Спаси меня, Штейн!

— Почему я должна это делать? — Люси совершенно не понимала, что за ерунда. Почему она должна помогать профессору Штейну в его каких-то экспериментах? Уж лучше сидеть в своих четырёх стенах и грезить возвращением домой.       Хартфилия несёт какую-то не очень тяжёлую, но достаточно захламлённую коробку вниз по лестнице, отчего ей плохо видно, куда ступать. И Люси, немного не разглядев впереди ступеньку, ступила мимо.       Она уже готова была полететь вниз, но крепкая рука обхватила её за талию, заставляя остановиться и найти твёрдую плоскость под ногами.       Она увидела сшитый из лоскутов халат. И сразу же поняла, что это был профессор Штейн, который шёл где-то позади. Стало неловко. Он, наверное, слышал её бурчание. А в итоге ему самому пришлось помогать неуклюжей блондинке. — Спасибо, профессор, — сделав шаг вперёд, когда мужчина её отпустил, Хартфилия благодарно улыбнулась ему, а потом внимательнее, чем прежде, чтобы вновь не наткнуться на такую неловкую ситуацию, пошла дальше.       Ладно, вопрос про то, почему она должна помогать Штейну ушёл восвояси. Так сказать, услуга за услугу. Он, вроде как, сейчас тоже помог ей не покалечиться. К тому же, она вспоминала, какие ужасы происходят с ней, стоит ей остаться один на один со стенами своей комнаты. Лучше уж в компании профессора.       Теперь Хартфилию интересовало то, зачем ему вся эта коробка барахла? Что из неё можно сделать? Но Люси, снова снимая свой вопрос, окинула мужчину косым взглядом, выдыхая.       Люси шла чуть позади Повелителя, потому как не знала, где расположена его лаборатория (а по совместительству и дом учёного). Девушка следила за его спокойным размеренным шагом, а потом смотрела по сторонам.       Сейчас ничто не имеет безопасной основы. Даже Штейн представляет для неё большую угрозу. Хотя, вроде, за ним не наблюдалось актов беспорядочного и лихорадочного поведения маньяка.       Блондинка опасалась буквально всего, даже мелких насекомых, которые никогда не могли представлять никакой опасности. Люси вздыхает. Видели бы её друзья…       Хартфилия отчего-то думает, что пережить всё это было бы куда проще, если бы рядом были Нацу, Эрза и Грей. Даже Хэппи, который всегда летал вокруг и раздражал своими смешками, сейчас казался ей ещё более любимым, чем обычно. Да она согласна даже сутки убегать от Джувии с её «соперница».       Люси вздохнула. Последние известия от Локи не принесли никакого облегчения. Наоборот, тяжело было осознать, что сейчас придётся вести войну. Да с кем воевать!       Волшебница вспоминала ситуацию на ступеньках. Несчастный случай или целенаправленный и продуманный ход от её соперницы? — Чёрт, — шёпотом выругалась Хартфилия, тряхнула головой, как бы прогоняя все эти мысли. Ей так хотелось забыть обо всём этом, вернуться в тот злополучный день.       Интересно, что сейчас с ребятами. Они грустят? Им больно? Они страдают? Ей даже тяжело представить, как они перенесли эту новость. Люси только надеется, что теперь они смогут двигаться дальше. — Заходи и ставь это на стол, — слышит она спокойный голос профессора, который уже успел закурить, открыть двери лаборатории и занять свой любимый стул, на котором он принялся ездить по комнате, собирая какие-то вещи. — Хорошо.       Она оставляет коробку на столе. Теперь, что ей ещё надо сделать для Штейна? Надежда была на то, что ничего опасного в его заданиях не будет, иначе её соперница не упустит своего шанса сделать следующий ход.       Вся надежда сейчас была на Локи и остальных духов. Они должны были найти способ, как победить её. Это её последний шанс на то, чтобы вообще жить в этом мире, если уже не в своём. — Так хочется тебя вскрыть, — вдруг сказал Штейн, прокручивая винт в голове.       Повелителю хотелось вскрыть заклинательницу. Волшебники внутри такие же, как и обычные люди? Они ведь говорят про магический резерв. Он как отдельный орган? Или это лишь такое выражение.       Люси попятилась назад. Если учёный сделает задуманное — это полный и безоговорочный проигрыш. И впервые в жизни страх проиграть заставлял её покрыться холодным потом, руки затряслись, а лицо стало бледнее.       Штейн же не сдвинулся с места. Значит, пока что можно не бояться, что его скальпель разрежет её тело. Или же это всё такой обман, что-то вроде «втереться жертве в доверие».       Однако, какая-то неясная сила заставляла Люси доверять профессору, несмотря на то, что совсем недавно он был для неё угрозой. Хоть он и выглядел опасно, его глаз часто не было видно за стёклами очков, сигарета нередко виднелась у него во рту, а этот винт… Да, определённо, он выглядел как кто-то очень опасный. Но только его Хартфилия фактически не боялась. — Профессор… — неуверенно заговорила Люси, когда прошло уже полчаса их, вроде как совместной, работы. На самом же деле блондинка не сделала больше ничего, а потому просто сидела на полу, подпирая собой шкафчик с пробирками и прочими нужными предметами для учёного. — Может, я могу помочь? — Слови крысу, — вдруг сказал Штейн, хотя до этого молчал. Хартфилия даже задумывалась о том, услышит ли он её вообще. А вдруг так поглощён своей работой, что никого не замечает. — К-крысу? Какую? — Люси не любила крыс, а потому тут же скривилась. Но ведь она должна помогать Повелителю, а потому поймает это гадкое создание. — Та, на которой я хотел опыты ставить. Убежала куда-то.       На противоположном от Хартфилии столике послышался лязг стеклянных предметов, которые один за другим падали, когда маленькое серое создание пробегало мимо, интенсивно размахивая хвостом.       Повторно скривившись, заклинательница упирается рукой на пол, а второй хватается за столешницу тумбочки, поднимаясь с пола, первым делом отряхивая юбку.       Люси двигалась тихо. Она то ли боялась напугать гадкое создание, которое попросил её поймать Франкен, то ли боялась помешать учёному делать его работу.       Крыса вновь махнула хвостом, прячась где-то у стены, между штативом и серой небольшой коробочкой. А с тумбочки полетела маленькая приоткрытая стеклянная баночка с каким-то белым порошком. — Чёрт, — Люси хоть и успела словить баночку, но часть белого порошка просыпалось на пол. Закрутив крышечку покрепче, девушка решила сперва поймать крысу, а потом уже убрать результаты её побега.       Схватив мерзкое создание за хвост, Хартфилия встретилась с упорным сопротивлением. Маленькое и гадкое создание, оказавшись в руке блондинки, стало царапать её своими острыми коготками и кусать. На ладони появилось немного крови, видимо, крыса расцарапала. — Вот, — опуская столь ненавистное ей животное в клетку, волшебница тут же быстро закрывает её, чтобы снова не сбежала. — Спасибо, — Штейн кивнул, как бы повторно поблагодарив девушку, даже не поднимая головы, а Люси же пошла убирать с пола белый порошок.       Уже почти собрав всё с пола на небольшой листик, так как ни веника, ни совка найти в этом доме не удалось, Люси почувствовала сильное жжение на одном из пальцев. Скорее всего, просочилась кровь, потом попала туда грязь какая-нибудь.       И рефлекторно, чтобы не отвлекаться от прежнего занятия, потянула палец в рот, просто слизав выступившую кровь. Потом уже пластырь попросит.

