Год Фестрала

Хогвартс, 29 июня 1997 г., воскресенье.       Северус наблюдал за Драко с начала ужина. Мальчишка сегодня явно нервничал. Он почти ничего не ел, был мрачен, задумчив, но на реплики соседей по столу реагировал с каким-то противоестественным весельем. На своего декана Малфой старался не смотреть, зато часто бросал взгляд на директора, ужинавшего спокойно и неспеша.       Поттер же явно позаботился о том, чтобы со своего места наблюдать за Малфоем. Избранный так и не научился хотя бы мало-мальски владеть собой, сейчас он был воплощением подозрительности. Но, кроме Снейпа, это заметили разве что Грейнджер и девчонка Уизли. Подружки тихонько шушукались, поглядывая на друга с нескрываемой тревогой.       Надо ли говорить, что Северусу кусок в горло не шёл. Он догадывался, понимал, ясно видел и точно знал, что всё закончится этим вечером, в крайнем случае, ночью.       Заставив себя плотно поесть (он понимал, что сегодня как никогда обязан, что называется, быть в форме) Северус, наконец, покинул большой зал.       На самом деле, всё обстояло не так уж плохо. Аврорат прислал опытных бойцов (пройдясь по школе Снейп встретил минимум троих дюжих мракоборцев в штатском), кроме того, в замке присутствовали представители Ордена Феникса. Снейп видел Люпина, Билла Уизли и Тонкс, её лиловая макушка и сейчас мелькала во дворе.       Убедившись в наличии вполне приличной охраны (спасибо Аластору), а затем пройдясь на всякий случай по восьмому этажу, он отправился бесцельно бродить по коридорам замка, пугая студентов и снимая баллы за малейшую провинность.       Около восьми вечера он видел, как Драко, беспрестанно озираясь, направился в выручай-комнату. Северус переждал пару минут и пошёл было следом, но остановился и свернул в боковой коридор, увидев Поттера, направлявшегося в том же направлении. Удивительно, что Поттер был без мантии-невидимки. Мальчишка напряженно озирался по сторонам, следовательно, карты у него с собой не было. Значит, шёл куда-то по своим делам, увидел Малфоя и увязался следом.       Снейп недолго думая направился в тот же коридор на восьмом этаже, но другой дорогой.       Чтобы оказаться у входа в Выручай-комнату, ему оставалось повернуть за угол, но он услышал чьи-то голоса, замер и прислушался.       Один голос, юношеский, ломающийся, принадлежал Поттеру, второй, женский, кажется, Сивилле Треллони. Эта-то что там делает?!       Звон бутылок выдал предсказательницу с головой. Снейп усмехнулся: хорошее место выбрано для заначки! Главное, не догадается никто!       Тем временем разговор становился всё более эмоциональным, а потом… Поттер не просто повысил голос, он накричал на профессора. На женщину вдвое старше себя. Снейп стоял слишком далеко. Он не мог разобрать ни слова, но происходящее, мягко говоря, выходило за рамки допустимого. И это было реальным поводом вмешаться.       Северус не успел.       Каким-то чудом не заметив его, мимо пронёсся Поттер.       Прикинув, что Избранный никуда не денется, Северус решил выяснить, а что это, собственно, было. Повернув за угол, он наткнулся на профессора Треллони. Женщина тихо плакала, сидя на полу возле рыцарских доспехов, в её руке была бутылка хереса, к которой она только что на совесть приложилась. Увидев грозного декана Слизерина, Сивилла попыталась эту бутылку спрятать, но, поняв, что слишком поздно, заплакала сильнее. — Что здесь было, Сивилла? Я видел Поттера, он куда-то спешил. Он вас обидел? — Я пришла сюда спрятать вот это, — она помахала злосчастной бутылкой, как только ничего не пролила? — не осуждай, Северус, я одинокая женщина, и мне… — Сивилла, что случилось? — зельевар был непреклонен. — Я вошла в Комнату, но там уже кто-то был. Что-то бормотал, чем-то стучал, а потом какая-то дверь скрипнула и захлопнулась. Я испугалась, выбежала оттуда, а здесь уже был Поттер. Я ему рассказала, а он почему-то думает, что это Малфой. И ещё он почему-то думает, что Малфой там что-то замышляет. Он собирался пойти к директору, потому что директор его вызвал, и хотел, чтобы я пошла с ним. Потом мы с ним ещё немного поговорили, но он почему-то очень разозлился, накричал на меня, сказал, чтобы я убиралась, и ушёл к директору оди-и-ин…       Она бубнила что-то ещё о дурных предзнаменованиях и картах Таро, но Северус не слушал. Сидящая перед ним женщина была пьяна, при этом она раз за разом прокручивала в уме только что состоявшийся неприятный разговор. Заглянуть в её разум не составляло труда, но то, что он там увидел…       Итак, теперь Поттер знает о пророчестве всё. Что ж, рано или поздно это должно было случиться, но как теперь выполнить поручение Дамблдора? Северус должен был поговорить с Альбусом, пока не поздно.       