Год Фестрала

      Было около семи утра, когда Аластора Муди разбудил один из его домовиков.       Этой ночью Аластору не спалось. Он поздно лёг, долго не мог заснуть, и сегодня уж точно не собирался вставать в такую рань. — Что случилось, Билли? — Сова с письмом из Хогвартса, сэр. Вы приказывали разбудить сразу, как прилетит.       Остатки сна улетучились в один миг. — В гостиной? — Аластор уже пристегнул протез и теперь натягивал халат. — Да, сэр! — Больше ничего не было? Через камин, например? — Нет, сэр! — с некоторым сомнением ответил домовик, — Билли ещё раз проверит, сэр! — Да, Билли, будь добр!       Письмо было от МакГонагалл.       «Аластор!       С прискорбием сообщаю, что сегодня ночью от руки убийцы погиб Альбус Дамблдор. Убийца — Снейп, есть свидетель.       Ночью на школу было совершено нападение, есть раненые, погиб один из мракоборцев.       Ты очень нужен здесь, приходи, как только сможешь. Камин открыт только в учительской

Минерва».       Вот и всё. Так просто.       Аластор вздохнул. Да, в последнее время он, конечно, не доверял Альбусу, но что делать с длинной чередой лет, на протяжении которых он считал его добрым приятелем?       А ведь казалось, был готов…       Но времени на скорбь не было.       Прежде всего, он закрыл камин для всех, кроме Шеклболта и Снейпа.       Снейп. Он обещал прийти, когда сможет.              Муди Снейпа не любил, но, что тут поделаешь, уважал. Как ни крути, зельевар был человеком слова. Следовательно, уж если он обещал прийти «как только, так сразу», как сказала бы Мэри, то он придёт обязательно. Раз Снейпа до сих пор нет, этому есть свои причины, нужно ждать. Проблема была в том, что ждать Аластор ненавидел. Аластор предпочитал действовать.       Письмо Минервы было крайне неинформативно. Принимать решения и, тем более, что-то делать в условиях полной неосведомлённости Муди не собирался.       Можно было написать Шеклболту, поторопить его, но не хотелось. Зачем? Кингсли уже наверняка знает и вот-вот заявится сам.       Но сова ждала ответа. Что ж, лгать придётся.       "Минерва! Скорблю вместе с вами!       К сожалению, немедленно прибыть не могу. Спина. Вызываю целителя. Буду у вас, как только смогу разогнуться.       Шокирован предательством Снейпа. Надеюсь, вы не дали ему уйти.       Муди".       Это почти правда: спина-то болит (поморщившись, Муди потёр поясницу)! Филипп подтвердит алиби, если что. Не вызвать ли его, на самом деле?       Шеклболт явился без доклада в начале девятого, выскочил из камина, как чёрт из табакерки. — Аластор, он сделал это!       Муди, который едва успел взять в руки чашечку ароматного чёрного кофе, от неожиданности вскочил, опрокинув её себе на колени. — Что? — Со мной связалась Минерва, Альбус убит. — Чего кричишь? Знаю уже…       Аластор пытался стереть гущу с бежевого махрового халата, но у него плохо получалось. Потеряв терпение, он швырнул салфетку в камин. — Поттер всё видел. — продолжал Кингсли, — Он был под мантией-невидимкой, Альбус ничего лучше не придумал, как обездвижить парня, фактически заставил смотреть. Собственно, только с его слов… — Где Северус сейчас? — Неизвестно. Аппарировал вместе с Драко. — Мерлин, это плохо! Когда всё случилось? — Кажется, около полуночи. Не знаю. — Обещал сразу появиться здесь. Ты уверен, что он играет честно? — Абсолютно уверен. Надо ждать, если он аппарировал с Упивающимися, то у него может не быть возможности исчезнуть, не вызывая подозрений. Если он вообще жив. — Как-то об этом я не подумал. Нервы сдают, старею.       