Мне нравится быть вампиром

Во время еженедельного визита в Малфой-мэнор Снейп застал Волдеморта не в лучшем настроении. Тот явно переживал из-за пропажи Нагини. Однако несмотря ни на что, Темный Лорд покладисто позволил диагностировать себя и внимательно выслушал все рекомендации по мерам, которые необходимо принять для стабилизации его физического и магического состояния. Как бы там ни было, но Снейп еще ни разу не посоветовал ему ничего бесполезного. – Тебе бы целителем работать, – сухо бросил Волдеморт своеобразную похвалу талантам Северуса. – Тогда я отдал бы тебе пост главного врача Мунго. Присаживайся, есть разговор, – он указал на стул напротив своего рабочего стола – тот в последнее время неизменно появлялся там ко времени визита Снейпа, демонстрируя особое отношение Темного Лорда именно к этому соратнику. – Для начала тебе следует узнать, что Белле не понадобится антидот. Она поплатилась за вранье и нарушение приказа. Жаль, Нагини еще не вернулась, иначе я ей скормил бы эту лживую тварь. Но речь сейчас не об этом, – Волдеморт замолчал, делая значительную паузу, а затем, впившись требовательным взглядом в собеседника, спросил: – Почему ты ничего не рассказал мне об аресте Дамблдора? – Я об этом сразу после ухода авроров из Хогвартса написал вам в письме, мой Лорд. Когда в тот день вечером вы вызвали меня к себе, я полагал, что предстоит разговор об аресте, но это оказалось не так – дело было в ранении Беллы, – Северус изобразил недоумение, хотя уже догадался, о чем пойдет речь, поэтому постарался собраться с мыслями. Теперь ему стало понятно, зачем Волдеморт начал беседу с упоминания о судьбе Беллатрисы, хотя не в его привычках было отчитываться перед соратниками. – Северус-с… Не напоминай о ней! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Почему ты раньше ни словом не обмолвился о планах Дамблдора? Это ведь ты передал аврорам какие-то его бумаги, найденные в тайнике! Тикнесс сегодня упоминал о них, когда приходил поделиться крохами успехов следствия. Тупые недоумки до сих пор не сформулировали всех обвинений! У них даже нет полной картины, что именно там произошло! Ждут результатов какой-то экспертизы… Зачем Альбусу понадобилось убивать председателя Попечительского совета? Что он пытался провернуть с той девчонкой? Если бы не необходимость осторожности до утверждения Тикнесса на посту министра, я уже сам все узнал бы. Но нам необходимо быть осмотрительными. А ты утаиваешь какую-то информацию от меня! Я слушаю! – Мой Лорд, я действительно передал аврорам бумаги Дамблдора, недавно найденные мной в одном из его тайников. Учитывая ухудшившееся самочувствие, Альбус открыл круглосуточный свободный доступ в его апартаменты школьному целителю, своему заместителю – Минерве МакГонагалл и мне. Я воспользовался этим для обыска его кабинета среди ночи. Ничего толкового не обнаружил, кроме этих черновиков с разрозненными заметками. – Почему не доложил мне? – Не о чем было докладывать, мой Лорд. Там не имелось никаких четких планов или важных сведений, только какие-то несбыточные идеи, похожие на описание приснившегося ночью. И лишь несколько записей привлекли мое внимание – их с натяжкой можно было воспринять, как возможную угрозу для меня и мисс Грейнджер. Но ничего конкретного. У меня не было достойной информации, чтобы сообщать о ней. Вам ведь требуются лишь факты. Я намеревался в беседах с Альбусом выяснить что-нибудь более определенное. Однако события этой недели нарушили все планы. – Зато Дамблдору удалось что-то провернуть! О каком ритуале здесь блеял Тикнесс? – Волдеморт откровенно проявлял недовольство. – Простите, мой Лорд, но я не слишком осведомлен в подобном. Но расскажу все, что знаю, – Снейп придерживался спокойного делового тона, показывая, что не чувствует за собой никакой вины. Однако и врать не рискнул, ведь у его действий во время ареста было достаточно свидетелей. – В тех записях было упоминание, что некий человек, помеченный инициалами «С.С.», должен стать жертвой, а другой – обозначенный как «Г.