***
— Я вам всегда говорил: спешка до добра не доводит! Что стоило пару дней, всего пару дней повременить с моей «смертью»? Нет! Случай подходящий, видите ли! И чего добились? — Муди который день был зол на всех и вся. — Ал, не начинай, пожалуйста! И без того тошно! — в голосе Кингсли сквозила мольба, — ты должен понимать, что вряд ли мог хоть чем-нибудь… — А ты вообще молчи! — огрызнулся Муди, — видеть тебя не могу! Пару дней назад, когда Шеклболт соизволил, наконец, посетить Мэнор, они крупно повздорили. Аластор выместил на Кингсли всю тревогу, накопившуюся за дни, проведенные в полной неизвестности. Ранение в голову и последовавшую за ним кратковременную амнезию он уважительной причиной не считал. Кингсли обиделся. И чего обижаться? Северус вздохнул. Ему тоже перепало от Муди. В отличие от Кингсли он не оправдывался: с чего бы? Пламенные речи отставного мракоборца он благополучно пропустил мимо ушей. Снейп добрался до мэнора только через сутки после смены власти: отлёживался после очередного Круцио (чем в тот день был недоволен Лорд, никто так и не понял). Девчонка, кстати, догадалась, но, хвала Мерлину, ничего не сказала, даже виду не подала. Чаем напоила. Зельевар с трудом скрыл улыбку, представив себя на месте Муди. Так легко Шеклболт вряд ли отделался бы. М-да… Однако лишнего времени у Северуса не было, этот вечер воспоминаний пора было прекращать. Его опередила мисс Велесова. — Послушай, Аластор, — сказала девушка, — я думала ты, наконец, собрал народ, чтобы выслушать мой отчёт о путешествии в Россию. Если мне не изменяет память, ты давал мне задание, хоть что-нибудь узнать о крестражах, о том, что думают русские о нашей ситуации. Я выполнила твоё поручение, но подходящий момент для отчёта не наступает и не наступает. Если он не наступил до сих пор, я, пожалуй, сети проверю, пока русалки рыбу не повытаскали. Или по лесу пройдусь. Ах, там дождик… Вот незадача! Тогда я книжку почитаю, можно? Только не здесь. Здесь слишком шумно. И она встала, явно намереваясь уйти. — Погоди, Мэри. Ну, извини! Виноват, да. Но ты тоже пойми! — Хорошо, Аластор. Можно рассказывать? — Нужно! Она усмехнулась, неспеша уселась в кресло, кашлянула в кулачок, собираясь с мыслями. Марья слишком долго думала о том памятном разговоре с дедом, в результате сделала вывод, что узнать удалось слишком мало. Тяжело вздохнув, она сказала: — Я получила не так много информации, как рассчитывала. Но уж что есть, то есть. Надеюсь, это хоть чем-то поможет. Меня долго знакомили с особенностями рода, традициями, родословными и прочим. Поскольку я всего лишь бастард, в интересующую нас часть библиотеки меня так и не допустили. Но за день до возвращения сюда у меня состоялся прелюбопытнейший разговор с главой рода. Мне пришлось рассказать ему о подробностях моей жизни в Британии, чем я занималась, чему и где училась, какие нераскрытые способности за собой подозреваю. Я предполагала, что этим всё и закончится, но он позволил задавать вопросы. Услышав всё, что хотела знать об отце, я попросила дозволения задать вопрос, никак не касающийся моей новой семьи. Он разрешил. — Простите, что перебиваю, мисс, ах, да, Мэри! — встрял в разговор Кингсли Шеклболт, — не проще ли было бы показать нам вашу беседу в Омуте Памяти? — Мы беседовали по-русски. Если вы владеете этим языком в совершенстве, я готова… — Продолжайте, пожалуйста!***