Мужчины долго молчали. — Как это произошло, не в курсе? — Аластор нервно крутил в руке перо, которым только что писал ответ Минерве. — Они проникли, как и говорил Северус, через исчезательный шкаф, Сивый, кажется, Кэрроу, Белла, кто-то ещё. Был бой, мы потеряли одного из дежуривших авроров, есть раненые. Гости прорвались на Астрономическую, запустили над ней метку. Тут на башню и прилетели Альбус с Поттером. На мётлах. — Прилетели? Среди ночи? Откуда? — Аластор бросил измочаленное перо на стол. — Понятия не имею. Мальчишка молчит, говорит, что дал слово. Альбус был совсем плох, умолял Северуса о пощаде. Мне рассказал Моллиган, только со слов Гарри. Моллиган говорит, там была ужасная неразбериха: темнота, Упивающиеся, ещё дети вмешались… — Где это ты успел с ним пообщаться? Моллиган должен быть ещё на дежурстве! — В Мунго. Он ранен. Ларри слышал кое-что, пока ему оказывали помощь, так сказать, на месте. Ему потом плохо стало, очнулся в госпитале. Час назад мне разрешили с ним поговорить. — Как он? — Сносно. Говорят, через недельку сможет вернуться к работе. — Что остальные? — Дик Джонс убит, остальные мракоборцы относительно целы, кто-то из Ордена, кто — не знаю, ранен. — Дик Джонс? Не знаю такого! — Знаешь! Полноватый, чернявый, с бакенбардами. Из группы Долиша. — Ах, этот…       Минуло ещё часа два. За это время квартиру старого мракоборца посетили только две совы из Министерства с официальными сообщениями о трагической гибели директора Хогвартса, одно для Муди, другое для Шеклболта. Подробностей не сообщалось.       Аластора мучили подозрения, Кингсли предлагал искать зельевара в Коукворте. Решили ещё немного подождать. Так прошёл ещё час.       Когда терпение мужчин было уже на пределе, в камине полыхнуло зелёным и в гостиную, безо всяких предварительных записок, как было оговорено, ввалился Снейп. Выглядел он плачевно: серовато-бледное лицо перепачкано кровью и сажей, лоб разбит, одежда на правом плече разодрана от ключицы до лопатки, через прореху видны воспалённые ссадины на мраморно-белой коже.       Он попытался что-то сказать, но пошатнулся, напрасно ища рукой опору, и, потеряв сознание, рухнул на ковёр.       После секундного замешательства Аластор и Кингсли переглянулись и попытались привести зельевара в чувство. Безрезультатно. Через четверть часа растерявший остатки терпения Муди предложил вызвать лекаря. Кингсли был только за: как ему показалось, Снейпу становилось хуже.       Целитель, симпатичный русоволосый мужчина лет тридцати пяти, явился почти сразу. Шагнув в комнату, он мгновенно оценил обстановку. — Северус? Где это его так? — целитель склонился над зельеваром и уже щупал пульс. — Понятия не имею, — хмыкнул Аластор, — он отключился сразу, как вошёл. А что, вы знакомы? Откуда? — Знакомы, знакомы. У тебя есть что-нибудь типа гостевой комнаты? Его нужно где-то уложить, и немедленно.- лекарь уже очень осторожно поднимал Снейпа в воздух, чтобы левитировать. — Есть. — Проводи!       Аластор вернулся в гостиную минут через десять, бросил на спинку кресла окровавленные вещи Северуса. Зачем он их сюда притащил? Нет, он определённо сходит с ума! — Ну, что с ним? — Не знаю. Фил выставил меня за дверь, — Аластор налил коньяка гостю и себе. Разволновался он что-то. — Ничего серьёзного, похоже. — Этот целитель, он кто? — поинтересовался Кингсли, пригубив из бокала. — Неплохой парень, француз. У него частная практика где-то в предместьях. Поставил меня на ноги после… Ну, ты понимаешь. И сейчас мне спину лечит. Скоро познакомитесь.       Какое-то время мужчины молчали. Каждый из них думал о своём. Каждый из них оставил эти мысли при себе.       Неожиданно раздался лёгкий переливчатый звон: кто-то пришёл.