***

      Люси чувствовала себя странно. В желудке что-то крутилось, а к горлу подступил неприятный ком. Вроде и не ела сегодня почти ничего, а что-то же рвётся наружу. — Профессор, — Люси чувствовала, что вот-вот что-то захочет выйти наружу, а потом посмотрела на Повелителя молящим взглядом. Она надеялась, что он не увяз в работе. — Где у вас уборная? — Прямо по коридору, первая дверь с конца, — Штейн даже не поднял взгляд, заканчивая начатое. Единственное, на что он отвлекался, это менял сигареты. А потому вокруг всё было немного задымлено и неприятно пахло.       Люси подрывается с пола, зажимает рукой рот, другой рукой держась за живот, после чего бегом отправляется в нужном направлении, только и успевая, что залететь туда и наклониться к унитазу, как начала выходить рвота.       «Вроде отпустило, — облегчённо думает Люси, уже желая подняться с пола, но нет. Очередной приступ тут же накрывает её. И в этот раз Люси видит ещё и что-то красное, скорее всего кровь. — О боже!»       Хартфилия уже боялась подниматься, потому как стоило ей подумать о том, что уже всё хорошо, как складывалось впечатление, что кто-то хотел доказать обратное.       Так и просидела она в туалете двадцать минут, стараясь прийти в себя, понять, что вообще происходит. К счастью, рвотных позывов больше не было, но блондинка ещё не рисковала подниматься.       Отсутствие «помощницы» заметил и сам Штейн, который, закончив свою работу, обратил внимание, что в лаборатории тихо и спокойно, не слышно даже чужого дыхания.       Профессор не был сильно обеспокоен. Но всё-таки покатился на своём компьютерном кресле вперёд по коридору, куда недавно направил и саму волшебницу, замечая, что та никак не желает расстаться с унитазом. — Что случилось? — Штейн хотел заехать в уборную, но его кресло зацепились колёсиком за порожек и перевернулось, отчего заволновалась уже Хартфилия. — Профессор, вы не сильно ударились? — она отползла от своего «верного друга», приподнимая голову мужчины, которой он и ударился.       Они встретились глаза в глаза. Из-за того, что Люси загородила своей головой свет ламп, очки Штейна не отсвечивали, а глаза было прекрасно видно.       Люси, начитавшись романов, ожидала хоть какой-то реакции своего мозга, сердца и других органов, но никаких мурашек, никакого тока по телу не пробежало.       Был только взгляд глаза в глаза. Проникающий в самую душу. Но отвести свои глаза в сторону было невозможно.       Штейн же, потянув руку вверх, к её лицу, прикасаясь к губам большим пальцем. Причиной всему было то, что его взгляд привлекло какое-то сильно красное пятно на краешке нижней губы. — Кровь, — больше подтверждает, чем спрашивает Повелитель. В его голосе слышно немного удивления. Что здесь произошло, пока он ставил эксперименты на крысе? — Всё хорошо, — Люси улыбается. Вряд ли это что-то серьёзное, а потому зазря волновать и перекидывать свои проблемы на других она не стала. Раз больше не мутит, то всё действительно хорошо.