Г.» – станет каким-то сосудом. Для чего нужна жертва и что подразумевается под понятием сосуда не указано. Благодаря скупым комментариям, написанным там же, я склонен думать, что речь шла обо мне и мисс Грейнджер. Считая, что могу за себя постоять, я ожидал, что предпримет Альбус, чтобы разобраться, есть ли смысл в написанном. Но, похоже, как я и предполагал, те записки лишь косвенно относились к его планам. После того как мне удалось остановить его, оглушив и связав, мы с МакГонагалл просмотрели воспоминания мисс Грейнджер, которую Альбус против ее воли привлек к проведению какого-то ритуала. Мне такой неизвестен, однако, судя по словам обряда, что я сумел разобрать, Дамблдор хотел использовать магию убитого им Теренса в качестве энергетического проводника, намереваясь переместить свое сознание в мисс Грейнджер или сделать что-то подобное. Об этом я и сказал вызванным аврорам, уточнив, что не являюсь экспертом в данной области колдовства. – Так вот что не смог мне толково объяснить Тикнесс, ссылаясь на необходимость официального заключения специалистов, – Темный Лорд к концу объяснений вроде успокоился и теперь выглядел скорее заинтригованным, чем недовольным. – Значит, ты считаешь, что Дамблдор хотел передать свои знания какой-то грязнокровке? А почему не тебе или тому же Поттеру? – Я не уверен, что речь идет только о знаниях, мой Лорд. Но мне сложно об этом судить, как и о мотивах Альбуса при выборе объекта для своего колдовства. Пусть следствие разберется, чтобы можно было реально оценить его действия, – Северус надеялся, что Волдеморт не побежит прямо сейчас разбираться с Дамблдором. События развивались слишком быстро, чтобы можно было хоть как-то скорректировать их течение. – Ты прав, строить выводы на неполных данных – неблагодарное дело. Но ты меня огорчил, Северус. Я принимаю твои объяснения, но хотя бы про свой обыск ты мне обязан был доложить. Подождем, что скажут эксперты, а потом побеседуем с Дамблдором. Меня раздражает эта неопределенность, тем более – сейчас! Как же он не вовремя подставился с этим убийством! Может, тебе не стоило доводить дело до ареста? Ведь теперь мы обязаны принять меры… – Там присутствовало по крайней мере три свидетеля, кроме меня, да к тому же старик инициировал явно не светлый ритуал… Если бы я был уверен, что это не повредит нашему делу… – Остановил бы этого ритуалиста-недоучку. Ну кто проводит ритуал на ходу и без основательной подготовки? А остальным стер бы память… – начал Темный Лорд, но потом покачал головой, словно признавая, что его предложение не выдерживает критики. – Нет, ты не мог рисковать. Ладно, будем работать с тем, что есть. Но как же все это некстати! Не мог Дамблдор подождать пару месяцев со своими грандиозными планами, что ли? Ладно, иди, Северус, и готовься принять пост директора. Как бы я на тебя ни сердился, но лучшей кандидатуры нам все равно не найти. Пока там пускай заместитель всем заправляет, чтобы никто не подумал, что это мы специально Дамблдора подставили, чтобы освободить его кресло для своего человека, – Волдеморт язвительно скривился, что выглядело устрашающе при его змееподобной внешности, пускай и иллюзорной, как знал Снейп. – Но ты все же присматривай там за школой. – Слушаюсь, мой Лорд, – Северус встал и поклонился, а затем, не задерживаясь, покинул кабинет Волдеморта, пока тот снова не вернулся к теме ареста Дамблдора.

***

В понедельник пришло письмо из Министерства с распоряжением о назначении профессора МакГонагалл временно исполняющей обязанности директора Хогвартса, а профессору Снейпу вменялось на тот же срок занять место ее заместителя. Об этом было сообщено преподавателям и студентам во время обеда в Большом зале. Большого резонанса объявление не вызвало, так как об аресте Дамблдора уже напечатали в воскресном номере «Ежедневного Пророка», правда, в виде небольшой заметки без подробностей и указания настоящей причины, а не как о сенсации – видимо, Темный Лорд пока не хотел поднимать шум, что вполне согласовывалось с тем, что он сказал Снейпу. Рон, как и некоторые другие учащиеся, все еще придерживался мнения, что произошло недоразумение, хотя и не спешил примыкать к тем, кто агитировал устроить забастовку, отказавшись посещать занятия. Рисковать получением документа об образовании он не собирался, уверенный в том, что Дамблдор сумеет доказать свою невиновность. Узнав о назначении МакГонагалл, Рон предложил Поттеру: – Давай попросим разрешения проведать Гермиону в больнице. Что-то ее там долго держат. Заодно и подробно расспросим, что случилось. – Ничего нового она не расскажет. Я же слышал, какие показания она давала, когда ее опрашивали сразу после инцидента, – высказал свое мнение Гарри. – Но я не против сходить к ней и узнать, как ее дела. Правда, Робардс обещал поставить возле ее палаты авроров, так что еще неизвестно, позволят ли нам пообщаться. МакГонагалл сначала хотела отказать Поттеру и Уизли в помощи, но, подумав, решила, невзирая на то, что некоторые действия Грейнджер были достойны строжайшего осуждения, наведаться к студентке, попавшей в сложную ситуацию. Поэтому она, прихватив с собой ребят, камином отправилась в больницу Святого Мунго.

