Год Фестрала

— Ну, хорошо, — сказал Велесов, наконец. — Вижу, с вами, молодой человек, лучше говорить начистоту. Так вот, Северус, я считаю, что ваш драгоценный директор удостоил вас великой чести: следующим Тёмным Лордом однажды станете именно вы. — Что, простите? — Снейп не поверил собственным ушам. — Надо же! Никогда бы не подумал, что у вас, профессор плохо со слухом! — улыбнулся Влад, — Я говорю, лет через пять-семь быть вам новым Тёмным Лордом. Вот выберется Дамблдор из Междумирья, обживётся, дела в порядок приведёт… У него, правда, как всегда, есть запасной вариант. Зовут Гарри Поттер. Знаете такого? — Влад, вы здоровы? Что за бред вы несёте? Если следовать вашей логике, нынешняя ипостась Тома Реддла — тоже дело рук Дамблдора! — А что, нет? Со стариной Томом особых хлопот, надо полагать, не было: он сам пошёл по этому пути, его нужно было только подтолкнуть, чтобы не свернул куда. С вами ему будет куда сложнее! — Мистер Велесов!       Снейп вскочил. — Понимаю, Северус! — вздохнул Влад, — Вы мне не верите. Я бы тоже не поверил. Просто сядьте, успокойтесь и выслушайте меня, хорошо? Вы человек думающий, умный, сами во всём разберётесь и сами решите, что делать. Я ни на чём не настаиваю, я тоже могу ошибаться, и очень хорошо, если я не прав. В конце концов, я дал непреложный обет не лгать. Давайте так, я излагаю факты, как я их вижу, а вы сделаете выводы. Думаю, это в ваших интересах. Помимо прочего речь пойдёт о крестражах, возможно, что-то новое узнаете! — Хорошо, рассказывайте! — вздохнул Снейп, возвращаясь в кресло. — Тогда я начну по порядку. Этим летом у меня был долгий разговор с внучкой. Всё было банально, я рассказывал ей о нашей семье, пока она не задала мне очень неожиданный вопрос, ну, вы в курсе. Кстати, Мария предупредила меня, что есть темы, запретные для вас, так что слушайте и молчите. Я всё пойму и без ваших, вне всякого сомнения, любопытных комментариев.       Снейп кивнул, сумев вложить в это нехитрое движение изрядную долю сарказма. Влад с трудом подавил улыбку. — Тема крестражей в России не под запретом, нет, но у нас последний случай применения этого обряда был зафиксирован, если мне память не изменяет, лет пятьсот назад, — продолжил некромаг, — поэтому в наше время обряд создания крестража у нас изучают только студенты-ритуалисты, и исключительно в ознакомительном плане. Может быть, напрасно: найдётся какой-нибудь балбес, типа вашего Тёмного Лорда, расхлёбывай потом.       Как вы понимаете, современной, как, впрочем, и древней литературы на русском языке на эту тему просто нет. Вы, англичане, ушли от нас в этом деле, прямо скажем, недалеко. Но кое-что я отыскал у скандинавов, благо, есть знакомый переводчик.       Смысл того, что я нашёл, в двух словах.       Были времена, когда викинги не ограничивались созданием одного якоря. Дат не назову, нам это сейчас совершенно не важно, но у этих товарищей на протяжении пары веков была мода такая, лепить якорь за якорем. Потом прошло: не то неудач было много, не то жизнь стала более безопасной. Местным волшебникам этих опытов хватило, чтобы какую-никакую статистику набрать и обобщить. Кстати, они исходили из версии, что при создании отпечатка душа делится. Напополам, или ещё как, не суть. Делится. В данном случае, как вы понимаете, размеры частей — это всего лишь условность. Здесь важно окончательное их количество, считая ту, что остаётся в теле донора. Две части, то есть донор плюс отпечаток в единственном крестраже, это классика, стандарт. Говорят, такое переносится донором сравнительно легко. Далее откуда-то берутся натуральные числа: три, пять, семь. Имеется в виду количество частей, на которое может быть разделена душа, оставаясь при этом относительно стабильной. Дико звучит, верно? — Да, звучит дико, но смысл ясен, — задумчиво произнёс Снейп, — Тем не менее, возникают некоторые вопросы, не находите? Например, как, разделив душу на четыре части, дожить до следующего ритуала, дающего стабильность? Создавать два крестража одновременно? А нагрузка на магическое ядро и делящуюся сущность не великовата? — Нагрузка? Учитывая, что ритуал проводит сам донор, нагрузка, думаю, смертельна. Впрочем, там нет упоминания о таком решении. На этот случай в источнике приводится несложный стабилизирующий ритуал и оговаривается максимальный промежуток между ритуалами основными, три лунных цикла. Не так уж и мало, правда? Ну что, с изготовлением якоря и крестража, я думаю, всё понятно. Скажите-ка мне, Северус, как вы представляете себе обратный процесс? — Возвращение к жизни с помощью крестража? — Снейп хмыкнул, — Никак. Не задумывался. Какой-то ритуал, должно быть. — Вот и я не задумывался… Нет никакого ритуала, Северус! Если хорошо подумать, его и не должно быть. Необходимость какого-либо ритуала лишает создание якоря всякого смысла. Понимаете? Никто никому не даст гарантии, что в нужный момент крестраж попадёт в руки мага, который не только способен такой ритуал провести, но и непременно захочет это сделать.       