Ах, если бы только...

Раз в несколько месяцев отец собирал сыновей у себя на Терре и беседовал с ними. Малкадор посоветовал ему хоть изредка вспоминать о сыновьях и хоть раз в год собирать в комнате с целью пересмотра и пересчёта. В принципе, Робаут понимал, что Император занят, что у него помимо сыновей есть ещё и Империя, но...хотелось бы хоть иногда чувствовать, что тебя если не любят, то, хотя бы, ценят. Нет-нет, Жиллиман не жалуется, но обидно. И вот он стоит у трона Императора и ждёт явления остальных братьев. Почему-то не видно Пертурабо и Конрада. Фулгрим вроде здесь, но, судя по глазам и выражению лица, разумом где-то далеко. И вот, наконец, послышались тяжёлые шаги Пертурабо и тихое-тихое позвякивание Кёрза. В зал они вошли под руку, причём Робаут сразу понял, почему: выражение лица у Конрада было таким, словно он здесь впервые. Что до Пертурабо, то его лицо выражало только лёгкое раздражение и, видимо, стыд за брата. А тому на всё, видимо плевать: он скользнул одинаково блаженным взглядом по всем братьям, Императору, Малкадору, а потом подошёл к Сангвинию и осторожно, очень аккуратно погладил пушистые крылья, напевая под нос какую-то песенку. Сангвиний настороженно на него косился, но крылья не отдёргивал. - Кхм, - начал наконец Император, так же настороженно косясь на Конрада, - Сын мой, я здесь. - Я знаю, - отозвался Конрад, на мгновение оторвавшись от крыльев, и тут же вернулся к прежнему занятию. - Ну...ладно, перейдём к делу. Дети мои, я собрал вас для того, чтобы сообщить очень неприятную новость. Робаут подавил желание вздохнуть - других новостей для отца не существовало. - До меня дошли слухи, Магнус, что ты используешь свои способности во вред, - начал сверхчеловек, - Ведь это ты заколдовал Лемана Русса, не так ли? - Ты знаешь, что прав, отец, - отозвался Магнус, - Но я не сделал ему ничего плохого. - Ничего плохого? - взорвался Леман, - Я из-за тебя вторую неделю напиться не могу! - Твой мьёд вреден для здоровья. - Но это не означает, что я не могу его пить в разумных количествах! - Семь бочек - разумное количество? - ТИХО! - остановил перепалку Император, - Магнус, немедленно расколдуй Лемана. Я вынужден настоять на ограничении твоих способностей. О запрете речи пока не идёт, но... - Нет, - послышался тихий, но твёрдый голос Конрада. Все, абсолютно все примархи, а так же Малкадор и сам Император, уставились на Конрада в изумлении. Тот же продолжал осторожно почёсывать белоснежные крылья, только уже молча. По расфокусированному взгляду и блаженному лицу сложно было понять, о чём он думает. Но факт оставался фактом: он вступился за Магнуса перед отцом. Не Робаут, не Лоргар, не Дорн, а именно Конрад. - Кхм...Конрад, я не ослышался? - на всякий случай уточнил правитель Империума Человечества. - Нет, отец, не ослышались, - так же тихо и твёрдо ответил Конрад. - Кхм...правильно ли я тебя понял: ты против того, чтобы я ограничивал псайкерские способности Магнуса? - Да, отец. - Почему? Робаут думал, что Конрад сейчас, наконец, перестанет притворяться аутистом и смело выступит против Императора, будет приводить аргументы, просить поддержки у братьев...какого же было его удивление, когда Конрад всё тем же тихим, но твёрдым голосом проговорил, будто бы сцеживая слова: - Отец, ты можешь распоряжаться нами по праву родителя, мы - твои руки и твоё главное оружие, но ты не можешь забирать у нас то, что отличает нас друг от друга. Запретить Магнусу колдовать...это как запретить мне петь, Сангвинию летать, Хану ездить...не надо так, отец. Будет достаточно, если Магнус просто расколдует Лемана и пообещает больше не не лишать его радостей. Но, мне кажется, Руссу тоже стоит пообещать не издеваться над Магнусом. Повисла тишина. Это было то, что Робаут ожидал услышать, и то, чего не ожидал. "То, что отличает нас друг от друга" - это было...