Ах, если бы только...

Хорус смутно подозревал, что над ним издеваются, но издеваются так тонко и осторожно, что прижать обидчика к стенке не получится. А ведь сначала всё пошло вроде по плану: Конрад согласился его выслушать, пригласил на свой корабль, даже сам встречал. Прибыл Луперкаль как раз к обеду, так что вербовку союзника пришлось отложить на десерт. Тогда и прозвенел первый тревожный звоночек: Севатар, добрая душа, всем своим видом говорил Воителю: "Уходи, спасайся, песец близко, никто тебя не спасёт, беги отсюда, покуда жив, ну куда же ты пошёл, придурок?!" Вслух он, правда, сказал что-то вроде "приветствую", но глаза косили то на дверь, то на иллюминатор, то на Конрада. Улыбающегося, довольного жизнью Конрада, мурлыкающего себе под нос песенку. Надо было послушаться Севатара, но теперь было уже поздно: они сели за стол, сервиторы подали первое блюдо. Одно радовало: за обедом Конрад молчал. Оно же и огорчало: на попытки заговорить с ним на серьёзные темы он тоже молчал. Пришлось как можно быстрее съесть кастрюлю супа, ведро каши и выпить бидон чая, прежде чем Конрад разрешил ему, наконец, разговаривать. - Брат мой, ты меня знаешь? - перво-наперво решил уточнить Хорус. - Наверное. - Тебе моё лицо знакомо? - Я точно знаю, что ты мой брат, - задумчиво прошелестел Кёрз, - Но не могу понять, который. - Ладно, не понимай, - милостиво разрешил Хорус, - Но выслушать ты меня можешь? - Хорошо, - кивнул Конрад, - Чего тебе от меня хочется? "Своеобразная постановка вопроса" - отметил Хорус, - "А теперь нужно действовать очень и очень тонко..." Хорус говорил долго. Он полчаса распинался о том, что видел в далёком мрачном будущем смерть примархов и обожествление Отца. Он объяснил брату, почему лучше предотвратить этот ужас в корне. Чтобы Конраду было понятнее (а лицо у Кёрза было такое, что все инстинктивно избегали сложных предложений), Хорус не только повторял каждую фразу дважды, но и прибегал к моделям из подручных средств. Благо как раз подали десерт: фрукты и вазочку с шоколадными конфетами. - Значит так: вот эта шоколадка - Кхорн. Кхорн - Бог Войны. Запомнил? Кхорн - Бог Войны! Вот эта шоколадка - Кхорн! Слушай, ты хоть кивни, если понял! Медленный кивок. Лицо Конрада выражает всё ту же блаженную отрешённость. Хорус сомневается, знает ли Конрад вообще, что он здесь не один, но спрашивать не решается: одну половину своей долгой речи он уже напрочь забыл, а вторую ещё не придумал. - Ну, и что ты об этом думаешь? - закончил он наконец объяснение и отправил в рот десятую конфету. Конрад посмотрел сквозь него и улыбнулся ещё шире. А потом открыл рот и... Зима, окончен век, И некому искать вину конкретных лиц, И не о чем спросить упавших с неба птиц. Лишь обстоятельства виной Тому, что стало всем судьбой Такой... И пусть как пепел снег Ложится, засыпая сны сгоревших лет, Сметая ложный блеск смешных теперь побед, Надежд несбывшихся земных, Неясных образов ночных, Пустых... - Конрад, что это значит? - забеспокоился Хорус. Он не смог остановить брата, пока тот пел, но теперь был озадачен, поражён и растерян. На нервной почве в рот отправилась двенадцатая шоколадка. - Ты спросил - я дал ответ. Мне не очень нравится твоя идея. Мне кажется, что кто бы не выиграл в этой войне, человечество проиграет. - Возможно, часть планет и будет уничтожена, но ведь Империум огромен! Даже ядерное оружие не охватит все Галактики! И разрушений будет меньше, если мы задушим проблему в корне. - Не ядерное. Демоническое. То, что Конрад говорил, контрастировало с тем, как он это говорил. Этим же тоном он пререкался с Императором в тот злополучный день, этим же тоном приглашал Хоруса на обед, этим же тоном только что дал Луперкалю отказ. Уж это Хорус определил правильно. И от расстройства сунул в рот две конфеты разом. - Раз отказываешься, мог бы и сразу сказать, а не петь. У нас тут не опера! - Да? - удивился Конрад, - А почему? Хорус осел обратно на стул. На него смотрели два абсолютно чёрных глаза, не замутнённых ни интеллектом, ни инстинктом самосохранения. В шоке Хорус опять запустил руку в вазочку и отправил в рот всё, что там оставалось. Конрад усмехнулся и дал знак принести ещё. - Ну...знаешь, Конрад, я отсюда, пожалуй, пойду, - осторожно начал он. - А конфеты? - Э-э-э, не надо. Зря я сюда пришёл, только время потратил...нет-нет, не обижайся, всё было очень вкусно, но мне и впрямь пора...ой...- Живот Хоруса странно забурчал, - Слушай, а где здесь... - Вот эта дверь, - Конрад указал на неприметную дверцу за спиной Луперкаля. - Спасибо, - и Хорус быстро скрылся в "храме размышлений", как это место иронично обзывал Леман Русс. Это был именно что туалет - помещение три на пять метра, унитаз раскрашен в чёрно-фиолетовый, рядом несколько рулонов отличной бумаги. Ещё была подставка для книг, но сейчас она была пуста, что несколько расстроило Хоруса. Живот страшно болел. Слишком страшно. В голову Воителя закралась нехорошая мысль. - Конрад, продукты были свежими? - Разумеется, - даже сквозь стену чувствовалось, что Конрад всё так же безмятежен, - И суп, и каша, и шоколад, и даже слабительное - всё было лучшего качества. - Слабительное? Кёрз, это подло! Ты его добавил в суп? - Нет, в шоколад. И не я, а Мортарион. Он ведь занялся фармацевтикой...