Всё проще. Крестраж попадает в руки… кому-нибудь. Получивший его человек испытывает потребность постоянно иметь этот предмет при себе, уж такова природа крестража. Отпечаток при этом встраивается в ткань души жертвы, как паразит в плоть хозяина, и очень скоро перестаёт ощущаться как инородная субстанция. Когда владелец отпечатка умирает, якорь не позволяет остаткам души уйти за Грань, он притягивает их к себе и сливается с ними. В процессе слияния душа жертвы используется как своеобразная питательная среда, как источник энергии. Этакий аналог поцелуя дементора. Боюсь даже представить, что чувствует при этом жертва. — Страшно. — Да, страшно. Особенно если учесть, что процесс слияния растягивается на девять месяцев. Да, да, ровно столько, сколько мать носит дитя в утробе. Важный момент: повторяю, якорь притягивает остатки души, и вместе с ними тот опыт, что накопила личность к моменту физической смерти, а вовсе не тот, что имелся на момент создания якоря. Вот так. Не ждите, что из крестража, созданного двадцатилетним Томом, возродится молодой и горячий парень. Это будет чудовище, с которым вы беседовали вчера. — А если жертва почувствует неладное и избавится от крестража до смерти создателя якоря или на ранних стадиях слияния? — Хороший вопрос, Северус! Вы когда-нибудь читали «Властелина колец»? — Допустим. — Отлично. Помните? Избавиться от Кольца Всевластия невозможно. Так? А вот назгулы, в бытность свою людьми, от волшебных колец избавиться могли, но не захотели, ибо кольца давали славу, власть и бессмертие. Запомните это: слава, власть, бессмертие! Крестраж — это, судя по всему, не Кольцо Всевластия, но кольцо назгула. Его можно отдать или уничтожить, но очень хочется оставить себе. При этом, заметьте, уничтожить его крайне сложно, даже если знать как это сделать, а если выбросить, всегда найдётся желающий прибрать его к рукам. Впрочем, счастливый обладатель чужого якоря в этом случае, скорее всего, выживет. Понимаете? — Пожалуй. — Замечательно! Кстати, надеюсь, теперь вам понятно, что нынешнее «воплощение» Тома Реддла не имеет никакого отношения к его крестражам? Это искусственно созданное физическое тело, причём создавали его дилетанты, уж очень некачественно получилось. Ну, да и чёрт бы с ним, только не понятно, как Тому осенью восемьдесят первого удалось развоплотиться. Вопрос, Северус, далеко не праздный, от ответа на него может многое, очень многое зависеть. Кстати, ваш Дамблдор сейчас тоже не мёртв, а развоплощён, хотя, конечно, несколько другим способом и с совершенно определённой целью. Судя по тому, что мы встретились в Междумирье, ни один его крестраж не активирован.       Итак, Дамблдор.       О наличии у него как минимум одного крестража я давно догадываюсь. О том, что он создал первый якорь под руководством Гриндевальда, как и то, что единственный крестраж Гриндевальда, по крайней мере, до недавнего времени хранился у Дамблдора, я узнал этим летом. Да, после того разговора с любознательной внучкой я встречался с опальным волшебником в тюрьме. Он рассказал мне много интересного, кстати. Дамблдор и Гриндевальд когда-то были очень дружны, это вам, я уверен, известно. Я давно ищу ответ на вопрос: а была ли ссора?       Со времён второй мировой Геллерта Гриндевальда принято описывать исключительно в чёрных красках, а Альбуса Дамблдора — исключительно в белых. У меня есть основания считать такой подход неверным, вредным и даже опасным.       Нет, я не собираюсь оправдывать Гриндевальда. Это злой гений, Северус, его вина неоспорима, преступления ужасны, и раскаиваться он не намерен. Что есть, то есть. Знаете, о чём он действительно жалеет? О том, что однажды излишне сблизился с Дамблдором, поверил ему и во многом открылся. Ошибка молодости — вот как он это называет.       Гриндевальд в те годы активно искал сторонников, но Дамблдор, судя по всему, рассчитывал на большее. Он влюбился. Да, Северус, о сексуальных предпочтениях мистера Дамблдора, кажется, знает весь магический мир. Хотите верьте, хотите нет, у нас про него анекдоты рассказывают! У Гриндевальда же с ориентацией всё в полном порядке, но знаки внимания со стороны Дамблдора его забавляли, поэтому увлечению Альбуса он всячески потакал. Альбус принимал щедрые авансы Геллерта за чистую монету, рассчитывая при этом, что с ним, как с любовником, разделят власть.       Гриндевальд тогда же совершил ещё одну ошибку. Он неосторожно подал Дамблдору идею о необходимости достижения бессмертия. Сам Геллерт боялся смерти не больше любого среднестатистического волшебника. Ему бессмертие было необходимо лишь затем, чтобы успеть воплотить в жизнь свои грандиозные планы.       А вот Альбус с детства мучительно боялся смерти. Он немедленно ухватился за новую идею, и даже рассказал своему другу и возлюбленному, как, ещё учась в школе, переписывался с Николасом Фламелем по вопросам использования философского камня, как мечтал о создании эликсира бессмертия. Гриндевальд ответил, что алхимия — это всегда долгие и трудоемкие процессы. Пока решаешь вопрос с бессмертием, вся жизнь пройдёт, на переустройство мира не останется времени. Но к чему эти мучения, если ему, Геллерту Гриндевальду, известен, возможно, не самый лёгкий, но более быстрый способ?       И тогда они создали крестражи.       Так вот, у Геллерта Гриндевальда есть только один крестраж, я почти уверен, что он не лгал. А вот у Дамблдора… Альбус считал, что одного якоря мало, это слишком рискованно, поэтому еще один он точно создал позже. Сколько всего он их наклепал? Даже предположить боюсь, хотя, возможно, их два и осталось. Гриндевальд этого тоже не знает. Но он рассказал мне об одном любопытнейшем факте. Дамблдор часто писал ему, непонятно зачем, но тем не менее. В письмах он любил похвастаться своими достижениями, и таким образом открыл несколько своих секретов, о которых стоило бы промолчать. Гриндевальд показал мне пару таких писем.       Так вот, Альбус долгое время занимался детальным изучением ритуала и его последствий, разумеется, чисто теоретически. Упоминания о создании нескольких якорей одним донором встречаются в источниках не так уж и редко, но вот последствия… Их чёткого описания Дамблдор, похоже, не нашёл. Зато нашёл подопытного кролика.       