Путешествие длиною в жизнь

Из дневника Генриха Майера: Были еще случаи, после которых я и мои друзья не могли нормально спать. И хотя, я был на учебных курсах и в специализированной школе СС не числился. Я узнал о воистину страшных вещах, которые творились в рамках этого учебного заведения. Зимой 1943 года в школу приехала группа военных машин. Весь седьмой класс оказался снаружи, где Гаулейтер Генрих Штайнер сообщил нам, что группа советских военнопленных убила своих охранников, похитила оружие и сбежала из соседней деревни. Наших парней вооружили карабинскими винтовками 98k и отправили в лес для их поиска. Среди нас были Фридрих и Альбрехт, назначенные той же группе, они прошли дальше всех и оказались глубоко в ледяных лесах. Внезапно кто-то вышел из укрытия и попытается бежать назад по гребню близлежащего холма, игнорируя крики и просьбы, остановиться. В конце концов, они открыли огонь, стреляя в каждого из россиян. Когда мы подошли, нашему удивлению не было предела. Оказывается, что никто из заключенных не был вооружен, но все они были молодыми мальчиками, одного с нами возраста или чуть старше. Сын Гауляйтера Альбрехт даже пытался оказать первую помощь. Хотя не знал, как это делается. То все еще оставаясь в живых, но его отец прибывает с поиском и стреляет в русских. Когда же мы прибыли обратно в школу, мы услышали звуки выстрелов. Это расстреляли остальных военнопленных. В следующий день Альбрехт прочитал нам вслух эссе, в котором осуждает казнь советских военнопленных как преступный акт и свое участие в нем как «зло». Возмущенные, школьные власти вызывают отца, который холодно сообщает Альбрехту, что он напишет новое эссе, начиная с извинения за свои предыдущие заявления. Альбрехт вместо этого пишет второе эссе, в котором он осуждает своего отца за то, что он убил военнопленных. Узнав, что Альбрехт должен быть исключен из школы и призван в Ваффен-СС, чтобы сражаться на Восточном фронте, Фридрих спрашивает, что он будет делать дальше. Альбрехт отвечает: «Не знаю». На следующее утро инструктор по спорту пробуждает мальчиков рано и приказывает им идти на замерзшее озеро возле школы. На льду было сделано два отверстия, и каждый мальчик должен погрузиться в один и проплыть к другому, используя веревку, которую первый тянет в качестве проводника. Фридрих протянул веревку, но Альбрехт погружается и не выходит. Фридрих находит его на полпути между отверстиями, тот намеренно остается подо льдом и не всплывает. Услышав крики Фридриха, Альбрехт поднял голову и слегка покачал головой. Прикоснувшись рукой к нижней стороне льда, Альбрехт отпускает веревку, погружается глубоко в замерзающую воду и исчезает из поля зрения. Глубоко огорченный, Фридрих написал некролог защищая своего друга и просит директора опубликовать его в школьной газете, но директор школы отказывается, заявив, что «среди людей, умерших за фюрера, отечество и нацию, нет места самоубийцам.» Предстоящий боксерский матч против школы в Потсдаме представлял интересы обеих школ. Фридриху, обвиненному в соучастии в смерти Альбрехта его безразличным отцом, говорят, что его будущее в Алленштейна очень сильно связано с результатом этого матча. Там были наблюдатели из выдающихся немецких университетов, а также директор школы Алленштейна и Гаулейтер Генрих Штайн. Несмотря на то, что он сумел одолеть своего противника, Фридрих не стал добивать его. Он встал и начал пробивать защиту Фридриха, который даже не защищался. Фридрих бесстрастно стоял и судя по всему ждал пока его выбьют. В результате, он превратил победу Алленштейна в унизительное поражение. Фридриху здорово досталось и он упал почти без чувств. На следующий день Фридриха выгнали. Ему не разрешили разговаривать с кем-либо из его соседей по комнате, когда он уезжает, и добирается до ворот инструктором по спорту с тем же чемоданом и летней одеждой, в которой он прибыл. Инструктор выталкивает Фридриха из передних ворот и закрывает их перед лицом. Побежденный Фридрих ненадолго оглядывается на Алленштейна, затем он пошел дальше и вскоре исчез из виду. В тот день, я с друзьями понял, что не все так гладко в этой школе. Я, к сожалению, так и не узнал что стало с Фридрихом. После войны, я и Анна жили в США и по естественным причинам не поддерживали отношений с бывшими соседями и друзьями. Тем не менее, я все равно планировал попасть в СС и поехать на Восточный Фронт. Я так и не смог рассказать Анне и близким о том, что случилось в Школе. Не только потому что это было конфиденциальным, но и потому что не хотел демонстрировать истинное положение вещей. Я много лет пытался игнорировать ситуацию в концлагерях, хотя прекрасно знал, что там творится. Рассказы окружающих показывали, что там реально уничтожали людей. Увы, когда человек не хочет чего-то знать. Он и не будет этого делать. И все-таки, за смерть невинных людей каждый немец несет ответственность. Анна была права, когда говорила, что русские никогда ничего не забывают. Когда мы читали мемуары Отто фон Бисмарка мы обнаружили подобную фразу и в его работах. «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть». Анна была родом из России и она-то лучше меня знала все об истории русского народа. Русские впитали в себя веками другие народы и их культуры. И главное, уживались с ними, как братья. Идея братских народов, пришла к русским не из лозунгов Ленина и Сталина. А с древних времен, когда их пыталось захватить монгольское Ига. Я это понял лишь тогда, когда стал изучать историю русского народа. Нам немцам далеко до них. И хотя через нас прошло много всяких племен. Мы так и не стали по настоящему единым народом. Межэтнические распри пруссаков, баварцев и других немецких княжеств и республик. Переродились в идеи расового национализма. Что никак не способствовало укреплению товарищеских отношений.

