Мне нравится быть вампиром

Окинув просторную туалетную комнату взглядом, Гарри обнаружил рыдающую Грейнджер у дальней стены и, переглянувшись с Роном, направился к ней, не забыв на ходу на всякий случай запечатать дверь заклинанием и наложить чары от подслушивания. – Ну и чего ревешь? – Гарри остановился возле Гермионы. В его голосе не было ни дружеского тепла, ни сочувствия, но и осуждения не слышалось. – Я так больше не могу, – спустя минуту, высморкавшись и вытерев глаза, откликнулась та. – Мне кажется, что я делаю все правильно, а потом выясняется, что это не так. Думала, вот начнутся занятия и все встанет на свои места, но он опять попросил… Почему меня никто не понимает? Только директор, но и он… Он просит, а я не могу отказать, потому что… – за всхлипываниями было сложно что-либо досконально разобрать. – Успокойся, – Рон присел возле подруги, устроившейся прямо на полу. – Ты чего сбежала из библиотеки? – Гарри знает… Он догадался, что я… что меня директор… Но это неправда – я не шпионю за ним, а только рассказываю то, о чем все знают, – принялась жаловаться Гермиона Рону. Ее речь стала более внятной, когда она прекратила плакать. – Я так устала. Я все время одна – и дома, и здесь. – А как же Дамблдор? – Поттеру с трудом удалось смягчить тон настолько, чтобы в нем не прозвучал упрек. – А что «Дамблдор»? – Гермиона нервно дернула плечом. – Он – учитель. Рассказывает мне обо всем, объясняет, как устроен магический мир, однако я же не вправе заявиться к нему, когда мне захочется, не могу с ним обсуждать что-то личное. – Но ведь ты сама согласилась, чтобы он был твоим наставником, или я ошибаюсь? – Гарри прислонился к стене плечом, опускаться на корточки, как Рон, он не стал. Вампирские повадки постепенно приживались, становясь частью натуры. Смотреть свысока на другие расы в прямом смысле слова как раз в правилах немертвых, даже с учетом их лояльности. – Конечно же согласилась! Я же не могла упустить такую возможность! Неужели не ясно, что для меня это, скорее всего, единственный шанс остаться в магическом мире? – Почему? – Рон искренне удивился такому заявлению. – Да что тут непонятного? У меня нет в этом мире ни семьи, как у тебя, ни имени, как у Гарри. Да-да, я помню – ты не уверен, что являешься Избранным, – услышав фырканье Поттера, заметила Гермиона, так и не подняв на него глаз. – Но это не отменяет того, что все знают твою историю Мальчика-который-выжил, а следовательно, у тебя не возникнет проблем с устройством дальнейшей жизни среди волшебников. У меня же нет ничего подобного. Так что после окончания Хогвартса мне либо придется возвращаться к магглам, где я никто и звать меня никак, потому что образование я там получила только начальное, либо самой добиваться достойного места здесь. Дамблдор еще весной, где-то в апреле, пообещал мне полную поддержку, – Гермиона как-то чересчур уж облегченно вздохнула, словно, окончательно раскрыв свои карты, сбросила непомерный груз с собственных плеч. – Только он поставил тогда условие, чтобы я не слишком распространялась, что буду практически его ученицей. Мол, не нужно вызывать нездоровый интерес к нашим с ним встречам. Летом он учил меня всему, что могло бы понадобиться, если бы вы согласились заняться поиском… – Гермиона вовремя прервала себя, сообразив, что их могла подслушать Миртл. – В общем, сейчас я под его руководством знакомлюсь с настоящей историей, а не только с той – о гоблинских войнах, про которые нам твердит профессор Бинс. А еще я учу основы права и тому подобное, – Гермиона полностью успокоилась, когда начала рассказывать, как же так вышло, что она докатилась практически до шпионажа за другом. – Гарри, когда директор попросил меня оставить в твоих вещах маячок, он это преподнес таким образом, что я и не подумала, что могу тебя обидеть, даже если ты узнаешь. Ведь это послужило бы для твоей же пользы. Вдруг тебе понадобилась бы помощь, Дамблдор сумел бы отыскать тебя, – Гермиона зыркнула на Гарри и, увидев его скептическую ухмылку, прервала свои объяснения. – А те пузыри, кстати, жутко чесались… Я понимала, что сама виновата, но все равно очень злилась на тебя, – она замолчала, переводя дух, ведь слова лились из нее рекой, будто она боялась, что если замолчит, то ее тут же оставят одну. – А на прошлой неделе директор попросил присмотреть за тобой. Он хочет узнать, что из случившегося летом так сильно изменило тебя. Подозревает – это какое-то знакомство настроило тебя так