В вашем Хогвартсе, в библиотеке, вероятно, есть отдел, доступ к которому для большинства студентов закрыт? — Совершенно верно. Запретная секция. Туда допускают исключительно студентов старших курсов и только при предъявлении допуска, подписанного профессором. — Ну, понятно. Это общая практика. Теперь, к сожалению, вряд ли удастся узнать, каким образом несовершеннолетнему ученику вашей уважаемой школы мог попасть в руки трактат «Некрономикон» Гилберта Гонта, датированный тысяча триста двадцать шестым годом. Слишком давно… — Простите, как вы сказали? — «Некрономикон» Гилберта Гонта. Вам что, знакомо это название? — Я уже полгода пытаюсь его вспомнить. Мне выдали эту книгу в нашей библиотеке, когда я учился на пятом курсе. Я искал рецепт одного зелья для курсового проекта, он мог быть в этой книге, но там был только список ингредиентов, да и тот неполный. — Так вы прочли эту книгу? — Только пролистал. — А главу о крестражах? — Бегло просмотрел из чистого любопытства, о чём теперь очень жалею. Кстати, этот трактат мне порекомендовал профессор Слизнорт, наш декан и мой куратор. Требование на выдачу было подписано и директором Дамблдором. — Чёрт бы его подрал! — Влад в сердцах ударил ладонью по столу, — Вспомните, Северус, потом Дамблдор говорил с вами об этой книге? Я понимаю, это было очень давно, но всё же… — Да, он спрашивал о моих впечатлениях. Я, чтобы он оставил меня в покое, сказал, что книга великолепна, его это удовлетворило. Он предостерёг меня от использования описанных ритуалов на практике и отпустил. Признаться, я давно об этом позабыл, но недавно эта книга мне понадобилась. Название и автора я никак не мог вспомнить, но прекрасно помню, как она выглядит. Чёрный кожаный переплёт, отделанный серебром, на корешке два крупных изумруда. Этой книги в библиотеке нет, и я ничего не знаю о её судьбе. Вы считаете, что этот трактат попал мне в руки не случайно? — Похоже, что так. Скажите, Северус, только честно, вы не пытались провести ритуал? — Нет, а зачем? — недоумённо пожал плечами Снейп, — Мне это и в голову не приходило. Очевидно, я не настолько дорожу своей жизнью, чтобы… — Понятно. Мне понятно. Боюсь, Дамблдор думает иначе. Он судит по себе, на вашем месте он уцепился бы за эту главу, как утопающий за соломинку, и чтением бы не ограничился. — Вы хотите сказать, что Альбус… — Я хочу сказать, что ваш драгоценный директор подтолкнул ученика на создание нескольких якорей и внимательно наблюдал, что с ним происходит. После третьего или четвёртого якоря, созданного Томом Марволо Реддлом, Альбус закрыл для него Хогвартс. Я уж не знаю, напугало его что-то, счёл ли он эксперимент законченным… Очевидно, у него оставались некоторые вопросы, иначе, зачем на тот же шаг он попытался бы подтолкнуть и вас. — Это серьёзное обвинение, Влад. — Я понимаю. — Ну и для чего ему это? — Для чего?! Но это же очевидно! Дамблдор пытался опытным путём установить, сколько якорей можно создать без особого ущерба для себя. Думаю, отчасти это ему удалось.       С Томом Реддлом вариант был беспроигрышным. Парнишка, судя по всему, от рождения был сильным, и удивительно талантливым магом. Его способностей даже в столь нежном возрасте хватило на проведение ритуала. К тому же Том по матушке Гонт, жестокость всегда была их фамильной чертой. И, главное, мальчик был сиротой из магловского приюта, случись что, его бы даже не хватились. Но спустя какое-то время Альбус, очевидно, пришёл к выводу, что слишком рано прервал эксперимент.       У Северуса на секунду потемнело в глазах. В те дни, когда юный зельевар листал злосчастный трактат, он уже был один в этом мире, но ещё не знал этого. Теперь напрашивался вопрос: а случайно ли эта бесполезная для него на тот момент книга попала ему в руки именно в те дни, когда он остался сиротой? Влад между тем продолжал: — Но Альбус, судя по всему, ученика недооценил. Парень вышел из-под контроля, что в конечном итоге оказалось только на руку господину директору.       Говорят, что Дамблдор не хотел вызывать на поединок Гриндевальда, но его вынудили принять вызов. Споры о той знаменитой дуэли продолжаются до сих пор, я не собираюсь описывать вам существующие версии произошедшего, не собираюсь склонять вас ни к одной из них. Так вышло, что я был свидетелем этого знаменательного события.       Велесов вынул из ящика стола хрустальный фиал, не без гордости продемонстрировал его Снейпу. — Вот оно, это воспоминание! Что-то мне подсказывает, у вас должен быть неплохой опыт по части боевой магии. Я имею в виду, опыт реального боя. — Допустим. — Очень хорошо. Следовательно, вы способны дать вполне компетентную оценку этому действу. Заодно и на прадеда полюбуетесь, вам это будет полезно. Прошу! — и Влад отправил содержимое фиала в думосбор.       Вокруг было море, синее, спокойное и тёплое даже на вид. В знойной туманной дымке терялась линия горизонта, по неясной границе воды и неба медленно скользил магловский военный корабль, с такого расстояния казавшийся ослепительно белым и совершенно безобидным. Северус стоял на чисто выметенной дорожке, выложенной белыми плитами. Справа от него возвышалась громада старинной цитадели, выстроенной из такого же белого камня. Вокруг цвело всё, что только могло цвести.       Секунду спустя рядом возник Влад. — Мы находимся на острове в средиземном море, прибыли мы сюда порт-ключом, так что адреса не знаю. Дуэль, как вы понимаете, публичная. Хозяин острова — какой-то испанский маг, его фамилию я не помню. Знаю только, что остров был выбран благодаря нейтралитету хозяина, наличию оборудованного квиддичного поля и мягкому климату. Я был направлен сюда в составе советской делегации, совершенно случайно: из-за ранения обретался при штабе военно-магической разведки. Ну вот, это мы, идём дуэль смотреть.       По аллее, на три шага впереди Северуса и Влада, неспеша шли три молодых человека в военной форме, судя по всему, советской. Велесова Снейп узнал сразу. Владу на вид было не больше двадцати пяти. Интересно, сколько было ему тогда на самом деле? Влад был безус, по-юношески худощав, но широкоплеч. Один из его спутников, курносый, веснушчатый и лопоухий, выглядел совсем мальчишкой. Парень с любопытством глазел по сторонам, с почти детского лица не сходила улыбка. Второму, темноволосому, было около тридцати. Он со снисходительной улыбкой наблюдал за младшим товарищем и явно изнывал от жары. — Меня вы узнали. Темноволосый парень — мой давний друг, Миша Ведунов, чародей, боевой маг, ныне большой чин в наших военно-магических силах и глава рода. Молоденький и конопатый — Санька Соловьёв. Маглорождённый, как вы говорите. Был подающим надежды криптологом и артефактором, погиб через пару недель где-то в Чехословакии. Хороший парнишка был…       А, ну вот и англичане! Узнаёте?       