***

      Тем временем в гостевой комнате профессор Снейп, наконец, пришёл в себя. Он, полураздетый, лежал в мягкой постели и никак не мог понять, где он, собственно, находится.       Он хорошо помнил убийство Дамблдора, их с Драко бегство из Хогвартса, поединок с Поттером (если этот позор можно назвать поединком), крайне неприятный разговор с Лордом, ожидаемо закончившийся Круциатусом.       Он смутно припоминал, как вливал имеющиеся зелья в рот едва живому после общения с Лордом Драко и как аппарировал к себе в Коукворт. Для чего нужно было делать это в три шага, путая следы  — непонятно, должно быть, он был не в себе. Кажется, он очнулся на полу собственной прихожей. Попытки вспомнить, что было дальше ни к чему, кроме жуткой головной боли, не привели.       Северус чувствовал себя отвратительно и прекрасно понимал, что это последствия Круцио и последующей аппарации. Не в первый раз, пройдёт. Но выяснить собственное местонахождение следовало немедленно. Для этого нужно было встать. Он попробовал. — Куда?!       Чьи-то сильные руки вернули его в горизонтальное положение, голос казался смутно знакомым. И нечего ворчать: он и сам уже догадался, что вставать не стоило даже пытаться. Его заставили выпить какую-то гадость с очень знакомым запахом, потом на лоб легло что-то мокрое и очень холодное. Это было неприятно, но почему-то помогло, наконец, более-менее сфокусировать взгляд, в том числе на человеке, который, очевидно, всё это время присутствовал в комнате. Человек чему-то улыбался.       Но как? Откуда? — Фил? — Ага, узнал! Уже неплохо. Жить будешь.

***

— Позволь представить тебе, Кингсли, моя ученица, мисс Смит, Мэри Смит. Мэри, Это Кингсли Шеклболт, я… э… тебе о нём рассказывал. — Очень приятно, мистер Шеклболт, — вежливо, но без улыбки, девушка произнесла дежурную фразу и опустилась в кресло. В то самое, на котором висела Снейпова одежда.       Аластора, неплохо знавшего Мэри, очень насторожило, что девочка этого не заметила. — Аластор! — Мэри нервно теребила край скатерти. — Я пришла извиниться за своё поведение вчера. Прости, всё вышло случайно. Правда!       Ах, вот оно что! Он не умел на неё сердиться, но девчонке этого знать не полагалось. — Хорошо. Ты прощена. Но при одном условии. Ты внятно объяснишь мне, как ухитрилась бесследно исчезнуть из этой комнаты, не аппарируя и не пользуясь порт-ключом.       Мэри как-то сразу сникла. — Что ж, — вздохнула она, — значит, нет мне прощения. — Ну, всё, всё. Пошутил. Хочешь держать это в тайне — пожалуйста, может, ты и права. А теперь рассказывай.       Мэри подняла на него глаза, полные недоумения. Аластор мысленно расхохотался. — И не смей мне лгать, что пришла сюда исключительно извиниться.       