Мне нравится быть вампиром

В Тайную комнату вошли с осторожностью, через каждые несколько шагов проверяя окружающее пространство на неожиданные сюрпризы. Но ничего примечательного больше не обнаружили. Весь зал, устроенный в подземной пещере огромных размеров, был пропитан магией и наполнен колдовскими флюидами, но вреда они не могли причинить. Поттеру в прошлый визит сюда было не до разглядываний, поэтому сейчас он с удовольствием восполнял этот пробел в своих впечатлениях от Тайной комнаты, и так же, как и Северус, вертел головой во все стороны, стараясь в свете самостоятельно зажегшихся магических факелов рассмотреть убранство зала. Грубо высеченный потолок не представлял интереса, хотя и давал повод предполагать искусственное происхождение этой пещеры. А вот стоявшие вдоль одной из стен на некотором удалении друг от друга изваяния змей, напротив, притягивали взгляд и вызывали неприятное чувство, будто за тобой следят. Поверженный Поттером василиск так и лежал неподалеку от огромной статуи, изображавшей самого Салазара Слизерина. – А почему он не сгнил? – Гарри недоуменно обошел тушу вокруг, а Снейп так и застыл на месте, с ужасом рассматривая мертвое чудовище. – Прости, – прошептал он. – Что? За что ты просишь… – Я никогда не верил, что это произошло на самом деле, – Северус ткнул пальцем в василиска. – Считал, что ты столкнулся здесь с обычной иллюзией. Такой же, каким был тот Риддл из дневника, о котором ты рассказывал, – он покачал головой. – Как ты не спятил после поединка с ним? Тебе как минимум требовалась помощь психолога, а я… Я тогда только посмеивался над, как думал, причудой Альбуса, объявившего тебя победителем в бою с реликтовым волшебным существом, якобы созданным одним из основателей школы. Но ты действительно справился с ним. – Если честно, уже через день я не был уверен, что это все произошло со мной на самом деле, а не приснилось в кошмарном сне. Видимо, мое сознание так защищалось от пережитого ужаса, – чуть печально признался Гарри. – Но все-таки, почему он до сих пор лежит тут как живой? А вдруг он спит? – Я же проверил – здесь нет живых существ, кроме нас и пары дюжин крыс, каким-то образом попавших сюда. Хотя… Я не видел крысиных скелетов… – Снейп тут же проверил пришедшую ему на ум мысль. – Стоит разобраться в другой раз, но, похоже, тут специальные чары, чтобы плоть не портилась после смерти. Вероятно, василиск иногда просыпался и ел тех крыс, что сюда проникали и не могли выбраться назад через защитные контуры, но и жить тут не могли из-за отсутствия пищи. Это предположение, – Северус махнул рукой, прежде всего прерывая себя. Он уже убедился, что василиск – не фантом. – Ты сейчас вампир, а это твоя добыча, – он с предвкушением уставился на Гарри. – Поделишься со мной? Здесь столько ингредиентов, что можно триста лет жить, припеваючи и не заботясь о хлебе насущном. – Я подумаю, – нарочито задирая нос, заявил Поттер, а затем, удовлетворившись видом удивленно распахнувшихся глаз Снейпа, явно не ожидавшего такого ответа, рассмеялся. – Северус, я в этом не разбираюсь, так что хоть всего его себе забирай. – Глупый вампиреныш! Ты только что отдал мне целое состояние! Но я щедрый, поэтому не оставлю тебя внакладе, – насмешливо, но с проникновенной теплотой пообещал Снейп. – Мы спустились сюда по делу. Ты еще не забыл? – Гарри пришлось сдерживать азарт Северуса, только что заполучившего в собственность целого василиска. – Ты прав. Лежал этот клад здесь четыре года и еще полежит пару месяцев, – Снейп решительно двинулся дальше, намереваясь исследовать изображение Слизерина и в частности дыру, из которой, по словам Гарри, в прошлом вылез василиск. – Похоже, за этим «красавцем» есть еще какие-то помещения, по крайней мере, две пустоты точно выявляются чарами. Одна там, где, вероятнее всего, располагалось логово той твари, – он указал себе за спину, – но чары не показывают оттуда другого выхода, кроме того отверстия во рту статуи. Живых там нет никого. А вот у второй пустоты должен иметься где-то здесь