странно слышать от того, кто до сих пор не очень-то ладил со всеми братьями. А потом раздался тихий голос Конрада, снова вернувшегося в свои фантазии: А для тебя нет смысла в них: Что же тогда в краях земных Ты должна найти, Есть ли цель пути, Или всё уже пред тобой? Тайны хранит сияние Тысяч огней, дыхание Странных механизмов, Новых организмов, Сил среды чужой... - Хорошо, Магнус, так и быть. На этот раз, если ты пообещаешь больше так не делать, я пойду навстречу Конраду и не буду тебя наказывать, но только на этот раз, помни. - Хорошо, отец, - кивнул Магнус и как-то странно двинул рукой по направлению к Леману Руссу. Лицо того растянулось в довольной улыбке, почти как у Конрада, который, кстати, продолжал свой небольшой концерт, сосредоточенно гладя второе крыло Сангвиния. Тот стоял и терпел, лицо выражало обречённость и смирение с неизбежным. - Кхм, - Император, судя по всему, потерял нить разговора, - А, вот что. Конрад, я получил твоё прошение об отпуске. ГСИ, действительно? - Да, отец. Я хочу служить Империуму всеми силами. - Раньше ты не проявлял никакого интереса к биотехнологиям. А тут набрал неплохие баллы, даже по математике... Конрад молчал, и молчание это было весьма многозначительным. Император нахмурился, сосредоточился, несколько секунд сверлил глазами непокорного сына...и вдруг глаза его расфокусировались, брови поднялись, а руки задрожали. - Отец, не нужно лезть ко мне в голову, - совсем не обиженным, даже чуточку шутливым тоном попросил Конрад, - Это неприлично. У человека должно быть хотя бы одно укромное место, где он будет чувствовать себя защищённым. - ... - Император не смог ничего сказать, потому что держался за голову и дрожал. "Теперь ты понимаешь, что я чувствовал" - услышал Робаут тихий шёпот на краю сознания, - "Теперь у отца тоже голова полдня болеть будет. Сам виноват. Нет, Конрад определённо изменился к лучшему, я зря волновался". "Не зря" - ответил Робаут, - "Теперь я просто обязан узнать, почему Кёрз стал таким. Он будто ничего не боится!" А Император всё же отказал Конраду в отпуске. Отказал, хотя практически все братья поддерживали Конрада, даже Ангрон, даже Фулгрим, даже Сангвиний, да что там, даже Леман Русс не сердился на Кёрза! Собственно, только Робаут, Дорн и Хорус остались на стороне отца. Наверное, просто чтобы поддержать родителя в трудный для него момент. И в конце встречи Робаут вдруг со всей чёткостью осознал, что и сам в какой-то момент допустил мысль, что отец был не прав... - Конрад! - решительно подошёл Жиллиман к брату. Тот в данный момент разговаривал с Фулгримом, но если и был недоволен появлением Робаута, то внешне это было малозаметно. - Да, Робаут? - спросил он, снова глядя сквозь собеседника. - Нет, я всё понимаю, ты просто доказывал своё мнение, но почему...смотри мне в глаза, Конрад, потому что у меня сейчас такое ощущение, что ты меня не слушаешь. - Я внимательно тебя слушаю, не беспокойся. - Посмотри мне в глаза, - попросил Робаут, практически вжимая брата в стену. Нет, он его даже не касался: тот сам пытался отодвинуться от него. - Оставь его, брат, он не любит столь близкого общения, - попытался удержать Робаута Фениксиец, но Робаут его не услышал. Он чувствовал, что что-то здесь нечисто, и он докопается до правды, чего бы это ему не стоило. - Посмотри. Мне. В. Глаза, - твёрдо и уверенно приказал Робаут. Чёрные зрачки наконец сфокусировались на нём. И тут произошло ЧТО-ТО. Нет, не землетрясение, не вторжение демонов через варп, гром не грянул и пробки не вышибло. Просто Конрад несколько секунд сосредоточенно смотрел ему в глаза, а потом опустил взгляд и тихо, грустно прошептал: - Я очень надеюсь, что ты никогда об этом не пожалеешь. И так же тихо, медленно и печально удалился в неизвестном для самого себя направлении. Тишина звенела в ушах. Робаут чувствовал, что только что случилось что-то нехорошее, но никак не мог понять, что именно. Он повернулся в Фулгриму, чтобы спросить у признанного эксперта в этой области, но тут же замер в ещё большем изумлении: Фениксиец сосредоточенно что-то записывал в странного вида тетрадь. - Фулгрим, что только что случилось? - всё же решился Робаут. - Ты его обидел. Он ведь, оказывается, интроверт, - невнятно ответил брат, не отрываясь от тетради. - О, варп, и ты туда же. Что ты там пишешь? - Оперу. - ... - Да, я пишу оперу! - раздражённо сверкнул тёмными глазами Фениксиец, - Мне Конрад посоветовал. И ты мне только что подкинул идею для арии главного злодея! Спасибо, конечно, но не стоило так обижать его. Он не любит, когда ему смотрят прямо в глаза. - Прости... - Не у меня тебе просить прощения, - вздохнул Фулгрим, - В конце-концов, почему ты так на него взъелся? Тебя ведь не удивляло, когда он убивал, поедал мёртвую плоть, зверствовал...