Путешествие длиною в жизнь

За месяц мы успели с Генрихом хорошо узнать друг друга. В моей жизни появился человек, который во многих вопросах разбирался лучше, чем я. Не то, что я признала поражение, просто я поняла, что он действительно знает как нужно работать с металлом и другими элементами таблицы Менделеева. Генрих был похож на Ивана Соколова или проще говоря «Сокола». С разницей, что Сокол был брюнетом в очках с карими глазами. Генрих же был шатеном (то есть, у него были темно-рыжие волосы) и зеленые глаза. Они были похожи тем, что хотели посвятить свою жизнь строительству самолетов, танков и прочей военной технике. Возможно, именно поэтому я признала в Генрихе второго Ивана. Я его, кстати, так и называла про себя. Хотя, наша дружба продолжалась всего месяц. Мы быстро нашли возможности для взаимного применения наших знаний в технической сфере. Вскоре, я сама стала наведываться к нему домой. Точнее, к его бабушке и дедушке по отцовской линии. Они не возражали. Напротив, поощряли наши гулянья и путешествия. Через какое-то время, я даже оставалась у него ночевать. Благо, комната для гостей была свободна. Да и дядя Оскар уже вовсю ночевал на заводе. Это при том, что о здоровье тете, я ничего не говорила. Видимо, он по уши залез в работу. Возможно, что ему кто-то, все-таки, рассказал о здоровье тети. Я же понимала, что она умрет и я никак не смогу этому воспрепятствовать. Все это напоминало мне не то страшный сон или книгу. Вот только трупы и разрушения были реальными. Мне и Генриху считай повезло, что нас не забрали ни в Армии, ни в какие-либо еще службы. Однако в октябре–ноябре обстановка в Сталинграде начала накаляться. Почему-то, именно Сталинград привлек мое внимание больше, чем Москва. Немудрено. В Сталинграде воевал мой отец и сам товарищ Сталин. В бытность, когда тот был стариком Волгоградом. Так вышло, что у нас призвали десятерых сокурсников на службу. Это при том, что они были способными студентами. И нас осталось десять. В общей сложности, институт потерял 200 человек из 500. Некоторые факультеты лишь сохранили название и старший персонал, который не мог воевать в силу возраста. Хотя Генрих заметил, что тоже хотел бы послужить. Я лишь ему сказала, что послужишь еще. В душе надеясь, что этого не случится. Я не была трусихой. Если бы я оказалась среди партизан, я бы точно взяла ружье в руки или автомат. Но воевать за немцев, ни за что. И все же, учеба для меня была интересной и я чувствовала себя наиболее подкованной теперь. К сожалению, судьба не дала мне возможности закончить институт. Я отучилась всего два года в Германии. Остальные три я закончила уже в Америке. Судьба — странная вещь. Тебе кажется, что ты погибнешь. И вдруг, с тобой происходят сюрпризы. Преподавателю нравились наши совместные проекты и он решил нам дать новое задание. Придумать броню, которую трудно пробить не только из пистолета, но и из пушки тоже. Впоследствии, это броня была применена на Курской дуге установленная на основании тигра, пантер и Немецкая противотанковая САУ Sturmgeschutz «Штурмгешутц 3», Штурмгешютц 3, (StuG). Я забыла сказать, что теперь все наши знания шли в угоду военным. Дело было даже не в оценках, а в понимании ситуации и угрозы нависшей над Германией. Современным людям и студентом, это было не понять. Но тогда у нас не было выбора. Точнее он был, но либо адский труд в лагерях и на производстве. Либо работа в лучших условиях, но с максимальной производительностью. Полагаю, что в СССР все было точно также. Тоже самое, касалось и самолетов. Юнкерсы и Мессершмитты были основными самолетами, которая производила и использовала Германия в боевых операциях и на войне. Мы выдвинули гипотезу, что можно удлинить пушки и сделать внутреннюю броню для самолетов. В общем, наша работа шла в гору и до декабря 1942 года с Восточного Фронта плохих новостей не приходило. Точнее, Гитлер и Геббельс скрывали реальную ситуацию от народа Германии.

