Mired in the darkness

      Кофе на вкус, вполне ожидаемо, оказался дерьмовым, но другого в мотеле и не было, а Хантер слишком привыкла по утрам пить этот напиток. Такая привычка может вполне сравниться с сигаретами, одну из которых она сейчас закуривает. При этом второй рукой настукивает по столу ритм какой-то мелодии, а глаза то и дело поглядывают на часы. Он всегда приходит за пять минут до назначенного времени, так где его, черт возьми, носит?       Стук в дверь прерывает поток её мыслей, и, поднявшись, девушка идет открывать. — Ну и дыра, — парень заходит в комнату и кривится, осматриваясь. — Куда уж до твоих пятизвездочных отелей.       Хантер закрывает за ним дверь и возвращается на прежнее место, показывая ему рукой на стул напротив. Он придирчиво осматривает его и наконец садится. На красивом лице появляется улыбка. — А мне кофе не заказала? — Поверь, ты можешь поблагодарить меня за это. — Сладкая, почему ты каждый раз останавливаешься именно в таких… заведениях?       Закатив глаза, она отвечает: — Потому что у нас с тобой разная работа, Нил. И мне нужно оставаться незаметной. Это ты можешь щеголять в дорогих костюмах, ничего не боясь. — Связи творят чудеса. — Именно поэтому ты сейчас здесь, не так ли? — на этот раз девушка ухмыляется. — Что, сразу к делу? Нетерпеливая.       Он ставит на стол ручную кладь и вынимает одежду, что лежит сверху, отдавая Лане, которая кидает её на кровать, не глядя. Это её не интересует сейчас, в отличие от того, что он достает следом. На стол ложатся три пистолета и десять небольших коробок с пулями. Девушка открывает первую, заряжает один из пистолетов, спускает крючок и наводит на входную дверь, прицеливаясь. Всё это занимает у неё от силы десять секунд, и некоторое время сохраняется абсолютная тишина. — Я уже и забыл, на что ты способна, сладкая.       Она улыбается в ответ и разряжает пистолет, возвращая всё на свои места. Нил, опомнившись, достает из сумки ещё кое-что. Сложенная плотная ткань разворачивается под его тонкими пальцами, и взгляду предстают ножи: разных форм и размеров, они плотно закреплены и начищены до блеска. Теперь на губах Хантер настоящий хищный оскал. Ножи — её личная слабость. Она поднимает взгляд на парня, который тут же достает несколько маленьких бутылочек без надписей. — Ты знаешь, что где, — говорит он, и девушка кивает.       Ей правда не нужны никакие этикетки. Лана встает и идет к рюкзаку, откуда вынимает маленькую черную сумку и бросает Ниллу. Он ловит её на лету и просто кладет в свою ручную кладь. — Даже пересчитывать не будешь? — Это ни к чему.       Ни к чему, да. Если бы она не хотела платить, то придумала бы другой способ. Девушка опирается спиной на подоконник. — Ты здесь, видимо, по делам.       Не лезь, куда ни просят, Нилл. Целее будешь. Хотя… — Не то чтобы. Меня позвал один знакомый. Может, знаешь — Джек Кроуфорд?       Беззаботное выражение лица бесследно уходит после этих слов. Конечно, он знает. Нил уже около полугода живет неподалеку от Балтимора и давно тут про всё узнал. — Водиться с копами — отвратительная идея, Лана. Тем более, для тебя, — он старается говорить осторожно, но каждое слово заставляет кровь девушки кипеть. — Я бы не подставила тебя, — тон уже с металлическими нотками, но парень, кажется, не заметил этого. — Знаю, и я не об этом. Ты можешь здорово подставить себя. Ни к чему ворошить прошлое. — Я и не собиралась, — резко отвечает она, не сдержавшись, и тут же корит себя.       Нил замолкает, глядя на стол, и звенящая тишина в комнате заставляет Хантер недовольно выдохнуть и мысленно сосчитать до десяти. Такие разговоры никогда не заканчиваются хорошо, а ей давно пора научиться лучшей выдержке именно, когда поднимается эта тема. — Ладно, послушай, Нил. В своё время Джек мне помог, и я просто возвращаю долг. И… мне нужна услуга. Пожалуйста.       Его лицо снова становится беззаботным, и появляется легкая улыбка. — Конечно, сладкая. — Мне нужно, чтобы ты узнал всё, что можешь о Ганнибале Лектере.       Видно, что ему хочется что-то ещё спросить или сказать, но парень сдерживается и только кивает, вставая из-за стола. — Спасибо, Нилл, — она отворачивается лицом к окну. — Всегда пожалуйста. И да, — перед тем, как выйти, он откуда-то достает красное спелое яблоко и метко бросает его на кровать. — С твоим питанием не помешают витамины.       Ей не нужно оборачиваться, чтобы знать, что он кинул. Это что-то вроде его визитной карточки. Как и обращение «сладкая». — Ты настоящий волшебник, Нил. — Тогда кто ты в этой сказке?       Не дождавшись ответа, он уходит, закрыв за собой дверь, и Лана смотрит через стекло, как мужчина садится в свой черный автомобиль и уезжает. — Уж точно не положительный герой.