***

Уже через десять минут они стояли перед входом в специально оборудованную палату, находившуюся вдали от других, предназначенных для обычных пациентов. – Мисс Грейнджер запрещено выходить, – строгим тоном сообщил старый аврор, поднявшись со стула, установленного прямо перед дверью. Он цепким взглядом окинул МакГонагалл, обратившуюся к нему с просьбой пропустить их к девушке, к которой он был приставлен. – Это еще почему? Гермиона арестована? – Рон возмущенно уставился на аврора. – Она – важный свидетель. Меры предприняты для ее безопасности, – терпеливо пояснил охранник. – Мы и не просим, чтобы мисс Грейнджер выходила. Впустите нас в палату, мы хотим с ней поговорить, – неодобрительно зыркнув на Рона за его несдержанность, продолжила свой диалог с аврором МакГонагалл. – Не положено. К ней могут входить только целители, – стоял на своем аврор. – Я исполняю обязанности директора Хогвартса, а мисс Грейнджер – студентка этой школы. Мне необходимо убедиться, что с ней все в порядке. Поттер мысленно хмыкнул, подумав, что в больнице не держат тех, с кем «все в порядке». Видимо, на его лице что-то отразилось, потому что аврор одарил его колким взглядом, а затем предложил: – Я могу позволить вам поговорить в моем присутствии, на это запретов не было, но вы не станете входить в палату, а мисс не выйдет из нее, – получив кивок от МакГонагалл, он постучал в дверь, а затем, чуть приоткрыв ее, произнес: – мисс Грейнджер, к вам посетители. Через несколько секунд на пороге появилась Гермиона – очень бледная, с красными то ли от слез, то ли от недосыпания глазами и с надеждой во взгляде. Она явно была рада, что к ней хоть кто-то пришел. – Мисс, я не вправе вас выпустить, но вы можете поговорить со своим директором и, как я понял, друзьями, – аврор снова смерил ребят подозрительным взглядом. – С директором? – ужас мелькнул в глазах Грейнджер, и она попытался рассмотреть за спинами пришедших еще кого-то. – Сейчас я исполняю обязанности директора Хогвартса, – поняв, о чем подумала Гермиона, предупредительно сообщила МакГонагалл, которую поразил истощенный вид ее студентки. – Ясно. А я подумала… Добрый день, профессор. Привет, ребята, – робкая улыбка выглядела жалкой. – Мисс Грейнджер, как вы себя чувствуете? Что говорят целители? Вам не навредили действия директора Дамблдора? – МакГонагалл решила сначала выяснить интересующие ее факты, а затем дать возможность Поттеру и Уизли переброситься с подругой несколькими словами. – Со мной все нормально и никаких странностей за собой я не заметила, но целители ничего мне не говорят и не объясняют, чего хотят добиться, проводя диагностику по несколько раз в день. Только смотрят так, будто я должна превратиться в чудовище, – Гермиона часто-часто заморгала, прогоняя непрошеные слезы жалости к себе. – Не выдумывайте. Ни в кого вы не превратитесь, – строго одернула ее МакГонагалл. Ей тоже не удалось ничего узнать от целителей, заявивших, что состояние пациентки – лечебная тайна. – Раз вас постоянно осматривают, значит, для этого есть причины. К вам следователь приходил? – Да. Он посоветовал мне нанять адвоката. Не понимаю только, для чего. Я же не совершила ничего плохого, разве что… с родителями… Но я же не виновата! Следователь очень подробно расспрашивал