Посоветовав предсказательнице успокоиться и хорошенько отдохнуть, а также пообещав наказать Поттера, он отправился в кабинет директора.       Увы, всё оказалось не так просто. По пути ему пришлось разнимать драку двух первогодок, один из которых оказался его подопечным, а второй студентом Гриффиндора. Сняв баллы и назначив отработки он продолжил было путь, но встретил мадам Помфри, которая долго перечисляла, какие зелья необходимы в больничном крыле немедленно и почему она не хочет просить профессора Слизнорта их изготовить. И, наконец, в двух шагах от знаменитой горгульи его остановила Панси Пракинсон. Девушка искала Малфоя, который куда-то исчез после ужина. Она очень волновалась, потому что во время ужина Драко странно, очень странно себя вёл.       Разговаривая с ней, Северус видел, как Поттер покинул директорский кабинет и почти бегом бросился в сторону башни Гриффиндора.       Северуса это вполне устраивало: ему нужно было поговорить с Дамблдором наедине. Но, увы, не успел он назвать пароль, как директор сам вышел к нему навстречу. — Ты ко мне, Северус? Что-то срочное? — Да, я хотел бы поговорить с вами о … — Прости, мой мальчик! Я спешу, меня ждёт брат. У него тоже какой-то серьёзный разговор. К тому же мы собирались пропустить по стаканчику Огденского. Ты же знаешь, у меня осталось очень мало времени на подобные удовольствия! Прости уж старика, Северус, и зайди ко мне завтра утречком, хорошо?       Глаза старика источали светлую грусть. Это могло обмануть и разжалобить кого угодно, но не Снейпа. Он явственно чувствовал фальшь, видел, что директор что-то задумал, но только кивнул и отправился к себе, намереваясь выпить чашечку кофе.       Но, прежде чем спуститься в подземелья, он задержался у окна, из которого был виден главный вход в школу.       Северус видел, как директор подошёл к воротам, встретил там Филча и дал ему какие-то указания. Филч внимательно его выслушал, кивнул и поплёлся выполнять поручение.       Какое-то время Дамблдор стоял на крыльце, с безмятежным видом любуясь пейзажем. Наконец к нему присоединился Поттер, они обменялись несколькими фразами, после чего Поттер растворился в воздухе, а директор бодро зашагал в сторону Хогсмита, якобы, один.       Северус не сомневался, что расправа с Дамблдором назначена на сегодняшний вечер, но жертва покинула школу на неопределённое время, что давало возможность кое-что обдумать.       В голову, однако, в который раз лез странный вопрос: зачем устраивать рискованное покушение в школе, если всегда есть возможность тихо и без риска устранить жертву за её пределами?       Зельевар тяжело вздохнул и, наконец, спустился к себе.       Длительное отсутствие нормального сна, напряжение последних дней и плотный ужин сыграли с ним злую шутку. Северус без устали патрулировал школу каждую ночь с начала мая, а сейчас, в решающий момент, незаметно для себя задремал в любимом кресле. Дремота перешла в глубокий сон…

***

      Ему снился Хогвартс, возвышающийся тёмной громадой на фоне подсвеченного красным ненастного неба. Что это, закат? Зарево пожара? И что это клубится над Чёрным озером? Туман? Дым? Густые серые клубы поднимались вверх, концентрировались над Астрономической башней, пока странное облако постепенно не обрело черты профессора Треллони. И тогда призрачная прорицательница заговорила голосом низким и густым:       Ужасная ночь пройдёт, многих и многих обратив в пепел. Время мира и благоденствия настанет и не закончится, пока у власти будет Чёрный Человек. Но каждый, в ком есть хоть капля магии, должен помнить, что прекрасный Феникс, чья песнь даёт силы, может возродиться лишь из собственного пепла. Из чужого пепла может возродиться только Авгур, подобно Баньши смерть предвещающий.       Произнеся эту странную речь лицо потеряло свои очертания. Облако вновь заклубилось, налилось зеленью и превратилось в чудовищный череп, из открытого рта которого, как дым из трубы, выползала огромная змея. Теперь над Астрономической башней висела ужасающих размеров Чёрная Метка.

