За своей мечтой, мечтой На край света дойдём! Преодолеем труд и боль! И за мечтой, мечтой Уничтожим врага! © Fairy tail — 15 opening.
В общежитии было тихо и пустынно, несмотря на то, что будильники должны были прозвенеть у троих богов. Уже переодетая в школьную форму со своими скромными коррективами и распущенными волосами, посреди которых спрятался небольшой хвост, утягивающий локоны, которые ранее обрамляли бледное после болезни лицо, Грейсон спустилась на второй этаж. До назначенного времени оставалось ещё полчаса. Решив не искушать судьбу, она постучалась в комнату Тора. За дверью послышался тихий стук, и спустя несколько минут ей открыл хозяин комнаты голый по пояс с мокрыми волосами, укутанными в полотенце. По бронзовой коже стекали капли воды. Радовало лишь то, что ас уже был в брюках. «Да-а-а… Встреться мы, например, полгода назад, то точно бы мучилась от эротических фантазий» — даже не покраснев от своих мыслей и оценив, что Тор — очень даже ничего, Вива улыбнулась. — Доброе утро. Как думаешь, другие встали? — Локи, скорее всего, да. Он сделает сейчас всё возможное, чтобы тебе испортить жизнь, — бог улыбнулся, убирая полотенце с головы. Казалось, что шевелюра даже не изменилась в своей растрёпанности, только темнее на тон стала. — Спасибо, что предупредил. Бальдр? — Спит. Помочь разбудить? — Я позову. Собирайся. У нас двадцать минут в запасе. И пять минут на запас, но Тору знать не обязательно. Преодолев путь до комнаты Бальдра, девушка задумчиво прикусила губу, глядя на сжатый кулак, который начал мелко дрожать в воздухе. Когда она в последний раз испытывала волнение? И ладно бы волнение и страх, что экзамен провалила, а именно… волнение от того, что кто-то не просто понравился, а именно в душу запал? Когда это было в последний раз — история закончилась скверно. А можно вот капельку — самую малую-малую — понадеяться на чудо сейчас, помечтать? Господи, да сколько бы женщине не было лет, она всё равно мечтает о той любви, про которую сказки да легенды слагают, про которую, как говорится, в омут с головой и ни о чём не жалеть! Но так не бывает. И это был стоп-кран и тормоза сейчас. Постучав в дверь и не дождавшись ответа, Вива крикнула: — Бальдр, подъём! На первый классный час опоздаешь — себе не простишь потом! — Да я… тут, как бы. Услышав голос за спиной, девушка вздрогнула и обернулась. Бог Света стоял у окна уже переодетый и готовый к новому дню и улыбался собеседнице, как и вчера. От такой улыбки, да и настроя, у Грейсон тоже поднималось настроение, хотелось улыбаться, да и пресловутые бабочки в животе порхали. И с этим она ничего не могла поделать — только жить, мечтать и… записывать. «Точно! Я же забыла про рукопись! А это — идеальный толчок для сюжета! Вот ОНО!» Ас с интересом наблюдал за смертной. Снова этот же взгляд, будто она открыла восьмое чудо света, снова эта восторженность в синих глазах, снова счастливая улыбка. Просто стоять, наблюдать и находить почему-то уже родные и забавные черты было весело и спокойно, будто так должно быть. — И давно тут стоишь? — Минуту. Бегал искать Локи. — Судя по всему — не нашёл, — задумчиво ответила девушка и прикусила губу, глядя в окно. — Ждём Тора и ищем нашего бесенёнка. Скорее всего, он там, где мы не ожидаем его найти. Если бы мне пришлось прятаться, то спряталась бы там, где искать не будут, под носом у врага… — А ты — лидер по своей природе, — заметил Бальдр, когда Грейсон направилась к двери комнаты Тора. — С маленькой буквы, ага, — развела руками собеседница, скрывая за сарказмом смущение. — В свои шестнадцать-семнадцать лет я мечтала быть врачом и руководить одной из команд «Красного Креста» в Африке, в тяжёлых, полевых условиях. Но, будем честными, викинги сами по себе лидеры, но им нужен тот, кто их силу в правильное русло направит. — Совершенно верно, иначе нас ждала бы катастрофа, — из комнаты вышел Тор, закрыв дверь на ключ. Осмотрев всех скандинавов, ас вздохнул. — Значит, Локи… — Переживать будем потом. Пошли. Махнув рукой, скандинавка первой спустилась вниз. Асгардовцы молча переглянулись и направились за одноклассницей. На улице уже ярко сияло солнце, но в воздухе всё ещё ощущалась утренняя прохлада. На обуви оставались влажные разводы от росы. Грейсон искренне радовалась и наслаждалась такому дню, мечтая как-нибудь уговорить бога Мудрости провести занятие на природе с такой же чудесной природой. Подходя к учебному корпусу, скандинавы притормозили, увидев, как вокруг да около бегают Юи, Аполлон, японский бог Моря — Такэру, измазанный в чём-то белом и весело хохочущий Локи, удирающий, по сути, от всей компании. В принципе, маршрут у него стал тупиковым — навстречу ему шли свои всем составом. В голову ударила первоначальная цель, и бог Огня решительно побежал к девушке, резко хватая ту за руку и выставляя вперёд, как живой щит. Японцы и грек тут же затормозили, а скандинавка была спокойнее своих соотечественников — как танк во время наступления на врага. — О, прятаться за женскую юбку, Локи? Не по-мужски… — саркастично протянул бог Моря, сжимая кулак. Бог Огня высунулся из-за плеча «щита», показывая язык. — Это не женщина — это беда! Причём на нашу голову, — философски изрёк скандинав, за что тут же получил подзатыльник от Бальдра. — Эй! — Отпусти Виву. — Нет… О-о-ох… Локи согнулся пополам от пульсирующей боли в паху и выпустил из рук Грейсон. Пока бог пререкался и огрызался, он не заметил, как девушка в его руках изогнулась дугой, чтобы нанести подлый и необходимый для освобождения удар. — Он в порядке? — Локи, ты как? Одновременно задали вопросы Аполлон и Кусанаги, шокированные резкой сменой расположения фигур. Такэру уже в открытую хохотал со своего соперника, а Грейсон, не обращая внимания на смущённые и осторожные взгляды Тора и Бальдра, присела на одно колено рядом с Локи, чтобы заглянуть ему в глаза. Тот готов был испепелить её на месте. — Запомни следующее, бог Огня и Лжи, Локи, потому что я говорю это первый и последний раз. То, что я женщина, это не означает автоматически и по умолчанию «слабый пол», «беззащитная», «жертва» и «мишень». Слабый пол у тебя под ногами, понял? Ещё раз подобный выкрутас, ты этим ударом не отделаешься. Провернёшь такое же с Кусанаги — прибью. И, да, вот так прятаться и держать девушку в заложниках — не по-мужски, и делают это люди, которые готовы к смерти. У нас их называют террористами. А теперь вставай, потому что я тебе там в кашу ничего не разбила. — А откуда ты знаешь? — хихикнул японец. — Может, он… — Сила удара не та. Закроем тему. Встав и подав руку, девушка усмехнулась, когда Локи отказался от помощи, болезненно поморщившись и фыркнув. В класс они шли уже по-другому. Девушки вдвоём, обсуждая между собой свои проблемы, парни впереди них, причём Тор и Бальдр были по середине, раскидывая Локи и Такэру в разные стороны. Такое расположение открывала мечтательной Грейсон отличный вид на широкую спину бога Света. Из-за этого она прослушала Юи. — Грейсон-сэмпай, приём. — Да, Юи? — Что делать будем, если не всех собрали? На языке крутился вполне логичный ответ: «Снимать штаны и бегать», как любил говорить её однокурсник с журфака. — Искать, бить, связывать и тащить в класс. У тебя есть предложения получше? — Может, всё мирным путём? — Этот метод, Кусанаги, называется «Кнут и Пряник». Но тебе придётся искать бинты, гипс и зелёнку. Вполне серьёзным голосом заявила норвежка. — Упс… — Аполлон затормозил в дверях аудитории, резко оборачиваясь назад. — Дядя сбежал! — А Дионис похмельем мучается, — дополнила Грейсон, выглядывая из-за плеча золотоволосого грека. — Твой дядя — Аид? — Да. — Вперёд искать. «Кажется, я понимаю, почему он сбежал…» — вздрогнув от мыслей, девушка нервно выдохнула. Она бы на месте Аида тоже попыталась бы сбежать и не винила во всём происходящем. Сложить «два» и «два» Грейсон была способна, и вот это закономерное «четыре» теперь висело камнем на шее. — Аполлон, можно тебя на секундочку? Переговорить надо, — не дав никому из богов вставить и слова, девушка вытолкнула грека в коридор и захлопнула дверь. Желательно, чтобы их не подслушивали, но это было бесполезно, потому что скорее всего толпа в кабинете уже навострила уши. Но отсутствие перед глазами большого количества народу успокаивало Виву. Синие глаза смотрели в прострацию до той секунды, пока бог Солнца не положил ладонь ей на плечо. — Вива, я вижу твой страх, и тебе незачем волноваться, — на эти слова смертная вымученно улыбнулась. — Я знаю, что не виновата перед Аидом. Может, виновата в том, что согласилась на сделку, но… Я не хочу, чтобы у него были проблемы из-за меня. — Понимаю. Аполлон, до этого казавшимся наивным и глупеньким солнечным мальчиком, тяжело вздохнул, крепко обняв и прижав к себе скандинавку. Девушка не вздрогнула и не оттолкнула. — Я успел вчера в библиотеку сбегать и взять книгу. Там написано, что так люди поддерживают друг друга, — начал бог Солнца. Грейсон была рада, что этот солнечный мальчик не увидел, как она слабо-слабо улыбнулась. Ей, по идее, надо самой поговорить с богом Смерти, да только храбрости не хватало на этот диалог. Отправить на его поиски племянника — лучшая идея, если только сам солнечный мальчик не заблудится в трёх соснах. — И я вижу, как дядя боится быть с тобой в одной комнате. Это было понятно ещё вчера… — при всей красочности вчерашней ситуации в голосе Аполлона не было ни капли укора в адрес смертной. — И ты боишься приближаться к нему по объективным причинам. Я это… хорошо понимаю. Поэтому хочу вам помочь преодолеть этот страх. — Аполлон, я… — Кхм, — услышав за спиной голос профессора Тота, ребята отпрянули друг от друга, удивлённо глядя на египтянина. — Очень рад, что вы уже во всю занимаетесь процессом понимания богов и людей даже посредством телесного контакта, но будьте добры вернуться в класс. — Да, сэр. Аполлон, вперёд, — к Виве вернулись прежние лидерские способности. Хихикнув, парень открыл дверь и заскочил в кабинет. Грейсон, точно швейцар, поклонилась, пропуская учителя и придерживая дверь. Этот жест был встречен хихиканьем Локи, Диониса и Такэру. Тот, стараясь не обращать внимания, прошёл к трибуне, глядя на присутствующих так, словно видеть не желал бы ещё тысячу лет. А почему «будто»? Так оно и было. — Так… Почти все, — раскрыв журнал и сделав себе пометки, бог Мудрости резко захлопнул журнал, заставив всех вздрогнуть. — К счастью или, к сожалению, сегодня занятий не будет. Сегодня перед вами другая задача: провести церемонию посвящения в ученики. Что эта за церемония — вам объяснят Грейсон и Кусанаги, — на это Юи прилежно кивнула, а Вива, достав тетрадь и ручку из сумки, начала что-то лихорадочно строчить. Локи, пропустив слова Тота мимо ушей, попытался заглянуть в тетрадь соседки. — Локи! И тут же по лбу тетрадью. Синхронности не то прилежной ученицы, не то беды бога Огня и профессора Тота удивились и позавидовали окружающие. На это мужчина даже замечание не сделал. — Локи, что