— Ну и вопросы у тебя, внучка! — почти весело усмехнулся в усы глава рода Велесовых, — Неужели решила озаботиться продлением жизни? — Что вы, что вы! Как раз наоборот! — поддержав ироничный тон, улыбнулась девушка. — Пытаемся сократить срок жизни до пределов разумного. Не мне, конечно. Владислав Николаевич хмыкнул: — Даже догадываюсь, кому. Пытаетесь, говоришь? Значит, ты не одна. Это не было вопросом. Вопрос был в его глазах. Девушка пожала плечами: — Ну-у… — Ясно всё с тобой. Имён назвать не прошу. Понимаю. Тем не менее, я вынужден спросить. Эти твои друзья-товарищи, имеют ли они какое-либо отношение к организации под названием «Орден Феникса»? — С ума сойти! Вы знаете о существовании Ордена! — искренне удивилась девушка. — Больше, чем ты можешь себе представить. Однако, я задал вопрос и хочу услышать правдивый ответ, иначе разговора на интересующую тебя тему не будет. — Простите. Не вижу смысла что-либо скрывать. Да, кое-кто из моих друзей состоит в Ордене, но, поверьте, только формально. — Ты уверена, что это так? — Абсолютно. Магией клянусь! Мужчина усмехнулся. — Даже так! Допустим. А ты сама? — Никогда не имела к ордену никакого отношения. Получила однажды приглашение вступить, но… — Ты не приняла его. Почему?***
— Глава нашего рода давно интересуется положением дел у нас. — Марья улыбнулась, — расстановкой политических сил. — Странный интерес, не находите? — презрительно скривился Шеклболт, — Этот ваш дед, Мэри, не имеет ли он отношения к русским спецслужбам? Как их, НКВД, КГБ? Ходят слухи, что они имеют магические подразделения. Мне не хотелось бы иметь каких-либо дел с этими организациями и их представителями. Марья мысленно содрогнулась. Разговоры о политике она терпеть не могла, но знала, что это конёк Кингсли Шеклболта. — А вы проницательны, Кингсли, весьма и весьма. Совершенно верно, во время Великой Оте… простите, войны с Гриндевальдом мой дед, действительно, имел к спецслужбам самое непосредственное отношение: служил в разведке. Не беспокойтесь, он давным-давно ушёл в отставку, так что теперь это исключительно частный интерес. Ради благополучия семьи, так сказать. К тому же он дал мне непреложный обет — не вредить и не разглашать. — Оригинально! Может быть, поясните, что это за частный интерес такой? — Что ж, пожалуй. Во время войны с Гриндевальдом российское, то есть, тогда ещё советское магическое сообщество понесло страшные потери. В том числе род Велесовых. Мой дед боится повторения тех событий. Он войны не хочет, Кингсли, только и всего. — Не хотите ли вы сказать, что он опасается разрастания нашего внутреннего конфликта до очередной мировой войны? — Именно. — Простите, но это паранойя. — Отнюдь. Мой дед видел становление и падение Гриндевальда, приход к власти Гитлера и Сталина. Ему лучше знать. И, Кингсли, мы сейчас говорим о крестражах, не правда ли?***
— Видишь ли, я в этом деле тоже не специалист, Машенька. — Владислав Николаевич раскурил трубку, — Я надеюсь, ты знакома со сказками про Кощея Бессмертного? — Но… — Марья недоумённо улыбнулась. — Сказка ложь, да в ней намёк, знаешь об этом? Однако эти события имели место быть, и мы к ним ещё вернёмся. Почему? Суди сама. Некий колдун наделал крестражей, потерял человеческий облик, творил такое, что его не называли по имени. Боялись. Ничего не напоминает? Прими к сведению: всё было настолько серьёзно, что способ продления жизни путём создания крестражей у нас распространения так и не получил. Так что, признаюсь честно: знаю мало, только то, чему в университете учили. Где и кем был изобретён ритуал, доподлинно неизвестно. Официальная наука сейчас придерживается мнения, что впервые крестраж был изготовлен жрецами Одина где-то в Скандинавии. Но викинги ритуал могли и заимствовать: где они только не воевали! Говорят, даже в Америку ходили, так что, сама понимаешь. Изначально создание якоря было предназначено для сохранения жизни конунга — пусть даже в таком странном виде. Смерть предводителя крайне нежелательна не только для него самого. Борьба за власть, растерянность подданных — это всегда неприятно, а в условиях войны и вовсе смерти подобно. Другое дело, если, похоронив вождя, воины знают, что он скоро вернётся и порядок-то наведёт! Итак, давай перечислим, что нам точно известно о ритуале. Компоненты следующие. Донор — тот, кто желает сохранить отпечаток личности до лучших времён. Маг, проводящий ритуал. В наше время, насколько я понимаю, ритуал обычно проводит сам донор, поскольку он точно маг, а втягивать в такие дела