проход, – пошарив у подножия статуи в поиске чего-то примечательного, Северус наткнулся на самую обычную дверную ручку, ловко скрывавшуюся среди складок одежды мраморного изваяния. Спустя пару минут Поттер и Снейп рассматривали небольшую каморку с каменными столом и лавкой возле него. У стены стояли подобие тахты и стеллажа, так же вырезанных прямо из породы, в которой была выдолблена вся Тайная комната. Никаких бытовых предметов, книг или артефактов здесь не наблюдалось – было абсолютно пусто, будто каменотесы только-только закончили здесь работу. – Похоже, Слизерин был тем еще аскетом, – насмешливо бросил Гарри, поглядывая на Снейпа, явно надеявшегося отыскать здесь как минимум библиотеку скандального основателя Хогвартса. – А может, он просто не успел тут обустроиться с удобствами, потому что поссорился со всеми и решил убраться подальше, – предположил он. – Или все растащили его наследники. – Мы не узнаем этого, – Северус, еще раз окинув разочарованным взглядом пустые полки, направился на выход. – Риддл тоже способен попасть сюда, поэтому не думаю, что будет разумным оставлять хоркрукс там, где его легко отыскать. Тайная комната действительно не позволит посторонним добраться до тайника здесь, но не стоит сбрасывать со счетов возможность проникновения в Хогвартс Темного Лорда. – Здесь есть какие-то небольшие тоннели. Помню, я по ним убегал от василиска, – не стал с ним спорить Гарри, тут же предлагая выход из положения: – Поищем там укромное местечко. – Скорее всего – они за змеиными статуями, потому что вторая стена сплошная, насколько я могу судить по ее внешнему виду, хотя не лишним будет прощупать ее чарами основательнее. Спустя полчаса они исследовали два своеобразных извилистых разветвлявшихся коридора, ни один из которых не оказался тупиковым. Все их выходы заканчивались в Тайной комнате, что демонстрировало, почему в прошлом Поттер не оказался в ловушке во время игры в догонялки с древним василиском. В одной из расщелин удалось отыскать небольшую, но глубокую и весьма удобную нишу на высоте четырех-пяти футов от пола, туда и спрятали медальон Слизерина, предварительно упакованный в защищенную чарами шкатулку. Идеальная память вампиров позволила с первого раза запомнить дорогу к природному сейфу, к которому теперь имелся доступ не только Поттеру, знающему парселтанг, но и Снейпу, который после уничтожения вредящих чар, без проблем теперь мог пройти сюда через тень. – Начало коллекции хоркруксов положено, – чуть цинично и с некоторым вызовом в тоне констатировал Северус. – Жуткой коллекции, – Гарри зябко передернул плечами. – Пойдем отсюда. Через тень вернулись в туалет, из которого спускались под замок. Гарри закрыл проход, а Северус убрал все свои чары, которые оберегали тайну их интереса к Тайной комнате от чужих глаз. После этого они тут же переместились в покои Снейпа, не желая испытывать судьбу. – Завтра же наведу справки и займусь василиском. – Как считаешь нужным, – согласился с его планами Гарри. – А мне вот интересно… Дамблдор ведь точно знал, где находится вход. Это же он тебе рассказал? – Северус кивнул, присаживаясь рядом с Поттером, бесцеремонно плюхнувшимся на диван в его гостиной. – Так почему он так настаивал, чтобы я открыл ему люк? Разве он не мог, к примеру, просто взорвать ту раковину и спуститься вниз? И дальше тоже можно было как-нибудь вскрыть замок без пароля. Или банально прорезать рядом другую дверь. – Не все так просто, – усмехнулся Снейп. – Думаешь, я не хотел найти подтверждение или опровержение правдивости истории о твоей битве с василиском? – он лукаво стрельнул глазами и расплылся в хитрой усмешке. – Сколько я ни бился, ничего нельзя было сделать. Раковина рассыпалась на осколки, а кран оставался, и на него ничего не действовало, так же как и на камни пола. Несмотря на то, что вход в Тайную комнату находится на втором этаже, на первом нет и намека на устройство какого-то прохода в подземелье – там обычный класс, стены без утолщений и тому подобного. Я проверял. Хогвартс – волшебный