о них… Но это же ничего не значит, так ведь? Дамблдор сказал, что они не вспомнят… Я не прощу себе… – Гермиона перешла на невнятный лепет, и МакГонагалл пришлось ее одернуть, прервав странные речи: – Так вы воспользовались советом следователя? – Да, я подписала нужную бумагу, и ко мне пришел мистер Леман. Но я не уверена, что мне хватит наличных, чтобы расплатиться за его услуги, – призналась Гермиона, но никто не прокомментировал ее слова: МакГонагалл и Поттер, не сговариваясь, считали, что не обязаны из своего кошелька оплачивать чужие глупости, а у Рона просто не было денег, которыми он мог бы распоряжаться по своему усмотрению. – Адвокат должен изучить материалы дела и поставить вас в известность о том, какую позицию избрало следствие. Возможно, считается, что вы действовали заодно с Дамблдором, – предположила МакГонагалл. – Но я все же полагаю – речь идет о том, что вы сделали с родителями, – тон стал осуждающим. – Вам, скорее всего, придется ответить за свой проступок, мисс Грейнджер, – МакГонагалл отступила в сторону, позволив Уизли и Поттеру подойти чуть ближе, чтобы поговорить с подругой, так и стоявшей в своей палате у распахнутой настежь двери, тогда как ее посетители оставались в коридоре. – Не переживай, я уверен, скоро все разрешится. Дамблдор сможет объяснить, что произошло недоразумение… – Рон не хотел расставаться с надеждой на то, что его представление о великом волшебнике всегда было верным. – О чем ты говоришь?! Он убил мистера Теренса! Пустил ему Аваду прямо в спину! Я все видела! А потом он стал колдовать в мою сторону! – вспылила Гермиона и посмотрела на Поттера. – Ты не рассказал ему? – Рассказал, но он не верит, – пожал плечами Гарри. – Думает, что ты что-то не так поняла, а профессор Снейп, не разобравшись, помешал директору… – Профессор Снейп спас меня! Не знаю точно, от чего именно, ведь мне не объясняют, будто это не я могла пострадать, но Дамблдор явно предполагал что-то плохое со мной сотворить. Иначе меня не держали бы здесь, как опасную зверушку в клетке! – злость пошла на пользу внешности Гермионы – ее щеки раскраснелись, скрывая нездоровую бледность, а из взгляда пропала жалость к себе. – Прости. Не сердись. Я не хотел тебя обидеть, – Рон даже отступил на шаг, увидев взбешенную подругу. – Запомни – я не ошиблась в оценке действий директора! – наставив на Рона палец, отчеканила Гермиона. – Я находилась в своем уме и собственными глазами все видела! Не могу себе простить, что была так слепа все время и не заметила, какой он человек, – она опустила голову и уставилась на больничные тапки на ногах, явно стыдясь своего просчета. – Гарри предупреждал меня, но я не верила, как и ты, Рон. Теперь я не знаю, как мне быть и что делать дальше. Меня страшит эта неопределенность, – прошептала Гермиона, кусая губы. – Для начала, мисс Грейнджер, вам нужно получить разрешение целителей, чтобы покинуть больницу, и разобраться с органами правопорядка, – сухо бросила МакГонагалл. – Ребята, прощайтесь со своей подругой. Нам пора возвращаться, – распорядилась она, заметив безмолвный знак аврора. Поттер, так и не сказавший ни слова поддержки за все время, лишь кивнул Грейнджер, а Рон пробормотал что-то о том, чтобы она держалась и верила в справедливость.