Снейп фыркнул: было бы над чем голову ломать!       Бессовестно красивый блондин точно носил фамилию Малфой. Не то чтобы он был очень похож на Люциуса или его отца (черты лица были немного иными), но светлые серо-голубые глаза и платиновые волосы подтверждали принадлежность этого человека к известному всей Европе древнему роду.       Брюнет, шагавший рядом… Вне всяких сомнений это был Северус Люциус Принц. Не узнать его было, действительно, очень, очень сложно. Нечто похожее на эту гнусную физиономию Снейп имел несчастье регулярно лицезреть в зеркале. Впрочем, Велесов явно преувеличивал их сходство. Северус Принц был гораздо упитаннее, ухоженнее, улыбчивее и симпатичнее Северуса Снейпа, несмотря на более почтенный возраст и изрядно побелившую виски седину. Собственно, всё дело было, скорее всего, именно в возрасте. Северус Принц образца тысяча девятьсот сорок пятого года тридцатисемилетнему родному правнуку Северусу Снейпу в отцы годился.       Северус, который Снейп, судорожно вздохнул. Он ни на секунду не забыл, какую роль человек, в этом воспоминании искренне радующийся встрече с другом, сыграл в его жизни и, главное, в жизни его матери. Сам-то Снейп много чего заслужил, но маме-то всё это — за что?       Северус, который Снейп, ненавидел всех Принцев, которые существуют на белом свете, и не желал иметь с ними ничего общего. Да он и не имел, кроме тех вещей, которые никак не исправить: имя и, как выяснилось, внешность. А он-то всю жизнь думал, что похож на отца!       Стоп. Имя и внешность, полученные от предка. Ещё один пунктик сходства с Лордом? Только этого не хватало!       Северус Снейп горько усмехнулся.       Шагавший рядом Велесов (настоящий, не из воспоминаний) понял его усмешку по-своему, улыбнулся. — Ну, да, отличия есть, — сказал он. — Военная форма, короткая стрижка, седина… Время, знаете ли, это такая штука… Когда мы с Северусом Принцем впервые встретились, он был гораздо моложе, впрочем, как и я… — А спутник моего прадеда, его фамилия Малфой, если не ошибаюсь? — поспешил сменить тему Снейп. — Совершенно верно, он Малфой. Имени не помню, к сожалению. Северус тогда представил этого человека, как одного из лучших своих друзей.       Северус молча кивнул и дал себе обещание при встрече узнать у Люциуса, что, собственно, связывало Малфоев и Принцев. Люциус Малфой, помнится, когда-то взял шефство над юным Снейпом по приказу отца, интересно, с чего бы это?       Размышляя об этом, Северус благополучно пропустил мимо ушей всё, что говорил ему Велесов. А что там было слушать? Дифирамбы роду Принц и тогдашнему его главе, Северусу Люциусу? Увольте!       Квиддичное поле, расположенное внутри крепостной стены, было невелико, зато оборудовано со знанием дела. Трибуны вмещали не слишком много народа, тысячу-полторы зрителей, не больше, зато площадка имела защиту от дождя, ветра и палящего солнца, а зрители на трибунах к тому же были надёжно защищены от случайных попаданий бладжеров. Это позволяло достаточно легко надстроить дополнительные магические щиты, чтобы обезопасить наблюдателей во время дуэли.       Наблюдателей этих, надо сказать, собралось не много. Маленькие группки мужчин в военной форме разных стран рассаживались на трибунах на некотором расстоянии друг от друга, многие тут же укрывали себя звукоизолирующими чарами. Всем явно было что обсудить без посторонних. — Если не секрет, Северус, как вам удалось его убедить? — почти весело спросил Велесов из воспоминания, когда компания укрылась от лишних ушей под звуконепроницаемым куполом. — Позвольте, при чём тут Принц? — с шутливым негодованием возмутился Малфой, — Всё придумали мы с Розье. Просто и гениально, я нами горжусь. Мы всего лишь назвали Альбуса трусом и вслух усомнились в том, что он сильный и, к тому же, светлый волшебник. Помогло! Представляете? — Ещё бы это не помогло! — усмехнулся Принц, — Дело происходило на расширенном заседании Визенгамота при большом стечении народа и, главное, представителей прессы, зарубежной в том числе. Разумеется, Дамблдор был вынужден принять вызов, иначе его репутация была бы погублена раз и навсегда, а собственной репутацией Альбус дорожит больше, чем близкими родственниками. — Принять вызов? Простите, но разве это Гриндевальд вызвал Дамблдора на дуэль? — изумился конопатый русский. — Ну не Дамблдор же Гриндевальда! — Принц бросил на несчастного парня полный презрения взгляд, — Альбус Вульфрик Брайан Дамблдор известный гуманист. Собственными руками он никого не убивает, ему не позволяют убеждения и постоянная забота об Общем Благе. Такие дела он поручает другим. — Но как же дуэль? — не унимался рыжий парень. — Да никак! — рассмеялся Малфой, — Сегодня мы увидим красивое представление, хэппи энд неизбежен, все останутся живы и, надо полагать, здоровы. — Как это? — Скорее всего, мистер Дамблдор отправит Гриндевальда в нокаут и заберёт у него палочку. Или просто так заберёт у него палочку, без нокаута. — ехидничал Малфой, — Уж очень палочка у Гриндевальда хороша. Интересно, на этом острове кто-нибудь ставки принимает? — Простите, сэр, — нахмурился тот, кого звали Михаилом, — вы что же, намекаете на то, что поединок будет не вполне честным?       Малфой от души рассмеялся, но ничего не ответил. — Какие намёки? О чём вы, право? — приподнял бровь Принц, — Мой друг сказал это открытым текстом, и я его слова подтверждаю. — Однако, Северус! — вклинился в разговор Влад, — У вас доказательства-то есть?       