Мэри поджала губы, нахмурилась, бросила короткий, но очень проницательный взгляд на Кингсли. От этого взгляда волшебнику стало не по себе. Девушка, кажется, этого не заметила. — Ну, хорошо. — сказала она, — возможно, этой ночью в Хогвартсе случилось что-то ужасное.       Муди хотел что-то сказать, но его перебил Шеклболт. — Почему вы так думаете, мисс? — без особого любопытства спросил он, а сам подумал, что только очередной прорицательницы им здесь не хватало. Не любил он их. — Нет, я не прорицательница. — заявила Мэри невпопад (Кингсли вздрогнул), — Сон странный приснился. — Рассказывай уже! — Это был очень странный сон, Аластор. Я не помню почти ничего, только один яркий момент… Зарево какое-то над Хогвартсом, и не то дым, не то туман. И громадная чёрная метка над Астрономической башней. Это всё. — Вот так. — вздохнул Кингсли. — Ночью на школу было нападение, Мэри. Дамблдор убит. — Ясно. — после долгой паузы сказала девушка. — Думаю, вам нужно многое обсудить. Я… я пойду, пожалуй!       Прежде чем Муди успел возразить, она встала, уронив ворох одежды со спинки кресла. Сверху оказалась рубашка Снейпа, не далее как вчера бывшая белоснежной. Мэри взяла ее в руки. — Что это, Аластор?       Не было никакого смысла что-либо скрывать. — Это одежда Северуса, Мэри. Северуса Снейпа. Профессора Снейпа…       Аластору вдруг непонятно почему стало стыдно. — Он что, здесь? Он ранен? — Он в гостевой. Да, ранен. У него сейчас колдомедик, Филипп, я тебе про него рассказывал. Сядь и успокойся.       Девушка насупилась, положила на банкетку мантию и сюртук, без тени брезгливости взяла в руки пропитанную потом, окровавленную рубашку зельевара и, наконец, опустилась в кресло.       Повисло напряженное молчание. Девушка дюйм за дюймом осматривала ткань сорочки. — Его рвало какое-то животное. Довольно крупное, но когти не очень острые, к тому же все в земле. Гиппогриф? — Что? — переспросил Муди. — Говорю, гиппогриф его рвал. — уже собеседникам, а не рассуждая вслух сказала девушка. — Допустим. Ну и что? — Вобщем, ничего. Подробности. От вас не дождёшься. — А мы почти ничего и не знаем. Сейчас Филипп Северуса в порядок приведёт, его и спросим. — улыбнулся Кингсли. Девушка была довольно забавным экземпляром. Ого, какой взгляд! — Что-то уж очень долго нет Филиппа, может быть, помощь нужна? — Муди, который ничего не замечал, нервно прошёлся по комнате, — Сходи-ка, Мэри, узнай, как там дела! Меня Фил выгнал, неужели такую симпатичную девушку выгонит тоже?       Симпатичная девушка на эти слова очень ехидно ухмыльнулась, но возражать не стала.