***

Я конечно не расспрашивала Генриха о том, что происходило в школе СС. Но даже месяц пребывания там, оставил на нем отпечаток. Только еда и домашний уют заставляли его проснуться и стать человеком. Я слышала, что местные жители говорили о том, что там гибнут студенты. Хотя газеты заявляли, что это все вранье. Все это было очевидной попыткой скрыть ложь. Но немцы знали что к чему и понимали, что рано или поздно об этом узнают все. Лицемерие немцев достигло своего апогея, когда они попадая в плен говорили: «мы не понимаем и не знаем в чем нас обвиняют». И это были не члены СС и солдаты Вермахта. Обычные люди (граждане Рейха) знали о том, что происходит застенках концлагерей и охранных бараках. Расстрелы и крики были частым явлением в концлагерях. Но немцев это не смущало. Ведь многие вещи, которыми владели пленные и «несчастные люди» ставшие узниками и жертвами концлагерей. Становились собственностью СС, Вермахта и многих других нацистских бонз. Те, в свою очередь, делились со своими близкими украденными вещами. Это и были ужас и кошмар «нацистского зверя». Это чудовище росло, пока Советский Союз и народ его. Не дали отпор этому зверю. Германия планировала уничтожить всех до кого она могла добраться. И все же, даже в Германии находились люди, которые рискуя жизнью. Защищали евреев, русских и другие народы, пряча в погребах, тайниках и подвалах. В том случаи, если их обнаруживали. И тех, и других ждала участь страшнее смерти. К сожалению, даже тех кто не поддерживал режим. Их продолжали обвинять в преступлениях, как представителей этой нации. И хотя Сталин сказал: «Фюреры приходят и уходят, а народ остается». Это все равно, не снижало ту вину, которую несла нация за все что происходило во время войны. Конечно, детей и стариков трудно было обвинять за все эти преступления. Особенно, если они не играли никакой роли в этой бесчеловечной политики. Однако в Третьем Рейхе уже применялась практика, когда детям давали возможность показать себя как истинных «наци» Одним из элементов расовой теории Третьего рейха, было требование «расовой гигиены» германской нации, очищения его от «неполноценных» элементов. В долгосрочной перспективе лидеры нацистов мечтали создать породу идеальных людей, «расу полубогов». По мнению нацистов, «чистых» арийцев осталось немного даже в немецкой нации, необходимо было проделать большую работу, фактически создать заново «нордическую расу». Значение этому делу придавалось огромное. Не зря Адольф Гитлер в своём обращении к партийному съезду в сентябре 1937 года сказал, что величайшую революцию Германия совершила, когда впервые планомерно приступила за народную и расовую гигиену. «Следствия этой немецкой расовой политики для будущего нашего народа будут важнее, чем действия других законов, потому что они создают нового человека». Имелись в виду «нюрнбергские расовые законы» 1935 года, которые должны были защитить немецкую нацию от расового смешения. По словам фюрера, немецкому народу только ещё предстояло стать «новой расой». Надо отметить, что идеи расовой гигиены и евгеники родились не в Германии, а в Великобритании во второй половине 19 столетия. В то же время были сформированы основные идеи социального дарвинизма. Основателем евгеники считается британец Фрэнсис Гальтон. Английский учёный ещё в 1865 году он выпустил работу «Наследственный талант и характер», а в 1869 году более детальную книгу «Наследование таланта». В Германии евгеника только делала первые шаги, когда в ряде стран её уже активно внедряли в жизнь. В 1921 году в Нью-Йорке пышно прошёл 2-й Международный конгресс евгенистов (1-й прошел в Лондоне в 1912 году). Таким образом, англо-саксонский мир был новатором в этой сфере. В 1921 году в Германии вышел учебник по генетике написанный Эрвином Бауэром, Эугеном Фишером и Фрицем Ленцом. Значительный раздел в этой книге был посвящен евгенике. По мнению сторонников этой науки, важнейшую роль в становлении личности человека играет его наследственность. Очевидно, что воспитание и образование также оказывают огромное влияние на развитие человека, но «природа» играет более важную роль. Это приводит людей к делению на «худших», с низким уровнем интеллектуального развития, размножающимся у части таких людей повышенный уровень склонности к криминалу. Кроме того, «худшие» размножаются намного