Тем временем на краю площадки появился Дамблдор в сопровождении трёх секундантов. Одного из них Снейп узнал, это был Элфиас Дож. Второй, судя по лёгкой полноте и огненно-рыжим волосам, носил фамилию Прюэтт. Наглая очкастая физиономия и чёрные вихры третьего были знакомы Снейпу, пожалуй, слишком хорошо. Не иначе, Сохатику родной дед, Поттер он и есть Поттер, куда же без него! — Доказательства? Шутишь! — продолжал тем временем Принц, лениво следя недобрым взглядом за готовящимся к поединку Дамблдором, — Будь у нас доказательства, Альбус уже давно целовался бы в Азкабане с дементорами.       Оба англичанина помрачнели и задумались о чём-то. — Позвольте, господа британцы, — вкрадчиво заговорил темноволосый русский, — Думаю, ваши обвинения беспочвенны. Насколько мне известно, именно Альбусом Дамблдором была создана защита, которая позволила надёжно укрыть магические поселения на вашей территории от налётов немецкой авиации, или я ошибаюсь? — Ну, как вам сказать, молодой человек, — устало ответил Северус Принц, — В принципе, вы правы. Защита, действительно, была, но несколько иного свойства, нежели вы себе представляете. Мы считаем, что эти друзья между собой договорились. Разделили сферы влияния, можно сказать. Видите ли, между Дамблдором и Гриндевальдом, судя по некоторым признакам, с начала войны поддерживается постоянная связь. Мы предполагаем, она осуществляется посредством сквозных зеркал, либо блокнотов с Протеевыми чарами, либо обоими этими способами. Доказательств у нас нет. Чтобы их добыть, необходим обыск, а этого нам никто не позволит.       Мы предполагаем сговор с целью сохранить жизнь возможно большему числу волшебников. Победителю нужно будет кем-то править, знаете ли. К тому же выжившие будут испытывать безмерную благодарность тому, кто их защитил, с планами Дамблдора это вполне согласуется. — Основания, Северус! — нахмурился Велесов из воспоминания. — Дамблдор за всё время войны умудрился ни разу не попасть под авиаудар, а Хогвартс по делам школы он покидал часто. Интересно, что, прежде чем принимать решение о времени поездки, Альбус на какое-то время всегда закрывался в своих апартаментах. Несколько раз случалось так, что свои визиты он неожиданно отменял, и, как всякий раз выяснялось на следующий день, очень вовремя. Это нам Гораций Слагхорн рассказал, вы должны его знать, зельевар известный. Скажете, случайность? Не исключено. Но очень уж случайностей много… — О, вот и Гриндевальд! Смотрите, красавец какой! — воскликнул Малфой, показывая куда-то вправо.       Действительно, на краю квиддичного поля появился высокий, великолепно сложенный золотоволосый мужчина средних лет с удивительно правильными чертами лица. Его сопровождали трое мужчин, судя по форме, офицеры армии вермахта.       Северус Принц, едва удостоив эту компанию презрительного взгляда, продолжил свой рассказ. — Но после высадки магловских союзных войск в Европе стало ясно, что Гриндевальд вместе со своим ручным сквибом, Гитлером, войну проиграл.       Пару недель спустя после десанта суперзащита магической Британии неожиданно дала трещину. Интересно, что она стала рушиться очень избирательно. Под удар попали дома тех волшебников, отношения которых с Дамблдором по разным причинам оставляли желать лучшего.       Германские бомбардировщики атаковали на рассвете и практически сравняли с землёй несколько особняков, принадлежащих старинным магическим семьям. Принц-холла больше нет, Влад. Малфой-мэнор тоже разрушен почти полностью… — Сочувствую, Северус, мистер Малфой! — Ничего, — вяло улыбнулся Принц, следя равнодушным взглядом за установкой дополнительного купола защиты над полем, — нам и нескольким нашим друзьям повезло. Да, имущества и жилья мы лишились, но уцелели наши библиотеки, большая часть артефактов и родовые алтари. Когда началась война, мы всё, что можно, укрыли в подземельях, так, на всякий случай. Ха! Даже моя лаборатория почти не пострадала!       Главное, наши семьи уцелели, остальное ерунда, ты же понимаешь! Они накануне выехали на пикник, должны были к ночи вернуться, но заночевали в гостях у именинника, причём не в особняке, а в охотничьем домике, местоположение которого мало кому известно, это их спасло. Имение хозяев бомбили особенно усердно, но в доме оставалась только пара домовиков…       Другим семьям повезло меньше. Они так верили в Защиту…       Большинство мужчин сейчас в действующей армии, хотя Министерство этого не поддерживает. В мэнорах оставались старики, женщины и дети… Следующей ночью налёт повторился, по другим адресам, разумеется, прошлись. А потом ещё раз, а потом ещё. У Дамблдора было много врагов. Наши потери ужасны, Влад!       Северус Принц тяжело вздохнул, прежде чем продолжить. — Дамблдор знал о празднике. Знал, чей день рождения будут праздновать и кто приглашён. Старшие дети были в Хогвартсе, они просили отпустить их на уик-энд. Дамблдор отпустил, но не всех. Из четырнадцати уехавших в школу вернулось пятеро. Пятеро, Влад! Так вот. — Простите, мистер Принц, но разве эти несчастья не могут быть вызваны случайным стечением обстоятельств? — встрял в разговор конопатый. — Юноша маглорожденный? — с лёгкой насмешкой осведомился Принц. — Да, я маглорожденный! — с чувством уязвлённой гордости взвился парень, — Какое это имеет значение? — Абсолютно никакого! — Лениво ответил Северус Принц, — Но вы, молодой человек, можете не знать некоторых вещей, для вас абсолютно не существенных. Таких, как специфика магической защиты древних родовых поместий, например. Представьте себе дом, выстроенный лет пятьсот назад. Когда-то на него были наложены охранные чары, в том числе, чары незаметности, ненаносимости и отвлечения внимания. Я надеюсь, вы понимаете, что нет чар, действующих вечно. Любое волшебство требует обновления, дополнительных вливаний энергии. Это традиционная обязанность главы рода. А теперь представьте, сколько их сменилось за пятьсот лет! И каждый не просто обновлял защиту, но и добавлял к ней что-то своё.       