посторонних себе дороже. Требуется вместилище, то есть некий предмет, куда будет помещён якорь, и человек для принесения в жертву. — Простите, то есть как — для принесения в жертву? — Да, в ритуале предусмотрено человеческое жертвоприношение. Тебя это удивляет? Такие ритуалы в наше время легально не совершаются, да и нелегально практикуются нечасто, но их существует немало. — М… Вы неверно меня поняли. Само по себе наличие человеческого жертвоприношения в ритуале меня не удивляет ничуть. Просто я имела несколько иное представление о ритуале вцелом, но это с чужих слов, и… — Это ты про осколок души, который образуется в момент убийства? Читал, читал. Возможно, эта трактовка во многом верна, но жертва остаётся жертвой в любом случае. Итак, ритуал. Этот самый осколок души (а я бы всё же назвал его отпечатком, возможно, якорем), отделяется при помощи довольно сложного заклинания. Формулу я, конечно, не знаю, но она для нас не имеет значения. Полученная субстанция должна быть перенесена в некий предмет либо организм в течение получаса, иначе она просто перестанет существовать. Умрёт. Распадётся на атомы, фотоны или ещё на какие-нибудь частицы. Вместилище для якоря готовят заранее: наносят кровью донора цепочку рун. Далее следует весьма энергозатратный процесс переноса отпечатка во вместилище. Я надеюсь, тебе известно, для чего нужна человеческая жертва? — Да, конечно. В момент принесения любой жертвы происходит выделение в эфир некоторого количества энергии. — ответила Марья как на экзамене, — Максимальный выброс даёт жертвование человека. — Совершенно верно. И это, в свою очередь, позволяет волшебнику избежать истощения. Перенос якоря, как бы мы его не называли, от донора во вместилище без применения жертвы, думаю, способен даже очень сильного волшебника лишить магии начисто, вплоть до летального исхода. Ну, как перенос. Создание и поддержание энергетического канала, если быть точнее. Интересно, что на этом этапе применяется очень простенькое заклинание. Донору же достаточно в этот момент взять вместилище в руки или хотя бы дотронуться до него. Закрепление слепка в предмете происходит ещё проще: нужно просто стереть руны. Вот, собственно, и всё, что мне известно непосредственно о ритуале.***
— Простите, Мари, а как же этот ваш сказочный герой? — Кощей? Немного терпения, Филипп, немного терпения!***
— Ах, да. Чуть не забыл один очень важный момент. Изъятие фрагмента души или, как привычнее мне, снятие отпечатка, извини за тавтологию, оставляет отпечаток на личности донора. Это неизбежно и это необратимо. Замечено, что человек меняется, и, к сожалению, не в лучшую сторону. Получение якоря в большей или в меньшей степени проявляет худшие черты характера. Дать или не дать волю этим проявлениям, зависит от человека, от донора. Но ты же понимаешь, Машенька, человек, лишивший жизни другого человека ради продления собственной жизни, вряд ли станет задумываться о моральной стороне вопроса. Это во времена зарождения ритуала можно было принести в жертву пленного врага или осуждённого на смерть преступника и не испытывать мук совести, если она, конечно, есть. Но в наше время… Да, существует множество ритуалов, в которых используются человеческие жертвы. Ну и что? Существуют другие способы получения энергетического импульса нужной мощности. Не слыхала? Нет? Делаешь накопитель, толку нет сделать — покупаешь или заказываешь у мастера, копишь необходимое количество энергии, и — вперёд! Да, дорого. Да, долго. Но, если игра стоит свеч, почему бы на это не пойти? Велесов прошёлся по кабинету, о чём-то размышляя. — Знаешь, Машенька, о чём я сейчас подумал… Имея хороший накопитель, энергию, эквивалентную человеческой жертве, точнее, активной человеческой жертве… Знаешь, что это такое? Экзамен продолжался. — Это когда жертва находится в ясном уме и твёрдой памяти, то есть ничем не одурманена? — Именно! Молодец! Так вот, энергию, адекватную принесению подобной жертвы