Добравшись после праздничного ужина в Большом зале до гриффиндорской башни, Гарри собирался немедленно отправиться в спальню, чтобы резко уменьшить количество волшебников в поле своего зрения, но неожиданное появление в гостиной факультета профессора МакГонагалл его остановило. Их декан редко заглядывала сюда без особой причины, а уж ее требование подойти к ней Грейнджер и Поттеру – и вовсе насторожило. Естественно, Рон не оставил друга и последовал за ним, а вокруг вполне ожидаемо столпились любопытные, жаждавшие узнать, чем вызван визит МакГонагалл.
– Мистер Поттер, я понимаю, что, ввиду вашего положения, маггловская культура оказывает на вас большое влияние, но попрошу придерживаться принятых в школе норм и традиций. Ваш внешний вид несколько неуместен в стенах учебного заведения, – категоричности в тоне декана не было, поэтому Гарри предпочел не дерзить и не настаивать на своем праве выглядеть так, как ему вздумается, и лишь уточнил:
– Что именно в моем облике не вписывается в рамки правил?
– Прическа, вернее – ее вызывающая раскраска, – тут же поставила в известность МакГонагалл.
– Ах это… – Поттер взмахнул волшебной палочкой над собственной челкой, и светлая прядь волос тут же потемнела. – Так лучше? – он обаятельно улыбнулся, пробуя свой природный вампирский магнетизм на декане, которая, как он знал, входила в состав Ордена Феникса и осуждала его возмутительный побег от Дурслей.
– Намного. Рада, что вы так покладисты, мистер Поттер, – до ответной улыбки, конечно, дело у строгой МакГонагалл не дошло, но ее тон стал заметно теплее. – Мисс Грейнджер, – она тут же переключила свое внимание на Гермиону, – староста мисс Аббот доложила, что вас не было в Хогвартс-экспрессе. Как это понимать? Вы аппарировали в Хогсмид?
Гарри, услышав вопрос, сообразил, что декан, даже являясь заместителем директора, не в курсе, что Грейнджер несколько дней перед учебным годом жила в Хогвартсе. Это законно наталкивало на мысль – а так ли это на самом деле, или Гермиона сказала Уизли неправду? Ведь Северус тоже не упоминал, чтобы встречал ее здесь, хотя в последнюю неделю практически ежедневно бывал в школе.
– По распоряжению профессора Дамблдора я с утра помогала ему с некоторыми бумагами, – немного замявшись, почти шепотом призналась Гермиона, зыркая на подслушивавших студентов.
– Но почему он не предупредил меня об этом? – недоумение на лице МакГонагалл граничило с возмущением.
– Я не знаю, – Гермиона отводила глаза, похоже, ей были неприятны расспросы.
– Можете быть пока свободны, мисс Грейнджер. Я разберусь с этим, а вы не забудьте провести инструктаж для первокурсников, как-никак, вы все еще являетесь старостой факультета, – МакГонагалл посмотрела на Рона и одобрительно произнесла: – Вы, судя по всему, отлично справились со своей задачей в поезде, мистер Уизли, невзирая на некоторые сложности. Молодец. Но не расслабляйтесь – новым студентам Гриффиндора не помешает ваша помощь, – взглянув на окруживших ее учеников, она добавила: – Это касается всех – ваши младшие товарищи, впервые прибывшие в школу, нуждаются в поддержке и добрых советах, – с удовлетворением проследив, как ей в ответ дружно закивали, МакГонагалл покинула гостиную факультета.
– Так ты наврала, что здесь будешь жить? – Рон не удержался от вопроса Грейнджер.
– Ничего подобного. Я не говорила, что остановлюсь в Хогвартсе, – сквозь зубы процедила Гермиона, недовольная, что ее уличили в недомолвках, и намеревалась уйти.
– Но ты собрала вещи и сказала, что уходишь в школу, – Джинни преградила ей дорогу.
– Однако я не утверждала, что буду здесь жить. Я не виновата, что вы сделали неверные выводы. В конце концов, у меня есть свой дом, – Гермиона пыталась говорить спокойно, но у нее не слишком получалось. Она нервничала, и это было хорошо заметно.
– В таком случае, раз ты такая самостоятельная, то почему жила у нас два месяца? – не успокаивалась Джинни, демонстрируя весьма откровенную агрессивность в отношении Грейнджер, из-за чего Рону пришлось взять ее за руку, успокаивая и безмолвно напоминая о совете матери.
– Мне было… одиноко, – последнее слово Гарри разобрал лишь благодаря своему вампирскому слуху. Гермиона стремительно умчалась в другую сторону гостиной, откуда позвала: – Первокурсники, подойдите все ко мне! – а Поттер задумался – так ли легко, как это казалось на первый взгляд, ей далась авантюра с лишением родителей памяти?
