Во время очередной отлучки из Хогвартса, организованной Снейпом, Поттер попросил его не настаивать на обязательном кормлении.
– Не сердись. Поверь, я отлично понимаю, что у тебя есть чем заняться, кроме того, чтобы выгуливать меня, но, пожалуйста, давай просто чуточку отдохнем от школы. Не думаю, что мне все так же часто нужна кровь. Полагаю, уже и пары раз в месяц будет достаточно. Я совсем не чувствую жажды, но… Северус, я по-прежнему нуждаюсь в общении с тобой. Вот таком – один на один. Мне так много хочется обсудить, но в Хогвартсе это невозможно.
– Назначить тебе отработки? – ехидно поинтересовался Снейп, который и не собирался злиться на Гарри из-за того, что тот, только оказавшись в лесу, заявил о своем нежелании охотиться. Он и сам скучал по их летним беседам.
– Сделаешь исключение для меня? – Гарри лукаво усмехнулся. – Ты же всех провинившихся сейчас отправляешь к Филчу.
– Ты прав, не стоит привлекать к тебе внимание без крайней необходимости. Оставим в силе прежние договоренности и будем видеться по пятницам независимо от того, нужна ли охота, – Северус жестом руки предложил пройтись по ночному лесу, чтобы не стоять на месте. – Естественно, если возникнет серьезная необходимость, приходи в любой день. Что тебя беспокоит? О чем ты хотел со мной поговорить?
– О многом: о Дамблдоре, о моих спорах с мадам Помфри, о политике Министерства… Даже не знаю, с чего начать, – Гарри на миг задумался, подстраиваясь под размеренный шаг Снейпа. – Малфой по-прежнему ведет себя странно. Я же рассказывал тебе о встрече с ним в Хогвартс-экспрессе и с его отцом в Лондоне… Это не только мне бросилось в глаза. Рон уже заводил об этом разговор, а я и сам не понимаю, что происходит.
– Драко хотел закончить обучение в Дурмстранге, но родители ему не позволили. И я согласен с этим решением – там семье было бы сложнее обеспечить ему безопасность. Из-за своего побега он потерял уважение среди сокурсников, родственники которых носят метку Пожирателей Смерти. В первый же день в школе ему весьма серьезно угрожали расправой за трусость и предательство. От больших проблем Драко спасает лишь то, что его задание осталось в силе. Так что только страх перед гневом Темного Лорда удерживает жажду расправы некоторых недалеких тупиц, – Северус посчитал, что вправе поделиться кое-какой информацией с Поттером, чтобы тот смог легче ориентироваться в ситуации. – Для пресечения конфликтов пришлось переселить Драко в другую спальню, где он теперь живет сам без соседей. Его отец покинул Азкабан, но о прежних позициях среди соратников ему пришлось забыть. Люциуса сторонятся, опасаясь гнева Темного Лорда, пока так и не вернувшего ему своего расположения. Чего оба Малфоя хотят добиться, косвенно заигрывая с тобой, не знаю. Возможно, готовят почву для смены стороны противостояния. Среди чистокровных постепенно нарастает недовольство действиями Темного Лорда, они не хотят развязывать реальную войну, в которой пострадают их семьи и бизнес. Поэтому не исключено, что среди его сторонников в конце концов произойдет окончательный раскол, – Снейп на миг замолчал, словно прикидывал оправданность такого заявления. – Но нельзя исключать и того, что Малфои планируют использовать тебя для возвращения своего влияния среди Пожирателей. Доставят тебя Волдеморту и сразу же получат прощение за все промахи. Так что будь предельно осторожен, особенно пока я не побеседую с Люциусом. На днях я постараюсь встретиться с ним и выясню, что у него на уме.
– Гермиона тоже сказала, что Малфой хочет меня выкрасть, – Гарри слегка удивился, что ее мнение совпало со словами Снейпа.
– Потому что это весьма здравое предположение. Не стоит отмахиваться от него. Хотя я больше склоняюсь к тому, что Малфои готовят себе пути отступления. Кстати, я хотел поговорить с тобой о Грейнджер.
– Что еще она натворила? – чуть презрительно поинтересовался Гарри.
