Спаси меня, Штейн!

      Люси шла по улице, поглядывая иногда на сложенную в руках карту. Ей следовало взять с собой кого-нибудь из ребят, Маку с Соулом, например, потому что они хотя бы в городе ориентируются. Но в Академии введено чрезвычайное положение, из-за чего в столь позднее время их просто не выпустили бы. А для неё Спирит подписал разрешение, позволив свободно заниматься расследованием.       Хартфилия остановилась у перекрёстка и начала сутулиться. Как-то очень сильно её вымотал этот день. Казалось, что столько сил даже на сражения не уходило. Впрочем, блондинка сама понимала, что это ложь. Просто она мало ела в последнее время, поэтому и энергии у неё особо нет. К тому же, она очень много времени проводила исключительно в четырёх стенах, в то время как в гильдии они и дня на месте не сидели.       «Хвост Феи» теперь был для неё простым сном, прекрасной сказкой в собственной голове. И эти воспоминаний, порой, лечили её раненую душу, заставляли улыбаться, вытирая слёзы. Если они вместе пережили так много, то сейчас сдаться было бы просто непростительно. Но чаще мысли о друзьях и мире волшебства заставляли её кричать, биться в истерике. Нацу, Грей, Эрза и другие ребята — простой плод её воображения. Очень скоро они смогут пережить и смириться с её утратой, она — с их. Они продолжат жить своей обычной жизнью, а у неё не останется выбора — и придётся отпустить всё, что связывало бы её с тем миром, Магнолией, «Хвостом Феи». Даже духов. Люси будет вынуждена жить по правилам этого мира.       Но сейчас это казалось невозможным. Одна мысль об этом заставляла её думать о том, что суицид — лучшее решение проблемы. Хотя иногда ей хотелось передать послание в тот мир через духов. Волшебница долго писала письмо, вкладывала туда все свои чувства и переживания, а потом решала не делать этого. В конце концов, пусть лучше думают, что она мертва. Так им будет гораздо проще идти дальше. Возможно, когда раны не будут так глубоки, лет через пятьдесят, и она будет почти что немощной старухой, она сделает это. Как-нибудь договорилась бы с Локи о том, чтобы он явился в определённый день.       Думать об этом сейчас — бесполезно и болезненно. Ей следовало бы сосредоточиться на спасении жизни Штейна, ведь только так она сможет выжить сама.       Немного передохнув, заклинательница продолжила свой путь к дому первой жертвы, но уже там её ждал лёгкий испуг: кто-то взял её за руку и затащил в сторону, тем самым не давая ей подойти к дому. Хартфилия хотела вырваться, но рука того человека легла ещё и ей на макушку. Теперь место испуга заняло изумление — и девушка посмотрела вверх. — Локи, чёрт возьми, ты долго ещё собираешься являться ко мне без приглашения? — возмутилась волшебница. Она выдохнула и положила руку себе на грудь, чувствуя, как бешено стучит её сердце. — Прости, — заулыбался Лев, словно не был виновен в её испуге, но быстро сменил своё выражение лица на серьёзность. — Я ведь присматриваю за тобой. Так уж вышло, что ты не беспокоишься о себе, словно не тебя преследуют, — негодовал звёздный дух, заставляя заклинательницу чувствовать вину перед ним за это. — Поэтому я пришёл сам, чтобы защищать тебя.       Блондинка взяла Льва за руку, крепко сжимая её. Конечно, она чувствовала себя не очень комфортно из-за того, что сейчас повсюду для неё была смертельная опасность. Локи был прав, что ей не стоит так опрометчиво бродить по городу, заставляя духов волноваться. — Спасибо.       Вместе они пошли к дому Клариссы Вон, но на стук в дверь никто не откликнулся. Хотя было слышно, что в доме кто-то есть, ни один из обитателей этого жилища не впустил непрошеных гостей. Зато любезные соседи, которых уже порядком раздражал постоянный шум из той квартиры, все по очереди и наперебой начали рассказывать «детективам» о том, как живёт та семья, какие они.       