в хорошем, качественном аккумуляторе можно накопить лет за пятнадцать — двадцать. Понимаешь? Да и сгодится ли для подобного ритуала искусственно накопленная энергия — ещё вопрос. М-да, Марья, я ведь не задумывался об этом. Обмозговать бы. Кстати, на чём мы остановились? — На Кощее Бессмертном. — Ну, да. Итак, создание крестража оставляет несмываемый отпечаток на личности, характере и, как следствие, на внешности. Ты же знаешь, как в сказках описывают Кощея? Вашего Тёмного Лорда я не встречал, Бог миловал, но в общих чертах описание очень похоже. Не знаю, с чем это связано, но если у донора хватило дури создать несколько крестражей, каждый последующий якорь оставляет больший след. Эффект нарастает как снежный ком. Неизвестно, какой умник решился на создание нескольких якорей первым, но прецеденты были и, судя по всему, продолжают появляться не смотря ни на что. Итак, здесь мы подходим к личности нашего сказочного героя. Ну-ка, скажи-ка мне, где смерть кощеева? Марья натянуто рассмеялась. Странный экзамен продолжался. — Смерть его на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на высоком дубу, дуб растёт на острове Буяне, остров Буян в море-океане. — Наш человек! Замечательно! И что делает герой сказки, Иван-дурак либо какой-нибудь Иван-царевич, знаешь? — Та-ак! Первое. Он получает эту информацию. Второе. Он находит тот самый остров, затем рубит дерево, либо роняет на землю сундук. Разбивает сундук, убивает зайца, убивает утку, разбивает яйцо, ломает иглу, убивает Кощея. Владислав Николаич!!! — Сама всё поняла, да? Великолепно! Не думаю, что в действительности необходима подобная матрёшка и не думаю, что там были живые существа, это хлопотно и ненадёжно, достаточно статуэток. А теперь давай считать крестражи. Игла — раз. Яйцо — два. Утка — три. Заяц — четыре. Ларец — пять. Дерево — шесть. Плюс одна часть души оставалась у донора. И того семь частей, на которые разделена душа, если верить вашей теории. Может быть, она и верна. Душа, знаешь ли, она… душа. Штука тонкая, непонятная. Играть с ней подобным образом… Я бы не стал.***
— Вот, собственно, и всё, что он мне об этом рассказал. Обещал подумать, порыться в литературе, но… — Марья развела руками. Повисла напряжённая тишина. Аластор был задумчив. Снейп сидел с закрытыми глазами, сжав тонкими пальцами виски. Кингсли сосредоточенно о чём-то думал, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. У Филиппа были круглые от изумления глаза: информация была совершенно новой для него. Молчание нарушил Кингсли. — Ваш дед, насколько я понял, считает, что Том Реддл и этот ваш, как его… — Кощей. — Да. Кощей. Ваш дед думает, что крестражи создавал кто-то ещё? Он говорил о более современных прецедентах. — Я задавала ему этот вопрос. Да, он подозревает, что это так. Имён не называл, сказал, что это предположения, домыслы, не более. Он собирался как следует это обдумать. — Что ж, он прав. — Вздохнул Муди. — Действительно, есть о чём подумать. Больше всего меня беспокоит человеческая жертва. Не знаю как вам, лично мне в голову не приходило рассматривать этот обряд с такой точки зрения. Сразу приходит на ум происшествие в доме Поттеров в конце октября восемьдесят первого. Ещё тогда меня озадачил тот факт, что… Снейп вздрогнул, предостерегающе взглянул на Муди, отрицательно покачал головой. — Подожди, Аластор, это ещё не всё. — сказала Марья. — Потом он спросил, что я думаю о Дамблдоре. Я попыталась отделаться общими фразами, напомнить, что господин директор мёртв.***
Велесов усмехнулся. — А ты в этом уверена? Не делай таких глаз, Машенька! Я знаю о проклятии Гонтов. Ты не колдомедик, ты колдобиолог, но ты должна понимать, что длительный стазис при проклятиях с подобными симптомами может спасти жизнь. Проклятие, лишённое подпитки, получаемой в результате метаболизма, имеет свойство затухать. Да, на это требуется много времени, возможно, годы, но куда спешить Дамблдору?***
