Путешествие длиною в жизнь

Клара Сидела за столом и ждала наших героев. Соня и Генрих были усталыми и изможденными. Миссис Вайт напротив выглядела хорошо, несмотря на поездку и весь день в бегах. Все это выглядело так, как будто дети пришло по первому зову матери. Впрочем, больше никого не было рядом и никто не мог подслушать этот разговор. Соня и Генрих сели так тихо, что казалось громче парит муха. Они были усталыми и едва могли вымолвить слово. Казалось, что этому молчанию не будет конца. Первым, кто нарушил тишину были не Соня и не Клара. Это был Генрих. Я полагаю, что вас послал Гельмут Вайт, не так ли? — поинтересовался Генрих. Совершенно верно. Хотя, инициатива поехать в Швейцарию была моей личной. Поэтому я хочу сказать все, что знаю, — ответила она непринужденно. И что же это? — задал второй вопрос Генрих. Гитлер находится в бункере под Берлином. Город окружен русскими войсками. Гельмут тоже там, — продолжала она. То есть, он еще жив? — спросила Соня. Да. Но есть вероятность, что он может погибнуть. Поэтому я должна выполнить его просьбу, — объясняла она. Какую? — задала вопрос Соня. Вы получите от меня защиту со стороны Армии и Правительства США. Плюс, новые фамилии и документы. Неужели американцы… не успел договорить Генрих, как его перебила Соня. Они готовы дать нам возможность уехать в США. Это странно. Ведь они ничего о нас не знают. Да и мы здесь зарегистрированы как шведы. Возможно, Даллес… Я не договорила, — сказала Клара подняв руку. Таким образом, она попросила нас замолчать. Американцы знают достаточно о вас и готовы предоставить вам жилье и соответственно, временную прописку. До тех пор, пока вы не получите гражданство. Я и Гельмут договорились об этом с их представителями. Теперь вы должны дать ответ да или нет, — указала госпожа. В смысле, да или нет, — поинтересовался Генрих. Понимаете, вы можете убежать от всего этого и зажить как обычная семья. Но в этом случаи, за вами будут бегать все спецслужбы мира и никто не знает чем это все закончится, — продолжала она. То есть, если мы откажемся, — ответила я за Генриха, — нас привлекут к суду. Может вас Анна и нет, а вот Генриха да. Он эсэсовец и сын крупного промышленника Майера. Его если арестуют, отправят в лагерь военнопленных. Не имеет значения, совершал ли он преступления или нет. Он будет считаться, как и все члены СС военным преступником. Понимаете, — дополнила она. Но ведь у нас другая фамилия и мы… Ваша фамилия является прикрытием. Вайтов знают и в Америке, и в России. Поэтому, информация о его агентах может просочиться. Какая бы там ни была конспирация, вас наверняка узнают или найдут по документам. Лучше решение, это начать сотрудничать с разведкой США и возможно с Россией. Но с условием, что вы будете иметь другие имена, фамилии и гражданство. Ваши дети не будут знать кто вы и чем раньше занимались. Официальная версия, вы эмигранты из Европы со шведскими корнями. Никаких Майеров, Шульцев и Хофферсонов вы не знаете. Отныне, у вас будут новые фамилии. Вот ваши новые документы для регистрации в американском посольстве. Альберт Хофф и Эльза Хофф, — прочитали мы. Это специально сделано, чтобы вас не искали. Помните, что времени в обрез. К концу апреля, вы должны встретиться с Даллесом или с кем-то из его представителей. Подождите, но это значит что мы сможем общаться с родственниками, — обратил внимание Генрих. Да, ближайшие шесть лет это будет невозможно. Все связи через наших людей. Я дам вам контакты через которые вы сможете связываться, — подчеркнула она. Она вытащила из сумки кипу бумаг и протянула им. Вы можете изменить фамилии и имена на другие. Но это возможно, только после встречи с Даллесом. Не показывайте их посторонним людям и держите их подальше от обслуги. И вот что, не светитесь в этом отеле долго. Вы должны покинуть это место в ближайшие дни. В мае начнется летний сезон и многое начнут интересоваться тем, что вы тут делаете. Аккуратней