«ПРИКАЗ. Несанкционированное копирование документов категорически запрещено. Вынос копий и оригиналов архивных документов без разрешения, заверенного подписью старшего заместителя Министра Магии Великобритании, категорически запрещён. Факты нарушения настоящего приказа будут рассматриваться Визенгамотом в установленном порядке. »
Внизу дата, 15.08.97 г., рядом размашистая подпись нового министра магии. Сладенькая улыбочка, пушистая розовая кофта, ободок с пышным чёрным бантом в каштановых волосах. Амбридж. — У вас, милочка, большие перемены в жизни, насколько мне известно? Это замечательно, поздравляю! Заходите на досуге ко мне, поболтаем. А пока подготовьте-ка мне, милочка, вот эти документы. Да, весь список. Да, сто двадцать четыре свитка. Они должны лежать на моём столе через час и ни минутой позже, вам всё понятно? Да, магические копии, заверенные главой ДМП, не могу же я сама для себя их заверять! За опоздание вы получите соответствующее взыскание, мы должны быть дисциплинированы и усердны в наше нелёгкое время, не так ли, милочка? Хорошего дня! Амбридж визгливо кричит на своих секретарей. Молоденькие девчонки (Северус узнал в них своих недавних учениц) стоят перед начальницей навытяжку, потупив глаза, одна плачет. Амбридж делает Марье знак положить документы на стол и грубо указывает на дверь. В двери круглая дыра, в ней ещё вчера был вставлен волшебный глаз Аластора. Клочок дешёвого пергамента — повестка на заседание Комиссии по учёту магловских выродков. Вот, наконец, и вчерашний вечер. Напуганная домовушка, глаза дикие: — Там… там… там… злой профессор! Помирает! Злой профессор, значит! Ну-ну! Вот и он сам, на этом диване. До чего мерзкое зрелище! Тощий, нескладный, и без того гнусная носатая физиономия искажена болью. Тьфу, гадость! Северусу стало противно и он аккуратно прервал контакт. — Неплохо! — сказал он Марье, окончательно вернувшись к действительности, — Вам даже удалось скрыть от меня кое-что, например прощание с отбывающим на континент Муди и вашу беседу с мистером Велесовым по сквозному зеркалу. — Ну вот! — расстроилась девушка, — Я так старалась, чтобы вы совсем не заметили, что я от вас что-то скрыла! Простите! — Что ж, в любом случае в министерстве вам больше нечего делать. Ни копировать, ни выносить документы вы больше не сможете. Я не думаю, что дело ограничилось приказом, рискну предположить наличие следящих чар и досмотр при выходе. — Так и есть, вы правы, — ответила девушка, — именно об этом у меня был разговор с Владиславом Николаевичем, он обещал мне помочь. Вам от него привет, кстати. Так вот, он же в разведке долго работал, у него остались кое-какие знакомства. На днях он передаст мне какое-то приспособление для копирования, магловское изобретение, никакой магии. — То есть, вы намерены попытаться? — Конечно! Документы-то нам нужны!***
После упражнений в легилименции аппетит у Северуса разыгрался не на шутку. Марья смотрела, как зельевар уминает вторую порцию омлета с беконом, и страшно нервничала. Была у неё к бывшему профессору одна просьба. Девушка предчувствовала категорический отказ и долгую отповедь, но попытаться всё равно стоило. Марья собиралась даже пойти на небольшой шантаж, но только после завтрака. Голодный мужчина редко бывает сговорчивым, это она давно для себя уяснила. Девушка ломала голову, как начать непростой разговор, но тут ей повезло. Взяв в руки чашку несладкого чёрного кофе, Снейп сказал: — У нас, действительно мало времени. Муди будет ждать меня сегодня в три пополудни, следовательно он появится здесь как минимум на час раньше. То, чему вы собираетесь меня учить, не для посторонних глаз. — Совершенно верно, поэтому мы сейчас идём в лес. — Согласен. Но пока мы пьём кофе, может быть вы ознакомите меня, так сказать, с теоретической частью? Выражение лица зельевара было непрошибаемым, но кого он хотел