— Ерунда! Дамблдору было бы проще обратиться в Мунго. — возразил Филипп, — Прекрасные условия, тщательный уход, постоянный контроль целителей… — И постоянная угроза жизни. Не болтай о том, чего не знаешь, Шартье! — одёрнул колдомедика Муди, — Альбус многим успел насолить. Похитить пациента из госпиталя — плёвое дело! А там — снять стазис и вывести из комы даже я могу. Потом можно запереть несчастного в любом доступном помещении и наслаждаться зрелищем долгой и мучительной смерти. Да, Северус? Напряжённо думавший о чём-то Снейп молча кивнул. — Кстати, как вам способ погребения? Говорят, это предсмертная воля Альбуса. Этот красивый белый саркофаг… — задумчиво произнёс Кингсли.***
— Меня натолкнул на эту мысль способ погребения. Ты же знаешь, как хоронят волшебников: либо кремация, либо сложный ритуал и глубокая могила, чтобы никто не смог поднять инфернала. А эта чудесная белая гробница больше всего напоминает мне мавзолей Владимира Ильича. Не хватает только очереди посетителей, честное слово. Видела это чудо архитектуры? Нет? А ты посмотри при случае. Там есть одна интересная плита. Аккуратненько перенести её на полянку банальной Левиосой ничего не стоит. А потом аккуратненько вернуть обратно. — Угу. Потом Величайший Светлый Волшебник всех времён и народов возродится, как феникс из пепла, ещё более светлым и ещё более великим. — Вот видишь, ты это и сама понимаешь. Было бы очень неплохо, если бы ты попыталась донести эту мысль до своих товарищей. Это важно. — Уже пыталась. — И как? — Уверена, меня услышали. Но, если честно, нам пока не до того. Том Реддл… — Этот ваш Тёмный Лорд!.. — Владислав Николаевич вдруг задумался о чём-то, — М-да. Об этом в другой раз. Мне, действительно, нужно многое обдумать. Коль скоро ты втянута в эту игру, я не могу остаться в стороне. — Простите, я не хотела создавать проблемы. Я не должна была давать согласие на принятие в род. Если вы примите решение меня изгнать… — Марья встала. — Ха! Принять в род, изгнать из рода — как у вас всё просто! Сядь уже! Никто тебя изгонять не собирается! Во-первых, я не хочу. Во-вторых, в этом мире случайностей не бывает, Машенька. Ты моя, наша от рождения. Ты -Велесова. Не веришь? В зеркало на себя посмотри! Внешность — это, конечно, мелочи. Да. А эмпатия? А способность разговаривать с животными? А предчувствия? А вещие сны? Мы с тобой, прости за пафос, связаны родом и магией. Запомни: я буду помогать тебе и пойду до конца. Тем более, у меня свои счёты — кое с кем.***
— Потом разговор пошёл о делах семьи. Ах, да, Владислав Николаевич ещё интересовался, как выглядела повреждённая рука Дамблдора в его последние дни. По словам деда, он хотел прикинуть, сколько времени потребуется, чтобы нейтрализовать действие проклятия. Я, конечно, ничего ответить не смогла. Теперь, пожалуй, всё. Мужчины долго, очень долго молчали. Разговор не клеился и за ужином. А после того, как Муди сказал, что первоочередной задачей Марьи в архивах Аврората будет полное копирование документов уголовного дела о гибели семьи Поттеров в конце октября восемьдесят первого, никто больше не произнёс ни слова. Первым из-за стола поднялся Снейп, даже не дождавшись чая: кажется, у него после этих разговоров кусок в горло не шёл. — Прошу меня извинить, я должен идти, — сказал он. — Метка? — с неожиданным участием спросил Муди. — Нет, просто очень много дел. Послезавтра собираю педсовет, я должен готовиться. Простите, Марья, не могли бы вы меня проводить? Я должен поговорить с вами с глазу на глаз. — Что ещё за тайны такие? — попытался возразить Шеклболт, но не был удостоен даже взгляда. Что касается Марьи, она молча кивнула, натянула сапоги, набросила штормовку и вопросительно взглянула на зельевара. Он, ни слова не говоря, кивнул в ответ и они вышли. — Очччень интересно! — пробормотал Аластор, когда дверь за ними закрылась.***