***

Начало наступления и контроперации вермахта 19 ноября 1942 года началось наступление Красной Армии в рамках операции «Уран». 23 ноября в районе Калача замкнулось кольцо окружения вокруг 6-й армии вермахта. Выполнить план «Уран» полностью не удалось, так как не удалось расчленить 6-ю армию на две части с самого начала (ударом 24-й армии в междуречье Волги и Дона). Попытки ликвидировать окружённых с ходу в этих условиях также не удались, несмотря на значительное превосходство в силах — сказывалась превосходящая тактическая подготовка немцев. Однако 6-я армия была изолирована и запасы топлива, боеприпасов и продовольствия прогрессивно сокращались, несмотря на попытки снабжения её по воздуху, предпринятые 4-м воздушным флотом под командованием Вольфрама фон Рихтгофена. Операция «Винтергевиттер» Котельниковская операция Новообразованная вермахтом группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала Манштейна предприняла попытку прорыва блокады окружённых войск (Операция «Винтергевиттер» (нем. Wintergewitter, Зимняя гроза). Первоначально её планировалось начать 10 декабря, однако наступательные действия Красной Армии на внешнем фронте окружения вынудили отложить начало операции на 12 декабря. К этой дате немцам удалось представить лишь одно полноценное танковое соединение — 6-ю танковую дивизию вермахта и (из пехотных соединений) остатки разгромленной 4-й румынской армии. Эти части находились в подчинении управления 4-й танковой армии под командованием Г. Гота. В ходе наступления группировка была усилена весьма потрёпанными 11-й и 17-й танковыми дивизиями и тремя авиаполевыми дивизиями. К 19 декабря фактически прорвавшие оборонительные порядки советских войск части 4-й танковой армии столкнулись с только что переброшенной из резерва Ставки 2-й гвардейской армией под командованием Р. Я. Малиновского, в состав которой входили два стрелковых и один механизированный корпус. Операция «Малый Сатурн» Среднедонская операция По замыслу советского командования, после разгрома 6-й армии, силы, занятые в операции «Уран», разворачивались на запад и наступали по направлению к Ростову-на-Дону в рамках операции «Сатурн». Одновременно с этим южное крыло Воронежского фронта наносило удар по 8-й итальянской армии к северу от Сталинграда и наступало прямо на запад (к Донцу) со вспомогательным ударом на юго-запад (к Ростову-на-Дону), прикрывая северный фланг Юго-Западного фронта в период гипотетического наступления. Однако в связи с неполной реализацией «Урана», «Сатурн» был заменён на «Малый Сатурн». Воронежский фронт вместе с Юго-Западным и частью сил Сталинградского фронта имели целью отбросить противника на 100—150 км на запад от окружённой 6-й армии и разгромить 8-ю итальянскую армию (Воронежский фронт). Наступление планировалось начать 10 декабря, однако проблемы, связанные с подвозом новых частей, необходимых для операции (имевшиеся на месте были связаны под Сталинградом), привели к тому, что А. М. Василевский санкционировал (с ведома И. В. Сталина) перенос начала операции на 16 декабря. 16–17 декабря фронт немцев на Чире и на позициях 8-й итальянской армии был прорван, советские танковые корпуса устремились в оперативную глубину. Манштейн сообщает, что из итальянских дивизий только одна лёгкая и одна- две пехотные дивизии оказали сколько-нибудь серьёзное сопротивление, штаб 1-го румынского корпуса в панике бежал со своего командного пункта. К исходу 24 декабря советские войска вышли на рубеж Миллерово, Тацинская, Морозовск. За восемь дней боёв подвижные войска фронта продвинулись на 100—200 км. Однако в середине 20-х чисел декабря к группе армий «Дон» стали подходить оперативные резервы (четыре хорошо укомплектованные немецкие танковые дивизии), первоначально