я сказал? Все молчали, наблюдая за происходящим. Только Аполлон и Бальдр пытались на языке жестов передать ответ, но их тут же одёрнул преподаватель. — Грейсон? — Всё будет в лучшем виде, профессор. На процентов… восемьдесят. К сожалению, косячность, то есть, погрешность никто не отменял, — невинно улыбнувшись, девушка добавила. — Церемония будет проведена по всем правилам. «И писаным, и неписаным» — злобно захихикала про себя Вива, также мысленно потирая ручки. Только рожки на голове не выросли бы, выдавая скандинавку с потрохами. Но, кажется, Тот этого не заметил или не понял, а если и понял и заметил, то мешать не горел желанием. — До пяти вечера вы должны успеть украсить актовый зал. Церемония в шесть. Час даётся потом привести себя в порядок… — Можно вопрос, профессор? — Грейсон подняла руку, отрываясь от тетради. Локи всё-таки засунул туда нос, а Бальдр непонятно чего ждал: или спасать друга, или тоже подглядеть… Искушение — оно такое, коварное. Юи и остальные наблюдали за этим цирком, едва сдерживая хохот. — Да. Но впредь… не перебивайте меня. Никто. — Хорошо-хорошо. Так вот, вопросы. Где нам взять инвентарь для украшения зала? — На складе. По этому же коридору слева. Последняя дверь, — девушка зашуршала ручкой, отодвигая лицо Локи второй рукой. Вторым человеком, точнее богом, кто записывал всё, был Цукито. — Что делать, если у нас закончатся украшения? — Делать новые. Материал есть на складе. — На случай чрезвычайной ситуации есть книги? — А они зачем? — поинтересовался Такэру. Для себя он решил, что участвовать в этом маскараде он не будет. — В книгах можно посмотреть, как делается то или иное украшение. У меня дома даже целая коллекция книг по рукоделию была… — с мечтательной грустью призналась Грейсон. Чем она только не занималась: и выжигание по дереву, и вырезание по дереву, и плетение корзин, рождественских венков и ловцов снов, и вышивание и многое другое, что успела охватить до болезни. — Желательно, чтобы на церемонии были все. Припечатал Тот, и мысленно смертная взвыла. Кусанаги с сочувствием посмотрела на знакомую, даже не имея приблизительно того понятия, что Вива стоит между молотом и наковальней. В буквальном смысле. Аида она жутко боялась… — После церемонии оглашу расписание на завтра… И постарайтесь завтра прийти все. — Даже в неадекватном состоянии? — невинно поинтересовался Локи, так как успел прочесть в тетради соседки пункты: «Украшения. Общага. Музыка. Выпивка. Аспирин…». — В трезвом виде, Локи. Грейсон, Локи, Бальдр, Аполлон, Такэру и Дионис, точно компания прилежных учеников, старательно закивали головами, как китайские болванчики. Тот исчез, бросив: «Время пошло», а Кусанаги закрыла лицо ладонями, прошептав: — Ой, мама, что сейчас будет… Оказывается, в чём-то мангаки не врут, и именно так невинно началось посвящение в школе богов…***
— Приду к началу праздника. — Такэру! — Пусть идёт. Потом будет грызть локти, — Грейсон с профессиональной невозмутимостью кивнула Локи, хлопнув по плечу. — А ты, котяра, слушай сюда. У меня к тебе дело есть. Народ, идите за украшениями и в актовый зал. Я скоро подойду. Подталкивая Локи куда-то к выходу и не обращая внимания на недовольный взгляд одного из богов, девушка выскочила на улицу и подозвала к себе Локи. Такой секретностью и таинственностью бог был заинтригован. — У стен есть уши, да? — ухмыльнулся скандинав, правильно поняв суть происходящего. — Ага. Если хочешь, чтобы праздник удался, то у меня для тебя есть работа…***