воинственно против него. Ну и еще он поручил мне проследить, чтобы ты не вляпался в неприятности и тебя можно было поскорее принять в Орден. – Вот уж куда не стремлюсь, – бросил Гарри и осекся, сообразив, что не стоило поднимать эту тему. – По крайней мере – пока, – добавил он, чтобы смазать негативное впечатление от своего категорического заявления. – Интересно, а что Дамблдор считает неприятностями? Ссору с Пивзом или встречу с Волдемортом и его последователями? Если второе, то почему тогда позволил вернуться в школу тем, чьи родители носят пожирательские мантии? Их имена всем прекрасно известны, – язвительность основательно пропитала последние фразы Гарри. – Директор придерживается мнения, что дети не отвечают за деяния отцов. – А за собственные? Как думаешь, сколько старшекурсников уже получили темную метку? – Нисколько! – Гермиона вскинула взгляд на Поттера. – Не нужно всех подозревать! Вот об этом директор и говорил – ты стал непримиримым и во всем видишь только зло. – Не кривись так, а то я подумаю, что ты тоже прямо сейчас увидела перед собой зло, – Гарри притворно рассмеялся. – И не стоит быть столь доверчивой, если планируешь ввязаться в противостояние Дамблдора и Риддла. Я точно знаю, что как минимум у троих студентов есть метка, потому что лично видел, как они ночью уходили из школы, держась за предплечья. А вот сколько подрабатывают тайными агентами на благо своих родственников, сказать затрудняюсь, но полагаю – только на Слизерине еще не меньше десятка, а то и всех двух. И это не говоря о других факультетах, где подобные личности стараются не выделяться. – Так ты уходишь после отбоя, чтобы… – Гермиона чуть подозрительно уставилась на Гарри. – Нет. Обычно я просто прогуливаюсь, а в тот раз оказался случайным свидетелем. И нет – я с ними не в одной компании. Ты ведь об этом подумала? – Поттер удовлетворенно отметил, как дернулась Грейнджер, услышав его предположение. – Гермиона, прекрати сравнивать то, что тебе сказал Дамблдор, с моими словами, Рона или еще чьими-нибудь. Не верь всему, что пишут в книжках про историю. Никакая она там не настоящая, как ты сказала. Историю пишут победители, так что она при любой власти показана однобоко. Я больше чем уверен, что Дамблдор дает тебе не все труды подряд, а те, что выгодно подчеркивают правильность его собственных идей. Составь обо всем личное мнение. Не могу сказать, что это легко – я уже три месяца пытаюсь это сделать, но все время что-нибудь выбивается из общей картины и оказывается, что я что-то не так понял или не так воспринял. Ошибаться не страшно, страшно – не признавать своих ошибок. Скажи-ка, что тебе пообещал директор? Какую поддержку конкретно? Почему ты вцепилась в него и теперь боишься шаг ступить без его одобрения? – Ты все же предубежден против Дамблдора, – Гермиона кивнула своим словам, а затем, не став юлить, все же ответила на вопрос: – Он сказал, что поможет мне сразу после школы устроиться в Отдел магического правопорядка. Вы хоть представляете, какая это удача – получить там работу, будучи магглорожденной?! – Странно… Он раньше вроде пустыми обещаниями не разбрасывался, – иронично заметил Поттер, удивляясь наивности Грейнджер. – Почему «пустыми»? Этот министерский отдел всегда находился под пристальным вниманием Дамблдора. Да директор и сам является создателем некоторых правовых актов, влияющих на жизнь магического сообщества. Многие служащие этого отдела сотрудничают с Дамблдором. – Мой папа тоже там работает, – кивнул Рон, подтверждая ее слова, и, хотя друзьям это и было известно, уточнил: – В секторе борьбы с незаконным использованием изобретений магглов. – Вот! Кстати, директор и Сьюзан Боунс тоже планирует туда устроить. Там же работала ее тетя. – А Сьюзан хочет этого? Ведь Амелию Боунс, которая была главой Отдела, убили Пожиратели. Ходят слухи, что, возможно, даже сам Волдеморт, – Гарри отлепился от стены и прошелся перед Роном и Гермионой туда-сюда. – Не думаю, что тихоня Сьюзан горит желанием в будущем каждый день ловить на себе взгляды коллег, невольно сравнивающих ее с погибшей тетей. – Но директор сказал, что разговаривал с ней и предложил свою помощь, а она не отказалась. – Воспитанная и умная девочка, которая не горит желанием наживать себе неприятностей с директором школы, в которой учится. Не то что я. Нужно будет с ней поболтать. Да и тебе, Гермиона, не мешало бы, раз вы обе по протекции Дамблдора можете попасть в один отдел. Я не умаляю возможностей