И ещё, юноша, представьте экипаж немецкого бомбардировщика, укомплектованный маглами, в лучшем случае, сквибами. Что они увидят сверху? Старинные развалины? Пустырь? Лес? Для обнаружения такого дома необходим ритуал, проведённый хорошо подготовленным сильным магом. В самолёт такого пускать нельзя, приборы не выдержат. Да, можно мага обвесить защитными артефактами, но в этом случае он не сможет работать, понимаете? — То есть, вы считаете, что обнаружить и уничтожить жилище волшебников для маглов практически невозможно? — подал голос Михаил, — Однако, у них получилось. Как вы это объясните? — Да очень просто! — криво усмехнулся Принц, — Они бомбили местность в заданных координатах. Умело бомбили, ни одного снаряда мимо, сволочи! И вот что самое интересное. Координаты для аппарации, которыми пользуемся мы, заметно отличаются способом представления данных от географических координат, которыми пользуются маглы. В Британии существует всего три службы, использующие магловскую систему. Это специальное подразделение отдела тайн, контролирующее чары сокрытия, служба экстренной помощи госпиталя святого Мунго и Хогвартс. В общей сложности меньше десяти человек. В Хогвартсе имеется один любопытный артефакт, Книга, где автоматически появляется имя каждого родившегося волшебника, и координаты места, где его искать. Доступ к артефакту имеет только директор. Альбус сейчас фактически исполняет его обязанности, но положенных клятв он, скорее всего, не давал. Да, согласен, эти сведения Гриндевальду мог передать кто-то другой, только поэтому Дамблдор всё ещё на свободе. — Хватит болтать, Принц! — Одёрнул друга Малфой, — Дуэль!       Защитный купол в последний раз полыхнул лиловым и стал прозрачным. Секунданты рассосредоточились по краю поля и напряжённо замерли. Дуэлянты вышли в центр поля, поприветствовали друг друга, вернулись к исходным точкам, встали наизготовку. Сигналом к началу поединка стал сноп зелёных искр, выпущенный арбитром. Дуэль началась. — Ну что, как вам поединок, Северус? — спросил Велесов, когда мужчины вернулись к действительности.       Северус, глубоко задумавшись, водил пальцем по губам. Ответил он далеко не сразу. — Постановочная драка, как в магловском кино. — Знакомы с их культурой? — Увлекался в детстве, — усмехнулся Снейп, — Реальный бой прост и страшен, а там… Набор спецэффектов. В дуэльной практике такое случается, когда соперники хотят покрасоваться перед дамами. Или у юнцов, которые видят в этом романтику. Но этот поединок, эпохальная битва добра и зла, когда на кону исход страшной войны, простите за пафос… Глупо. Смешно и глупо.       Снейп вновь задумался, глядя в пустоту.       После той истории в министерстве, когда погиб Бродяга, Люциус показал Северусу свои воспоминания. Схватка Дамблдора с Лордом, произошедшая в атриуме, почти в точности повторяла поединок Дамблдора с Гриндевальдом. Северус вдруг понял, что Лорд старательно копировал действия Гриндевальда в той дуэли, очевидно, детально изучив её в чьих-то воспоминаниях, а Дамблдор, почти не скрывая радости, пошёл у него на поводу. — Странно! — Что странно, Северус? — Большинство зрителей не могло не заметить, что дуэль… немного необычна. — Разумеется, молодой человек, разумеется. Но в той ситуации поединок имел значение скорее символическое. Гриндевальд к тому времени войну безнадёжно проиграл. После проигранной им ещё и дуэли, почти все его сторонники-маги в тот же день вышли из игры, по сути, предав своих соратников не-магов.       Я, признаться, думаю, что Гриндевальд решился на этот поединок в надежде избежать поцелуя дементора: в случае гибели души никакой крестраж его бы не спас. Да и при наличии якоря умирать ему было рановато, чего уж говорить! Зная дуэльный кодекс, где судьбу проигравшего решает победитель, и особое к себе расположение Дамблдора, он пошёл на поединок, чтобы проиграть. Расчёт оказался верен, Гриндевальда отправили в им же созданную тюрьму. Мне в этой истории непонятно другое: почему за столько лет Геллерт даже не попытался бежать.       А странность поединка в тот день предпочли не заметить. Результат всех устроил, понимаете? Важна была победа как таковая, и пути её достижения на тот момент никого не волновали. Но этим пусть занимаются военные историки, Северус, для нас с вами сейчас важно другое.       Имя человека, благодаря которому эта ужасная война, наконец, завершилась, запомнили все: Альбус Вульфрик Персиваль Брайан Дамблдор. Национального героя не только Магической Британии, но и всея Волшебной Европы, ожидали награды, престижные должности и, разумеется, всемирная слава. Думаю, в те годы он был очень доволен жизнью.       Но слава не вечна, Северус, и Дамблдор однажды это понял. Война прошла, люди залечили раны, отстроили руины, привыкли к мирной жизни, и, наконец, задумались. Стали задавать вопросы.       Настал день, когда от Дамблдора потребовали ответа, почему он так долго тянул с поединком, почему настоял на тюремном заключении для Гриндевальда вместо страшной, но вполне заслуженной им казни.       Нашлись специалисты, которые собрали воспоминания о знаменитой дуэли и теперь разбирали поединок, анализируя заклинание за заклинанием. Это было непросто: заклинания использовались авторские и производились невербально, но учёные не сдавались.       Пресса, разумеется, в стороне не осталась, в газетах появились статьи, которые наверняка очень не нравились Дамблдору. Могу предположить, слухи ходили тоже не самые приятные. Проще говоря, пьедестал под ним основательно пошатнулся.       