— А где Локи? — Тор, поставив лестницу, чтобы можно было украсить стену лентами и шарами, с беспокойством смотрел на вернувшуюся без названного брата девушку. Та пожала плечами, излучая полную уверенность в себе. — По делам отошёл. Где скотч? Буду помогать. Лучшими декораторами оказались Юи и Бальдр. За ними Вива наблюдала отдельно, умудряясь совмещать мягкие подсказки Юи и непутёвую помощь бога Света, не теряться в суматохе, контролировать Локи. Это был взгляд со стороны, позволяющий наблюдать за окружением без эмоций, которые намеревались пробиться через улыбку. Почему-то наблюдение сводилось к Бальдру, хотя тот же Аполлон — мальчик-солнышко — заслуживал не меньшего внимания! От этого становилось неудобно. Неудобно, потому что Кусанаги нежно и ласково разговаривала со скандинавским богом Света, помогала подниматься, весело шутила, забавно краснея до самых ушей. Бальдр умудрялся падать так, что любой сценарист комедии бы позавидовал! Романтичной, конечно. Смотреть на это было чуточку… чуточку-чуточку неприятно. Будто комар в плечо укусил, да. — Грейси! Как думаешь, трибуну на сцене стоит украшать? — Аполлон яркой, золотой вспышкой возникнул перед глазами, выдернув Виву из потока странных мыслей. — О, уже и «Грейси». Как вы любите мою фамилию, — с иронией произнесла девушка, закинув в карманы пиджака несколько бобон с алыми лентами. — Извини, я… — Всё нормально, Солнце. Без паники. Пошли к трибуне… Счас будет мясо, — если бы парень знал конкретно значение этой фразы, то поспешил бы отобрать у девушки и ленты, и блёстки, и скотч. Но Грек не знал и был счастлив в своём неведении. Дело запахло жареным, когда по пути на сцену девушка увидела спящего на деревянных коробках Диониса. Забрав у него бутылку с вином, мол, конфискация за распитие в общественном месте алкогольной продукции, отправила бога Виноделия куда-то… Мальчик-солнышко не уследил, остальные были заняты залом. Цукито давно сбежал вслед за Такэру, чтобы тот дел не натворил, Тор, Бальдр и Юи активно украшали одну стену, мило беседуя между собой, Локи будто пропал, а Грейсон и Аполлон приблизились к цели, и девушка откупорила бутылку, делая первый глоток. — Аполлон, если вино мне ударит в голову раньше времени, то моё тело оттащи на склад. Раздав ЦУ, скандинавка начала разматывать ленты, щёлкать ножницами и зажигалкой и лихо орудовать ниткой с иголкой, собирая пышные розовые бутоны. Потом она ещё сбегала за другими лентами, но собрать флаг Олимпиады так и не смогла, из-за чего снова расстроилась. Аполлон пытался делать такие же цветы, из-за чего на час они пропали для всех. Бог Солнца увлёкся новым видом искусства… — На день рождения я подарю тебе пряжу и спицы. Будешь нам шарфики из фильма «Гарри Поттер» вязать. Правда, перед этим надо тебе фильмы глянуть… — Ага. А чем ты ещё занимаешься? — Ответ «Паркурист по нервам» устроит? Нет. Писать люблю, Аполлон. Мечтаю за год, что тут пробуду, написать книгу и издать в своём мире до смерти. Осторожно, не уколись. — Здорово! Ой-ой. Я сильно затянул, да? — Нет. Всё правильно. Радуйся, что это просто ленты. Ими можно обернуться, как мумии, и стать подарочком к Рождеству. О двойном смысле этих слов Вива предпочла не думать, а смущать парнишку она не хотела. Но Солнце-Ясно, видимо, ничего не заметило. — Значит, пишешь книгу? Можно будет её прочитать, когда ты её допишешь? Хочу стать твоим первым читателем. Глаза-изумруды с такой верой и надеждой смотрели на скандинавку, что отказать в этой просьбе она просто не смогла. Одно дело, когда люди, пытаясь скрыть пренебрежение в голосе, говорят: «Ну, ты же дашь почитать, да?», где получают решительный отказ, и другое дело — Аполлон. В нём она не чувствовала фальши. Были только искренний интерес, надежда и вера в её силы. И отказ таял под лучами этого