замок. Тягаться с чарами основателей непросто, да к тому же еще и опасно. Можно нарушить какие-то связи и сломать то, что не собирался. – Выходит, что пароль открывает какой-то портальный проход? – Что-то вроде того, но даже я не возьмусь без тщательного исследования утверждать, что все обстоит именно так. Альбус не мог без змееуста попасть в самую загадочную комнату школы. Как же он на тебя сердился! Уж он-то не сомневался, как я, в том, что там лежит целый василиск, – Северус покачал головой. – Но применять принуждение все-таки не рискнул – с такими секретными запорами шутить не стоит, они могли просто не сработать, если бы ты находился под Империо или действием какого-то специального зелья, но могли и отдачей шарахнуть по принуждающему. – А теперь ему не видеть и косточек василиска, – довольно подвел итог Гарри. – Все же я был умным ребенком, – ввернул он, ожидая реакции Северуса. – Умный не полез бы в логово василиска, – фыркнул Снейп. – Отправляйся отдыхать. Вторую ночь подряд не спим нормально. – Почему ты вчера сказал, что мне будет трудно? – резко перескочив на другую тему, спросил Гарри, надеясь, что не придется напоминать, о чем идет речь. Он словно в омут головой кинулся, задавая этот вопрос. Ему нужно было разобраться – отчего Северус целый день не выходил у него из мыслей. – Не тебе, а нам, – Снейп вздохнул. – В «Книге немертвых» ты должен был прочесть о том, что вампиры не очень часто составляют супружеские пары с себе подобными. Это вовсе не исключение из правил, и все же не слишком распространено. Причина? – заметив удивление на лице Гарри, Северус догадался, какой вопрос вертится у того на языке. – Думаю, ты понимаешь, что размножение играет важную роль у любой расы. А так как вампирессы бесплодны, то пару искать следует среди волшебников. Все это заложено на подсознательном уровне, – он развел руками, давая понять, что дальнейшие объяснения излишни. – Партнерская симпатия друг к другу, заканчивающаяся браком, внутри клана возникает довольно редко. Поэтому и существует соответствующая статистика, что обращают в основном лишь своих жен и намного реже – партнеров, чаще всего пытаясь спасти им жизнь. – Ты хочешь сказать, что нас не поймут? – встрял в объяснения Гарри. – Глупости! Нет, конечно же! Напротив, за нас порадуются, собственно, как и за любого вампира, нашедшего свою пару. И не важно, кто это – обычный человек, маг или вампир. Да хоть соплохвост! Мы ценим личные привязанности. Но… – Всегда есть какое-то «но», – буркнул Гарри, однако заинтересованности не ослабил и продолжил внимать словам Снейпа. – Ты слышал о таком феномене как импринтинг? Запечатление? – У животных что-то такое бывает, – Поттер неопределенно махнул рукой. – Точнее не скажу. – Если кратко… импринтинг – это быстрая и основательная фиксация некоторой информации в памяти, – Снейп постучал пальцем по своему виску, – происходящая практически инстинктивно, без советов и предварительных оценок или размышлений о целесообразности. При выборе полового партнера мозг просто отмечает, что конкретный объект подходит для этой роли лучше всего, и впоследствии запечатленному сложно отвлечься на кого-либо другого, разве что произойдет что-то из ряда вон выходящее, что отвратит от цели, но подобное маловероятно. У нас такое происходит только в том случае, если оба партнера – вампиры. И… тоже далеко не всегда. Сложно это объяснить одним словом, к тому же у вампиров запечатление проявляется своеобразно, но с помощью этого понятия можно довольно точно описать происходящее при серьезном сближении двух особей нашего вида. Это еще один выверт природы, возможно, предназначенный для того, чтобы вампиры в конце концов не разбрелись поодиночке, раз не нуждаются в себе подобных для продолжения рода. Не знаю… С размножением и сохранением популяции это точно не связано, – Снейп насмешливо скривился. – Из-за того что вампиры живут довольно долго в сравнении с волшебниками, они, не желая болезненно переживать утрату своей пары, избегают сильных сердечных привязанностей