быстрее «лучших» («высших») представителей человечества. Сторонники евгеники считали, что европейская и американская цивилизации просто исчезнут с лица Земли, если не смогут приостановить процесс быстрого размножения представителей негроидной (черной) расы и низших представителей («худших») белой расы. В качестве эффективной меры приводились в пример законы Соединенных Штатов, где существовала расовая сегрегация, и ограничивались браки между представителями белой и черной рас. Ещё одним инструментом для сохранения чистоты расы была стерилизация. Так, в США было принято дополнять тюремное наказание для рецидивистов стерилизацией, особенно для женщин. В эту категорию также могли попасть алкоголички, проститутки и ряд других категорий населения. Учебник получил большую известность и хорошо распространялся. В 1923 году вышло второе издание книги. Издателем был Юлиус Леманн — товарищ Гитлера (у него будущий вождь Германии скрывался после «пивного путча»). Загремев в тюрьму, Гитлер получал от Леманна книги, в том числе учебник по евгенике. В результате в «Моей борьбе» появился раздел посвященный «генетике человека». Фишер, Бауэр и Ленц и ряд других учёных в 1920-е годы искали у правительства поддержки для реализации евгенических программ в Германии. Однако в тот период большинство партий выступало против стерилизации. Фактически только национал-социалисты благосклонно отнеслись к этой идее. Ещё больше нацистов привлекла выдвинутая Фишером мысль о двух расах: белой — «высшей» и черной — «низшей». Когда на выборах в 1930 году партия национал-социалистов набрала значительный процент голосов, Ленц написал рецензию на «Майн кампф» Гитлера. Её опубликовали в одном из германских научных журналов («Архив расовой и общественной биологии»). В этой статье отмечалось, что Адольф Гитлер — это единственный в Германии политик, который понимает значение генетики и евгеники. В 1932 году руководство национал-социалистов обратилось к Фишеру, Ленцу и их коллегам с предложением о сотрудничестве в области «гигиены рас». Это предложение было воспринято учеными благосклонно. В 1933 году сотрудничество стало ещё более широким. Издаваемые Леманном книги становились школьными и университетскими учебниками и пособиями. Эрнст Рудин, он в 1932 году в Музее естественной истории в Нью-Йорке стал президентом Всемирной Федерации евгеники, был назначен руководителем Общества по расовой гигиене и будет соавтором закона о принудительной стерилизации и других аналогичных законопроектов. Эрнст Рудин в 1943 году назовёт заслуги Адольфа Гитлера и его соратников «историческими», так как «они осмелились сделать шаг на пути не только к чисто научным знаниям, но и к гениальному делу расовой гигиены немецкого народа». Инициатором кампании по принудительной стерилизации людей стал министр внутренних дел Вильгельм Фрик. В июне 1933 года он произнёс программную речь, которая касалась расовой и демографической политике в Третьем рейхе. По его словам, Германия пришла в «культурный и этнический упадок» из-за влияния «чуждых рас», особенно евреев. Нации угрожала деградация из-за почти миллиона человек с наследственными психическими и физическими заболеваниями, «слабоумных и низших людей», чьё потомство не было желательно для страны, особенно учитывая их уровень рождаемости выше среднего. По мнению Фрика, в германском государстве было до 20% населения, нежелательного в роли отцов и матерей. Ставилась задача повысить процент рождаемости «здоровых немцев» на 30% (около 300 тыс. в год). Для увеличения числа детей со здоровой наследственностью, предполагалось сократить появление детей с дурной наследственностью. Фрик заявил, что всесторонняя нравственная революция, призвана возродить общественные ценности и должна включать в себя полномасштабную переоценку «генетической ценности нашего народного тела». Фрик вскоре произнес ещё несколько речей, которые несли в себе программные установки. Он сообщил, что раньше природа заставляла слабых погибать и сама очищала род людской, но в последние десятилетия медицина создала искусственные условия для выживания слабых и больных, что вредит здоровью народа. Рейхсминистр внутренних дел Германии стал пропагандировать евгеническое вмешательство со стороны государства, которое должно было компенсировать резкое уменьшение роли природы в сохранении здоровья населения. Идеи Фрика поддерживали и другие видные деятели Германии. Всемирно известный евгеник Фридрих Ленц подсчитал, что из 65 млн. немцев необходимо стерилизовать 1 млн. человек как откровенно слабоумных. Глава Управления аграрной политики и министр продовольствия Третьего рейха Рихард Дарре шел дальше и утверждал, что стерилизации нуждаются 10 млн. человек. 