***

      Северус проснулся в холодном поту, вскочил, и только теперь понял, что кто-то очень настойчиво стучит в дверь. Он бросил взгляд на часы и ужаснулся: стрелки показывали четверть первого. — Северус, да открой же ты, наконец! На школу напали!       Снейп узнал голос профессора Флитвика. — Прости, заснул! — Снейп распахнул дверь, впуская маленького профессора в гостиную. — Что случилось, Филиас? — Упивающиеся, кажется, человек пятнадцать. Ворвались, думаю, через Выручай-комнату. Чего хотят — непонятно. На лестницах бой. Директора в школе нет, он ушёл в Хогсмит к брату и не вернулся до сих пор! — протараторил полугоблин.       Решение созрело молниеносно. Северус знал: Флитвик поймёт. Когда-нибудь.       Он обездвижил профессора невербально, тот не ожидал, а потому закрыться не успел. Уложив его на диван, Снейп виновато произнёс: — Простите, Филиас! Я должен был, это для вашего блага!       Он сделал было шаг к двери, но обернулся. — Верьте мне! Что бы ни случилось, верьте!       У двери топтались две студентки, она с Райвенкло, вторая гриффиндорка. Следили. Не в первый раз. — Грейнджер? Лавгуд? Профессору Флитвику плохо, не могли бы вы за ним приглядеть? Я узнаю, что случилось!       Времени подумать у девушек не было. Они кивнули и заглянули внутрь. Втолкнуть обеих в комнату и надёжно запереть дверь было секундным делом.       Он бежал так, как не бегал никогда в жизни. Неужели опоздал? Метку над Астрономической башней он увидел в окно. Кто-то убит. Кто?!       На лестницах, действительно, шёл бой. Северус не замечал, кто дерётся и с кем. Он бежал, уворачиваясь от заклинаний и машинально ставя щиты.       Он позволил себе немного перевести дух лишь ступив на винтовую лестницу, ведущую на главную смотровую площадку Астрономической башни. Остановился. Прислушался.       Северус узнал голос Дамблдора, который говорил слишком тихо, чтобы можно было что-то расслышать. Драко что-то отвечал, его голос предательски дрожал. Беллатриса смеялась чему-то, Фенрир вслух мечтал о свежей молодой крови и плоти…       Северус выдохнул и, взлетев по последним ступенькам, распахнул дверь.       Да, Белла, Фенрир, Долохов, брат и сестра Кэрроу. Чего и следовало ожидать.       И Драко, бледный, жалкий, напуганный мальчик, пытавшийся казаться сильным и решительным, но так и не ставший убийцей. Пока.       И Дамблдор, ослабевший, едва державшийся на ногах старик. — У нас тут заминка, Северус, — сказал Амикус, — Мальчишка, видать, не способен. — Северус, — перебил его Дамблдор, — Северус… Прошу тебя…       А Северус к своему ужасу понял, что не испытывает к Дамблдору ненависти, разве что жалость, возможно, презрение и недоверие, только и всего. — Северус! Пожалуйста!       Сконцентрировав в душе накопившиеся обиды, подозрения во лжи и несправедливости, он, наконец, почувствовал в себе что-то похожее на злость пополам с отвращением, возможно, к себе самому. Он, наконец, поднял палочку. — Авада Кедавра!       Бездыханное тело Дамблдора, описав дугу, скрылось за парапетом. Несколько секунд Северус стоял в оцепенении. Сейчас он не чувствовал ни сожаления, ни торжества. Пустота. Была только пустота.       Чтобы вернуться к действительности, ему потребовалось немалое усилие воли.       В небе пылала чёрная метка. Давно, слишком давно! Интересно, какой идиот… — Уходим, быстро! — он грубо схватил совершенно невменяемого Драко за шиворот и потащил его к лестнице. — Что, струсил? — хохотала Беллатриса. — Здесь вот-вот будет Аврорат в полном составе! — Подумал бы лучше, что за самоуправство сделает с тобой Тёмный Лорд! — парировала Беллатриса, но благоразумно вместе со всеми бросилась вниз.       