– Ты слишком эмоционально реагируешь на одно лишь упоминание о ней. Объясни-ка, с чем это связано? Зачем ты сделал из мисс Грейнджер, с которой дружил шесть лет, врага номер один?
– Не делал я из нее врага. Но ты и сам знаешь, за что я ее терпеть не могу, – Поттер слегка опешил от такой постановки вопроса.
– Терпеть не можешь? Что это за крайности? Да ты только что о Малфое говорил спокойнее, чем о ней. Ты злился на нее из-за патронусов, это понятно, но разве не пора уже забыть о том инциденте и двигаться дальше? Ты настолько злопамятный?
– Она ужасно поступила со своими родителями, пыталась залезть в мой гостиничный номер, обвиняла меня в трусости… – Поттер чуть не захлебывался от возмущения, принявшись перечислять прегрешения Гермионы.
– Стоп-стоп-стоп! Гарри, я понимаю, что тебе неприятно выяснить, что кто-то вдруг оказался не таким, каким ты привык его воспринимать в прошлом, но это не дает тебе права вести себя как капризный ожесточенный ребенок, ломающий свою игрушку только потому, что сам же заехал себе ею по лбу, – Северус усмехнулся, заметив, как Поттер нахохлился из-за замечания. – Если тебе для комфорта необходимо кого-нибудь ненавидеть, то у тебя есть для этого Волдеморт. Не стоит в разряд врагов заносить и подругу.
– Гермиона мне больше не подруга! Я не могу ей доверять. К тому же раньше ты одобрял мое к ней отношение, – пробурчал Гарри.
– Я одобрял твою осторожность, а не враждебность. Если честно, я не предполагал, что ты так зациклишься на этом, что превратишь историю с вашей ссорой в нелепицу. Меня тоже возмутила ее безнравственная выходка с родителями. Но позволь у тебя спросить – мисс Грейнджер была твоей близкой подругой, так почему ты отвернулся, когда она оступилась? Ты высказал ей свое мнение, это было твое право, но почему, как друг, не попытался разобраться и понять мотивов ее поведения? Ведь должен же был…
– Не собираюсь я с ней дружить! – стоял на своем Гарри, действительно смахивая на упрямого малыша.
– Тебя никто не заставляет. Я не утверждал, что ты должен одобрить ее действия. Но вместо того, чтобы, пройдя стадию возмущения, постараться выяснить, почему она так поступила, ты повесил на нее ярлык «предательница всего святого» и злорадствуешь, упиваясь своей правильностью. Поверь, ты тоже ведешь себя странно с точки зрения твоих друзей, но они не бросили тебя.
– Да нечего ее защищать!
– Но кто-то ведь должен!
– Что?! – Поттер остановился и недоуменно уставился на Северуса. В довольно ярком свете луны можно было с легкостью рассмотреть всю глубину его растерянности.
– Мисс Грейнджер – амбициозная зазнайка, но она всегда была готова помочь тебе. Гарри, я надеялся, что ты остынешь после ее необдуманных действий, совершенных не без влияния Альбуса, и начнешь мыслить конструктивно. Тебе не приходило в голову, что она не понимает твоего поведения точно так же, как и ты не хочешь понять ее? – Северуса не радовало, что приходилось вмешиваться в личные отношения Поттера и диктовать ему линию поведения, но тот и в самом деле в этом вопросе поступал до крайности неразумно. – Ты довел ситуацию до абсурда, переплавляя свою обиду на Грейнджер во враждебность.
– Да что такого я сделал, что ей неясно? – Гарри, правда, и сам замечал, что слишком резко реагирует на упоминания о Гермионе.
– Не думал, что придется и это разжевывать. Ты теперь не можешь убить Риддла из-за недавних событий, заставивших тебя принять обращение. Это вынудило тебя сменить взгляд на многие вещи. Но твои друзья не знают причин, из-за которых ты теперь активно отказываешься от роли Избранного. Я, конечно, очень надеюсь, что никогда и не узнают – им это ни к чему. Меньше знают – крепче спят. Но тебе следует подкорректировать свое поведение, – Снейпу не доставляла удовольствия необходимость так подробно объяснять очевидное, ведь летом Гарри показал себя весьма сообразительным парнем. Но Северус нес ответственность за своего обращенного и прекрасно осознавал, что врожденная импульсивность Поттера не может за два месяца смениться полной взвешенностью поступков.