***

Вернувшись в Хогвартс, Уизли увел Гарри подальше от посторонних глаз – ему требовалось выговориться. – У меня все равно остались сомнения. Может, тот Теренс чем-то угрожал директору, поэтому пришлось его убрать… – Ты для этого притащил меня в этот пыльный коридор? Рон, я понимаю, что тебе сложно поверить в то, что человек, которого ты представлял средоточием добра и света, оказался обычным эгоистом, способным на преступление ради собственной выгоды. Но открой наконец-то глаза! – Да я никогда не считал Дамблдора слишком добрым, он всегда был себе на уме. Но убийство!.. Еще и какой-то ритуал… – Рон покачал головой. – Я просто теперь не знаю, кому же тогда верить и кто сумеет справиться с Темным Лордом? Получается, что Орденом Феникса управлял такой же… – он заскрипел зубами, не желая произносить ругательства. – Ты ведь наверняка знаешь, что именно директор хотел сделать с Гермионой. – С чего ты взял? – Гарри заинтересовала убежденность в тоне друга. – Я видел, как ты смотрел на Гермиону – с презрением и жалостью. Первое понятно – вы не ладили в последнее время, она не хотела прислушиваться к твоим увещеваниям, а вот второе… Скажи мне… Он собирался сделать из нее хоркрукс? – Рон тоже умел анализировать имеющиеся данные. – Не просто хоркрукс. Дамблдор планировал, так сказать, вселиться в нее после своей смерти. Только не спрашивай, откуда я это знаю, – тут же предупредил Поттер, моментально сделавшись суровым. – Рон, я рассказал тебе это только для того, чтобы ты наконец-то отбросил свои сомнения и посмотрел правде в лицо. Дамблдор заигрался. Он решил, что никто, кроме него, не сможет привести магическую Британию к процветанию. Поэтому не мог смириться с мыслью, что скоро умрет, и решил продолжить земное существование в другом теле. Уверяю, это не догадки, а факты. – Но раньше он действительно заботился о благополучии волшебников. – Это тоже еще нужно доказать. Если бы не его манипуляции общественным сознанием, то, подозреваю, и первой войны могло не быть. Это он, скорее всего, спровоцировал ее своими действиями. Да и пророчество, о котором Дамблдор твердил на каждом углу, тоже его детище, и ты это знаешь. Не хочу сейчас рассказывать обо всех его ошибках и дурных деяниях, – Гарри махнул рукой, останавливая свое красноречие. – Почему же тогда никто другой этого не понял? – Рон выглядел почти смирившимся с реальным положением дел, что явно не добавляло ему радости. – С чего ты взял? Кое-кто из тех, кто видел, к чему ведет дорога, указанная Дамблдором, встали на сторону Темного Лорда из чувства противоречия, но большинство просто придерживались нейтралитета. Ты никогда не задумывался, почему в Ордене Феникса так мало людей? Всего несколько человек со стороны, так сказать, а остальные – это ровесники моих родителей, и они вступили в этот Мордредов Орден сразу после окончания учебы в Хогвартсе, едва выйдя из подросткового возраста, когда легко одурманить разум человека, разглагольствуя о всеобщем благе. – Хочешь сказать, что они были глупыми? – Не глупыми, а внушаемыми. Разве Гермиона поступила бы так с родителями, будь она старше и имей жизненный опыт? Вот и они такими же были – наслушались директорских лозунгов и решили, что познали истину. Рон, не подумай, что я защищаю идеи Волдеморта, я собираюсь и с ним поквитаться за смерть родителей и за то, что творят Пожиратели по его приказам. Но и Дамблдор никогда не преследовал лишь добрые цели. Он просто соревновался с Волдемортом сначала на поприще магических наук, а затем на политической арене, только вот страдали от этого обычные волшебники и ни в чем не повинные магглы. Все! Не спорь! – Гарри остановил Рона, явно готового вступить в дебаты. – Подумай о том, что я сказал, если тебя и впрямь интересуют такие вопросы. А нет – то просто забудь, о чем услышал. – Ты не понял, я не собирался спорить. Подобное и мне приходило в голову, только я всегда предполагал, что просто чего-то еще не знаю или не понимаю ввиду своего возраста. Все вокруг надеялись на Дамблдора и верили в то, что он сможет изменить положение в стране к лучшему. И моя семья тоже. А выходит… В общем, Гарри, я хочу находиться рядом с тобой, когда ты пойдешь расправляться с Темным Лордом, чтобы прикрыть тебе спину, – Рон даже плечи расправил, а грудь слегка выпятил, показывая свою решимость встать на путь борьбы с Пожирателями. – Хорошо, я буду иметь это в виду, – улыбнулся Гарри, заметив метаморфозы, произошедшие с обликом друга. – Только вот я не уверен, что все произойдет так, как ты представляешь. Я хотел бы избежать схватки, в которой пострадают люди. Но все же благодарен тебе за поддержку, – он хлопнул Рона по плечу и подтолкнул прочь из заброшенного коридора. – Не распространяйся, пожалуйста, о том, что я тебе сказал сегодня. Не хочу сюрпризов. Да и пострадать можно за такие речи. Вдруг кто-нибудь решит, что мы что-то скрываем от следствия… Ты же не жаждешь пообщаться с аврорами? – Не жажду. Я все понял. Не волнуйся – буду молчать.