14 июля 1933 года был издан «Закон о предохранении от наследственных болезней подрастающего поколения». В нём признавалась необходимость принудительной стерилизации наследственных больных. Теперь решение о стерилизации мог принять врач или врачебная инстанция, и её могли провести без согласия пациента. Закон вступил в силу с начала 1934 года и положил начало кампании против «неполноценных в расовом отношении» людей. До начала Второй мировой войны в Германии было стерилизовано около 350 тыс. человек (другие исследователи называют цифру в 400 тыс. мужчин и женщин). Более 3 тыс. человек погибло, т. к. операция была с определённым риском. 26 июня 1935 года Адольф Гитлер подписал «Закон о необходимости прерывания беременностей по причине наследственных болезней». Он позволял Совету по наследственному здоровью вынести решение о стерилизации женщины, которая беременна к моменту операции, если плод ещё не способен к самостоятельной жизни (до 6 месяцев) или если прерывание беременности не приведёт к серьёзной опасности для жизни и здоровья женщины. Приводят цифру в 30 тыс. евгенических абортов в период нацистского режима. Абортами лидеры Третьего рейха ограничиваться не собирались. Имелись планы уничтожения уже родившихся детей, но они откладывались, из-за более важных задач. По словам личного врача и поверенного в медицинских делах фюрера Карла Брандта, об этом Гитлер заговорил после съезда Национал-социалистической партии в Нюрнберге в сентябре 1935 года. После войны Брандт дал показание, что Гитлер заявил руководителю Национал-социалистического союза врачей Герхарду Вагнеру, что он санкционирует программу эвтаназии в национальном масштабе в ходе войны. Фюрер считал, что в ходе большой войны такая программа пройдёт легче, и сопротивление общества и Церкви не будет иметь такого значения, как в мирное время. Эта программа была запущена осенью 1939 года. В августе 1939 г. акушерки роддомов были обязаны сообщать по инстанции о рождении детей-калек. Родители были их обязаны зарегистрировать в Имперском комитете по научному исследованию наследственных и приобретенных болезней. Он располагался по адресу: Берлин, Тиргартенштрассе, дом 4, поэтому кодовое название программы по эвтаназии и получило название — «Т-4». Первоначально родители были должны регистрировать детей — душевнобольных или калек в возрасте до трёх лет, затем возрастную границу подняли до семнадцати лет. До 1945 года было зарегистрировано до 100 тыс. детей, из них 5-8 тыс. убито. Экспертом по «эвтаназии» детей считался Хайнц Хайнце — с осени 1939 года он руководил 30 «детскими отделениями», где детей убивали с помощью ядов и передозировкой лекарств (к примеру, снотворных). Такие клиники располагались в Лейпциге, Нидермарсберге, Штейнхофе, Ансбахе, Берлине, Эйхберге, Гамбурге, Люнебурге, Шлезвиге, Шверине, Штутгарте, Вене и ряде других городов. В частности, в Вене за годы осуществления этой программы было убито 772 «неполноценных» ребёнка. Логичным продолжение убийств детей стали убийства взрослых неизлечимо больных, старых, дряхлых и «бесполезных едоков». Часто эти убийства проходили в тех же клиниках, что и убийства детей, но в других отделениях. В октябре 1939 года Адольф Гитлер дал указание умерщвлять неизлечимых больных. Такие убийства проводились не только в больницах и приютах, но и в концлагерях. Был организован специальный комитет, которым руководил юрист Г. Бон, который разработал методику удушения жертв в помещениях, якобы предназначенных для умывания и дезинфекции. Была организована специальная транспортная служба для перевозки и концентрации жертв в «санитарных учреждениях» Хархейма, Графенека, Бранденбурга, Беренбурга, Зоненштейна и Хадамера. 10 декабря 1941 года было дано указание администрации 8 концлагерей о проведении проверок и отбора заключенных для уничтожения их с помощью газа. Таким образом, газовые камеры и примыкающие к ним крематории, были первоначально испытаны в Германии. Программа по убийству «неполноценных» людей стартовала осенью 1939 года и быстро набрала обороты. 