предназначенные для нанесения удара в ходе операции «Винтергевиттер», что и стало впоследствии, по словам самого Манштейна, причиной её провала. К 25 декабря эти резервы нанесли контрудары, в ходе которых отсекли 24 танковый корпус В. М. Баданова, только что ворвавшийся на аэродром в Тацинской (около 300 немецких самолётов при этом было уничтожено на аэродроме и в эшелонах на станции). К 30 декабря корпус из окружения вырвался, дозаправив танки смесью захваченного на аэродроме авиационного бензина с моторным маслом. К концу декабря наступавшие войска Юго-Западного фронта достигли рубежа Новая Калитва, Марковка, Миллерово, Чернышевская. В результате Среднедонской операции были разгромлены основные силы 8-й итальянской армии (за исключением Альпийского корпуса, не попавшего под удар), завершён разгром 3-й румынской армии, нанесён большой урон оперативной группе «Холлидт». 17 дивизий и три бригады фашистского блока оказались уничтоженными или понесли большой урон. В плен было взято 60 000 солдат и офицеров противника. Разгром итальянских и румынских войск создал предпосылки для перехода Красной Армии в наступление на Котельниковском направлении, где войска 2-й гвардейской и 51-й армий к 31 декабря вышли на рубеж Тормосин, Жуковская, Коммисаровский, продвинувшись на 100—150 км завершили разгром 4-й румынской армии и отбросили части вновь сформированной 4-й танковой армии на 200 км от Сталинграда. После этого линия фронта временно стабилизировалась, так как ни советские, ни немецкие войска не имели достаточно сил, чтобы прорвать тактическую зону обороны противника. Боевые действия в ходе операции «Кольцо» Операция «Кольцо» (1943) Командующий 62-й армией В. И. Чуйков вручает гвардейское знамя командиру 39-й гв. сд С. С. Гурьеву. Сталинград, завод «Красный Октябрь», 3 января 1943 г. 27 декабря Н. Н. Воронов выслал в Ставку ВГК первый вариант плана «Кольцо». Ставка в директиве № 170718 от 28 декабря 1942 года (за подписями Сталина и Жукова) потребовала внести изменения в план, с тем, чтобы он предусматривал расчленение 6-й армии на две части перед её уничтожением. Соответствующие изменения были внесены в план. 9 января немцам был предъявлен ультиматум, который был отклонён Паулюсом. 10 января началось наступление советских войск, основной удар наносился в полосе 65-й армии генерала Батова. Однако немецкое сопротивление оказалось настолько серьёзным, что наступление пришлось временно прекратить. С 17 по 22 января наступление было приостановлено для перегруппировки, новые удары 22–26 января привели к расчленению 6-й армии на две группировки (советские войска соединились в районе Мамаева кургана), к 31 января была ликвидирована южная группировка (пленено командование и штаб 6-й армии во главе с Паулюсом), к 2 февраля капитулировала северная группировка окружённых под командованием командира 11-го армейского корпуса, генерал-полковника Карла Штрекера. Стрельба в городе шла до 3 февраля — «хиви» сопротивлялись даже после немецкой капитуляции 2 февраля 1943 года, поскольку им плен не грозил. Ликвидация 6-й армии должна была, по плану «Кольцо», завершиться за неделю, а в действительности продлилась 23 дня. (24-я армия 26 января выбыла из состава фронта и отправлена в резерв Ставки). Всего в ходе операции «Кольцо» в плен были взяты более 2500 офицеров и 24 генерала 6-й армии. Всего же были взяты в плен свыше 91 тысячи солдат и офицеров вермахта, из которых в Германию по окончании войны вернулось не более 20% — большинство умерло от истощения, дизентерии и других болезней. Трофеями советских войск с 10 января по 2 февраля 1943 года по донесению штаба Донского фронта стали 5762 орудия, 1312 миномётов, 12701 пулемёт, 156 987 винтовок, 10 722 автомата, 744 самолёта, 166 