с собеседниками и не заводите разговоры о политике. Они могут быть провокаторами. Необязательно, сотрудниками служб и ведомств. Просто, будьте там где вас никто не знает и относиться к вам как хорошим людям, но не друзьям, — наставляла их Клара. И последнее, никаких связей с эсэсовцами. Если они вас узнают. Скажите, что вы по делам в Швейцарии. Не рассказывайте им о целях своей поездке. Только если они скажут, что мы о «В». Если вашей жизни будет кто-то угрожать. Используйте любые подручные средства, но не те что могут убить или покалечить, — закончила она. Генрих и Соня молчали, словно у них вырвали языки. Жена Вайта вела себя как заправский шеф. У вас есть вопросы? — спросила она. Да, — сказала Соня, — почему мы не можем остаться в Швейцарии до конца войны? Анна, я могу сказать только вам настоящие причины почему вы должны это все делать. Но я не могу сказать вашему мужу. Поскольку, он итак знает что с ним будет если до него доберутся спецслужбы. В лучшем случае, суд и пожизненное заключение. В худшем, казнь. А вас ждет более страшная участь, — заметила Клара. Генрих понял, что ему надо выйти. Поскольку, этот разговор не требовал его непосредственного участия. Он встал и пошел к двери. Если я буду нужен, зовите меня, — указал он и вышел за дверь. Прошла минуту и женщины могли говорить спокойно. Клара на всякий случай подошла к двери и приложила к ней ладонь. Таким образом, она поняла что за ней никого нет. Она подумала ее открыть, но в этом не было нужды. Генрих вернулся в номер и никаких шагов за дверью больше не было. Все это было хитрой попыткой узнать, есть ли за ними хвост. Не подслушивает ли их кто-либо. Наконец, она вернулась на место. Соня, вы помните, что я вам рассказывала о жизни в США. Так воя, я работала и работаю до сих пор на американские службы США. Не думайте, что я иду против своего мужа и вас. Я знаю Гельмута и он никогда бы не стал бы брать первых попавшихся людей. Вы очень способная девушка и вас блестящее будущее. У вашего мужа тоже. Но и вы меня поймите, как женщина женщину. Если вы останетесь здесь. Вас арестуют или в лучшем случае, вы вынуждены будете воспитывать ребенка одна. Сейчас в Европе будут сложные времена. Голод, разруха и смерть. Забудьте о России. Вы в нее уже никогда не вернетесь. Вы могли бы вернуться, если бы вы были узницей концлагеря. В данном случае, если за вас заступится кто-то из ваших друзей в России. Однако не факт, что к вам будут относиться так, как было прежде. Многие люди видели и знают вас. Если они дадут показания, это значит что у вас будет много проблем. Подумайте о будущем ребенка. Лучше ему (или ей) не знать о том, что вы жили в Рейхе и были вывезены из СССР. Последующие поколения будут помнить об этой войне. У всех на душе будет горечь, моя дорогая. Поэтому, единственное хорошее решение для вас. Это покинуть Европу на много лет и ездить только на отдых в те места, где вас никто не знает. Я же останусь в Германии и буду ждать возвращения мужа и сыновей. Простите, госпожа Вайт. Я… Не извиняйтесь, — сказала она и взяла меня за руку, — мне жаль, что вы не моя дочь. Другая бы женщина не смогла бы столько вложить и дать вам. Из ее глаз пошли слезы. Видимо, она готова была расплакаться. Госпожа Вайт, мы можем поплакать вместе. Мы люди и нам не чужды эмоции. — ответила Соня с таким чувством тепла и доброты. Спасибо, моя дорогая. Я всегда знала, что Гельмут был честным и добрым человеком в душе. Поэтому, я хочу чтобы вы мне писали письма из США. Я буду одинока и ваши письма будут греть мне душу, — подчеркнула госпожа Вайт и отпустила руку Сони. Но помните, — ее тон снова стал более серьезным, — если вы что-то будете посылать. Первое время, используйте только вымышленные имена и символы. Не нужно, чтобы к письмам было приковано много внимания. Просто, мистер и миссис Хофф или Х. Так будет лучше. Хорошо, я вас поняла, — произнесла Соня. После этого, наш разговор закончился.