31 января 1941 года Геббельс отметил в своем дневнике о встрече с Булером о 80 тыс. ликвидированных душевнобольных и 60 тыс., которые должны быть убиты. В целом же количество приговорённых было значительно больше. В декабре 1941 года в докладе медицинской службы сообщается о приблизительно 200 тыс. слабоумных, ненормальных, неизлечимо больных и 75 тыс. престарелых, которые подлежали уничтожению. Вскоре об этих убийствах стали догадываться люди. Информация просачивалась от медицинского персонала, ужас ситуации стал доходить до пациентов больниц, людей которые жили около клиник, центров убийства. Общественность и в первую очередь Церковь стала протестовать, начался шум. 28 июля 1941 года епископ Клеменс фон Гален возбудил в прокуратуре при Мюнстерском земельном суде дело о групповом убийстве душевнобольных. В конце августа 1941 года Гитлер был вынужден приостановить действие программы Т-4. Точное число жертв этой программы неизвестно. Геббельс сообщал о 80 тыс. убитых. Согласно одному из нацистских документов по подсчёту жертв, который был составлен в конце 1941 года и был найден в замке Хартхейм около австрийского города Линц (он служил в 1940–1941 гг. одним из главных центров по умерщвлению людей), сообщается о 70,2 тыс. убитых. Некоторые исследователи говорят о минимум 100 тыс. убитых за 1939–1941 гг. После официальной отмены программы эвтаназии врачи нашли новый способ ликвидации «неполноценных» людей. Уже в сентябре 1941 года директор психиатрической больницы в Кауфбойрен-Ирсее, доктор Валентин Фальтхаузер стал применять практику «жестокой» диеты, де-факто убивая больных голодом. Этот метод также был удобен, так как вызывал повышенную смертность. «Диета-Е» серьёзно увеличила смертность в больницах и существовала до конца войны. В 1943–1945 гг. в Кауфбойрене умерло 1808 пациентов. В ноябре 1942 года «безжировая диета» была рекомендована к внедрению во всех психиатрических больницах. В больницы отправляли и «восточных рабочих», русских, поляков, прибалтов. Общее число погибших в ходе реализации программы эвтаназии к моменту падения Третьего рейха, по разным данным, доходит до 200-250 тыс. человек. Первые шаги — создание «Расы полубогов» Помимо ликвидации и стерилизации «неполноценных» в Третьем рейхе начали осуществлять программы по отбору «полноценных», для их размножения. С помощью этих программ планировалось создать «расу господ». Немецкий народ, по мнению нацистов, ещё не был «расой полубогов», её только предстояло создать из немцев. Зародышем господствующей расы был орден СС. Гитлера и Гиммлера в расовом плане не удовлетворял тот немецкий народ, который существовал к этому времени. По их мнению, надо было провести большую работу по созданию расы «полубогов». Гиммлер считал, что Германия сможет дать Европе правящую элиту через 20-30 лет. Расологи Третьего рейха составили карту, где чётко видно, что не всё население Германии считалось полностью «полноценным». Достойными считались «нордическая» и «фальская» подрасы. «Динарская» в Баварии и «восточнобалтийская» в Восточной Пруссии не были «полноценными». Необходима была работа, в том числе и «освежением крови» с помощью войск СС, для превращения всего населения Германии в «расово полноценное». Среди программ направленных на формирование «нового человека, была и программа Лебенсборн (Lebensborn, „Источник жизни“. Эта организация была создана в 1935 году под эгидой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и давала возможность матерям-одиночкам возможность рожать детей в приютах от служащих СС, прошедших расовый отбор, то есть не содержащих „чуждых примесей, в частности, еврейской и вообще неарийской крови у их предков. Кроме того, с помощью этой организации шло ‚онемечивание‘ детей, увезённых из оккупированных областей, который подходили по расовым признакам. В 1945 году в Германской Империи насчитывалось приблизительно 40 национал-политических учебно-воспитательных учреждений с более чем 15 тысячами учеников. Даже тогда, когда исход Второй мировой войны был предрешён, формирования из этих учеников всё равно послали на ‚Финальную Битву‘. Но будучи фанатично настроенными они в то же время были слабо вооружены, из-за чего из этих 15 тысяч погиб каждый второй.