***

      Из комнаты для гостей спиной вперёд, осторожно притворив за собой дверь, вышел высокий богатырского сложения мужчина. Повернувшись, он едва не сбил с ног не замеченную им Мэри. По-правде говоря, девушка падать и не собиралась, но колдомедик этого не знал. Он испугался и приложил все свои немалые силы, чтобы она удержалась на ногах, в результате чего Мэри неожиданно оказалась в крепких объятиях незнакомого и очень симпатичного человека.       Молоденькая домовушка по имени Люси незримо наблюдала эту сцену. От её пристального внимания не укрылось, что объятия длились заметно дольше дозволенного правилами приличия, к тому же были намного крепче, чем требовалось для предотвращения падения       Люси никому ничего не рассказала. Ей очень нравился доктор и она любила молодую госпожу, желала ей счастья. К тому же Хозяин собирался подарить её госпоже, когда та, наконец, выйдет замуж. Люси о таком развитии событий до сегодняшнего дня боялась и мечтать.

***

      Мэри вернулась в сопровождении доктора, оба почему-то выглядели несколько смущёнными. — Муди, может быть, познакомишь с гостями? Народ собирается, а я никого не знаю, — весело сказал целитель.       — Действительно, — ухмыльнулся хозяин дома. После короткого знакомства и традиционных взаимных расшаркиваний Мэри задала, наконец, вопрос, мучавший её последние полчаса: — Скажите, Филипп, что с профессором Снейпом? — Да, — присоединился к ученице Муди, мы можем с ним поговорить? — Поговорить? Разумеется, — вздохнул целитель, — завтра после обеда. Справиться о самочувствии разрешаю утром, когда проснётся, но без фанатизма. — Фил, ты издеваешься? — Ничуть. — Всё так плохо? — Сильный стресс. Пара пропущенных заклятий, но это ерунда. Поцарапал его гиппогриф, к счастью, не глубоко, но грязи в порезы занёс, это уже неприятно. А вот неслабый Круциатус плюс небольшое сотрясение и тройная аппарация следом — уже проблема. Всё это вместе, скажу я вам… Ему легче, но нужен отдых и покой, хотя бы ненадолго. Пока возможность есть. Так что, помимо жаропонижающего, я дал ему лошадиную дозу «сна без сновидений». — Насколько я понял, ты успел с ним поговорить. А нас позвать не мог? — Зачем? Допрос устроить? Угробить его решил? У Северуса немало достоинств, но крепкое здоровье в их число никогда не входило. Сам он, к сожалению, этого не понимает. — Давно его знаешь? — Со школы. Два последних года на одном курсе, только я на Райвенкло. И потом ещё два года в учениках у одного мастера зельеварения, где я, в отличие от Северуса, звёзд с неба не хватал. А вот потом я потерял его из виду. К сожалению. — Так, друзья мои, — выбрался из кресла старый мракоборец, — давайте перекусим, а потом поговорим, как жить дальше. Кстати, нас ждут в Хогвартсе. Люси! — в гостиной материализовалась пучеглазая домовушка, замотанная в нежно-розовое вафельное полотенце как индианка в сари, Её мордашка выглядела что-то уж очень довольной. С чего бы? — Накрывай на стол!       Минуты не прошло, как на столе появились четыре столовых прибора. И тут зазвенел дверной колокольчик. Аластор чертыхнулся: вовремя кого-то пикси притащили! — Мистер Люпин, к вам, хозяин, — с поклоном сообщил домовик.       Только этого не хватало! — Так, Билли, мисс Мэри здесь нет. Раненого, мистера Снейпа здесь тоже нет, если что, ты о таком даже не слышал. Запомнил? Запомнил. И остальным скажи. Теперь впусти гостя, но не спеши. Мэри, ступай в гостевую к Снейпу и чтоб ни звука оттуда. Справишься, если что? Когда Римус уйдёт, я сам позову.       Девушка кивнула и быстро вышла, но тут же вернулась, сгребла в охапку вещи зельевара и исчезла окончательно, причём абсолютно бесшумно, несмотря на каблуки. — Фил, значит так. Мэри ты не знаешь, Снейпа здесь нет, ты пришёл ко мне лечить меня от ревматизма. — От радикулита, Аластор. — Не важно. От спины.

***

      В гостевой было темно. Филипп приказал опустить шторы: Снейп должен был поспать.       Мэри разглядывала спящего зельевара, присев на подлокотник кресла. Сколько лет она его не видела? Насчитала двенадцать. Так давно? Она не обсчиталась? Меньше, пожалуй. Лет десять. Да какая разница! Вздохнула. Не так уж он и изменился с тех пор. Конечно, здорово возмужал, кажется, стал шире в плечах. Черты лица, пожалуй, стали грубее, между бровей легла глубокая складка.       Сейчас он выглядел до боли беззащитным, уязвимым, но Мэри знала, что это только так кажется, потому что он спит. Она улыбнулась.       Было время, когда она была влюблена в него по уши. Это было очень давно. Было время, когда она боялась его как огня. Это тоже было в прошлом. Вспомнит ли он её, когда увидит? Нет, конечно. Интересно, он и сейчас такой же вредный, каким она его когда-то знала? Мэри беззвучно рассмеялась своим мыслям, вздохнула, подошла к постели, осторожно коснулась ладонью влажного лба зельевара. Убедившись, что жара у него больше нет, она, всё еще улыбаясь, поправила сбившееся одеяло и вернулась в кресло — чистить и чинить его одежду.       Ну вот, Дамблдор убит, а она сидит у постели его убийцы, одежду его в божеский вид приводит, а мысли бессовестно возвращаются и возвращаются к тому очень симпатичному лекарю, с которым её только что познакомили. И отчего-то очень тепло на душе.       Такое горе, а она…       Стыд какой!