Волшебница слушала и даже записывала показания свидетелей, их имена и номера квартир. Девушка была похожа на профессионала своего дела и выглядела соответственно: специально делала хитрый взгляд, словно она проницательна до такой степени, что любую ложь раскусит ещё до того, как её скажут; хитрила и иногда путала жильцов, чтобы посмотреть, следят ли они сами за тем, что говорят. Но уставшие и озлобленные на ужасных соседей люди делились информацией от всей души. У заклинательницы в какой-то момент затекла рука — она поручила записывать Локи; но потом ещё и голова разболелась от такого потока информации.       В общем, информации было достаточно для того, чтобы уже написать историю семьи Вон, но не для расследования смерти Клариссы. Люси очень сильно нужно было попасть в ту квартиру, но наглые обитатели жилища номер 3 не спешили открывать. Хартфилия упрямо продолжала стучать на протяжении получаса, из-за чего с диким воплем мистер Вон всё-таки открыл дверь. — Ты ещё кто такая? — осмотрев девушку с ног до головы, спросил мужчина. Он был небритый и неухоженный, с большим количеством морщин на лице. От него и его грязной одежды неприятно пахло. А ещё у него по всему телу были пугающие татуировки.       Люси непроизвольно скривилась, вызывая агрессивную реакцию пьяницы. Волшебница закрыла глаза, но это не особо помогло: омерзительный вид мужчины въелся в её память. — Я представитель Академии смерти — Люси Хартфилия, — представилась блондинка, надеясь, что он не будет настолько же невоспитанным, насколько и неухоженный: не хотелось бы получить удар перегаром в нос из его рта. — Я занимают повторным расследованием дела о трёх убийствах. И мне необходимо осмотреть квартиру, где проживала Кларисса Вон. — Она проживает в морге или в убогой яме теперь, — без каких-либо сожалений по умершей жене ответил ей вдовец. — Туда и идите, а это мой дом.       Его злость и агрессия раздражали заклинательницу и духа, от чего последний чуть было с кулаками не полетел на алкоголика, но его вовремя за руку удержала блондинка. — И всё же, — с нажимом заговорила Хартфилия, не желая отпускать мужчину без результатов. — Я наделена чрезвычайными полномочиями Шинигами-самой. И отказ пускать меня в квартиру будет расцениваться как препятствие правосудию. И вы окажетесь за решёткой.       Люси улыбнулась, чувствуя триумф над хозяином жилища, в то время как он — бывший заключённый, о чём уже все соседи успели растрезвонить — цыкнул, просверлив в девушке дырку пьяным взглядом. Но всё-таки пропустил.       Хартфилия поручила Льву осмотреть ванную и кухню, пока она была в комнате. Внимательно всё осматривала и пыталась понять, как вообще Кларисса могла терпеть подобную жизнь. Ещё на пороге заклинательнице стало омерзительно и противно от одной мысли, что ей придётся переступить порог квартиры. Видимо, убитая держалась только за детей. Кстати, а где они? — Где ваши дети? — спросила волшебница. — В другой комнате, — фыркнул в ответ мужчина.       Люси помнит, что в квартире только одна большая комната. И это несколько напугало её: не хватало ещё, чтобы этот псих сделал что-то с детьми. Но девушка не стала подавать признаков обеспокоенности, продолжая лазить по столу, пока не наткнулась на какую-то небольшую баночку. «Где-то я это уже видела», — только и успела подумать волшебница, потому что в следующий момент её схватили за руку и сильно дёрнули. — Что вы себе позволяете? — спросила Хартфилия, вырывая руку из мерзких лап пьяницы. — А ты? — грубо ответил ей невменяемый человек. — Пришла тут, ещё и в чужие вещи руки сунешь. — Я же сказала, что расследую убийство, — немного повысила голос блондинка.       