Путешествие длиною в жизнь

Фюрер был в бешенстве. И хотя он сидел, все его тело дрожало. Казалось, что сам Сатана поселился в нем. Гнев его был страшен. Борман же стоял и ждал пока все это закончится. Гюнше тоже. Им было не привыкать. Подобное поведение было частым явлением у фюрера в последние дни и годы. Убить его, расстрелять. Слышите меня. Я хочу, чтобы его казнили и оставили лежать у канавы, — кричал Гитлер с пеной у рта. Присутствующие молчали и ничего не говорили. Только в конце, когда голос Гитлера сел и превратился в хрип. Ему ответили: «Так точно, Мой фюрер». Он так тяжело дышал, что давление подскочило до 150. Лицо было не то серым, не то красным от гнева и усталости. Гюнше, прошу вас останьтесь. Мне нужно с вами поговорить, — сказал он. — Борман, вы свободны. Борман склонил голову и вышел. Гюнше, постарайтесь найти способ выбраться живым. Я больше не могу контролировать ситуацию. «Видимо, мне придется покончить с собой». Мой фюрер, вы не можете, — хотел сказать Гюнше, но так и не сказал. Лишь скривился уголок рта. Фюрер этого не заметил. Он видел уже плохо. Я знаю о чем вы думаете. Перед вами лишь жалкий и дряхлый старик, который уничтожил все что мог. Не такого будущего я хотел для Германии, — продолжал он. Гюнше снова промолчал и ничего не сказал. Надежды нет. Война проиграна, — указал Гитлер. Его голова стала падать на грудь. Казалось, что вот-вот заснет. Вы можете идти Гюнше, — отметил он тихим и безэмоциональным голосом. Гюнше подчинился. Гитлер так и остался сидеть в одиночестве. Он устал и больше не хотел слышать ничего.