ты должен радоваться, что теперь он всего лишь спорит с отцом. Такие перемены лично мне очень нравятся. Робаут замолчал, не в силах найти ответ. А потом очень и очень крепко задумался. Конрад Кёрз не только изменялся сам - он ещё и менял других. Разве Фулгрим писал раньше оперы? Разве Ангрон стоял когда-нибудь тихо и спокойно дольше получаса? Да что там, разве Пертурабо когда-нибудь провожал заблудившихся братьев? Мир менялся, и менялся быстро. И Робауту остаётся только смотреть и думать, что же будет дальше. - Не нужно так много фруктов, добавь лучше ещё масла. - Уверен? - Конечно. Вот, в книге рецептов написано, - длинный тонкий палец мягко ткнул в нужное место в искомой книге. Пришлось отрезать ещё ломтик сливочного масла и положить в готовящееся тесто, а потом взять венчик и приняться за монотонную работу перемешивания и наблюдать, как мука, яйца, масло, сахар и ещё что-то, с чем Пертурабо никогда не сталкивался, превращаются в однородную массу. Пока он мешал, Конрад смазывал противень. Пертурабо и не знал, как выглядит кухня, а теперь знает: как лаборатория техножрецов, только не в пример уютнее, теплее, и пахнет в ней не железом и жжёными проводами, а чем-то душистым, мягким, тёплым и, разумеется, вкусным. И он в ней был чужим. А вот Кёрз, что неожиданно, вписался c лёгкостью: снял броню, надел поверх майки какой-то странный халат, подвязал волосы и принялся работать, пусть не слишком умело, но быстро осваивая невероятно сложные для Пертурабо вещи вроде приготовления теста и варки крема. Помощь ему нужна была, скорее, моральная: сегодня Император отказал ему в ничтожной просьбе об отпуске. Незнакомому с новым Кёрзом могло показаться, что на него эта новость не оказала никакого воздействия, но, как говорили на древней Терре, дьявол кроется в деталях: лицо не выражало блаженного спокойствия, оно выражало только тоску. Во всяком случае, когда Пертурабо его отыскал на самой крыше дворца, оно выражало именно это. И ещё кое-что, чему найти определение было трудно, но хотелось даже думать об этом другим почерком и с уважением. Но в какой момент он дал согласие испечь вместе тортик - загадка. А теперь он выкладывает тесто на противень и ставит в печь, уже разогретую, и осторожно садится на пол рядом с Конрадом - на стулья садиться они не рискуют. - И долго ждать? - тихо спросил он брата. - Нет, не очень, - покачал головой Конрад, сосредоточенно смотря в стеклянную дверцу печи, - Скоро... - Расстраиваешься, - вздохнул Пертурабо, - Я должен сказать тебе "да не расстраивайся ты так", но не могу: отец действительно неправ. - Нет, - покачал головой брат, - Он, наверное, прав. Но понять его логику...очень, очень сложно. - Полагаешь, он мыслит не так, как мы, - не спросил, а просто...сказал Пертурабо, - Ну да, он ведь прожил много тысяч лет, он гораздо опытнее нас, но иногда я не понимаю, чего он добивается. Сегодня он чуть ли не прямо столкнул Магнуса и Лемана... - И меня с Робаутом, - добавил грустно Кёрз, - Мне показалось, что он просто не может воспринимать нас как отдельные личности. Для него мы - орудия. У каждого орудия есть свои характеристики и специализация, но нет права самому решать, что делать в свободное время. И права на отдых у него тоже нет. Только на перезарядку и починку. - Раньше ты не рассуждал так, - приподнял бровь железный примарх, - Ты читал труды древних философов? - Нет, - покачал головой Конрад, доставая из раскалённой печи дымящийся пирог, - Просто некоторые мысли приходят в голову многим людям. А рассуждать...это ведь так приятно! Пертурабо снова удивился: Конрад был способен на связный диалог, определённо, но в самый ответственный момент его мысли словно переходили на другую линию. Но главное... И тут до Пертурабо дошло. Он улыбнулся и встал, чтобы помочь брату разобраться с тортом. - Да, рассуждать - очень приятно, - кивнул он с улыбкой, - Будет справедливо, если я сам украшу торт. - Ну уж нет, - улыбнулся Кёрз, наконец-то оттаивая, - Ты хочешь забрать себе всё самое интересное. Будет справедливо, если я возьму на себя половину работы. Смотри, розочки делаются так... Он охотно показал, как украшать выпечку, и лицо снова было блаженно-спокойным, а тихий скрипучий голос мягко выводил очередную странную песню. И всё же ты с ним - и мир цветёт Тысячей звезд, среда живёт Странных механизмов, Новых организмов, Созданных людьми на Земле; И в этой среде искусственной Время даёт прочувствовать Свой реальный бег, Где даже человек Не знает путь во мгле...