и, по сути, несколько цинично относятся к понятию брака как такового, а семья у них и так имеется с самого рождения – это клан. Однако бывают исключения – результаты того самого запечатления, которое иногда настигает некоторых из нас. – То есть им никто другой уже не сможет понравиться? Но одержимости ведь нет? Это же не какая-то «мозговая амортенция»? – Нет. Запечатление у вампиров, как и влюбленность у обычных людей, основано на исключительно самостоятельном выборе и на глубокой подсознательной симпатии, но только на первых порах. Возникшее притяжение на начальной стадии вполне можно преодолеть и разорвать связь. Однако если зайти достаточно далеко в личных отношениях, то узы станут практически необратимыми. Чем больше мы будем сближаться, тем сильнее в нашем разуме будет фиксироваться привязка, – Северусу не очень нравилось, что из-за обстоятельств именно он и должен объяснить Гарри эти истины, но складывать с себя полномочия наставника не собирался. – Не понимаю, почему такое не со всеми происходит? – Гарри покачал головой. – Считаешь, мы запечатлились? Это плохо? Почему нам будет трудно? – Столько вопросов… Да, судя по некоторым признакам, мы запечатлились. И это совсем не плохо, а скорее – наоборот, хоть и вызовет некоторые осложнения. Попробую объяснить… Как я уже сказал, вампиры обычно проще относятся к составлению союзов для интимных отношений, чем волшебники, особенно с себе подобными. Это происходит на подсознательном уровне, ведь от этого не зависит продолжение рода. И тем не менее вампиры зачастую живут вдвоем, а то и втроем для ведения общего хозяйства и удовлетворения сексуальных потребностей на протяжении какого-то периода. Порой даже десятками лет. Однако их чувства друг к другу при этом не слишком глубоки, хотя симпатия, безусловно, присутствует. Но иногда случается, что включается какой-то скрытый природный механизм и происходит запечатление. Его сложно спутать с обычным сексуальным влечением, потому что полнотой эмоций такое состояние не сравнимо ни с чем, – Северус чуть мечтательно улыбнулся. – В клане есть несколько таких пар, заключивших брак, они весьма уважаемы сородичами. – Но, выходит, они не оставляют потомков? А что случилось бы, если бы такое произошло в одностороннем порядке? Вдруг второй вампир категорически против такого союза? – Для того чтобы зачать ребенка, не обязательно испытывать какие-то особые чувства к ведьме, – фыркнул Снейп. – Да и магия вполне способна помочь в этом. Так что если у такой пары возникнет желание завести маленького вампира – способ найдется, – отмахнулся он. – По поводу второго твоего вопроса… Тут дело обстоит более серьезно. Если бы подобное постигло только одного вампира, вот тогда им пришлось бы срочно разбегаться на разные континенты, чтобы разорвать связь. Это хоть и неприятно для подвергшегося запечатлению, но реально. Главное – ни в коем случае не доводить все до постели. Иначе можно сойти с ума. Для вампиров это смертельно. Я слышал только легенды о несчастной любви, но не знаком ни с кем, кто пережил бы подобное одностороннее запечатление. Хотя не исключаю, что в такой ситуации второй может добровольно согласиться на брак, понимая, что лучшей пары ему все равно не найти. – Но с этим у нас проблем ведь нет? – с надеждой улыбнулся Гарри, вызвав согласное хмыканье у Северуса. – Это притяжение… оно всегда будет действовать так… отвлекающе, что ли? – даже получив ответ на свой вопрос и уяснив, что ничего противоестественного с ним не происходит, Поттер не собирался останавливаться. – И о каких осложнениях идет речь? – Отвлекающе? – бровь Снейпа вопросительно приподнялась. – Ну да. Я все время ловлю себя на мысли, что думаю о тебе и о… сам догадываешься, о чем, – открыто говорить о своих переживаниях Гарри постеснялся. – Так вот как ты это чувствуешь? – А ты не так? – удивление и некоторое разочарование в тоне Поттера заставили Снейпа дать честный ответ. – Я гораздо опытнее тебя в вопросах дисциплины разума, поэтому стараюсь блокировать непрерывный поток подобных