Неспеша они спустились к озеру и медленно побрели по тропинке вдоль берега. — Скажите, Марья, — изрёк наконец зельевар, — неужели вы всё ещё не бросили эту свою дурацкую затею, вернуться на службу в министерство? — Не-а, не бросила, — ответила она, — хотя соглашусь: затея дурацкая. — Тогда я не понимаю, для чего вам это нужно! Он резко развернулся на каблуках, и теперь они стояли лицом друг к другу в весьма воинственных позах. — Если мне не изменяет память, мы обсуждали это в день моего отъезда в Москву! — Поэтому я надеялся на ваше благоразумие! Судя по всему, напрасно. На берегу Чёрного озера лежал остов большого дерева. Оно росло когда-то на берегу, но однажды погибло. Вода давно лишила его коры и очистила от всякой скверны, солнце высушило до белизны. Теперь из песка торчала огромная коряга, похожая на причудливой формы кость древнего чудовища. Марья и Филипп во время своих прогулок любили сидеть на ней, любуясь озером и неспешно беседуя. На этом стволе Марья сейчас сидела рядом с профессором Снейпом. Из окна гостиной за странной парой не отрываясь наблюдал Филипп Шартье, испытывая чувство очень похожее на ревность. Снейп, очевидно стараясь не запачкать мантию, присел на огромный сук, причудливо изогнувшийся над лежащим на песке стволом. На этом самом стволе устроилась Марья, она, прищурясь, смотрела на собеседника снизу вверх и очень внимательно его слушала. Со стороны они смотрелись немного странно, ни дать ни взять, птицы на ветке: огромный носатый чёрный ворон и маленькая серая пустельга. Филипп даже помотал головой, чтобы прогнать наваждение. Мужчина мучительно хотел знать, о чём они там говорят.***
— В министерстве многое изменилось, Марья. Я был там недавно по делам Хогвартса. Атмосфера удручающая, надо сказать. Но не в этом дело. Насколько мне известно, до недавнего времени вы числились маглорождённой. Будьте готовы, что у вас потребуют документы и будут тщательно проверять ваше происхождение. — Гонения на грязнокровок. Я читала в газете. — Следовательно, вам известно, что комиссией руководит Долорес Амбридж. Знаете её? — Да, но лично не сталкивалась. — Столкнётесь. Скажите, у вас есть жених? Марья изумлённо подняла брови. — Значит, нет. Жаль. Будь вы помолвлены, вопросов было бы значительно меньше. — Спасибо, Северус! — она смотрела на него с нескрываемым восхищением, — Шикарная идея! Я, пожалуй, воспользуюсь! Снейп презрительно скривился: лихо! И как же всё просто! Нет, он не был женоненавистником, как многие думали, но в тайне презирал некоторых представительниц слабого пола за их извечное, иррациональное стремление к замужеству. Безродный полукровка, воспитанный чистокровной волшебницей и всю сознательную жизнь общавшийся с наследниками древнейших родов Британии, он давным-давно понял и осознал, что женщина должна быть верной подругой и хорошей матерью. Такова природа. Но сейчас, когда рушится мир — какое материнство? Когда-то давно он осуждал за это Лили Эванс… Сейчас он был разочарован в собеседнице. Неужели он считал Марью Велесову умнее? Умнее его Лили?! — Рассчитываете найти жениха в ближайшие две недели? Здесь? — Почему бы нет? — девушка была абсолютно серьёзна. — Из четверых мужчин, вхожих в Мэнор, женат лишь один, да и тот скрывал этот факт до вчерашнего дня. Согласитесь, это подозрительно! У Снейпа от такого заявления ожидаемо вытянулось лицо. Марья готова была хорошо посмеяться по этому поводу, но сейчас им всем было не до смеха. — Простите, Северус: дурацкая шутка. Правда. На самом деле, я подумала, что стоит купить дешёвенькое колечко и рассказывать всем, что оно обручальное. Снейп судорожно вздохнул. — Вас могут проверить! — Флаг им в руки! Россия — огромная страна. Я же не собираюсь прикидываться невестой наследника знатного древнего рода! Четвёртый сын от третьего брака, без малейших шансов на наследование. Его род считается относительно чистокровным поколений пять — шесть, происходит, к примеру, из Читы или, предположим, из Кунгура, — замучаются искать. И, главное, ничего не заподозрят: я же бастард! — Допустим. Но