обмануть? Всё его существо излучало такое нетерпение и любопытство, такой азарт исследователя, что Марья с трудом подавила торжествующую улыбку: попался! — Объяснение теоретической, как вы выражаетесь, части, много времени не займёт, но эта информация не для посторонних ушей. Да, здесь кроме нас никого, но Люси должна вернуться с минуты на минуту. Вас она побаивается, поэтому афишировать своё присутствие не станет, может быть, она уже здесь. Так что с теоретической частью мы, пожалуй, повременим, лучше поговорим об оплате. Надо было видеть глаза Северуса в этот момент! Мария поспешила расставить все точки над «и»: — Моё условие. Я очень прошу вас дать мне несколько уроков боевой магии, или консультаций, если угодно. Она с вызовом глянула на своего бывшего учителя, но Снейп не дрогнул, студенты в Хогвартсе на него и не такие взгляды бросали. Подумаешь! — Вы сами-то понимаете, о чём просите, мисс? Вы хотите. чтобы я научил вас убивать? Да вы не в своём уме!***
В то время, когда Марья пыталась уговорить Северуса стать её наставником, в Хогсмиде, в собственной спальне проснулся колдомедик Филипп Шартье. Его пробуждение было ужасным. Нет, Филипп не был трезвенником. Он очень ценил хорошие вина, да и дорогими крепкими напитками не брезговал, но чтобы вот так пойти и напиться в сомнительной компании дешёвым огневиски — такого с ним доселе не бывало. Он не то чтобы пьяным, он и навеселе себя чувствовал крайне редко, поэтому запасы антипохмельного зелья пополнять частенько забывал. В это утро ему с трудом, но всё же удалось найти у себя вожделенный флакончик, но зелья в нём оказалось мало, да и у того давно истёк срок годности. Влив в себя всё, что могло бы помочь хоть чуточку, Фил поплёлся к вчерашним пациентам, и вовремя: за ними пришли их товарищи. Товарищи смотрели на доктора, от которого несло перегаром, с некоторым недоверием, но пациенты остались довольны лечением, так что всё закончилось мирно. Стоило Упивающимся аппарировать в неизвестном направлении, Филипп засобирался в Мэнор, у него было несколько причин отправиться туда немедленно. Во-первых, антипохмельное там точно было, потому что комплект зелий для их убежища Снейп готовил лично, а он о таких снадобьях не забывал никогда: окружающие напоминали. Во-вторых, там был сам Снейп, а Филиппа мучила совесть, что он не осмотрел его вчера, к тому же лекарю очень хотелось поделиться впечатлениями от вчерашнего вечера. В-третьих, Филу мучительно хотелось повидаться с Мари. В-четвёртых… За ночную попойку было, конечно, очень стыдно, однако некоторая польза от неё всё же была. Аберфорт в нетрезвом виде оказался крайне общителен, и, сам того не сознавая, сболтнул собутыльнику кое-что лишнее. Истинный смысл этого «лишнего» Филиппу был ясен не до конца, но целитель надеялся, что Снейп и Муди поймут больше. Сгоняв домовиков за букетом и пирожными, ровно в полдень, Филипп Шартье, ликвидировавший видимые последствия похмелья, но так и не избавившийся от головной боли, стоял в пустой гостиной Мэнора. Здесь было очень тихо, только в углу что-то грызла мышь, да жирная осенняя муха сонно билась в оконное стекло. В кухне тоже не было никого, но стопка помытой посуды, возвышавшаяся возле мойки, наводила на мысль о недавнем завтраке на две персоны. Ну и, спрашивается, где все? В комнате, где ночевал Снейп, Фил нашёл прибранную постель, а также мантию и сюртук зельевара на высокой спинке чёрного кожаного кресла. Филипп позволил себе заглянуть даже в комнату Мари. Ничего не напоминало здесь о недавнем присутствии хозяйки помещения, кроме раскрытой книги, лежавшей на прикроватной тумбочке. На открытой странице было цветное изображение ужасной пародии на пегаса, под иллюстрацией значилось: Фестрал северный (Thestral borealis). Филиппа передёрнуло. Люси возникла внезапно и бесшумно. — Добрый день, доктор, сэр! Доктор ищет мисс Мэри? Так Фил узнал, что мисс Мэри уже час как ушла в лес со злым профессором, а искать их не велено, и мешать им не велено тоже. Но с какой это стати Филиппа Шартье должно интересовать мнение какого-то домовика? И, позвольте, что за тайные дела в лесу могут быть у Северуса и Мари? Француз почему-то был абсолютно уверен, что легко и быстро отыщет девушку в этом лесу. Кабы не так! Стоило Филу сделать шаг к выходу, как дверь перед его носом бесцеремонно захлопнули.***