эмоций. Но когда обстоятельства позволяют мне расслабиться, то со мной происходит приблизительно то же самое. Я получаю большое удовольствие от мыслей о тебе, – успокоил Северус. – Тебе нужно срочно заняться ментальными тренировками. – Зачем? Мне приятно думать… – С нынешним уровнем навыков ты выдашь себя! И это не предположение – это факт! Я даже в себе не уверен, что смогу держать блок, если мы начнем форсировать сближение. В игру уже включились инстинкты, что является еще одним фактом в пользу произошедшего запечатления. Ты это уже должен был заметить. А инстинктам, похоже, без разницы – продолжится род или мы просто получим удовольствие от близости. – И что в этом… – щеки Поттера слегка порозовели, но он все же собрался и высказал свою мысль, решив, что нечего смущаться, раз они начали столь откровенный разговор: – Ты же имеешь в виду секс? Чем он может помешать? – Вот об этом я и говорю, – фыркнул Северус. – Мы не просто люди, и даже не обычные маги. Мы – вампиры, имеющие много преимуществ перед другими человеческими расами. В частности – выносливость. Первые неделю-другую мы просто не вылезем из постели, изредка отвлекаясь только на еду и охоту, пока наши магические и эмоциональные системы не войдут в резонанс до такой степени, что мы сможем чувствовать друг друга на расстоянии. Говорят, некоторые даже способны слышать мысли партнера, хотя я не представляю, как такое возможно. Полагаешь, здесь никто не заметит нашего отсутствия и резкого изменения личного магического фона? – Нам нельзя сближаться? То есть, лучше не видеться наедине и не… – масштаб предстоящего ужаснул Поттера. Он, конечно, понял, что его тяга к Северусу подпитывается тем, что неподвластно сознательной коррекции, но не это пугало, а необходимость сдерживать собственные разыгравшиеся сексуальные фантазии и порывы. – Если бы это произошло летом, то никто не удивился бы – я и так здорово изменился, – в сердцах бросил он, а Северус рассмеялся. – Что смешного? Нам, выходит, даже целоваться запрещено… Но это же… Я не уверен… – во взгляде Поттера зародилась легкая паника. – Боюсь, никакие запреты теперь не удержат нас от этого. Но ты прав, если не сможем контролировать себя, то придется по возможности держаться подальше друг от друга, особенно при посторонних. Гарри, иди сюда, – заметив, как в Поттере смирение борется с дерзостью, Северус решил положить конец его мучениям. Он подсел ближе и обнял своего теперь уже партнера – ошибиться в том, что происходило с ними, было крайне сложно. – Запомни, мы обязательно справимся. Только то, что мы глубоко увязли в противостоянии и, надеюсь, способны удержать волшебников от полного уничтожения магического мира, заставляет меня просить тебя не торопить события и немного потерпеть. Поверь, я тоже с трудом справляюсь со своим желанием и хочу как можно скорее стать с тобой полноценной парой. Но мы ведь тем и отличаемся от животных, что хоть в малой степени способны противостоять своим инстинктам, по крайней мере, пока все не зашло слишком далеко и мозги еще слушаются нас. – Я понимаю, – Гарри готов был снова начать урчать, как накануне, или рычать, как это делал Северус, но услышав объяснение природы происходившего с ними, сумел сдержаться и не выпустить на волю свою сущность хищника. – И я верю, что мы справимся. Это будет непросто, но точно справимся. Сегодня же возобновлю тренировки по контролю эмоций. Медитации мне всегда нравились, так что это не станет в тягость. – Мне очень с тобой повезло. Отправляйся спать, пока мы не сорвались, – Северус нехотя разомкнул объятия. Он видел, что Гарри приходится прилагать усилия, чтобы отлипнуть от него, но тот все же не принялся артачиться. – Спокойной ночи. И спасибо, что рассказал все это, а то я уже думал, что стал одержимым, – попытался пошутить Поттер. – В какой-то мере это так и есть. Но подчеркиваю – лишь в какой-то мере, – уточнил Северус. Гарри кивнул, демонстрируя, что более-менее разобрался в личной ситуации, затем помахал рукой, накинул мантию-невидимку и шагнул в тень.