солнца, как кучка снега… — Эм… Ну… — чувствуя, как щёки покрывает краска смущения, Вива пробормотала, уткнув глаза в розу. — Я немного… стесняюсь и боюсь. Бог Солнца весело и непринуждённо засмеялся, поддаваясь к девушке чуть ближе, из-за чего они лбами едва не стукнулись. Хихикнув, оба так и замерли. Такое состояние Вива могла описать двумя словами: «Счастливые придурки». Ну, а как ещё? У неё характер — палец в рот не клади, руку откусит, ещё добавки с честными и невинными глазками попросит, так тут парнишка-одуванчик. Внутри всё скребло, да пело от одного не очень приятного осознания… Окей, любительница помечтать, которая описывала героям такие нелепые любовные ситуации и встречи, неожиданно вляпалась по самые уши так, что её героям не снилось. Да так, что об стенку захотелось удариться. Окей, Вива Грейсон, которая до недавнего времени морщила нос только при упоминании «С первого взгляда!», неожиданно поняла, что умудрилась влюбиться с первого-мать-его-бирюзовые-глаза взгляда! Это ещё как понимать? И идея даже просто чмокнуть Аполлона в щёчку вызвала дрожь (хотя этот жест всегда у неё был для друзей без иного подтекста) и тихую фразу, которую бог не понял: — Это финиш, чувак. «Нет. Всё только начинается» — ехидно пропел в голове собственный голос. К такой подставе и предательству собственных взглядов и принципов её жизнь точно не готовила. — Что? — Давай заканчивать с трибуной. Так. Цветы лепим так… — ещё десять минут ушло на разборки со скотчем в стиле «Да я ж об эту хрень ногти последние сломаю! Мама, мой маникюр! Я придушу создателя этой адской машины пыток!!! Аполлон, ты у нас без маникюра — выручай!». — И дай сюда карандаш с блёстками. Во! Фраза на всю трибуну ярко-зелёными буквами на английском вызывала довольную и гордую улыбку за себя и окружающих. — Что там написано? — снизу за спиной раздался голос Бальдра. Обернувшись, девушка про себя стукнулась лбом об эту трибуну. Если этот белобрысый гад подглядывал… А, в принципе, чего париться? Он, что, нижнее бельё не видел? Грейсон при всём желании не могла в душе поверить, что скандинавский бог Света — девственник. — «Радуйся! Бог хочет сказать: „Виски за мой счёт!“». С латыни. — Тот заценит… — от такого Аполлон аж присвистнул. — И Дионис тоже. — На это был и расчёт. А ещё расчёт шёл дальше, если, конечно, бог Мудрости не прикажет это стереть. Радужные и весёлые картинки вырисовывались в сознании Вивы: студенчество, ну, никак не хотело отпускать её из своих рук!***
Церемония, которая должна была начаться чинно-мирно, началась не так, как должно было быть. А всё из-за того, что Локи и Грейсон вместе выпили по глоточку дионисовского вина. Девушка предположила, что вино стояло на грибах, если уже дошло до того, что пить в праздник она идёт с Локи. Локи, пофырчав, тихо доложил, что приготовления закончены, и ночь действительно будет жаркой. Дионис присоединился к ним через пять минут, с верностью эксперта сказав, что такими темпами на уроки приползут завтра самые ответственные. И выжившие. Когда дверь в зал открылась и ученики «повалились» туда, чуть ли не в обнимочку с признанием друг другу в любви и делиться последней заныканной в носок заначкой (Бальдр, находясь в глубоком шоке от резкой смены настроения между другом и Вивой, даже не раскидал их в разные стороны, хотя это именно они в обнимочку…). Повеселившись и посмеявшись, скандинавы постарались успокоиться. План провалился на первом пункте: «С серьёзным лицом и умными глазами посмотреть на сцену, послушать Тота и смыться». В принципе, те, кто не видел фразы, обалдели на месте. Кусанаги покраснела, Тор пытался привести в чувства