Снейпа сейчас радовало одно: Драко, наконец, начал соображать и послушно бежит следом. Им нужно было как можно скорее добраться до границы аппарации, иначе…       Им удалось выбраться из замка и пересечь двор. Теперь скорее к хижине Хаггрида, так до края защитного купола ближе всего.       И тут его настигло чьё-то заклинание. Снейп даже не понял, что это, собственно, было. Нападавший к счастью промахнулся. Почти. Удар пришёлся в правое плечо, но вскользь, не лишив возможности колдовать. Подставлять спину Северус не собирался.  — Драко, беги! — проорал он Малфою, остановился, обернулся и встретился глазами с Поттером.       Интересно, где Избранный был всё это время?       Палочки они подняли одновременно. Снейп видел, что Гарри готов убивать. Отбив два его Круциатуса один за другим, Северус почувствовал, что начинает звереть.       Тем временем ночной полумрак разорвал огонь пожара: кто-то из Упивающихся поджёг жилище Хаггрида. Бессмысленная пустая бравада!       Какое-то время противники стояли, молча глядя друг на друга.       Лицо Поттера было перекошено смесью ненависти и презрения почти до неузнаваемости. Северус вдруг подумал, что выглядит приблизительно так же. — Инкар…       Снейп без труда отклонил луч заклинания. — Сражайся! — выкрикнул Гарри. — Сражайся трусливый…       И вот тогда хвалёный самоконтроль Снейпа дал трещину.       Он отбивал заклинание за заклинанием и кричал, кричал Поттеру что-то очень обидное о нём самом и его отце. Он понимал, что совершает большую ошибку, но остановиться уже не мог, и выплёскивал на мальчишку всё, что накопилось за долгие годы несправедливости, обид и ненависти.       Что заставило его остановить Круцио, брошенное кем-то в Гарри? — Вы что, забыли приказ? — орал Снейп кому-то, — Поттер принадлежит тёмному лорду, мы должны оставить его! Уходим!       И тогда Поттер попытался ударить его Сектумсемпрой, но собственное заклинание Северус отклонил без труда.       А потом… Что собирался сделать этот мальчишка? Унизить? Левикорпус Снейп распознал раньше, чем Поттер успел поднять палочку. Погасив заклинание в зародыше, Снейп не без горечи понял, что этого не простит Поттеру никогда.       Он ударил мальчишку невербально. Точнее, не ударил, а толкнул, не больно, но очень обидно. Поттер был сбит с ног и от неожиданности выпустил палочку из рук. Растяпа. — Ты посмел использовать против меня мои же заклинания, Поттер? Это я изобрёл их, я Принц-полукровка! А ты обратил мои заклинания против меня, как твой гнусный отец, не так ли?             Поттер попытался добраться до палочки, но Снейп заклинанием отшвырнул её далеко в сторону. — Ну так убей меня! — кричал на него Гарри, — Убей, как убил его, трусливый… — Не смей! — Снейп, кажется, перешёл на визг.             Перед ним на земле корчился Поттер, беспомощный и беззащитный. Но, обезумевший от обиды и ярости, Снейп видел не мальчишку по имени Гарри, а своего вечного врага, соперника, мучителя, Джеймса Поттера.       Гарри в ту ночь спасло то, что воспалённому сознанию Снейпа смерть от Авады показалась слишком милосердной.       Совершенно не соображая, что делает, Снейп ударил мальчишку в лицо Хлыстом с единственной целью причинить боль. Он был готов к следующему удару, когда откуда-то сверху на него обрушился гиппогриф. Новая опасность в мгновение ока привела его в чувство. Он ужаснулся тому что делает, тому, что мог только что совершить и бросился бежать, преследуемый разъяренным животным.       Клювокрыл настиг его у самой границы защитного купола, вцепился острыми как бритва когтями в левое плечо. Снейпа спасла великолепная от природы реакция. Ему удалось вырваться, не получив серьёзных повреждений, ударить заклинанием и, наконец, аппарировать в поместье Малфоев.