директора, но все же на твоем месте не слишком надеялся бы на то, что он сдержит свое слово. – Да почему ты так в этом уверен?! – Гермиона вскочила на ноги – ей надоело смотреть на возвышавшегося над ней Поттера. Уизли последовал ее примеру. В разговоре он почти не участвовал, но послушать ему было интересно, ведь на этот раз Гермиона не сыпала своими «должен» и «обязан», зато рассказывала много интересного о директоре. – Все очень просто – нужно только чуточку задуматься, – Гарри так и подмывало произнести это издевательски, но он удержался от демонстрации своего отношения, ведь, похоже, Снейп был прав: Гермиона жутко запуталась и ломала свою жизнь в угоду Дамблдору. Гарри не то чтобы сочувствовал ей, но ему наконец стала более-менее видна картина причин и следствий в поведении Гермионы, совершавшей глупость за глупостью. – Во-первых, директор болен и ему нужно еще дожить до того времени, когда мы окончим школу. – Он был здоров, когда беседовал со мной в первый раз, – оправдалась Гермиона, тем самым косвенно согласившись с утверждением Поттера. – Это он тебе сказал? – Гарри усмехнулся. – Н-нет… Но позже он уверял, что именно этим летом по некоторым причинам его самочувствие резко ухудшилось, поэтому ему и нельзя теперь колдовать. – Дамблдор умеет окружать себя тайнами. Но все-таки о том, что у него поражена проклятием рука, я вам рассказывал еще в прошлом году. Ну да ладно, и без этого есть веская причина, по которой он вряд ли выполнит свое обещание тебе. Это – назревающая в магическом мире война. Волдеморт сейчас наверняка активно внедряет своих людей в различные службы Министерства. Не удалось захватить власть наскоком, он ее завоюет постепенно. Так что к моменту получения нами дипломов в Отделе магического правопорядка, да и в любом другом, уже может и не оказаться людей директора, которые способны продвинуть новичков на должность, пусть и самую пустяковую, – Гарри заметил, как опустились плечи Гермионы. – Заботиться о своем будущем очень похвально, но нельзя ради этого переступать через родных и близких. – Можешь мне этого не говорить, я и сама это знаю лучше, чем кто-либо другой! Думаешь, я не ругаю себя за то, что… – на глазах Гермионы снова появились слезы. – Не знаю, как так вышло, почему я поступила с родителями столь жестоко… – она всхлипнула. – Испугалась, что не удастся их переубедить, и вот… Я сразу же пожалела о своем поступке, но побоялась самостоятельно возвращать им память. Только тайком проследила, чтобы они благополучно уехали, благо все документы уже были готовы, я лишь удалила из них все, что связано со мной. Но директор потом успокоил меня и заверил, что так я смогу не переживать за них. И я до сих пор пытаюсь убедить себя в этом. А ты тогда накинулся на меня… – Гермиона вытерла глаза уже давно насквозь промокшим платком, который она не догадалась высушить чарами. – Да, я сделала огромную глупость! И отлично знаю, что за нее придется расплачиваться не только мне, но и моим родителям. Но у меня появился шанс получить очень хорошую работу в магическом мире… Это не оправдание тому, что я сделала, однако я хочу, чтобы вы поняли, что мной двигало тогда… – Успокойся, – Гарри сломался и больше не мог видеть, как мучается его почти подруга. Он не собирался спускать ей с рук промахи, но сейчас ощущал ее боль одиночества, как свою. Гарри открыл для себя еще одно свойство вампирской сущности – склонность к эмпатии. «Ей ведь не повезло, как мне, встретить такого замечательного наставника, каким является Северус», – подумал Гарри, а вслух произнес: – Иди сюда, – он обнял Гермиону, намереваясь вселить в нее надежду, что все хотя бы отчасти поправимо. – Ты целеустремленная и амбициозная любительница учиться, но ты должна помнить – мы с Роном не оставим тебя. Хотя я не обещаю, что смогу полностью простить твою попытку влезть в мой гостиничный номер, но постараюсь не очень часто вспоминать об этом. А ты перестань быть доверчивой дурочкой и включай мозги. Ну почему ты скрыла от нас, что Дамблдор обещал тебе работу в Министерстве? Думала, что мы будем завидовать? – Гарри понял по чуть изменившемуся ритму сердца застывшей в его объятиях Гермионы, что попал в точку. – Зря. Мы только порадовались бы за тебя, а заодно, возможно, и подсказали бы, на что следует обратить внимание. Хотя – не факт, – тут же признал Гарри, решив в этом вопросе быть откровенным, а не только поучать Гермиону. – Я тоже до этого лета был наивным идиотом. И, скорее