– Что она сказала? – Джинни проследила за ней глазами. – Что «ей было»? Поручено шпионить? – прошипела она недовольно. – Я бы таких…
– Джин, прекрати. И не смей ни с кем это обсуждать, – сказал Рон на ухо сестре. – И вообще – не устраивай с ней разборки, тем более при свидетелях. Хорошо, что после ухода МакГонагалл все занялись своими делами и не прислушивались к нашему разговору, – отчитал он Джинни. – Хватит – ты дома ей проходу не давала. Иди лучше поболтай с Дином, а то он никак не дождется, когда ты уделишь ему внимание.
– В честь чего я ему должна…
– Вы же вроде как встречались, разве не так? – чуть насмешливо заметил Гарри, намереваясь разрядить обстановку, но быстро сообразил, что его реплика не понравилась Джинни – ее сердцебиение ускорилось и явно не от перспективы встретиться с Дином Томасом. Она была раздосадована услышанным, что подтверждал и упрек в ее глазах.
«Этого мне еще не хватало», – мелькнуло в уме Гарри, предположившего по реакции Джинни, что она может иметь на него виды. Не говоря о том, что он к ней относился как к младшей сестре, ему и вовсе сейчас было не до романтики с волшебниками. Да и вообще – его вампирская сущность проявлялась все сильнее, изменяя не только взгляды на жизнь, но и сексуальные предпочтения. Гарри в последние недели уже не раз вспоминал, как в прошлом мысленно возмущался репликой Дариуса о том, что его некоторая гомофобность пройдет со временем, словно это была незначительная болезнь. Но в итоге пришлось признать, что тот оказался прав, ведь действительно отношение Гарри к этому вопросу кардинально изменилось, к тому же абсолютно без лишних терзаний и сомнений. Он не раз ловил себя на мысли, что был бы не против, если бы Северус проявил к нему интерес как к возможному партнеру. Не то чтобы он вдруг воспылал к нему страстью, но Поттер, видимо, оказался хорошо внушаемым, раз столь легко перенимал образ жизни вампиров, их привычки и традиции. А может, это вампирская магия так заботилась о своих детях, не позволяя им зря переживать и заставляя безболезненно свыкаться со своей новой сущностью.
– Встречались, – Джинни пренебрежительно фыркнула. – В прошлом году сходили пару раз в кафе мадам Паддифут. И к тому же это было просто так, без обязательств. Я не давала ему повода считать по-другому, – отмахнулась Джинни, но все же оглянулась на Дина, и впрямь сверлившего ее настойчивым взглядом.
– Да ты – бессовестная кокетка! – Гарри решил, что лучше уж пусть Джинни на него обидится за сравнение, чем невольно поощрить ее внимание к собственной персоне.
– Ты так считаешь? – нежная улыбка сделала лицо Джинни миленьким, но Поттер не поддался на провокацию. – У меня есть шанс и…
– И не пытайся! Учти, ты мне как сестра, так что можешь вычеркнуть меня из списка тех, кому следует строить глазки, – Гарри наигранно засмеялся. Он заметил, что его слова попали в цель. По изменившемуся темпу дыхания Джинни стало понятно, что ему удалось вовремя среагировать и, скорее всего, направить отношения в безопасное русло дружбы. А вот Рон, похоже, был рад такой позиции друга. Он одобрительно хлопнул его по плечу и заявил:
– Вот и отлично! Будем вместе охранять младшую сестренку от наглых ухажеров. Ладно, я пойду к Гермионе, а то она уже недовольно поглядывает на меня, забыв, что в поезде мне пришлось отдуваться одному.
– Не нужно меня охранять, – буркнула Джинни в ответ на выпад брата. – И это мое дело, кого вносить в список, – дерзко заметила она Поттеру.
– Дело твое, не спорю. Но я тебя предупредил, – куда и делись игривость и веселье из тона Гарри, весьма серьезно посмотревшего на нее. Он посчитал, что будет справедливо сразу расставить все акценты и не вводить девушку в заблуждение. – Не создавай себе лишних проблем.
– Я пойду к Дину, – Джинни не удалось полностью скрыть некоторого разочарования и легкой обиды, но Гарри все же сделал вывод, что, судя по всему, сложившимися глубокими чувствами влюбленности ей жертвовать не придется. Для этого вспыльчивая и прямолинейная Джинни слишком легко переключила свое внимание на более доступную кандидатуру.