***

      Листья шуршат под ботинками, а остальные разлетаются в стороны с каждым новым шагом. Девушка идет неспеша, засунув руки в карманы пальто, и иногда щурится от ветра, который сегодня весьма холоден. Наверное, это не лучший день для прогулки, но невыносимая тишина номера слишком угнетает, и Хантер решила выбраться оттуда хотя бы на какое-то время. После встречи с Нилом нахлынули воспоминания, и ноги сами привели её в Паттерсон парк. Хорошо, что людей нет.       Небо почти безоблачное, деревья немного наклоняются из-за ветра, а листья на них переливаются золотом и медью в лучах солнца, которое сегодня, увы, светит, но не греет. Лана покупает кофе в ларьке и идет без какого-либо ориентира, просто чувствуя направление. Лавочка стоит на том же месте и выглядит так же, разве что её, кажется, красили не так давно. Может, полгода назад. Девушка садится и по привычке тянется к карману пальто, в котором лежат сигареты.

***

— Говард, ну не при детях же! — женщина возмущенно смотрит на мужа, который, несмотря на её слова, подносит спичку к сигарете и закуривает. — Они знают, что я курю, — отмахивается он и облокачивается на ствол большого дерева.       Женщина в ответ закатывает глаза, а дети хихикают. — Ты учишь их плохому, — не унимается жена, смотря на детей, которые не сильно толкают друг друга локтями, сидя на лавочке. — А вот и нет, — возражает муж, а потом обращается к маленьким сорванцам, — вы же знаете, что курить плохо? — Да, папочка, — отзываются они хором. — И вы не будете курить, когда вырастите, так? — Да, папочка. — Ну вот, видишь, — довольно улыбаясь, он снова переводит взгляд на жену.       Та снова закатывает глаза и делает последнюю попытку: — Но этим ты губишь своё здоровье, Говард.       Мужчина беззаботно пожимает плечами в ответ на эти слова и делает глубокую затяжку. — Дорогая, я работаю в ФБР. Если что-то меня и погубит, то точно не сигарета.

***

      Губы искривляются в горькую усмешку — он был прав. Далеко не сигареты погубили Говарда Хантера когда-то. Лана выпускает сизый дым и делает глоток кофе, который по вкусу явно превосходит тот из мотеля. — Да, папочка.

***

      Имя на дисплее заставляет подобраться и ответить незамедлительно. — Джек. — Лана, новая жертва. Я вышлю тебе адрес. — Скоро буду.       Она быстрым шагом удаляется из парка и берёт такси. На месте уже полно агентов, неподалеку стоит детектив и… Ганнибал Лектер, ну разумеется. Хантер здоровается, и Кроуфорд проводит их к трупу. На этот раз, женщина. Всё те же следы веревки на шее, лицо исполосовано, а ногти на руках идеальны.       Лана опускается и разглядывает тело, не обращая внимания на запах и агентов, которые смотрят на неё, словно на сумасшедшую. Среди всех этих взглядов выделяются два: любопытный и выжидающий. Доктору любопытно, что она может увидеть, понять и сказать об этой женщине. Рядом присаживается какой-то парень, с планшетником и ручкой в руках. Он смотрит на неё, потом на Джека, а тот молча кивает, давая, видимо, разрешение парню говорить. — Элеонора Купер. Сорок два года. Убита около двух дней назад, точнее можно будет сказать, когда получим результаты анализов. Способ убийства -… — Только попробуй сказать, что это удушение, — обрывает его Хантер и кидает такой взгляд, что тот сразу сконфуживается и замолкает.       Ганнибал усмехается уголком губ и не отрывает глаз от девушки. Ей всего двадцать два, а какой характер, подумать только. Да, конечно, он навел о ней справки. Тем временем Лана встала и подошла ближе к детективу. — Мне нужно будет осмотреть тело более детально. В морге.       Вот это уже было некой неожиданностью для Доктора. Девушка не просила и не спрашивала, а скорей просто говорила, как нужно сделать. И здесь отказ явно не предполагался. Он видел, что Кроуфорд посмотрел на неё, видел сомнение в его взгляде, но потом мужчина всё же кивнул.