Бальдра, Аполлон и Дионис чудом удерживали Аида в другом конце зала. А бога Смерти держать не пришлось. Сам застыл, когда прочёл фразу и посмотрел на Тота. Шумная компания пыталась пошутить на тему, когда же преподаватель вытащит ящик с виски к ним на стол. Стоило отдать должное богу Мудрости — мудрости ему хватило, чтобы не вестись на всё это, а вот заставить всех хором произносить клятву — милое дело! Подопытные кролики в хоровое пение! В принципе, никто не был против — посвящение всем начало нравиться и набирать всё больше и больше оборотов. Танцевать только нельзя было. Когда Тоту надоело дирижировать, то отпустил «идиотов с глаз долой, потому что такого позора я ещё нигде не видел! Лучше не смейте мне попадаться сегодня!». Все обратно покивали и полетели, как птицы на свободу. Если бы задержались на минутку, то услышали, как грохочущее начал смеяться сам Зевс. — Ты хоть понимаешь, какими они завтра на занятия придут? — Их проблемы. Похмелье — тоже часть обучения. Пусть привыкают.***
— Так, Локи, значит, мясо готовил? — Да, — довольный, как кот, бог Огня и Лжи с удовольствием поедал своё кулинарное творение. А ещё ему было чертовски приятно, что все, кто попробовал его «стряпню» замычал от удовольствия. Теперь, когда все наелись, ребята выясняли кто чем был занят на самом деле. Расположился класс в скандинавском общежитии на задней террасе. Недалеко горел огромный костёр. — А Дионис за выпивку отличал. Так что, — встав на ноги, автоматически хватаясь за плечо Бальдра, который за весь вечер мирных посиделок всё-таки сел рядом с Вивой, девушка подняла свой бокал с апельсиновым соком, в котором чуть-чуть было белого вина. Для привкуса и кислинки, — хочу сказать всем спасибо за то, что украшали вместе зал и помогали с готовкой. Локи у нас шикарный кулинар, — для вида скандинавка сняла с головы невидимую шляпу и раскланялась, вызвав смешки и веселье. — Дионис в полной мере оправдывает… свой статус. Наверное, тебя любит Франция. — Всё может быть, — с загадочной улыбкой промурлыкал грек, находясь ещё в совершенно трезвом состоянии. Точнее, сегодня от большого количества выпивки ребята отказались, чтобы на первые занятия прийти здоровыми, не с чугунными головами и мыслями, что любой цвет, вкус и звук раздражает капитально. — Так… Чтобы ещё сказать перед учебным годом-то? — Грейсон прикусила губу, глянув на наручные часы. До следующих суток оставалось пять минут. Глаза скосились чуть в сторону и случайно столкнулись с бирюзовыми глазами, которые, скорее всего, случайно глянули ей в душу. Испугавшись, что Бальдр там увидит то, что знать ему не обязательно, скандинавка прокашлялась и подняла голову. Бальдр вернулся к мясу, стараясь скрыть улыбку и послать подальше желание — обнять нервничающую девушку и сказать, что всё супер. Лёгкий румянец на щеках Вивы списывали уже на количество выпитого алкоголя. — Как видите, в тостах я так себе. Но хотелось бы… не для себя, хотя вы все там присутствовали и всё слышали… просто хочется, чтобы у нас всё получилось. Каждый из нас хочет домой, но, пока тот шар не наполнится, дом — останется целью. Нам всем друг к другу придётся привыкать. Возможно, не обойдётся без выяснения отношений и прочей чехарды, но я хочу, чтобы вы все-все знали: ребята, я вас уже полюбила! И даже тех, по чьим нервам я играю, как профи на гитаре — то есть, очень виртуозно… Короче, я вас всех люблю, всем удачи и бла-бла-бла. Юи, что ещё говорится в таких ситуациях? В конец смущённая своей речью, девушка посмотрела на японку, но та, встав и подняв бокал, призвала жестом всех встать. — В таких случаях говорят одно слово, Грейсон-сэмпай… Кампай!!!