впадины, когда вышла замуж, и вернулась, когда муж умер. А умер он в восемьдесят пятом. — Понятно. — Мне тоже. А теперь скажите, чего такого я узнала, чтобы за мной следили?       В руках Мэри как всегда мелькали спицы. Поймав его взгляд, она спешила довязать до конца ряда.