я попросил его сделать слабительное, которое будет действовать даже на примархов. Но я не думал, что ты съешь совсем всё... - Я тоже так не думал, - простонал Хорус, - Боги Всеблагие, как же мне плохо! - Передозировка, - радостно заключил Конрад, - А я думал, придётся ещё и зефир предлагать. - Зачем тебе это всё? Я уже понял, что ты против моей идеи, ну так отпустил бы! Я бы тебя не тронул...идиотов не трогают, примета плохая. - Я услышал тебя, брат. Ты, кажется, сказал: "и разрушений будет меньше, если мы задушим проблему в корне"? -... - Ты прав, брат. Сейчас я попробую тебе помочь. - Не надо! - взвыл Хорус не то от боли, не то от ужаса. Потому что теперь тон Конрада выдавал радость. Детскую радость. От этой радости по спине маршировали мурашки, а волосы вставали дыбом (к счастью, в случае Хоруса это было не так заметно). - Не бойся, брат, я не буду тебя бить. Ты отметил, что здесь хорошая слышимость? Это я сюда динамики поставил. Ты ни слова не пропустишь. А через пару часов сюда прибудут наши братья, я им уже отправил сообщение. Ничего не бойся, я помогу тебе. - Не надо! - Тебя заколдовали. Чтобы снять гипноз, мне придётся взломать код. Итак, начнём. Песня первая: "Последнее кольцо"... - Помогите!!! Там, за порогом ночным, Ты пришёл к своей цели Вдалеке от Земли, Где остались леса и метели... Робаут прибыл на флагман Конрада через три часа с момента получения сообщения. Оно было несколько сумбурным и, судя по всему, зашифрованным, но смысл был таким: Конрад просил помощи. "Помогите. Сектор *******. Конрад". По прилёте выяснилось, что не ему одному пришло сообщение. На месте оказалась добрая половина братьев. И все прилетели с легионами, потому что о характере помощи в сообщении не было ни слова. Севатар молча проводил примархов (легионы временно остались на кораблях) в каюту Конрада. Ночной Призрак сидел и пил чай. - Ну, Кёрз, выкладывай, - раздражённо начал Робаут, - Только не говори, что тебе вдруг понадобился кто-то для игры в дартс! - Нет, не сегодня, - Конрад наклонил голову вбок, - Я вызвал помощь не для себя, а для Хоруса. Мортарион, пожалуйста, у тебя есть антидот к тому слабительному? - Есть, - удивился Мортарион, - Но зачем Хорус его принял? - Не он. Я не ожидал, что он съест все конфеты, - пожал плечами Конрад, - Ну, в общем, он там. Мучается... - Всё понял. А зачем ты ему, если не секрет, слабительное давал? - О-о-о...- Конрад улыбнулся блаженно и начал говорить. По мере его рассказа у Робаута глаза вылезали на лоб. А у Магнуса открылся второй глаз (третий вроде бы не открылся, что радовало). Пертурабо сначала приподнял бровь, а потом мрачно усмехнулся - но он по жизни был малоэмоциональным, так что ему позволительно делать вид, будто ничего странного не происходит. - ...а клин клином вышибают. Вот я и вышиб. А ничто так не действует на сознание, как музыка. Я ему весь свой репертуар исполнил! - А он как? - Не знаю. Но от Богов Хаоса отрёкся песне на пятой. - Зачем ты тогда его три часа мучил? - не выдержал Робаут. - Ну...мне из-за двери не было видно, действительно ли он раскаялся... Тем временем Мортарион зашёл в "храм размышлений". Пробыв там несколько минут, он как ни в чём не бывало вышел, неся на себе бледного, дрожащего брата. Глаза его смотрели в одну точку, брови дёргались, а губы бормотали что-то песенное. - Брат? - у Робаута сердце сжалось. Нет, Конрад сказал правду, это нетрудно проверить, но Жиллиман настолько недолюбливал Кёрза, что из принципа сочувствовал Хорусу. Волны расскажут тебе, как сгорали Леса и небесные стаи. Сметая всё то, Чем жил ты вчера, Зеркальной стеной Волна пройдёт! - проорал Хорус прямо на ухо Робауту. - Ты свёл его с ума! - взвыл Робаут, наступая на Конрада. Тот не шевелился и даже не пригибался - словом, вёл себя так, будто ни капельки не боится брата. И сердце не изменило ритм. И дыхание осталось ровным. Словом, Конрад не боялся брата. - Нет, - помотал он головой, - Это пройдёт...но зато Боги Хаоса больше не имеют над ним власти. Это хорошо. - Он прав, - изрёк наконец Магнус, - Возможно, только что был предотвращён самый мрачный вариант будущего. Да, несомненно, так оно и есть. Конрад угадал. Робаут ничего не ответил. Проводил взглядом уносимого в лазарет Луперкаля и нахмурился, глядя на всё такого же возмутительно довольного жизнью Конрада Кёрза. А тот смотрел прямо ему в глаза, не отворачиваясь и не моргая. И не нужно быть псайкером, чтобы понять: Конрад что-то задумал.