Примерно в это же время невесть откуда появился этот ваш Тёмный Лорд. Тогда он стоял во главе вполне здоровой оппозиции, которая, пожалуй, вашему министерству была необходима. Вальпургиевы Рыцари, как называли тогда себя его сторонники, были большей частью представителями высшей аристократии, имели очень продуманную программу и выдвигали правительству вполне разумные требования. Ни о каком терроре, разумеется, и речи не было.       Каково же было наше удивление, когда до нас дошли слухи, что Дамблдор организовал подпольную группировку, получившую название «Орден Феникса», предназначенную исключительно для сопротивления Ордену Вальпургиевых Рыцарей! Сторонники Дамблдора чёткой программы не имели, политических требований никому не выдвигали, зато постоянно шпионили за людьми Тёмного Лорда и тренировали навыки защитной и боевой магии. Любопытный факт, Орден Феникса был основан года за три до того, как Вальпургиевы Рыцари стали называть себя Упивающимися Смертью и наводнили страну кровью.       Что стало причиной таких перемен в жизни Тёмного Лорда, я не знаю. Я слышал версию, что именно Дамблдор при помощи цепочки хорошо продуманных провокаций толкнул Тома Реддла на такие действия. Я не считаю её совсем уж абсурдной, но думаю, что те, кто придерживается этого мнения, не правы. На мой взгляд, имеет место психическое расстройство, вызванное созданием очередного якоря. А Дамблдор… Думаю, он просто воспользовался ситуацией, чтобы вернуть репутацию поборника света.       Что было дальше, вы знаете. Дамблдор снискал славу борца с силами тьмы в лице Тёмного Лорда и его приспешников. Он стал вождём и вдохновителем единственной силы, способной оказать достойное сопротивление начавшемуся террору. Даже звучит внушительно, чувствуете? Альбус такие слова любит!       Однако у Ордена Феникса выиграть ту войну не было ни малейшего шанса, сколько бы они не упражнялись в боевой магии. Говорят, Дамблдор никогда не был экспертом в этой области, поэтому многого не понимал. Скажите, что может горстка вчерашних школьников против хорошо обученных опытных волшебников, за каждым из которых стоит Магия Рода? Да ничего! И я, простите, совершенно не понимаю, на что рассчитывал Альбус, не просто втянув в эту свару детей, но и бросив их на передовую, не дав набраться опыта!       В конце семидесятых для Дамблдора всё складывалось из рук вон плохо. Его репутацию могла бы спасти дуэль с Тёмным Лордом, в которой он обязан был победить. — Ну да. И вся Магическая Великобритания ухватилась за эту мысль, желая лицезреть поединок, равный знаменитой дуэли Дамблдора и Гриндевальда! — прокомментировал Снейп с неподражаемым сарказмом. — Вы будете смеяться, Северус, но вы абсолютно правы! — улыбнулся в ответ Велесов, — Идейку, кстати, подкинул один из секундантов Дамблдора, ну, тот неказистый мужичок… — Элфиас Дож. В боевой магии он не смыслит ничего. — Ясно. Да. Эта тема в Международной Конфедерации обсуждалась постоянно: новой войны никто не хотел, а вмешаться в дела суверенного государства мы не имели права. Сами же ваши соотечественники жаловались, что попытки склонить Дамблдора к поединку раз за разом кончались ничем. Намёков он демонстративно не замечал, от прямых разговоров умело уходил.       В начале января восьмидесятого года Дамблдора ждали на заседании Международной Конфедерации для серьёзного разговора о положении в Магической Британии, но он так и не явился, сославшись на какое-то очень важное дело. Его попытались призвать к ответу за неявку, но тут, очень вовремя некая прорицательница произнесла Пророчество. О предполагаемом поединке все на какое-то время позабыли.       Тем временем Тёмный Лорд вообразил себя царём Иродом и бросился искать подозрительных младенцев. Дамблдор занялся тем же, но с целью их защитить. Эта игра в догонялки продолжалась более года и могла длиться бесконечно, но осенью восемьдесят первого Альбуса вновь призвали к ответу, поскольку обстановка в Британии с каждым днём становилась всё сложнее. К тому времени Упивающиеся Смертью вконец озверели, мракоборцы сравнялись с ними в жестокости, страдали же, как водится, ни в чём не повинные люди, независимо от их происхождения. Орден Феникса по неведомым причинам ходил в героях.       Мало кто знает, но Тёмный Лорд заявил однажды, что если поединка с ним боится сам Альбус Дамблдор, то у его ног очень скоро окажется весь мир, а не только эта жалкая Британия. Глупость это была или провокация, не знаю.       Этот факт, чтобы не вызывать у населения панику, ваше министерство постаралось скрыть, но Дамблдор получил предписание явиться на совет Международной Конфедерации. Там в ультимативной форме ему было предложено вызвать Тёмного Лорда на публичный поединок. Альбус всячески выражал своё недовольство, но был вынужден пообещать сделать это до конца года.       Заседание совета состоялось в последних числах сентября, месяц спустя Пророчество исполнилось.       Поймите меня правильно, Северус, я не собираюсь никого ни в чём обвинять, не имея тому веских доказательств. Я буду только рад, если мои выводы о том, что Дамблдор ведёт какую-то свою, тайную игру, желая получить неограниченную власть и обрести бессмертие, окажутся лишь плодом моего воспалённого воображения. Я не хотел вам ничего рассказывать, Северус, но я же вижу, человек вы разумный, пороть горячку не станете, болтать тоже. Главное, я смог вас предупредить, простите, сумбурно вышло…       Северус кивнул, вздохнул и уставился в окно. Ему было о чём подумать.       Влад взглянул на часы, стрелки показывали без пятнадцати пять. Портключ, который Велесов передал внучке вот-вот сработает. Этот долгий разговор следовало немедленно заканчмвать. — Северус?       