Путешествие длиною в жизнь

В то время как Генрих был на Восточном Фронте. Я занималась обязанностями по дому. Родители Генриха не возражали, чтобы я училась и дальше. В один из солнечных летних дней, я выгуливала малыша. Имеется ввиду, Лаки. Малышом его называла Клара. Малыш рвался на зеленую зону и распугивал толпу. Вав-вав, — говорил он, что скорее всего значило «разойдитесь, пропустите. Пес идет» Мы дошли до парка, где гуляли хозяева со псами. Вдруг, меня окликнул знакомый голос. Это была одна из моих школьных подруг Гертруда Бейц. Это была девочка в очках с темными волосами. Ее называли всезнайкой в школе. Однако мы с ней подружились. Лаки обрадовался и прыгнул на ничего не подозревающую девушку и стал целовать. И делал это так сильно, что у нее слетели очки. Благо не разбились. Я подняла их и извинилось перед Гердой. Я ее так называла. Ничего, у меня тоже есть пес. Я знаю, как собаки любят людей. Лаки сидел на дорожке и одобрительно гавкнул: Вав. Мы разговаривали с ней обо всем. Сидя на скамейке, она мне рассказывала что ее друг Бруно был взят в армию год назад. Там и погиб. На работу она устроилась горничной. К сожалению, ее неарийская внешность не дала ей больших перспектив. Об Аненербе и речи не шло. Она была сутулой и больше походила на японку в очках. Врачи запретили ей таскать тяжести. Поэтому, она выполняла легкую работу. Убирала посуду, чистила камины, мыла пол. В общем, выполняла бытовую работу. С одной стороны, я была за нее счастлива. Ей не приходилось трудиться на заводе и день, и ночь. Другое дело, что ее любил август. Парень во многом похожий на нее. Теперь, у нее вообще нет ухажёра. Но я надеялась, что все у нее сложится. Во всяком случаи, я болела за нее душой. Мы так и просидели на лавке пару часов. Я не стала ей рассказывать о Генрихе. Не хотела накликать беду. Ведь было 15 июня и он до сих пор не вернулся. Наверное, общая грусть сблизила нас сегодня, — заметила я. Да, ты права, — ответила она. Все у нас будет хорошо. Обязательно, — поддержала я ее. После этого, мы попрощались и пошли по домам. Я помнила, что мне еще придется учить нелюбимый французский. И как ни странно, китайский. Зачем он мне?