Поттер мысленно облегченно вздохнул – похоже, его откровенные намеки поняли верно, что радовало и обещало хотя бы с авансами Джинни не разбираться в ближайшем будущем. Он окинул гостиную безразличным взглядом и отправился в спальню, невзирая на приглашение однокурсников традиционно посидеть в гостиной допоздна и поделиться историями – кто и как провел лето.
***
Пока вокруг было полно людей, Гарри приходилось постоянно контролировать себя, чтобы не выглядеть беспричинно сердитым. Он через силу улыбался, шутил, отвечал на вопросы и старался быть таким же дружелюбным, как прежде. И только скрывшись за пологом собственной кровати, он смог свободно вздохнуть и расслабиться. Гарри понимал, что в конце концов привыкнет к новой обстановке, ведь и в прошлые годы после каникул Хогвартс всегда казался ему слишком шумным. Однако сейчас обостренная вампирская чувствительность существенно добавляла дискомфорта – звуки казались громче, запахи – резче, а студенты – бестолковее (не в плане умственных способностей, а по поведению). Когда ближе к полуночи все наконец-то угомонились, Гарри набросил на себя мантию-невидимку и отправился бродить по пустынным коридорам – раньше ему это неплохо помогало, если требовалось успокоить нервы или о чем-нибудь подумать без помех.
Старая привычка оказалась полезной. Уже через час был составлен мысленный план на свободное время в обозримом будущем. Напряженный темп последних недель нельзя было резко сбрасывать. Это непременно вызывало бы ощущение неправильности и неудовлетворенности. Необходимость постоянно что-нибудь читать, заучивать, совершенствовать личные навыки, вызванная непростыми обстоятельствами, за прошедшее лето почти превратилась в свойство характера. Так что Гарри собирался продолжить самообучение, не зря же он прихватил из Блэк-хауса несколько книг. Еще требовалось и физические занятия не забывать – вампиры любили ощущать совершенство своего ловкого тела. Поттер не стал исключением. Раз не было возможности часто тренировать новоприобретенные способности, то он решил уделить серьезное внимание подготовке к школьным соревнованиям факультетской квиддичной команды, ловцом и капитаном которой являлся. Это все же была хоть какая-то нагрузка, которая позволит поддерживать себя в форме.
Разобравшись с первоочередными вопросами и отдохнув от суматохи прошедшего дня, Поттер отправился спать.
***
Начало занятий не принесло существенного изменения в отношение Поттера к окружающим. Конечно, большую часть дня теперь он проводил на уроках, где всем приходилось соблюдать относительную тишину, однако нежелание студентов, за редким исключением, серьезно вникать в то, что объясняли преподаватели, бесило Гарри. Он прекрасно помнил, что не так уж давно и сам был таким же, но вместе с вампирской кровью он, казалось, приобрел и тягу к знаниям, поэтому его раздражали ленивые перешептывания сокурсников, отвлекавшие от темы урока. Не последнюю роль в этом играл и его обновленный слух, который, несмотря на возможность слегка блокировать его чувствительность, все равно оставался весьма острым. Раньше Гарри и не услышал бы, что Крэбб с Гойлом спорят о том, какие пирожные вкуснее, а Браун и Патил обсуждают модную отделку для мантий, сейчас же это неимоверно мешало сосредоточиться.
Гарри оценил предусмотрительность Снейпа, обучившего его некоторым полезным нынче заклинаниям. При подготовке к занятиям в гостиной или библиотеке он окружал себя чарами тишины, а в спальне приходилось постоянно бороться с раздражающими запахами пота и грязных носков. Труднее всего приходилось в Большом зале, где собиралась целая толпа неуравновешенных подростков. Когда Гарри впервые догадался, почему от девушки с Хаффлпаффа пахнет кровью, он с трудом удержался от порыва сбежать подальше, потому что сообразил – подобное при таком скоплении людей неизбежно. Раньше, прогуливаясь в общественных местах, он не придавал значения, если случайно чуял кровь – мало ли кто мог пораниться. Сейчас же информация, получаемая от органов чувств, порой приводила в смятение, что не способствовало благодушному настрою, проявляемому большинством студентов, не спешивших полноценно включаться в учебный процесс.
Напряжение Поттера росло, несмотря на его более-менее выработанный самоконтроль, раздражение постепенно переплавлялось в недовольство окружающими и самим собой, понимание, что ко всему нужно просто привыкнуть не слишком помогало. Ночные прогулки Гарри по Хогвартсу сразу же стали ритуалом, но с каждым днем уходило все больше времени на то, чтобы обрести так необходимое спокойствие и вернуть себе самообладание. На четвертый день Гарри не выдержал и, опасаясь срыва, отправился к Снейпу.