Зельевар не отреагировал, кажется, даже не услышал. — Северус, вы слышите меня? — Что? Ах, да, простите, отвлёкся. — Скажите, теперь вы мне верите? — Я должен подумать. — Да, да, разумеется. Через четверть часа здесь будет Мария. Мы виделись вчера днём, я рассказал ей всё, что узнал о крестражах. Теоретическую часть, разумеется. Об остальном ей знать не обязательно. Мне вообще очень не нравится, что она оказалась втянута во всё это! — Мне тоже, мистер Велесов! Я не раз пытался её в этом убедить, но она упряма, как… — Отказывается? — Категорически. Я настаиваю на том, что Марье лучше всего было бы уехать в Россию, в провинцию, чтобы не нашли. Здесь становится опасно, а она слишком много знает. Но я не имею никакого права… Может быть вы, на правах главы рода прикажете ей… — Ага, ей прикажешь! Плевать она хотела на мои приказы! И пригрозить мне нечем. Вы не поверите, Северус, не далее как вчера эта пигалица мне заявила, что друзей ни за что не бросит, а если я попытаюсь увезти её силой (я сдуру пригрозил, надеялся напугать), она отречётся от рода. Жила-де она без этого, проживёт и дальше. Как только не разругались вдребезги!       Она дорога мне, Северус, очень дорога! Вы не представляете, как я жалею, что до нынешней весны не знал о её существовании!       Значит так. Увезти Машу отсюда мне вряд ли удастся, но я не брошу её на произвол судьбы.       Снейп молча кивнул, поднялся из кресла. — Думаю, мне лучше уйти, пока Марьи здесь нет. — Думаю, вам лучше остаться и с нами пообедать, — улыбнулся Влад, — Тем более, вы не успели сбежать, порт-ключ сейчас сработает!       Не успел Влад закончить фразу, как в холле с лёгким хлопком, действительно, сработал порт-ключ. Почти сразу под дверью началась какая-то возня, которую прервал совсем уж непонятный звук. После секундной паузы мужчины услышали очень недовольный голос Олечки, вскоре перешедший почти в визг. Влад, который выбрался из кресла, едва пришла его внучка, хитро улыбнулся и заклинанием настежь распахнул дверь.       В холле бушевали страсти. Олечка, растрёпанная, красная как рак и злая как фурия, стояла спиной к дверям гостиной, пытаясь закрыть собой вход. Мария замерла лицом к ней в почти расслабленной позе. Девушка казалась спокойной, но от неё волнами расходились волны холодной ярости, не сулившие противнице ничего хорошего. — Что здесь происходит? — сурово нахмурив брови потребовал разъяснений Влад, — В чём дело, девочки? — Добрый день, Владислав Николаевич! — очень спокойно сказала Мария, не сводя глаз с секретарши, — Меня к вам не пускают. Говорят, разговор у вас тут очень важный. Секретный. — Ну Владислав Николаи-ич! Вы же сами сказали-и! Я её не пускаю, а она меня магией! Без палочки-и! Молча-а! — верещала расстроенная Олечка.       Мария нехорошо усмехнулась. — Машенька, когда ты пришла, она подслушивала?       Девушка пожала плечами и молча кивнула. — Входи, мы тебя ждали. Ольга! Я тебя предупреждал! Ешё раз повторится — уволю! — Владислав Николаи-и-ич!       Велесов с грохотом захлопнул дверь перед носом обиженной девушки. Он повернулся к гостям, которые уже успели поздороваться и явно собирались обсуждать что-то своё. — Северус! Как хорошо, что я вас застала! — Марья светилась от радости, — Нам нужно срочно поговорить с глазу на глаз! — Что-то случилось? — нахмурился Снейп. — Нет. То есть да, но всё хорошо кончилось. Но я должна рассказать подробности, чтобы… Короче говоря, один наш общий знакомый вчера вечером пообщался с Упивающимися. — Где мы сможем поговорить? — Идёмте в сад. Простите, Владислав Николаевич, это недолго.       Они вышли быстро и молча, оставив хозяина дома в большой тревоге. Влад очень хотел знать, о чём сейчас пойдёт речь у этих двоих, и понимал, что никто ему ничего не расскажет. Задумавшись, мужчина сам не заметил как подошёл к окну.       Сад был виден отсюда как на ладони. Девушка и зельевар уже успели поставить звуконепроницаемый купол и отойти на приличное расстояние, так что прочитать по губам, о чём они там беседуют, было невозможно.       Вот они медленно идут по дорожке, она впереди, мнёт в руках какую-то травку и что-то быстро рассказывает. Он отстаёт от неё на полшага, сцепив руки за спиной, слушает внимательно, чуть склонив голову. Однако её новости не настолько тревожны, как вначале казалось. Рассказ Марии становится оживлённей, она даже начинает немного жестикулировать, а её спутник позволяет себе улыбнуться уголками губ, и, наконец, оба чему-то от души смеются.       Это длится, увы, недолго. Снейп перестаёт смеяться первым, начинает что-то говорить девушке. Теперь Мария внимательно слушает его, склонив голову. Неужели он ещё раз пытается уговорить её уехать? Скорее всего, да. Она отвечает твёрдым отказом. Он хмуро кивает и, судя по всему, меняет тему разговора. Ого! Мария даёт ему какую-то серьёзную клятву, хорошо, не непреложный обет. Снейп лезет в карман сюртука и вытаскивает оттуда какую-то склянку. Что-то объясняя, он протягивает её девушке. Вне всякого сомнения, в сосуде какое-то жутко сложное зелье собственного производства: зельевар очень им гордится и с интересом наблюдает за реакцией девушки. Мария ошарашена. Кажется, выслушав его объяснения,она не верит своим ушам, переводит восторженный взгляд с драгоценной склянки на сияющего от гордости мастера и обратно. Наконец, она кивает, прячет склянку в сумочку бережно, как величайшую ценность. Снейп кивает девушке в ответ, и они быстро возвращаются в дом.       О том, что внучка его обманула, Влад догадался без труда. Едва знакомы, значит. Значит, не общались с тех пор, как Мария окончила Хогвартс. Ну-ну. Может, до последнего времени и не общались, но общий язык найти успели, даже общие тайны завели.       Чёрт возьми! А ведь они очень рады встрече, хотя никак этого не показывают! Оба! Но влечения между ними нет и в помине, ни с той, ни с другой стороны, Влад был абсолютно уверен. Это, конечно, очень радует: времена не те, и вообще…       М-да, а ведь Мария влипла в эту историю значительно глубже, чем мог предположить Влад.       Ну и что теперь делать?