– Ты предлагаешь мне притворяться? Не будет ли странным, если я опять начну заглядывать в рот Дамблдору? – Гарри, чуть ли не в штыки принявший начало беседы, успокоился и стал внимательно прислушиваться к советам.
– Не нужно притворяться, но сбавить обороты в своей категоричности стоит. Ты же поддерживаешь ровные отношения с большинством сокурсников, хотя я уверен, далеко не все они тебе нравятся. Грейнджер вполне заслуживает быть одной из них, – Северус остановился – они дошли до берега небольшого озера, откуда открывался чарующий вид: приятный глазу и дарящий душе покой и умиротворение. – Подумай вот о чем: она одинока сейчас. Альбус удачно сыграл на ее жажде связать свое будущее с магическим миром, воспользовался ее стремлением самореализоваться, отыскать достойное место в обществе волшебников. Она магглорожденная, и при власти Риддла ей ничего не светило бы. Отсюда и безусловное принятие идей Дамблдора, – Северус сделал паузу, давая Поттеру возможность переварить услышанное. – Гарри, я надеялся, что ты сам с этим разберешься. Возможно, так и случилось бы позже, но у нас нет времени на затягивание ненужного конфликта. Тебе не обязательно ее прощать или возвращать ей статус близкой подруги, но не перегибай палку в ее осуждении. К тому же Рон Уизли, как я понял, практически принял твою сторону в этой ссоре, оставив Грейнджер вовсе без поддержки.
– Меня злят ее обвинения в бездействии относительно Волдеморта, – с подачи Северуса, Гарри принялся вполголоса анализировать, что же именно заставляет его так негативно реагировать на Гермиону в целом. – Я не могу сказать ей правду, почему не собираюсь и дальше играть по правилам Дамблдора. Намекаешь, что я просто срываю на ней свое раздражение из-за этого?
– Да. Похоже на то. От тебя не скрывали в клане, что вампиру среди волшебников жить очень непросто, – кивнул Снейп.
– Попытаюсь изменить свое отношение к Грейнджер, – пообещал Гарри, внезапно почувствовав сожаление о своем непримиримом максимализме. Теперь он понял, о чем говорил Рон, когда уличил его в жесткости при беседе с Гермионой в Плимуте. – Прежнего уже не вернуть, но ты прав – я слишком категоричен с ней. Она и раньше любила покомандовать, но я не реагировал так резко. Рона, похоже, тоже иногда ставят в тупик мои нынешние оценки событий, ведь он не в курсе, что я теперь совсем другой. Спасибо, что притормозил меня, пока я действительно не восстановил против себя всех вокруг, – Поттер чувствовал себя глупцом. Он и в самом деле слишком взъелся на Гермиону, к тому же забыв, что она была подругой и его обязанность – помогать, а не осуждать ее, не попытавшись разобраться. В любом случае можно спокойнее реагировать на ее попытки общения. В свете полученной выволочки Гарри теперь не знал, как доказать Северусу, что он достоин стать кем-то более близким, чем просто его обращенный. «Придется немного подождать с завоеванием особого внимания Северуса», – с досадой подумал Поттер, признавая свою недостаточную зрелость для того, чтобы стать тому полноправным партнером.
– Альбус весьма опытен в манипулировании, он хороший психолог, так что ему несложно было отыскать «болевые» точки мисс Грейнджер. Она молода и неопытна, а завышенная самооценка не позволяет распознать, что ею, по сути, управляют. Ты не сможешь открыть ей глаза на эти обстоятельства, она не поверит тебе, но способен удержать от очередного безумства, – Северус улыбнулся, услышав тяжкий вздох Поттера.
– Я жестокий, да? – отчетливо прозвучало сожаление.
– Нет, ты просто – вампир. Как бы ты ни старался, волшебники больше не станут для тебя по-прежнему близкими, в основном, из-за того что тебе приходится слишком многое от них скрывать, – Северус не отказал себе в удовольствии притянуть Гарри к себе – тот выглядел слишком расстроенным и требовал утешения. – Возможно, мне стоило раньше с тобой об этом поговорить.