танков, 261 бронемашина, 80 438 автомобилей, 10 679 мотоциклов, 240 тракторов, 571 тягач, 3 бронепоезда и другое военное имущество. Капитулировали в общей сложности двадцать немецких дивизий: 14-я, 16-я и 24-я танковые, 3-я, 29-я и 60-я моторизованные пехотные, 100-я егерская, 44-я, 71-я, 76-я, 79-я, 94-я, 113-я, 295-я, 297-я, 305-я, 371-я, 376-я, 384-я, 389-я пехотные дивизии. Кроме того, сдались румынские 1-я кавалерийская и 20-я пехотная дивизии. В составе 100-й егерской сдался хорватский полк. Также капитулировали 91-й полк ПВО, 243-й и 245-й отдельные батальоны штурмовых орудий, 2-й и 51-й полки реактивных миномётов. Авиаснабжение окружённой группировки Гитлер, посовещавшись с руководством люфтваффе, принял решение наладить снабжение окружённых войск воздушным транспортом. Подобная операция уже производилась германскими авиаторами, снабжавшими войска в Демянском котле. Для поддержания приемлемой боеспособности окружённых подразделений требовались ежедневные поставки 700 тонн грузов. Люфтваффе обещало обеспечить суточные поставки в 300 т. Грузы доставлялись на аэродромы: Большая Россошка, Басаргино, Гумрак, Воропоново и Питомник — крупнейший в кольце. Обратными рейсами вывозились тяжело раненые. При удачных обстоятельствах немцам удавалось совершать более 100 рейсов в сутки к окружённым войскам. Основными базами для снабжения блокированных войск были Тацинская, Морозовск, Тормосин и Богоявленская. Но по мере продвижения на запад советских войск немцам пришлось перемещать базы снабжения всё дальше от войск Паулюса: в Зверево, Шахты, Каменск-Шахтинский, Новочеркасск, Мечётинская и Сальск. На последнем этапе использовались аэродромы в Артёмовске, Горловке, Макеевке и Сталино. С авиасообщением активно боролись советские войска. Бомбардировкам и штурмовкам подвергались как аэродромы снабжения, так и другие, расположенные на окружённой территории. Для борьбы с самолётами противника советская авиация применяла патрулирование, дежурство на аэродроме и свободную охоту. В начале декабря организованная советскими войсками система борьбы с воздушными перевозками противника основывалась на разделении по зонам ответственности. К первой зоне относились территории, с которых происходило снабжение окружённой группировки, здесь действовали части 17 и 8 ВА. Вторая зона располагалась вокруг войск Паулюса над территорией, контролируемой Красной армией. В ней было создано два пояса радиостанций наведения, сама зона делилась на 5 секторов, по одной истребительной авиадивизии в каждом (102 ИАД ПВО и дивизии 8-й и 16 ВА). Третья зона, где располагалась зенитная артиллерия, также окружала блокированную группировку. Она была 15-30 км глубиной, и на конец декабря в ней находилось 235 орудий малого и среднего калибра и 241 зенитный пулемёт. Местность, занятая окружённой группировкой, относилась к четвёртой зоне, где действовали части 8, 16 ВА и ночной полк дивизии ПВО Для противодействия ночным полётам под Сталинградом применялись одни из первых советских самолётов с бортовой РЛС, впоследствии запущенной в серийное производство. В связи с усиливавшимся противодействием советских ВВС немцам пришлось перейти от полётов днём к полётам в сложных метеорологических условиях и ночью, когда было больше шансов совершить рейс незамеченным. 