Марья, конечно, даже и не надеялась, что Снейп может быть хоть немного знаком с русскими сказками, но того, что и об английских, с которыми она рассчитывала провести параллель, у него понятие весьма смутное, она никак не ожидала. Можно подумать, этот человек никогда не был ребёнком! «Да не было у него никакого детства!» — кричала интуиция. Верить не хотелось, девушка заставила её заткнуться. Об этом она станет размышлять потом, сейчас бы сообразить, как донести до Северуса информацию, которую ей объясняли на известных примерах из русского фольклора. Марья вела Снейпа через лес к тихой заводи в устье стекающего с холмов ручья. Заводь и прилегающая к ней прогалина были надёжно укрыты густым хвойным лесом с берега и зарослями ивняка с воды. Хорошее место. — Я не просто так заговорила о сказках, — продолжала она разговор, начатый, едва они углубились в лес, — Одну из них нам рассказывали, как пример той анимагии, о которой мы говорим. Юноша, ученик колдуна, превращается последовательно в собаку, птицу, рыбу, коня, кажется. В русском фольклоре такое часто проскальзывает: герой бежит зверем прыскучим, птицей летит… Да что я, на самом-то деле! Вы ж, наверняка, потому и заинтересовались этим, из-за возможности превращаться в разных существ! — Угу! Антонин Долохов умеет превращаться в медведя, он этого не скрывает, но мало кому известно, что он может летать, обернувшись крупным орлом. Я пару раз случайно видел. — Да. А в виде какого гада он ползает и какой рыбой плавает, надо полагать, не знает никто, — засмеялась Марья, — Аниформ-то у нас четыре! — И я могу выбрать, какие захочу? — Увы, нет. Давайте не будем забегать вперёд! Анимагия — искусство древнее, происходит из шаманских техник, связанных с почитанием тотема рода. — Превращение в животное-покровителя добавляло им популярности у соплеменников. — Ещё как добавляло! А потом они догадались использовать это умение для других целей. Марья неловко нырнула под тяжёлые ветви столетней пихты, обрушив на себя мириады капель вчерашнего дождя, остановилась подождать Снейпа: зельевар наткнулся на очередную редкую травку и не смог пройти мимо. — Человек, Северус, существо несовершенное, слабое и малоприспособленное к жизни в дикой природе, — продолжила Марья, когда они, наконец, пошли дальше, — Нет у нас ни острых когтей, ни крепких зубов, ночью мы почти не видим, да и дневное зрение оставляет желать лучшего. Про обоняние и ловкость я просто молчу. — Никогда об этом не задумывался! — хмыкнул Снейп, — Но вы правы. Наша магия компенсирует некоторые из этих несовершенств, но далеко не так, как хотелось бы. — Совершенно верно. Русская анимагия, говорят, приобрела такую замысловатую форму именно из-за стремления к этой самой компенсации. В аниформах я могу относительно быстро бегать и лазить, летать, плавать и даже, в некотором смысле, ползать. — Покажете? — Ага, сейчас на место придём, покажу, и вам помогу попробовать. — Я не уверен, что у меня получится. Трансфигуратор я никудышный, так что… — Трансфигурация тут ни при чём. Наша анимагия основана на методах овеществлённых иллюзий. Мы не практикуем мгновенную перестройку организма на клеточном уровне, наш способ это не добровольное оборотничество с сохранением человеческого разума. Мы строим своего рода оболочку из окружающей нас материи, которая приобретает необходимую нам форму. — Это сложно! — Да