– Ты переоценил мои способности правильно разбираться в причинах чужих и своих поступков, – взял на себя вину Гарри и с радостью прижался к груди Северуса – после возвращения в Хогвартс подобное стало ему доступным впервые. Ему казалось, что все беды и неприятности тут же отступили, оставив лишь удовольствие близости дорогого человека. Обманывать себя Гарри не собирался – Северус был необходим ему как воздух.
– Нам пора возвращаться, – спустя несколько минут молчания заметил Снейп. Он отметил, что Поттер охотно ответил ему на объятия. – Об остальном поговорим в следующий раз, если это не срочно.
– Конечно, – не стал спорить Гарри.
***
Возвратившись в спальню, Поттер еще какое-то время не мог уснуть – слова Северуса довольно болезненно прошлись по его самолюбию. И ведь все сказанное им было правильным. Что же это за друг, если он лишь разбрасывается обвинениями? Гарри хотелось бы упрекнуть Гермиону в том, что она ни с кем не посоветовалась, когда решилась стереть память родителям, но ей ведь и в самом деле некому было даже пожаловаться, кроме директора. Из взрослых волшебников она более-менее знакома только с Уизли, но все же, видимо, не настолько, чтобы обратиться к ним со столь щекотливым вопросом. В Роне она никогда особо не видела советчика, привыкнув понукать им, а Гарри через неделю после начала каникул влип в историю с аземой, а потом и вовсе исчез из дома в Литтл Уингинге. Даже если бы Гермиона и обратилась к нему, он вряд ли уделил бы ее проблеме внимание. Конечно, она даже не попыталась поговорить с кем-нибудь, но это не оправдание для друзей, повернувшихся к ней спиной. Поттер беспокойно ворочался в постели и вдруг поймал себя на мысли, что вдруг начал искать оправдания ее поступку.
«Вот правду Северус говорит, что у гриффиндорцев есть только черное и белое, и я – типичный представитель этого факультета. Если Гермиона права, значит, я виноват, что ли? А права ли она? Конечно – нет! Но в конце концов – это ее родители и ее выбор. Ей самой с этим жить. Может, она пожалела о своем поступке сразу после того, что сотворила, а тут еще и я со своей моралью. Или все же я правильно сделал, что открыто высказался и не стал кривить душой? Мордред! – мысли Гарри скакали от одной крайности до другой с такой скоростью, что из-за этого разболелась голова. – Да почему я не подумал об этом раньше? Неужели приобретенная сущность вампира действительно так сильно повлияла на мое отношение к волшебникам? Мне же казалось, что я почти не изменился, а лишь кое-чему новому научился… Хвала небесам, я хоть больше не чувствую себя монстром, как было после первого визита в Нору. А ведь еще тогда нужно было сообразить, что я слишком категорично смотрел на всех. Северус еще и успокаивает меня… – Гарри улыбнулся, вспомнив объятия, полученные в конце прогулки. – Ну и как мне теперь быть? Я же даже намекнуть не смогу на личные отношения – он меня на смех поднимет. Зачем ему партнер, которому нужно объяснять элементарное? Да ему скоро надоест удерживать меня от идиотских поступков, и тогда я вообще не смогу к нему подступиться со своей влюбленностью!» – Гарри уткнулся лицом в подушку и принялся считать от тысячи к одному, намереваясь прервать поток мыслей, чтобы не довести себя до нервного срыва. Он понимал, что толку от его самобичевания не будет ни на кнат, следовало просто попытаться изменить свое поведение, став более терпимым к окружающим, даже если они делают что-то неправильное. Счет помог, и спустя несколько минут Поттер успокоился достаточно для того, чтобы уснуть.
***
Утром Гарри начал с того, что заставил себя ответить на приветствие Гермионы, не кривясь и даже слегка улыбнувшись ей. Снейп прав – нельзя отворачиваться, не попытавшись разобраться. Поттер никак не ожидал увидеть в ответ подозрительно заблестевшие глаза, словно Гермиона готова была расплакаться. А еще он услышал, что Рон как-то слишком облегченно вздохнул. Развалившуюся дружбу вряд ли удастся реанимировать, всепрощение Гарри не свойственно, но более-менее привычное общение они еще в силах вернуть.