– Что-то случилось? – впустив в свои покои позднего гостя, тревожно поинтересовался Северус. Он наблюдал за Гарри в Большом зале и на своем уроке, но ничего подозрительного не замечал.
– Пойдем поохотимся, – выпалил Гарри первое, что пришло на ум. Он чувствовал неловкость из-за необходимости открывать подлинную причину – ведь сам настоял на том, что не будет прятаться от волшебного мира.
– Не можешь подождать до завтра? Сомневаюсь, что тебе нужна кровь. Ты уже не так зависим от нее. Рассказывай, – Северус жестом предложил присесть на диван.
– Мне плохо, – сдался Поттер. – Я стараюсь, но мне становится хуже и хуже. Все раздражает, я устаю от негатива, идиотизма и проявления бури гормонов, которые витают вокруг. Мне не хватает тебя, – Гарри уставился на свои руки, сложенные на коленях. – Я физически ощущаю, как меня тянет к тебе. Это как пустота, которая выпивает из меня силы. Наверное, узы еще крепко держат.
– Исключено. Прошло почти две недели. Даже при обычном разрыве связи им пора достаточно истончиться, чтобы не вызывать дискомфорта, а я, как ты помнишь, ускорил процесс, – рассуждая вслух, Снейп достал волшебную палочку и применил специальные чары. В воздухе между Гарри и Северусом тускло засветились максимум дюжина еле заметных паутинок исчезавшей магической привязки. – Вот видишь – твои предположения не имеют смысла. Ты просто остро реагируешь на изменение среды, в которой приходится жить, – Снейп сочувствующе похлопал Поттера по предплечью.
– Но мне сразу стало легче в твоем присутствии, – растерянно пробормотал Гарри, проследив за тем, как развеялись чары и серебристые ниточки исчезли из виду.
– Это самовнушение. Магическая связь между нами практически исчезла, но твои эмоции остались при тебе. На твои чувства магия не имеет влияния. Ты доверяешь мне. Я единственный в Хогвартсе вампир, кроме тебя. И ты понимаешь, что только со мной ты можешь открыто поговорить о сложности привыкания к жизни здесь, – голос Северуса прозвучал успокаивающе.
– Как ты способен все это терпеть? Это постоянное шушуканье на уроках, когда ты читаешь лекцию… Глупость, неповоротливость, вонь… Северус, как ты занимаешься зельями? Меня убивает это многообразие резких запахов, которые нельзя убрать без того, чтобы не привлечь внимание! Как ты справляешься с раздражением? – казалось, у Гарри прорвалась плотина терпения, и вопросы, такие разные по смыслу, посыпались как из рога изобилия.
– Теперь ты представляешь, каково мне все эти годы в школе. Запахи и шум перестанут тебе досаждать, если ты не будешь концентрировать на них внимание. Жесткий самоконтроль – ключ к уравновешенности. Ты справишься со временем, – Снейп был предельно серьезен, он помнил, как ему было трудно, когда он вернулся в школу на шестой курс после вступления в силу. – Завтра приходи после отбоя, как и договаривались. Отправимся на охоту. Побегаешь – развеешься.
– Почему нельзя сегодня? – в вопросе послышались капризные нотки.
– Дисциплина, – лаконично отрезал Северус. – Гарри, чем меньше будешь себе потакать, тем скорее освоишься с жизнью здесь. Тебе нелегко, я знаю это на личном опыте. Но ты справишься, если приложишь усилия.
– Ходить и улыбаться, когда хочется… рычать, – прокомментировал слова Снейпа Гарри. – Теперь я понимаю, почему ты всегда такой желчный в Хогвартсе. Ты просто не притворяешься.
– Ты прав, мне нет надобности улыбаться. Однако истины ради стоит заметить, что я и во время учебы до вступления в силу не отличался добродушием, – язвительно ухмыльнулся Северус. – А вот у тебя иная репутация. Так что придется потрудиться, чтобы перемены не бросились в глаза окружающим. Вижу – ты уже взял себя в руки. Отправляйся отдыхать, Гарри. Все обязательно утрясется, только немного потерпи, – тепло напутствовал Снейп.
– Спасибо, что выслушал мое нытье, – Поттер мысленно вздохнул, зыркнув в сторону двери, за которой, как он догадывался, находилась спальня. Он сейчас с огромным удовольствием устроился бы спать под боком Северуса, но попросить о подобном не посмел. После разрыва магических уз, помогавших наставнику контролировать обращенного или вступающего в силу вампира, такое выглядело бы как минимум странно, если они не партнеры.
– Не доводи себя до критического состояния – приходи ко мне, если будет плохо, раз тебе это помогает, – перед тем как выпустить Гарри из своих апартаментов, посоветовал Снейп.