нет, совсем не сложно! Звучит внушительно, да. Вы же невербальной и беспалочковой магией владеете? — Допустим. — Ну вот, с концентрацией у вас тоже всё в порядке, вы же менталист замечательный. Добавим немного образного воображения, и всё получится! — Действительно, проще некуда! — проворчал Северус, отцепляя рукав от очередной колючки, — кстати, давно хочу спросить, куда вы меня ведёте? — Сейчас увидите. Место хорошее, со стороны не просматривается, есть полянка и есть вода. Должны же мы водную аниформу попробовать! — ответила Марья, продираясь через очередные кусты. — Ещё вопрос. Аниформы случайны или возникают по какому-то принципу? — Ну, просто так в природе ничего не бывает. Одна из форм повторяет ваш Патронус, Патронус же имеет вид тотема вашего рода, так? Так. Остальные ипостаси либо сильно смахивают на вас внешне, либо, в некотором смысле, проявляют какие-то черты вашего характера, либо то и другое вместе. — Могу себе представить! — буркнул Снейп отвернувшись. — Ага! — мечтательно отозвалась Марья, — Вот! Мы пришли! И даже фестралов нет! — А должны быть? — Ну да, живут они здесь. Место тихое, безопасное, а у них детёныши. Пасутся где-нибудь неподалёку. Пить хотите? В этом ключе вода — чудо! Только холодная очень.***
Обретя почву под ногами, Муди с наслаждением потянулся. Что ни говорите, после недели скитаний хорошо вернуться туда, где тебя ждут, и обнаружить при этом не серую пелену нудного осеннего дождя, а солнечный, почти летний полдень. Не успел он сделать и пары шагов к Мэнору, как перед ним с лёгким хлопком возникла Люси, чем-то очень недовольная. — С возвращением, хозяин, сэр! У нас гость! — отрапортовала домовушка так, что Аластор тут же догадался о причинах её плохого настроения. Муди усмехнулся: не иначе Снейп заявился пораньше, у них с Люси с первого взгляда возникла стойкая взаимная антипатия. Зельевар, небось, пьёт сейчас кофе с грибным пирогом. М…м, какой аромат! Надо бы защиту чуток подправить, а то какой-нибудь голодный Упивающийся их Мэнор по запаху найдёт. Каково же было удивление Аластора, когда вместо зельевара он обнаружил в гостиной Филиппа Шартье. Выглядел колдомедик так, словно отведал-таки Круциатуса от Беллы: сам зелёный, под глазами тени, ручки дрожат… Как следует приглядевшись, Аластор понял: похмелье. Действительно, на столе перед несчастным французом помимо чашечки с чёрным кофе стояла большая глиняная кружка с рассолом, которым Мэри имела обыкновение поить пострадавших от чрезмерного употребления горячительных напитков. В России научилась. Дурочка! Что она в этом понимает! Снейпово зелье в таких случаях помогает куда лучше, хотя на вкус оно… Не будем о грустном. — Привет, Муди! Наконец-то! Антипохмельное есть? — Привет, привет! Если не секрет, по какому поводу гуляли? — Долгая история. Зелье дай! — Сам взять не мог? Вон в той шкатулке оно. Акцио! Шкатулка спланировала в руки мракоборца, он взялся перебирать пузырьки. — Ага! Кто бы ещё сказал этой слизеринской заразе, что зелья надо подписывать все, а не через одно! — горестно вздохнул целитель Действительно, зараза! Муди подозревал, что никогда не пьянеющий и крайне не одобряющий пьянства Снейп антипохмельное не подписывает из чистой вредности. И было бы полбеды, забывай он клеить этикетки только на него. Но Мэри-то должна знать, где там что, в этой коробке! — Мэри! Мэри, иди сюда! Я уже вернулся! — Напрасно зовёшь, Аластор, нет её здесь! — мрачно остановил его Филипп, — В лес она ушла со Снейпом, я их не застал. — Это ещё зачем? — Не знаю! На лице Филиппа отразилась смертная мука. Аластор усмехнулся и полез за антипохмельным в свою сумку. — Люси! Найди Мэри и скажи, я вернулся. — Прости, хозяин, сэр! Люси не может. Мисс Мэри приказала их со злым профессором не искать и не беспокоить. У них дела. — Занятно! — хмыкнул Муди, — а теперь, Фил, рассказывай всё по порядку!