почему вы сразу не поженились? — Странный вопрос! Во-первых, мой жених готовится стать подмастерьем у одного известного герболога. — У кого? — Простите, это секрет! Боюсь сглазить! Во-вторых, русские не играют свадеб когда попало. Наша свадьба назначена на Красную Горку следующего года, это будет двадцать шестого апреля. Снейп, наконец, одобрительно кивнул. У Марьи создалось впечатление, что она только что выросла в глазах своего бывшего профессора. Это было приятно. — Теперь о главном. Я почти уверен, что на вас будет оказываться ментальное влияние. Несанкционированная легилименция, ментальные закладки, Конфундус, Империо. У вас очень неплохие щиты, но этого недостаточно. Кроме того, успешно сопротивляясь проникновению или, предположим, Империо, вы неизбежно спровоцируете усиление воздействия и будете вынуждены отвечать на неудобные вопросы. — И что мне делать? — Отказаться от этой затеи было бы самым разумным решением. Но, раз уж вы настаиваете… Уходя от Империо постарайтесь делать вид, что заклинание действует. Думаю, вам это под силу. Раз в неделю я буду проверять вас на ментальные вкладки. Простите, но это вынужденная мера, и это касается не только вашей безопасности. Если вы не готовы к такому развитию событий, я буду вынужден настаивать на вашем уходе со службы, и, поверьте, я сумею этого добиться. — Я всё понимаю, Северус. Я готова. — Интересно, насколько вы осознаёте, на что соглашаетесь, мисс. Все ваши тайные мысли… — Может показаться странным, но я прекрасно это понимаю. Хотите, я открою вам разум прямо сейчас, чтобы вы поверили? Снейп смерил её долгим проницательным взглядом. — Допустим, вы меня убедили. Если ваше доверие ко мне настолько велико, позвольте взять немного вашей крови. Я изготовлю для вас одно полезное зелье. Что это за снадобье и для чего оно служит, я расскажу, когда оно будет готово. Главное условие: никто не должен знать не только о назначении, но и о самом его существовании. Это понятно? После того как Марья произнесла необходимую клятву, зельевар проколол её палец серебряной иглой и нацедил несколько капель крови в миниатюрный хрустальный фиал. — Ну, вот и всё. — Спасибо за заботу о моей скромной персоне, — улыбнулась девушка. Снейп криво усмехнулся. — Не думал, что вы страдаете манией величия, мисс! Признаться, мне нет ровным счётом никакого дела до вашей безопасности. Хотите угробить себя — вперёд! Но, к сожалению, ваш провал в министерстве неизбежно повлечёт за собой мою гибель, а я в ближайшие месяцы никак не могу себе это позволить. Простите, но мне пора. Северус встал, отряхнул мантию. Марья поднялась тоже. — Постойте! Я должна вам кое-что сказать. — Я вас слушаю. — Владислав Николаевич Велесов, мой дед, на днях приезжает в Лондон на симпозиум ритуалистов. — Да, я слышал об этом мероприятии. И что? — Он просит вас о встрече. — Любопытно. У меня два вопроса: зачем я ему понадобился и откуда он знает, что мы знакомы? — На его столе лежал какой-то журнал, на открытой странице было начало вашей статьи и ваше колдофото. Дед заметил, что я вас узнала. О том, что мы общаемся, он не знает. — И на том спасибо! — Зачем вы ему понадобились, я не имею понятия. Я не хотела вам говорить, собиралась сказать ему, что вы ответили отказом. — Пожалуй, это было бы верным решением. — сказал Снейп после недолгих раздумий. Тем не менее, передайте ему, что я согласен. Моё условие: встреча должна быть строго конфиденциальной. — Разумеется. Спасибо вам. И… простите меня. Снейп молча кивнул, сделал несколько шагов к воде и остановился, глядя на Хогвартс. Он явно не мог собраться с духом вернуться в школу. Марье стало жаль его — до боли. — Как вы там — теперь? — вырвалось у неё. — Не вашего ума дело, мисс Велесова! — привычно огрызнулся Снейп, его глаза полыхнули гневом. Он хотел сказать что-то ещё, столь же резкое, но опустил голову и произнёс незнакомым глухим голосом: — Они меня ненавидят. Все. Простите. И активировал порт-ключ.