10 января 1943 года началась операция по уничтожению окружённой группировки, в результате чего 14 января оборонявшимися был оставлен основной аэродром Питомник, а 21-го и последний аэродром — Гумрак, после чего грузы сбрасывали на парашютах. Ещё несколько дней действовала посадочная площадка у посёлка Сталинградский, но она была доступна лишь небольшим самолётам; 26-го посадка и на ней стала невозможна. За период снабжения по воздуху окружённых войск в среднем доставлялось 94 т грузов в сутки. В наиболее удачные дни значение доходило до 150 т грузов. Ганс Дёрр оценивает потери Люфтваффе в этой операции в 488 самолётов и 1000 человек лётного состава и считает, что это были самые большие потери со времён воздушной операции против Англии. После операции под Сталинградом многие государственные и политические деятели высоко оценили победу советских войск. В послании И. В. Сталину (5 февраля 1943) Ф. Рузвельт назвал Сталинградскую битву эпической борьбой, решающий результат которой празднуют все американцы. 17 мая 1944 года Рузвельт прислал Сталинграду грамоту: «От имени народа Соединённых Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Сталинграду, чтобы отметить наше восхищение его доблестными защитниками, храбрость, сила духа и самоотверженность которых во время осады с 13 сентября 1942 года по 31 января 1943 года будут вечно вдохновлять сердца всех свободных людей. Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны союзных наций против сил агрессии. » Премьер-министр Великобритании У. Черчилль в послании И. В. Сталину от 1 февраля 1943 года назвал победу Советской Армии под Сталинградом изумительной. Король Великобритании Георг VI прислал Сталинграду дарственный меч, на клинке которого на русском и английском языках выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, — от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа. » На конференции в Тегеране Черчилль преподнёс советской делегации Меч Сталинграда. На лезвии была выгравирована надпись: «Дар короля Георга VI стойким защитникам Сталинграда в знак уважения от британского народа». Вручая подарок, Черчилль произнёс прочувствованную речь. Сталин принял меч двумя руками, поднёс его к губам и поцеловал ножны. В ходе битвы, и особенно после её окончания, усилилась деятельность общественных организаций США, Англии, Канады, выступавших за оказание более действенной помощи Советскому Союзу. Например члены профсоюзов Нью-Йорка собрали 250 тыс. долларов на постройку больницы в Сталинграде. Председатель объединённого союза швейников заявил : «Мы гордимся тем, что рабочие Нью-Йорка установят связь со Сталинградом, который будет жить в истории как символ бессмертного мужества великого народа и оборона которого являлась поворотным пунктом в борьбе человечества против угнетения… Каждый красноармеец, обороняющий свою советскую землю, убивая нациста, тем самым спасает жизни и американских солдат. Будем помнить об этом при подсчёте нашего долга советскому союзнику. Немецкий генерал Курт фон Типельскирх в книге «История Второй Мировой Войны» оценивает поражение под Сталинградом следующим образом: «Результат наступления оказался потрясающим: одна немецкая и три союзных армии были уничтожены, три другие немецкие армии понесли тяжелые потери. По меньшей мере пятидесяти немецких и союзных дивизий больше не существовало. Остальные потери составляли в общей сложности еще двадцать пять дивизий. Было потеряно большое количество техники — танков, самоходных орудий, легкой и тяжелой артиллерии и тяжелого пехотного оружия. Потери в технике были, конечно, значительно больше чем у противника. Потери в личном составе следовало считать очень тяжелыми, тем более, что противник, если он даже и понес серьезные потери, все же располагал значительно большими людскими резервами. Престиж Германии в глазах ее союзников сильно пошатнулся. Поскольку одновременно и в Северной Африке было нанесено непоправимое поражение, надежда на общую победу рухнула. Моральный дух русских высоко поднялся». Были и другие немецкие генералы, которые рассказывали это фюреру. В отличии, от Сталина. Он к их мнению не прислушался, что опять-таки доказывало то, насколько далек от политики и военного дела.