всего, если бы не взялся за ум, то сейчас не строил бы из себя умудренного опытом праведника. Наверное, меня тоже нужно одергивать время от времени, – Гарри взглянул на Рона и был рад увидеть его искреннюю и добрую улыбку. Он догадывался, что Рон не готов простить Гермионе проступка с родителями, и вряд ли у них что-либо срастется в личном плане, но вот бросать ее, как это пытался сделать он сам, его друг не собирался с самого начала. Таковы были все Уизли – верные в дружбе и непримиримые во вражде. Поэтому и жила Гермиона в их доме, пока сама не пожелала уйти. – Попробуем сосуществовать мирно, договорились? – Конечно, – поспешно ответила Гермиона, удивляясь заявлениям Поттера, но не спеша их комментировать. Как она уже успела убедиться летом, он теперь не переносил никаких поучений и давления чьим-либо авторитетом. Поэтому спросила о нейтральном и практически совсем постороннем: – А что ты сделал с Миртл, что она умолкла? – Узнаю нашу любопытную Гермиону! – довольно воскликнул Рон, хлопнув в ладоши, тем самым разряжая напряженность обстановки. – Если честно, я не был уверен, что на нее подействует, – признался Гарри, выпуская Грейнджер из объятий. – Это то же самое заклинание, которое я применял к Пивзу, чтобы его язык на некоторое время прилип во рту. Помнишь? – Но она – призрак, – Гермиона удивленно уставилась на Гарри. – Однако вышло же, – развел тот руками. – Вообще-то, я сперва собирался пригрозить ей отправкой за Грань. Есть такое колдовство, и кстати – достаточно простое. Им волшебники чистят свои поместья от подобных постояльцев, если те не убираются по своей воле. Но потом вдруг вспомнил это заклинание… – Поттеру надоело разбираться – кто прав, а кто виноват в том, что их отношения испортились летом, поэтому был рад смене темы. Ему, конечно, хотелось бы полностью возложить вину на Дамблдора – любителя манипулировать людьми, но это было не так. Все сами шли за директором, как послушные марионетки за поводырем. – Чистят поместья? Но есть же замки с привидениями, даже магглы об этом знают, – Гермиона тоже, казалось, с готовностью отвлеклась от переживаний из-за совершенных ошибок. – И куда они могут уйти, если связаны с тем местом, где обитают? – Какая вопиющая безграмотность в данном вопросе! – подколол ее Гарри, нарочито закатив глаза кверху. – Привидения живут в покинутых домах, чтобы не мешать живым. Или вот как здесь – в качестве добровольных помощников учителей. И ни к чему они не привязаны – все это маггловские сказки, – Поттер снял заглушающие чары, расколдовал входную дверь и жестом предложил всем покинуть туалет Плаксы Миртл. – Скоро уже обед, так что нам нужно поспешить, если мы не собираемся идти в Большой зал с сумками. И еще… Гермиона, мне бы не хотелось, чтобы Дамблдор узнал об этом нашем разговоре. Я не настаиваю на том, чтобы ты ничего не рассказывала, но надеюсь, мои пожелания учтешь. – Да я вообще не понимаю, на что рассчитывает директор? Даже если отбросить непорядочность такой его просьбы, то все равно… Ну что такого особенного ты можешь узнать о Гарри? – высказал свое мнение Рон. – Он волнуется за него. Гарри лишь с досадой покачал головой. Похоже, Гермиона осталась при своем мнении относительно советов и обещаний Дамблдора, а заодно и о ситуации в целом. Хотя было бы глупо надеяться, что слова ровесника она воспримет серьезнее, чем увещевания великого волшебника современности. Она лишь облегчила душу, сознавшись в своих неблаговидных проступках. Однако у Поттера теплилась надежда, что Гермиона все же обдумает услышанное сегодня во время их непростой беседы и сделает хотя бы один-два верных вывода. Он прекрасно осознавал, что в будущем у них, скорее всего, еще возникнут разногласия, и они еще не раз проявят свой характер, но полностью отдаляться от друзей Гарри не планировал. Ему пришлось признать, что Северус оказался прав в оценке ситуации – Грейнджер не повезло с учителями и наставниками, и речь не только о Дамблдоре. Ведь кто-то же воспитал в ней еще с детства перфекционизм, и как следствие – расчетливость, заметный эгоизм и непробиваемую самоуверенность. Просто раньше Гарри не знал, как называется то, что всегда отчетливо проявлялось в характере Гермионы. Да и вообще – сам-то он давно стал таким умным? Если бы не азема и не спасший его Снейп, то был бы он сейчас тоже послушным солдатиком Дамблдора. С такими мыслями Поттер и пришел на обед. Директор снова отсутствовал за преподавательским столом в Большом зале.