Она была не намерена устраивать скандал или спросить с этим человеком. Просто хотела, чтобы Локи услышал её и, если вдруг что-то случится, пришёл ей на помощь. В конце концов, вдвоём надёжнее, чем одной. И в своей голове она тысячу раз поблагодарила духа за то, что он по своей воле прошёл в этот мир, хотя стоило бы его за самодеятельность отругать (всё-таки для него это тоже не совсем безопасно). — Это не даёт тебе право забирать чужие вещи, — мужчина, очевидно, мало контролировал себя или пытался что-то скрыть. Возможно, и то, и другое. Во всяком случае, вёл он себя крайне неадекватно.       Мистер Вон толкнул Люси, из-за чего она ударилась поясницей о стол. Просто повезло, что там не было ничего опасного, колющего или режущего. Он снова замахнулся, но в этот раз его рука была остановлена Локи, который вовремя подоспел. — А вам ничего не даёт права поднимать руку на девушку, тем более она представитель закона, — заломав руку мужчины за спину, Лев стукнул его под коленками, заставляя упасть на колени. Второй рукой он надавил на его затылок, чтобы склонить голову.       Пьяница вопил от боли, умолял отпустить. Хартфилия серьёзно посмотрела на духа, понимая, что надо было самостоятельно постоять за себя. Однако опустить тот факт, что забота была ей приятна, она не могла. И на её лице появилась улыбка. — Извиняйся, или я сломаю тебе руку, — сильнее надавил на запястье мужчины рыжеволосый. — Ладно, ладно, — выдохнул мистер Вон, начиная судорожно хватать ртом воздух: он так много кричал, что совсем сбил дыхание. — Прости, — без особого сожаления сказал он, но Лев тут же отпустил его, не имея больше желания держать этого неотёсанного болвана.       Люси оглянулась, замечая на полке у кровати бутылку с водой. Блондинка сперва подошла ко Льву, закатала рукава его пиджака и подтянула повыше манжеты на рубашке, а потом взяла бутылку и вылила содержимое на руки духу, таким образом промывая их. — Надеюсь, впредь вы будете добровольно сотрудничать с нами, — громко стукнула бутылкой по столу волшебница, после чего взяла рыжеволосого за руку. — Пошли, Локи.       Только на улице заклинательница смогла облегчённо выдохнуть. Она посмотрела на духа и улыбнулась, но не призналась, что ей было немного страшно. В конце концов, Локи лучше всех знает о том, в какой опасной ситуации в этом мире она на данный момент находится.       «Одно неловкое движение — и ты труп», — напомнила себе Хартфилия. А Лев, кажется, был доволен, что его хозяйка поддержала его, позаботилась. Но он лишь молча плёлся за волшебницей, выполняя роль телохранителя.       После этого волшебница и её друг зашли ещё в дома к двум оставшимся жертвам, собирались даже заглянуть в больницу к Нивае Грей, но так уж вышло, что было слишком поздно. Часы посещения были закончены, поэтому «детективам» пришлось возвращаться в Академию.       Хартфилия всю дорогу думала только о том, что было слишком странным совпадением: в каждом из домов обнаружилась баночка с каким-то порошком. Вспоминая свой неудачный опыт в лаборатории профессора, девушка не стала нюхать или пробовать его на язык. Лучше спросить у Штейна. — Люси, как вернёшься, поешь, — у порога подземелья попросил Лев. — Я постараюсь, — кивнула волшебница, чтобы просто не расстраивать духа. — Но еда такая пресная, невкусная. Мне тяжело заставлять себя её есть. Кажется, что у меня во рту пластилин. — Даже если так, заставляй себя, — огорчённый и взволнованный, Локи, к сожалению, никак не мог помочь заклинательнице. Единственная её Надежда на спасение сейчас сама сидела в тюрьме без возможности помочь даже себе. — Ты же знаешь, что это убивает. А если после этого ты так и не сможешь вернуться к нормальному режиму питания? — Нечего загадывать наперёд, — отмахнулась девушка, которая сейчас хотела бы сосредоточиться на проблеме Штейна. Всё равно без его помощи ей ничего в этом мире не светит. — Не переживай и возвращайся в мир духов. Ты пробыл здесь достаточно долго, должно быть, ты устал.       Локи улыбнулся, желая подбодрить волшебницу, после чего послушно выполнил её просьбу. Завтра, вероятно, он вернётся сюда снова. Но сейчас он оставит её, чтобы она могла отдохнуть.