***

— Это не просьба.       Спокойный голос с металлическими нотками, Лана даже не намеренна спорить, просто требуя то, что ей нужно. Лектер снова задается вопросом, почему Джек позволяет ей это, почему так внимательно прислушивается к молодой девушке, которая, по идее, не может так разбираться в этом всём, если только не является профессиональным агентом. А она им не является, Доктор узнал наверняка. — Мы не помешаем тебе, Лана. Просто будем наблюдать. — Мой ответ не изменится, Джек. Либо вы выходите, либо я не стану ничего делать.       Они приехали в бюро пятнадцать минут назад, пять из которых Кроуфорд пытается доказать Хантер, что они с Ганнибалом останутся, а она в ответ лишь отрицательно качает головой с нейтральным лицом. У неё почему-то навязчивое стремление проводить осмотр в одиночку, не говоря уже о помощи местных патологоанатомов. — Почему для тебя это так важно? — Я привыкла работать одна. — Но не с трупами же, — раздраженно отвечает детектив, и тут Лектер замечает, как девушка всего на секунду отводит взгляд в сторону.       Джек этого не заметил и продолжает стоять, ожидая её ответа, но вот Лектер очень заинтересовался. Если она не агент ФБР, то почему такая реакция? — Я не собираюсь обсуждать это, Джек.       Взгляд голубых глаз обретает стальной оттенок, четко выражая позицию девушки. И Кроуфорду приходится отступить, признать поражение. — Пойдем, Ганнибал.       Он кидает последний взгляд на Лану, что смотрит в ответ, ничуть не боясь и не смущаясь. Едва за ними закрывается дверь, Хантер садится на один из высоких стульев без спинки и вздыхает. У всех на всё свои причины. И у неё есть причины на то, чтобы желать осмотреть мертвую женщину в одиночестве. Она не солгала, когда сказала, что привыкла работать одна.       Перчатки плотно прилегают к рукам, белая ткань убирается и взгляду предстает тело синюшного цвета. Лана внимательно оглядывает всё: руки, кисти, ладони, грудь, живот и ноги. Наконец доходит до шеи и осматривает следы от верёвки, проводит пальцами по холодной коже, анализирует цвет и понимает, что прилагалась достаточная сила, чтобы причиной смерти действительно была асфиксия. Потом возвращается к ногтями — наманикюренными, аккуратным и безупречным. Черт.       Здесь что-то не так. Что-то не совпадает. Если причина смерти другая, то зачем потом душить уже мертвую жертву? Да и какая тогда причина смерти? В голове щелкает, и рука тянется за скальпелем. Если уж на теле нет никаких более видимых повреждений, то значит, они внутри. Грудная полость легко поддается под напором, и уже через несколько минут Хантер видит внутренние органы жертвы. На некоторых белесый налет, а некоторые увеличены в несколько раз, хотя не должны. Значит, яд.       Не чувствуя в себе сил продолжать, девушка накрывает тело тканью и снимает перчатки. Те патологоанатомы, с которыми Джек познакомил её в прошлый раз, всё равно будут проводить вскрытие, так что зашивать обратно смысла нет. Она выходит из морга и как раз встречается с ними, быстро перебирая в голове фамилии. — Мистер Прайс. Мисс Катц. — Мисс Хантер. Мистер Кроуфорд сказал, что вы осматривали тело. — Да, и провела вскрытие. Я выяснила, что причина смерти — яд.       Оба выглядят удивленными и сомневающимися, но не решаются высказать сомнений вслух. Что ж, они наверняка скажут это потом Джеку, а саму Хантер это не особо волнует. Кивнув, она пошла дальше по коридору, ничего более не сказав. Дойдя до кабинета детектива, она смотрит на дверь, на табличку с именем и чувствуюет подступающую к горлу тошноту. Развернувшись, девушка почти бегом покидает здание и начинает глубоко и быстро дышать.       Воздух будто натыкается на какую-то преграду, не до конца проникая в легкие, и Лана зажмуривается, опираясь одной рукой на шершавую стену. Дыши. Просто дыши. Дыши, черт возьми.       Ноги стали подкашиваться и дрожать, и она осела на землю, опираясь спиной всё на ту же стену, не открывая глаз. Одной рукой девушка по привычке убрала волосы с лица и в очередной раз глубоко вздохнула.

***

      Руки дрожат и в крови, собственно, как и всё вокруг. Ей кажется, что кровь везде: на теле, одежде, полу и стенах. Сильнее всего сейчас желание избавиться от этого — принять душ. Холодный. Тошнота становится почти невыносимой, когда девушка видит не только кровь. Это органы. Черт. Это внутренние органы.       Крик застревает в горле, глаза расширяются в ужасе и сейчас желание помыться отходит на второй план, а на первый выходит — бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Как можно дальше и быстрее, лишь бы поскорее сбежать отсюда, не видеть этого ужаса, не чувствовать тошнотворного металлического запаха, что пролазиет под кожу, заполняет всё внутри. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…       Она повторяет это одно-единственное слово, словно заведённая, и отчаянно прижимает руки к мертвому телу, сама не зная, что именно пытается сделать, чего добивается. Знает же, что всё уже потеряно, да и было ещё когда она только вернулась домой, но продолжает это делать. Просто не может остановиться.       Девушка не слышит вой сирен и вначале не замечает, что люди заходят в дом. Начинает реагировать лишь когда её начинают оттаскивать от трупов — кричать, толкаться, всячески сопротивляться. Видит знакомое лицо Кроуфорда, который что-то говорит, наверное, пытается успокоить, но всё тщетно. Слышится лишь собственный крик.